* * * Хозяинов Михаил. Дело покинувших Находка Работать в ночную смену Антипову Семёну не хотелось от слова совсем. Возможно, он просто не привык к ней, к ночной смене. Другие как-то, но справляются со своими обязанностями, к тому же успевают уделить время семье. К сожалению, Антипов был лишён этого счастья, пусть даже сомнительного в двадцать втором веке. Конечно, рассвет науки, изучение космоса, стремление к звёздам – в такое время семья покажется каким-то дополнением, не столь важным делом, нежели работа на благо человеческой цивилизации. Антипов считал, что это тот самый кризис семьи, о котором гласили все люди в ныне покинувшем двадцать первом веке. Как бы то ни было, желание работать у Антипова было всё меньше и меньше. Никакие агитации и желания помочь всей цивилизации не заставили его работать больше и лучше. Оно и понятно, ежедневное наблюдение за нескончаемым потоком фотографий Луны, Марса, Венеры, Меркурия и газовых гигантов – не самая лучшая и желанная работа. На данный момент, Семён рассматривал фотографии Луны, к слову, его не любимые. Начальство требовало от Семёна простой, по их мнению, работы – провести поиск каких-либо изменений на фотографиях, соотнести новые снимки со старыми, высчитать определённые данные. И всё это в ночную смену, с не очень-то высокой заработной платой, в пустом офисе, рассчитанном на двадцать человек. На вопрос: «Зачем?», начальство отвечало: «Надо!», это иногда выводило Семёна из себя и подталкивало его на леность. Впрочем, Антипов был благодарен начальству за одну только вещь – не нужно было работать за старыми, никому не нужными и слабыми компьютерами XXI века. Семён сидел за новеньким «Вастусом», компьютером будущего! Он имел маленький размер, но обладал сверхскоростью и сверхобработкой данных, поэтому работать за ним – одно удовольствие. К тому же человечество отказалось от матричных экранов, перейдя на направленное излучение. То есть, вместо экрана XXI века Семён смотрел на некое подобие экрана без пластиковых границ, где изображение выводилось за счёт направленного и контролируемого излучения из маленькой лампочки. Лучей не было видно, зато изображение было отличным. К тому же, экран был сенсорным, самое то для Семёна. Он решил заархивировать последние фотографии, мигом взглянув на них, и хотел завершить свою смену. Отчёт о проделанной работе Семён решил написать утром, так сказать, на свежую голову. Последние фотографии показались Семёну подозрительными – слишком уж мало кратеров в местности, где, по расчётам, были обильные попадания всяческих космических объектов. Да и фотографии были помечены как «снимки обратной стороны Луны», где кратеры просто не могли отсутствовать. Водя пальцем по неосязаемому экрану, Семён, к своему удивлению, внимательно осматривал последние снимки. Всё-таки ему что-то не давало покоя, кратеров подозрительно мало. Просматривая фотографии по третьему кругу, Семён заметил, что ландшафт на последней фотографии был странным – как будто бы на поверхности Луны была гора прямоугольной формы, а к северу и югу от неё были два каких-то входа и выхода. О наличии пещер или каких-то подземелий Антипов не был осведомлён, и курс планетологии говорил ему, что на спутнике Земли нет, и не может быть пещер, там есть только «лавовые трубки», оставшиеся со времён вулканической активности. «Но не может же быть такая лавовая трубка, проходящая в двух местах сразу и с точность положения друг от друга, – думал Семён. – Неужели ландшафт создан искусственно? Да ну, не может быть». Ещё час он сидел и рассматривал фотографии той местности. Он запросил дополнительные снимки разной датировки, чтобы сравнить их с нынешней фотографией. К своему удивлению, те «лавовые трубки» были на спутнике и в 2100, и в 2080, и даже в 2025 году! К сожалению, они были малы для исследований, поэтому учёные пропустили их, либо заметили, но не решались на доскональное изучение. Антипов бросился искать хоть какую-то информацию об этих снимках, но не нашёл никакой статьи, ни отчёта, ни заметок. Семён понял, что время на работе потрачено не зря, он нашёл что-то, что никто не находил до него! У него заработал этакий механизм первооткрывателя, Семён наполнился энтузиазмом и перехотел спать. Ещё час он писал отчёт о проделанной работе, в котором уверял начальство, что нашёл некие входы в подземелья, возможно созданные искусственно. – Эврика! – крикнул Семён, подскочив со стула и допустив пару ошибок в тексте. Он не ожидал такого азарта от самого себя. Всё же, на крики никто не отреагировал, так как офис был пуст. Антипов продолжил заполнять отчёт, а когда закончил с ним, то решил отправить просьбу на рассмотрение отчёта научно-исследовательской организации, в которую входит компания, где работает Семён. Он понимал, что компания и начальство вряд ли рассмотрят отчёт, посчитав его однотипным, похожим на сотни предыдущих отчётов, поэтому Семён рискнул обратиться сразу в верха. «Авось, – думал Семён, – мне свезёт, и эти снимки рассмотрят в Оазисе? Равнина Антипова. Ну, а что, звучит!». Перед тем, как он поставил точку в тексте, Семён подумал, что с такими темпами он влюбиться в свою работу и в Луну. Он и не думал, что спутник родной планеты таит в себе загадки!.. Дописав просьбу, Семён сохранил все данные и выключил «Вастус». Наспех одевшись, Антипов, от радости покусывая нижнюю губу, вприпрыжку отправился домой. Решение 24 марта 2103 год. В совещательном зале собрались все представители Совета Объединённой Академии планеты Земли, выдающиеся учёные, чтобы рассмотреть некий отчёт, отправленный главами Российского филиала ОАЗ. Текст заявки содержал в себе следующее: «Просим Совет ОАЗ рассмотреть отчёт работника частной компании «Янтарь», сотрудничающей с научно-исследовательской организацией «Циолковский». Просим ознакомиться с содержанием отчёта, комментариями экспертов. Возможна секретная информация, находящаяся на грани обнародования». Доселе Совет не рассматривал отчёты работников научно-исследовательских организаций, тем более с частных компаний, однако запрос заинтриговал некоторых глав Совета, и они решили рассмотреть отчёт в формате закрытого совещания. Впрочем, легко догадаться, что интрига крылась в словах «возможна секретная информация» и «на грани обнародования». Что-что, а панику среди народа ни Академии, ни Совету, ни Союзу Земли устраивать не хотелось. Совет, состоящий из десяти человек, одетых в изящные классические костюмы, сшитые по последнему писку моды, начал совещание в 13:00 по местному времени. Всё же, все члены Совета были заинтригованы до предела, им не терпелось узнать, что же скрывает этот злополучный отчёт, написанный каким-то неизвестным работником. Даниэль Вильсон, будучи главой Совета, откашлявшись и пересмотрев свои рукописи, встал со своего места и объявил: – Господа, объявляю начало совещания, – голос Даниэля был немного сиплым, всё же, годы дают о себе знать. – Как Вы все прекрасно знаете, Российский филиал отправил заявку на рассмотрение отчёта работника одной из компаний научно-исследовательской организации. Мои агенты навели справки на этого самого «загадочного» работника и я могу сказать следующее, – Даниэль вновь откашлялся и, щурясь, осмотрел лист со своими записями. В зале было немного тускло. – Работника зовут Антипов Семён Сергеевич, родом из Новосибирска, на данный момент проживает и работает в Москве на частную исследовательскую компанию. Буквально на днях он, работая в ночную смену (Даниэль удивился, что такая работа ещё существует), рассматривал фотоматериал недавно запустившегося зонда Российского филиала ОАЗ «Луна-38». На 68, 69 и 70 снимках Семён обнаружил странную природу лунного ландшафта. Прямая цитата: «Местность абсолютно чиста, нет кратеров, куда падали космические объекты, к тому же ландшафт показался мне прямоугольным, будто бы гора имела такую форму. Помимо этих странностей я заметил два входа, – один с юга, другой с севера, – расположенные недалеко друг от друга». Как я понимаю, Семён ссылается на то, что та местность создана искусственным путём. Эксперты рекомендуют провести излучение ландшафта на наличие каких-либо подземелий или пещер, хотя их не должно быть на Луне. Господа, что Вы думаете по этому поводу? В зале стояла некая тревожная атмосфера, никто из членов Совета, кроме Даниэля, будто бы и не хотел проводить совещания. Все девять человек уткнулись в свои ноутбуки и рассматривали документы, прилагаемые к заявке о рассмотрении отчёта. Даниэль осмотрел своих коллег и вздохнул. Поправив свой галстук, он сказал: – Что ж, если ни у кого нет мнения на счёт этой темы… – Прошу прощения! – вскочивши со своего места, воскликнул новоиспечённый коллега Даниэля в Совете Адам Джеймс Дэвис, перебив Даниэля, – Я заметил, что зонд проходил обратную сторону Луны, где и были произведены данные фотоснимки, а на обратной стороне большинство местности подверглась метеоритному дождю. Поддерживая мнение Антипова Семёна, я склонен предположить, что это не простая местность, всё же, там что-то есть, – Адам, поклонившись, уселся обратно на своё место. Люди нервно зашептались. Даниэль, облегчённо вздохнув (ему хотелось верить, что в Совете кто-нибудь заинтересуется «загадочным отчётом»), продолжил: – Совершенно верно. Снимки на ваших экранах – обратная сторона Луны. Таких чистых мест там быть не может вообще. К тому же обратите внимание на расположение «входов» – они находятся наравне друг к другу. Если, предположим, это тоннель, то зайдя в него с южного входа мы пройдём определённое расстояние и выйдем, не меняя своего положения, в северном. Но, как вам всем известно, на Луне не может быть тоннелей, пещер иди подземелий. Есть вариант с образованием лавовых трубок, но настолько ровных и точных никто на Земле ещё не наблюдал. Даниэль осмотрел своих коллег. Они, смотря на изображения, были напряжены. Кто-то высчитывал расстояние входов, кто-то искал информацию о предыдущих снимках, а кто-то ожидал последующих слов Даниэля. – Итак, господа, – продолжил Даниэль после короткой паузы, – я должен вам сообщить, что на днях группа учёных Кембриджского университета, по прямому запросу Великобританского филиала, провела доскональное дистанционное излучение той местности, дабы выявить причину такого странного строения ландшафта. Не буду затягивать этот момент, вы должны знать правду. Под слоем лунного грунта и твёрдой коры расположено большое пространство, напоминающее шахту, однако строение пространства даёт о себе знать – оно сделано искусственным путём. Учёные ахнули. Не может быть такого, чтобы на Луне были объекты искусственного происхождения, когда земляне ещё не начали проводить работы на спутнике. Адам Дэвис, весь красный и, видимо, недовольный, воскликнул: – Почему эту информацию мы получили только сейчас?! – Адам, сам того не замечая, перешёл на крик, – Разве мы не должны получать все результаты исследований филиалов и объективно оценивать их?! – Адам, попрошу успокоиться, – спокойно говорил Даниэль, сглатывая накопившуюся слюну. Он не хотел переходить на крик, потому что не выдержал бы в полемике и минуты. – Вы прекрасно понимаете, что информация секретная. Сначала она прошла через определённых лиц в Союзе Земли, а уже после достигла нашего совещания. Лучше скажите, что думаете, основываясь на результатах излучения. Господа, вас я попрошу высказаться тоже. Учёные попросили результатов излучения, если Даниэль владеет ими. Примерно полчаса учёные обсуждали между собой то, что они увидели на фотографиях излучения. Всё совпадало с описанием Даниэля – на расстояние 5-6 метров в лунный грунт уходит тоннель, ведущий в некое пространство площадью 42 метра в квадрате и предположительной высотой в 2 метра. Точно такой же тоннель ведёт в другую сторону на выход из пространства. Адам в шутку назвал его «лунной базой», шутку оценили его рядом сидящие коллеги. Интерес к местности среди учёных в Совете увеличился втройне, к тому же, это была фактически секретная информация, которой не стоит пока что распространяться среди населения планеты. – Даниэль, – встав со своего места, мягким старческим голосом сказал Моррис Ньюман, давнейший член Совета и уважаемый физик-теоретик, – я, конечно, не всё понимаю в тайнах, шифрах и секретах, но я прекрасно понимаю, что эта информация может пагубно повлиять на население планеты. Да, в Уставе Союза Земли прописано, что все скрывать и засекречивать какую-либо информацию нельзя. Но люди начнут паниковать. Вспомнить только историю с внеземным спутником Земли, чёрным рыцарем, – у Морриса невольно вырвался смешок, – Люди начнут думать, что это действительно база инопланетян (Моррис взглянул на Адама, тот улыбнулся), готовых нас уничтожить… ну и прочий подобный бред. В общем, я считаю, что информацию об этой находке следует временно засекретить ради блага общества. Повторюсь, я понимаю, что это нарушение свобод людей на доступ к информации, но, пойми, новость о неизвестной лунной базе вряд ли останется без огласки и вряд ли не взбудоражит умы паникёров. Моррис потёр свои сухие ладони, осмотрел коллег, и уселся обратно на своё место. Даниэль, довольный объективностью и рациональностью своего товарища, улыбнулся, и, казалось, хотел подойти и пожать ему руку, поблагодарив за здравый смысл, однако он пересилил своё желание и начал оглашать решение к вопросу совещания: – Итак, все вы, надеюсь, согласны с мнением всеми нами уважаемого Морриса? – учёные закивали головами, – Отлично. В таком случае, я оглашаю решение. Материал о результатах дистанционного излучения, как и заявку Российского филиала, и отчёт Семёна Антипова, мы публиковать в свободный доступ не будем, дабы не сеять панику в народе. Не могу не сказать вам, что эта местность заинтересовала меня. Возможно, и вас тоже. Поэтому предлагаю начать разработку плана экспедиции на Луну, чтобы изучить ту загадочную «базу», – Даниэль улыбнулся, приподняв правый край рта и тихо усмехнувшись, – а целью этой экспедиции предлагаю поставить банальный поиск полезных ресурсов или тех же залежь гелия-3. Тем более, мы проверим работоспособность новых двигателей. Итак, кто согласен с данным решением? – девять человек подняли руку, тем самым согласившись с решением Даниэля, – Отлично! В таком случае, я отправляю заявку Высшей Коллегии на организацию экспедиции, а Российскому филиалу сообщу, что информация строго засекречена и её обнародование ни в коем случае недопустимо. Ещё я сообщу, чтобы филиал приставил Антипова Семёна к награде, при этом, не нарушая секретности. Также я отправлю заявку Совету планеты на рассмотрение и организацию экспедиции. По всем вопросам обращайтесь непосредственно ко мне. Совещание объявляю завершённым. Текст на песке – Фамилия, имя, отчество? – сказал инспектор, регистрирующий членов экипажа космического корабля «Наутилус-1», не отрываясь от своего компактного ноутбука. – Да ладно, Сергеич, – улыбнувшись, протянул Орлов, почёсывая свою лысеющую макушку, – Не знаешь меня, что ли? Уже который месяц с тобой по стране летаем, а имени не запомнил? Инспектор Сергеич с серьёзным лицом посмотрел на Орлова и, спустив свои очки с переносицы до кончика носа, движением глаз показал куда-то влево от себя. Орлов понял, что он пытается что-то показать. Быстро взглянув в ту сторону и осмотрев серую стену, Орлов заметил некое подобие камеры, находящейся в рабочем состоянии. Смотря прямо в глаза Сергеичу, он ухмыльнулся. – Орлов Станислав Игоревич, – произнёс Станислав, моргнув глазами, показав тем самым, что он понял инспектора. – Роль в экспедиции? – спросил Сергеич, улыбнувшись краем рта и уставившись в голографический ноутбук. – Механик-штурман. – Документы… Инспектор нехотя протянул считывающее устройство, буркнув что-то невнятное. Станислав пошарил в карманах своей новой куртки и достал свой «паспорт XXII века» – небольшое подобие флэшки, сохраняющее в себе все необходимые документы: и подтверждение личности, и всяческие разрешения, и, несомненно, права на вождение космических кораблей. Орлов подключил «паспорт» к устройству, исподлобья наблюдая за Сергеичем. Инспектор просмотрел несколько файлов, посмотрел на Орлова, и попросил забирать документы. Что-то быстро печатая на тонкой и, казалось, прозрачной клавиатуре, Сергеич всё тем же неизменным тоном сказал: – Личность подтверждена. Пройдите в холл №15 и ожидайте готовности планетолёта к отправке. Инспекторство настоятельно рекомендует познакомиться со своим экипажем и обсудить миссию. Желаем удачного полёта! – Сергеич кивнул в правую от себя сторону, где автоматически открылась дверь. Орлов, тихо усмехнувшись и взяв свою небольшую сумку, направился в левый проход. Он искоса поглядел на Сергеича. Его взгляд, направленный в яркий голубой экран, выглядел уставшим. Орлов понимал Сергеича – начальство требующее, работы выше крыши, а теперь ещё и отправка экспедиции на Луну. Российский филиал требует – Сергеич выполняет, такая его работа. А работа Орлова немного немало тоже не из лёгких, к тому же опасная. Придётся вести новый планетолёт – «Наутилус-1», высадиться на Луне, при этом с новыми двигателями. Орлов пытался найти на этот корабль хоть какую-то информацию, но всё что он получил, это новости о создании нового планетолёта в рамках программы «Наутилус» и краткий курс обучения ремонту. Орлов знал, что экспедиция фактически находится под секретностью. Холл, в который нужно было пройти Орлову, находился недалеко от входа в просторный коридор. Справа находились большие окна, направленные на космопорт. Орлов пытался найти свой планетолёт, хотя он прекрасно понимал, что его здесь нет. С гражданских космопортов такие серьёзные миссии не начинают. Подойдя к дверям холла №15, Орлов хотел было постучаться, но те открылись автоматически, уйдя куда-то в стену. Холл был небольшим, хорошо освещённым, в углу стояли кулеры с разными напитками, а вдоль левых и правых стен стояли кожаные диваны и кресла. На двух правых креслах и на одном диване сидели пять человек – члены экипажа «Наутилус-1». Они что-то обсуждали, не заметив Орлова, и, как он понял, обсуждали они экспедицию. Зайдя в холл, Орлов откашлялся и громко поприветствовал своих товарищей: – Добрый день, друзья! Рад вас всех видеть! Люди тут же прекратили разговоры и уставились на Орлова. Они смотрели на него удивлённым взглядом, будто бы увидели его в одних трусах. Орлов невольно осмотрел себя, может быть он действительно был неподобающе одет. Но нет, на нём был обычный наряд – синий комбинезон, синтетические штаны и обыкновенные тяжёлые ботинки. Орлов всё же обратился к товарищам: – Что-то не так? Экипаж переглянулся друг с другом, и сидящий в кресле человек, с довольно длинными светлыми волосами, доходящими до плеч, спросил на превосходном русском: – Прошу прощения, а вы кто? Орлов до крайности удивился такому вопросу. Неужели он и впрямь так дико одет для этой компании? Или, может быть, исследователи, чей путь обучения проходил не в огромных ангарах с планетолётами, культурно отличались от Орлова, а своим приветствием он каким-то образом оскорбил учёных людей? – Я? Механик-штурман, – ответил Орлов, смотря на своих коллег непонимающим взглядом, – А что я, собственно, такого сказал, чтобы вызвать у вас всех какие-то волнения и вопросы? Группа снова переглянулась и рассмеялась, что показалось Орлову немного оскорбительным. Смеялись они недолго, их веселье тут же прекратил сидящий на диване мужчина, на вид тридцати лет, плечистый, короткостриженый и русый. Его глаза были голубыми, а лицо будто сияло от искренней радости. – Ладно, ребят, посмеялись, и хватит, – голос мужчины был приятен, не слишком низок, но и не слишком высок. Орлов даже уловил нотки баритона. – Наш товарищ, вероятно, обиделся на нас, хотя с нашего знакомства не прошло и минуты! Мужчина встал со своего места. Он подошёл к Орлову и торжественно заявил: – Карпов Ренат Витальевич! Командир группы «Наутилус-1», отвечаю за вас всех, в том числе за планетолёт! – Ренат пожал Орлову руку. Его примеру последовали остальные мужчины, находящиеся в холле. – Стариков Владимир Львович, – Орлову пожал руку тот самый длинноволосый человек, на вид ему было лет сорок, на его лице выступали морщины, – Геолог, специалист в области геологии и в частности специалист геологии Луны, занят также биологией. В экспедиции записан как исследователь! – Кротов Константин Николаевич, – к Орлову подошёл, несильно пожал и тут же увёл руку довольно бледный и на вид болезненный человек с короткими тёмными волосами. Орлов приметил, что он не особо смеялся, глаза его как будто плыли, ища объект для наблюдения, а на Станислава он смотрел исподлобья, – Ваш помощник. Далее к Орлову подошли двое загорелых человек, широко улыбающихся. Они походили на актёров каких-то фильмов середины XXI века, и даже их улыбки были чрезвычайно схожи с популярными актёрами тех времён. – Эдвард Льюис Браун, – сказал первый загорелый человек. Его сильно выражающийся акцент дал Орлову понять, что тот является американцем. Его рука была шершавой и тёплой, волосы были довольно длинными и светлыми, тело мускулистое, – Я исследователь в экспедиции! – Джонни Вильямс, – улыбнувшись ещё шире прежнего, на идеальном русском сказал американец с тёплой, но не такой шершавой рукой. Его тело было не столь мускулистым, а тёмные волосы были уложены набок, – Я тоже исследователь в группе. Специализируюсь на расположении полезных ископаемых. В общих чертах, геолог. – Очень приятно со всеми познакомиться. – Произнёс Орлов, оглядывая своих напарников, – Я, как озвучил ранее, механик-штурман, Орлов Станислав Игоревич. Штурманом стал недавно. Да, к слову, Российский филиал назначил меня на экспедицию, хотя я того не ожидал. Группа обменялась тёплыми словами. Затем командир предложил Орлову присоединиться к обсуждению миссии, а Джонни подметил, что с механиком-штурманом обсуждение пройдёт интереснее. Стариков попросил за всех прощения, так как понял, что они поступили неправильно, начав смеяться над Орловым, впрочем, группа думала, что Станислав – это посланник Академии или Российского филиала, который должен был объявить начало экспедиции, её цели и место взлёта планетолёта. Разговаривал Орлов со своими новыми друзьями не так долго, как хотелось. По громкоговорителю, установленному у входа в холл, некий «инспектор номер двадцать три» просил выйти группу «Наутилус-1» в большой зал к выходу из космопорта и ожидать посла ОАЗ, который оповестит их о целях экспедиции и месте взлёта. Люди нехотя покинули уютный холл, направившись к выходу. По пути Орлов заметил, что Сергеича не было на его привычном месте, как и другого персонала космопорта. В голову тут же начали приходить параноидальные мысли – может быть, космопорт эвакуировали, а группу сейчас будут использовать в целях секретного опыта над людьми?! Орлова передёрнуло – быть того не может, он знал, что любые опыты над людьми запрещены уставом Союза Земли и ООН от 2098 года. Тем более, освоение космоса – дело серьёзное. Орлова и так проверили с ног до головы, утвердив его наикрепчайшее здоровье. Экипаж ничуть не волновался. Возможно, это обычное дело в научных экспедициях, к коим все привыкли. А вот Орлов летит в такую научную экспедицию в первый раз. Механик-штурман волновался, но не выражал свои чувства. Где это видано, чтобы работник Академии волновался перед ответственной задачей? Как оказалось, весь персонал космопорта стоял у выхода, они ждали, когда придёт группа. Весь зал был развешен плакатами с различными лозунгами, играла тихая мелодия гимна Союза Земли. Люди аплодировали Орлову и его напарникам, смотрели на них и выкрикивали разные пожелания. В центре зала стояли три человека, одетых в костюмы, которые носят сотрудники Академии – синтетические синие куртки, штаны, белые ботинки (у куртки на груди с правой стороны и на спине были отличительные знаки – символ атома, обведённый в лавровый венок). Эти люди стояли смирно, улыбаясь всё шире и шире, когда группа подходила к ним. Изумлению Орлова не было предела. Его никогда не встречали с аплодисментами и, тем более, не провожали. Все, кроме командира Рената, были удивлены. Даже апатичный на вид Кротов и то бегло смотрел по сторонам, правда на его лице так и не появилась улыбка. Человек из Академии, стоявший посередине, поднял левую руку и осмотрелся, попросив персонал прекратить аплодировать. Как только люди успокоились, он начал громко говорить, разговаривая на русском языке с выраженным английским акцентом: