— Ваня! Ты что, думаешь, что эта подписка тебе связала по рукам? — Ну… — Ерунда. Разведи руками… вот так! Видишь? Руки-то не связаны. Эта подписка на дурачков рассчитана! На тех, кто боится власть! А власть бояться не надо! Надо быть свободным человеком! Если ты уедешь к себе на Дальний Восток, они вообще про тебя забудут! Думаешь, они тебя искать будут? Делать им больше нечего… Шилов призадумался и кивнул. — Ладно… поехали в Ростов на недельку… В поезде они выпили водки, и стало так хорошо… В Ростове, прямо с вокзала, Жорик потащил Ивана «на хазу». — Там кореша мои, познакомлю… «Хаза» представляла собой двухкомнатную квартиру на последнем этаже, в которой вся мебель была представлена столом человек на десять, стульями, табуретами и полудюжиной матрасов, уложенных прямо на пол в одной из комнат. Там же в углу были составлены какие-то коробки и ящики. На кухне сидел парень лет двадцати. Он поздоровался с Жориком. Жорик махнул рукой в сторону одиноко стоящего Шилова: — Познакомься: это Иван. Правильный пацан. Он с Дальнего Востока… Иван поздоровался с парнем. Тот тоже представился: — Сеня… — Есть что пожрать? — спросил Жорик. — Посмотри сам… — отозвался Сеня. — В холодильнике что-то есть… Жорик открыл холодильник, и Иван увидел на полках несколько палок колбасы, консервы, банку с черной икрой и несколько бутылок водки. Конец восьмидесятых годов, Советский Союз… — Ничего себе! Да вы тут просто шикуете! — удивился Иван. — А то! — сказал Сеня, наслаждаясь произведенным эффектом… Втроем сели за стол. Выпили. Когда закончилась бутылка, Сеня спросил: — Чем думаете промышлять? Иван не понял значения этих слов. Жорик отозвался: — Посмотрим. Прикинем к носу… Сеня улыбнулся: — Есть у меня одна наколка. Вечером сегодня магазин выставим. Место знаю… помощники нужны… Иван понял, о чем идет речь, и притих. Дело обернулось слишком серьезно. Думал что в Ростове? Ну, там всякое. Может, вагоны разгружать… А тут вон как все повернулось. Хотя, подсознательно догадывался. Посмотрим, как это. Жорик, вроде, не подведет… не заложит. В общем, посмотрим… До вечера они просидели в квартире, а как начало темнеть, пошли куда-то на окраину большого города. По пути Сеня рассказывал: — Главное, там нет сигнализации. Сейчас окно высадим, а там решетка с редкими прутьями — ты, — он указал на Ивана, — как раз пролезешь. Сразу можно будет товара вынести рублей на шестьсот — это считай, по двести рублей на брата… Иван, воспитанный в интеллигентной семье, долго боролся со своей совестью, но увещевания Сени затыкали совесть все больше и больше. — У меня есть куда товар сдать… — продолжал Сеня. — Скинем барыге, и бабки сразу на кармане… — Кто на кармане? — спросил Иван тихо у Жорика. — Бабки… — А, бабки… — Иван не знал, что это. Подумал, что какие-то женщины будут лезть в его карман. Решил бить их по рукам. Если полезут. Магазин представлял собой отдельно стоящий дом с железной перекладиной на двери и большим амбарным замком. Сеня зашел с тыльной стороны дома и показал Ивану и Жорику штапик, придерживающий стекло в раме: — Смотрите… Иван ничего не понял, а Жорик смекнул сразу. В течение двух минут Жорик и Сеня сняли штапик с окна, и вынули стекло наружу. Поставив его возле забора, вернулись к окну и Жорик, через решетку, вставленную между двумя окнами, ударил палкой во второе стекло. Стекло ссыпалось во внутрь магазина. — Смотри, решетка вообще редкая, можно пролезть и товар вынести… — сказал Сеня. — Я же говорил… Сеня подсадил Ивана и тот вьюном пролез между прутьев решетки в магазин. Остальные остались снаружи. Жорик подал фонарик. — Только тихо иди… — напутствовал Жорик своего кореша… Стараясь ступать осторожно, затаив дыхание от страха, и слыша стуки собственного сердца, Иван пробрался к полкам с товаром. — Ну что там? — спросил с улицы Сеня. — Два магнитофона есть, — отозвался тихо Шилов. — Еще есть кассеты… мелочь всякая… — Подавай… Иван взял один магнитофон и вдруг совершенно четко понял, что именно сейчас наступил момент, когда его жизнь круто изменилась. Он вдруг совершенно четко осознал, что инженером-авиастроителем он уже никогда не станет. Он вдруг буквально почувствовал, что именно сейчас он перешел незримую границу, которая теперь всегда будет разделять его жизнь на «до» и «после»… Через три часа, нагруженные товаром как верблюды, они вошли в один из частных домов на окраине Ростова. Их встретили три мужчины неопределенного возраста, тела которых обильно были испещрены синими наколками. — Принимай товар! — важно сказал им Сеня. В хате, кроме вышедших встречать гостей, находилось еще две девицы лет по двадцать три — двадцать семь отроду. Стоял стол, на котором была выставлена и водка и закуска. Иван невольно сравнил увиденное с эпизодом в «Место встречи…» не хватало только горбатого… Товар разложили прямо на полу. Все принимали участие в его оценке. — Вот это Михей возьмет рублей за двадцать… — говорила черноволосая, откладывая в сторону женские сапоги… — Магнитофон потянет рублей на восемьдесят — сто, — говорила другая, бестолково тыкая на нем кнопки. Сеня с размаха ударил её ладонью по загривку: — Ты что тычешь, дура… сломается если, потом сама в магазин полезешь за новым… и стоит он не сто, а рублей двести! Потом сели за стол. — За воровскую удачу… — сказал важно Сеня. — Да и кореша нашего с первым серьезным делом… Иван понял, что это сказано в его счет и улыбнулся. Жорик подмигнул ему. Иван подумал, что нормальные они пацаны. Нормальные, и свои в доску. Такое сделать! Иван вспомнил те чувства, которые он испытывал в магазине. Нервы на пределе. Натянуты как струны. Хоть играй на них, как на струнах гитарных… Страшно! А ну, как менты сейчас заявятся! И в тоже время чувствуешь свою удаль — ведь смог наколоть всех, смог обойти замки и запоры и вынести из магазина то, что только захотел… Выпили. Черноволосая села рядом, и время от времени гладила Ивана то по спине, то по голове, то лезла своими руками, куда не попадя. — Еще наливай! — сказал Сеня. Жорик налил. Сказал: — Говорить по пустоте не пристало. Поэтому говорю просто: выпьем! Ну и дальше, как положено, замелькали стаканы — один за другим, один за другим… Шилов напился, и ему стало хорошо-хорошо. Какие нормальные пацаны кругом… и девчонки… Потом ночью он долго тралил черноволосую, которая визжала и охала на всю хату, смущая Ивана, не привыкшего заниматься сексом на виду у всех. Блатной мир оказывается не такой уж и плохой, думал он. Жить можно… если милиция не поймает снова. И не посадит. А может, и не уезжать домой вовсе? Утром черноволосая, и, не подумав одеться, никого не стесняясь, сходила на ведро в сенях, потом стала ходить по хате, долго стояла возле зеркала, причесываясь, потом примерила сапоги, потом, в одних сапогах села за стол и начала доедать остатки еды, чавкая, как свинья. Иван, немного придя в себя, ужаснулся, глядя на нее. Наверное, это была общая женщина. Для всех. Неужели вчера смог столько выпить… Товар барыге отнесли после обеда. Тот отсчитал пятьсот двадцать три рубля. — Вот, это ваше… Сеня, отложив сто рублей, остальные, видимо в воспитательных целях, вручил Ивану — бери, мол. Понесешь деньги… Иван спрятал деньги в карман куртки, где лежал его паспорт, и они вместе вышли из подъезда дома. — Куда идем? — спросил Иван. — Сейчас узнаешь… надо долю в «общак» отдать…