Пролог Невысокий мужчина с морщинистым лицом, опираясь на блестящие перила из нержавеющей стали, внимательно наблюдал за одиноким пловцом, в который раз пересекающим водную гладь бассейна. Наконец спортсмен выполнил намеченный им самим план заплыва и, в очередной раз коснувшись рукой облицованного кафелем края бассейна, откинулся на спину, несколько минут неподвижно лежал, восстанавливая дыхание. Немного отдохнув, пловец ухватился за поручни трапа и не спеша выбрался из воды. Рядом с бассейном на пластиковом кресле лежал яркий полосатый халат, завязав пояс на талии, пловец направился в раздевалку. Наблюдавший за ним мужчина оторвал свое грузное тело от перил и медленно направился в сторону бара. Едва толстяк умостился за столиком возле большого аквариума, где среди буйной водяной зелени пестрели золотые рыбки, официант поставил перед ним большой угловатый стакан толстого стекла, наполненный густым апельсиновым соком. Вскоре к его столику подошел пловец, уже облаченный в дорогой костюм, который идеально смотрелся на его ладной спортивной фигуре. Мужчина, казалось, сошел с киноэкрана, где демонстрировали фильм про Джеймса Бонда. — Рад вас видеть, Владимир Петрович, — широко улыбнулся пловец, демонстрируя два ряда белоснежных зубов. Тот немного приподнял с кресла свой могучий зад и пожал руку атлета, произнеся тихим голосом: — Выходной день, вот и решил немного с утра развеяться. А какие развлечения у стариков? Созерцание успехов молодых. Вот вы, Андрей Дмитриевич, настоящий спортсмен. — А-а, — вяло отмахнулся пловец, усаживаясь напротив толстяка. — Прихожу сюда несколько раз в неделю, чтобы жирком не зарастать. Работа ведь сидячая, а для того, чтобы жить, необходимо двигаться. Вот и стараюсь по возможности. Официант с небольшим мельхиоровым подносом возник возле столика. На подносе дымилась маленькая чашечка ароматного кофе. Бар при бассейне обслуживал лишь посетителей спорткомплекса, поэтому вкусы завсегдатаев обслуживающий персонал знал наизусть. Пловец, например, предпочитал горячий, крепкий, натуральный кофе без сахара и сливок. — Как дела у нашей партии? — отхлебнув из чашечки, поинтересовался Андрей Дмитриевич. — Вашими молитвами, — мягко улыбнулся его собеседник. — Наши люди в СМИ начали пиаровскую раскрутку новорожденной. Через месяца два-три о ней в России будут знать, как говорится, и стар, и мал. В общем, в удачном рождении нового политического движения есть и ваша немалая заслуга. Мы вряд ли успели бы так быстро создать на периферии филиалы партии, да еще и удачно их соединить с центральным комитетом в столице. — Ничего сверхъестественного. — Пловец снова с удовольствием отпил глоток. — Просто ваши желания совпали с моими возможностями. Помогать друзьям — такая моя работа. — Кстати, о работе. Сегодня президент подписал указ о ликвидации налоговой полиции. Ее функции передаются МВД, и вся ее материальная база переходит в Управление по борьбе с незаконным оборотом наркотиков. — Даже так, — удрученно произнес атлет. Он заметно погрустнел. Тяжело вздохнув, добавил: — Этого следовало ожидать. Кто же мог допустить, чтобы существовала служба, контролирующая все денежные потоки. В конце концов могло бы образоваться государство в государстве. При том, что новообразование было бы компактнее и значительно богаче. А это уже вызов... — Чем думаешь заняться? — Владимир Петрович продолжал буравить взглядом собеседника. — Не знаю, — тот пожал плечами. — Меня давно приглашали в Комитет по финансовому мониторингу1. Пойду туда, думаю, моего опыта и знаний хватит, чтобы начать служебную карьеру. — Это не твое место, Андрей, — быстро заговорил толстяк, не заметив, что в разговоре перешел на «ты». — В мониторинговом комитете уже давно все схвачено. Каждый пуп занял свою нишу и до самой смерти не собирается ее освобождать. Кроме того, хватает и других оглоедов, которые спят и видят: когда любая из этих ниш освободится, впрыгнуть в нее и занять надолго. Для завоевания места под солнцем придется не только «поработать» локтями, но и бодро пройти по трупам. А тут уж не до занятий любимым делом. — Хорошо. — Андрей Дмитриевич попытался изобразить на лице подобие улыбки. — Пойду в политику. Надеюсь, в вашей партии найдется местечко для меня? — Толстяк отрицательно покачал головой. — Нет? — Нет, — твердо произнес Владимир Петрович и опорожнил стакан наполовину. — В политику идут либо яркие личности, на которых при необходимости можно сделать акцент. Вспомни депутатов, которых все знают. Генерал армии, министр юстиции, народный артист или посол. Таких всегда держат на виду. Либо безмозглые статисты, которые должны голосовать за то, что скажут. Ты, Андрей Дмитриевич, для первых пока не подходишь, кроме умной головы и профессиональной хватки, нужно еще имя. Для электората ты никто, ничто и звать никак. А использовать тебя во второй категории — просто расточительство. Унылая гримаса на лице Андрея сменилась не менее унылым непониманием. С одной стороны, ему было конкретно отказано в открытой политической деятельности. Но с другой — его похвалили, признав его ум, знания, опыт. Подобный пасьянс не походил на подслащивание горькой пилюли, поэтому подполковник налоговой полиции решился на еще один вопрос: — И что ты предлагаешь? — Есть возможность по-тихому, пока ваш департамент не расшевелили оглашением президентского приговора, перевестись в МВД. Естественно, с повышением в звании. Раскроешь несколько громких дел, засветишься перед прессой. В этом тебе помогут. Потом получишь генерала и... — Толстяк развел руками, как профессиональный рыбак, рассказывающий о самом удачном улове. — А дальше как захочешь. Хочешь — в политику, хочешь — в министры или для начала в первые замы министра. Владимир Петрович замолчал, его собеседник крепко задумался. Он хорошо знал толстяка, тот никогда не давал невыполнимых обещаний, а потому... — Когда я должен дать ответ? Толстяк самодовольно улыбнулся и проворчал: — В американских фильмах в подобных ситуациях говорят: «Еще вчера». Я же отвечу проще: «Сейчас». — В таком случае у меня один ответ. Согласен. Часть I ПРИШЛА БЕДА - ОТВОРЯЙ ВОРОТА Глава 1 ВЕЧЕР НЕОЖИДАННЫХ ВСТРЕЧ Современная жизнь — это постоянная игра в чет-нечет, особенно если это жизнь частного детектива. Две недели прошли для Глеба Кольцова в сером унынии. Клиенты почему-то не спешили подбрасывать заказы, даже коллеги-конкуренты не тревожили своими звонками. Одним словом, полный застой. Но с понедельника все круто изменилось, как будто река прорвала дамбу. С утра частный детектив Кольцов побывал в Краснопресненском районном суде, где слушалось дело бизнесмена Туликова, который обвинял Глеба в недоброкачественном исполнении контракта. В качестве ответчика частный детектив Кольцов лишь присутствовал, все остальные действия судебно-процессуального характера проводил адвокатч Роман Штрайхер, одна из звезд московской элиты защитников. После непродолжительного разбирательства суд пришел к выводу, что бизнесмен Тупиков, нанимая частного детектива, провоцировал его на противоправные действия (а именно, промышленный шпионаж и контрабанда чужой интеллектуальной собственности). Соответственно, эти действия подходили уже под разряд уголовных статей. И теперь судебное решение было конкретным: возбудить уголовное преследование против самого Туликова. Впрочем, эти детали нисколько не волновали ни Кольцова, ни его адвоката. После заседания они плотно перекусили в небольшом уютном ресторанчике и расстались, довольные друг другом. Выйдя из ресторана, Глеб позвонил в офис, его компаньон и секретарь-делопроизводитель по совместительству Натаха сообщила, что сегодня их посетил «жирный» клиент с серьезным заказом. Но так как она не была уверена, как скоро освободится Кольцов, клиента переназначила на следующий день. Сегодня у Глеба и впрямь было не то настроение, чтобы заниматься подобными делами. Тем более что вечер обещал быть весьма и весьма насыщенным. Его приятель, кинорежиссер Аполлон Марсов, наконец нашел деньги для своего фильма и в ближайшее время должен был приступать к съемкам, а так как деньги уже поступили на счет, грех было такое мероприятие не обмыть. На сегодня была намечена презентация, и, учитывая, что Глеб Кольцов являлся техническим консультантом при написании сценария и, возможно, будет консультантом на съемках самого фильма, его включили в список празднующих. Гуляла съемочная группа в арендованном на вечер кафе недалеко от «Мосфильма». За длинным столом собрались человек тридцать, в основном технический персонал и несколько начинающих, еще никому не известных актеров. «Звезды», которым отводились главные роли, как всегда принимали участие в нескольких проектах одновременно и поэтому не имели ни одной свободной минуты. Презентация началась, как обычно, с шампанского и длинной заумной речи режиссера и сценариста в одном лице. Потом настала очередь водки и тостов от остальных членов творческого коллектива. Мало-помалу банкет плавно перешел в стадию хмельного производственного совещания, где то и дело звучали термины типа «крупный план», «задний план», «общая панорама». Участники будущих съемок были в своей стихии, а Кольцов неожиданно почувствовал здесь себя чужим. К десяти вечера он покинул кафе «по-английски». Улица встретила его свежестью второй половины осени, листья с деревьев опали, дул сырой ветер и с черного ночного неба капало что-то непонятное. Застегнув на все пуговицы свой плащ и подняв воротник, Глеб не спеша брел в направлении набережной. Хотелось постоять у чугунного парапета, посмотреть на темные, вяло текущие воды Москвы-реки и попытаться поразмышлять о чем-нибудь вечном. Такое с частным детективом случалось довольно редко, в основном после хороших возлияний. — Глеб Иванович, — неожиданно его окликнул незнакомый мужской голос. Кольцов остановился и медленно обернулся. В нескольких шагах от него стоял молодой мужчина в длинном сером плаще. Лицо было незнакомым, но слегка приплюснутый нос и шрам над губой наводили на мысль, что молодой человек, несмотря на респектабельный вид, не банковский клерк или служащий коммерческой фирмы. Первая мысль была конкретной и соответствующей роду деятельности частного детектива: «Тупиков решил восстановить «справедливость» при помощи костолома». Сразу же рефлексы, выработанные годами в спец-подразделении КГБ, взяли контроль над расслабленным алкоголем телом. При первой же попытке нападения Глеб был готов дать отпор. — А кому он понадобился? — поинтересовался Кольцов, расслабляя мышцы тела, чтобы в случае опасности моментально сгруппироваться. — С вами хотят побеседовать, — четко произнес молодой человек, не меняя своей позы. — Кто и где? — Кто — узнаете при встрече, а где? Ну, в общем-то недалеко, — ответил незнакомец, после чего мягко улыбнулся и добавил: — Вы не бойтесь, у нас машина. Доставим быстро, а потом вернем куда скажете. Улыбка незнакомца показалась Глебу издевательской, он хмыкнул ему в ответ и раздельно произнес: — Специфика моей работы не позволяет бояться, но заставляет быть осторожным. — Значит, едем? — Едем. За углом у тротуара их поджидал припаркованный джип «Опель-Монтерей» цвета металлик, фары были погашены, но двигатель равномерно работал. — Прошу. — Незнакомец открыл заднюю дверцу и, как только Глеб опустился на комфортное кожаное сиденье, мягко закрыл за ним дверь. Сам же занял место рядом с водителем. Но прежде чем внедорожник тронулся с места, молодой человек извлек из кармана портативную рацию и щелчком включил ее. — Говорит Гранд, — сказал он в микрофон. — Доложите обстановку. Динамик рации зашуршал, и оттуда донеслось: — Докладывает Конкисгадор-один, у меня все чисто. — Почти сразу снова последовал очередной доклад: — Говорит Конкистадор-два, у меня тоже все чисто. — Ясно, — ответил незнакомец. — Мы выезжаем. Вспыхнули фары «Опеля», и внедорожник плавно сорвался с места. Глядя на мелькающие столбы освещения, Глеб внезапно ощутил приступ острого желудочного спазма. Причиной ему была не дорога, джип несся вперед довольно мягко. Детектива встревожили радиопереговоры. Переведя взгляд на широкие затылки сидящих впереди, Кольцов подумал про себя: «Лучше бы это были быки от Туликова». Но незнакомцы явно не являлись головорезами обиженного бизнесмена, это были представители какой-то из спецслужб. Время от времени ему приходилось сотрудничать с теми или иными департаментами, и Глеб Кольцов знал на собственном опыте, что спецслужбы обращаются к частнику только в одном-единственном случае, когда возникает необходимость в выполнении наиболее опасной, сложной и грязной работы. И выполнить следует так, чтобы в случае провала всех «дохлых кошек» повесили на исполнителя, а на заказчика даже тень не упала. В Течение часа «Опель-Монтерей» петлял по улицам Москвы, потом свернул в узкий переулок, в торце которого находилась огороженная бетонными перекрытиями стройка. Машину ждали. Едва джип приблизился к воротам, как навстречу бросились двое крепких парней в нелепых старых телогрейках и не менее нелепых шапках-ушанках. Широко распахнувшиеся ворота пропустили «Опель» внутрь. Через лобовое стекло Глеб разглядел бетонный остов строительства, рядом высился башенный кран, возле которого замерло несколько грузовиков с безжизненно потухшими габаритами. Джип остановился в стороне от строительства, незнакомец в этот раз не стал покидать салон авто, только кивнул головой в сторону освещенного строительного вагончика и негромко произнес: — Вас там ждут. Глеб молча выбрался из машины и зашагал в указанном направлении. Под ногами чавкала липкая грязь, вечная спутница любого строительства. Подойдя к вагончику, частный детектив тщательно соскоблил грязь с подошв туфель о врытую в землю железную пластину и поднялся по зашарканным ступенькам. Без стука толкнул дверь. Внутри располагалась контора строительства. Вся обстановка состояла из старого, с потрескавшейся лакировкой письменного стола в торце помещения и вытянувшейся у окна длинной деревянной лавки, возле нее ютились грубо сколоченные неокрашенные табуретки. Стены были завешаны всякой всячиной, от засиженных мухами цветных картинок с голыми девицами до выцветших от времени некогда алых вымпелов «Ударник соцсоревнования». Но внутренняя обстановка конторы не произвела на частного детектива особого впечатления, пока он не увидел того, кто его терпеливо ждал. За письменным столом с допотопным телефонным аппаратом, потрепанным еженедельником, банкой из-под «Черной карты», заполненной разнокалиберными шариковыми ручками и разноцветными карандашами, под древней настольной лампой сидел сам Генерал. На этот раз Генерал, вопреки им же установленной традиции, был в обычном цивильном костюме. — Ни фига себе! — вместо приветствия выдал Глеб. Он не был подчиненным Генерала, поэтому мог позволить себе немного похулиганить. — Неужели вы сменили поле деятельности? Или все-таки на службе, но ушли в глубокое подполье? Иначе такой секретности не пойму.