Глава 9 МАСКАРАД ЗА РЕШЕТКОЙ Париж встретил Кольцова фейерверком ночных огней. Сотни тысяч разноцветных ламп сверкали, искрились, огромными панно горели неоновые лампы, убеждающие пить шампанское, носить Гуччи, разъезжать на «Рено» и «Ситроенах», посетить «Мулен Руж». Очень не хотел Глеб лететь во Францию, но пришлось. Клиент едва ли не за руку провел его к трапу самолета. Темно-коричневый таксист-алжирец напевал себе под нос какой-то бульварный мотивчик, не реагируя на сидящих сзади пассажиров. Кольцов уже в третий раз посещал столицу Франции. Самый захваленный город на земле не производил на частного сыщика особого впечатления. Наверное, всему виной было то, что он приезжал сюда не отдыхать или развлекаться, одним словом, радоваться жизни, а работать. И мало кому работа доставляет радость, особенно когда нужно собирать улики в стране, языка которой ни черта не понимаешь. Глеб скосил глаза на сидящего рядом Сергея Панфилова. Бывший офицер безопасности российского посольства достаточно времени провел в Париже, чтобы не испытывать перед этим городом щенячьего восторга. Он был полностью погружен в мысли о предстоящей работе. В салоне самолета было время, чтобы разглядеть объект наблюдения — высокую, дородную блондинку с длинными золотистыми кудрями и ярко накрашенными силиконовыми губами. Навешанные на нее драгоценности сверкали и искрились бенгальскими огнями, в то же время даже невооруженным глазом была видна вульгарность рыночной торговки. — О чем задумался, Сергей Сергеевич? —обратился Кольцов к своему дублеру. — Не люблю противоречия, — отвлеченно произнес Панфилов. — В каком смысле? — Клиент заявил, что «объект наблюдения» — его вторая супруга. Я бы еще понял, что первая. Ну, как говорится, жизнь пройти — не поле перейти, свыкся с такой женой, уже ничего не поделаешь. Но, чтобы вторая оказалась такой шалавой, ни в жизнь не поверю. За время работы в «Гарант-защите» я насмотрелся на этот класс хозяев жизни, нуворишей. Они ведь ничего просто так не делают, все с дальним прицелом. Старинные полотна и особняки по всей Европе скупают не потому, что все как один ценители искусств и зодчества. Нет, просто произведения искусства, особенно раритетные, растут в цене, как тесто на дрожжах. И новых жен берут не из сексуальной страсти и пламенной любви, а выбирают, как породистую собаку или племенную лошадь. Чтоб обязательно титул «Мисс чего-то там», потому что такая жена тоже должна работать на мужа, непроизвольно рекламировать его и, соответственно, его бизнес. Эти длинноногие дылды не устают повторять: «Бриллианту нужна соответствующая оправа», — идиотки, даже не подозревают, что они-то как раз не бриллианты, а именно оправа для своих мужей, фотографии которых без этого веселенького антуража в любом журнале, воспевающем сладкую жизнь миллиардеров, превратятся в досье на маньяков-убийц или комикс ужасов. — Однако меткое замечание, — хмыкнул Глеб. — Как бы то ни было, — продолжал бывший чекист, — платить сумасшедшие деньги, чтобы наблюдать за этой лахудрой, более чем странно. — И тем не менее заказ остается заказом, — развел руками Кольцов. Ему не хотелось посвящать постороннего человека во все хитросплетения ситуации. Достаточно уже того, что Панфилов согласился его заменить. — Клиент требует, чтобы я ему звонил каждый день в шесть вечера и докладывал о всех передвижениях его благоверной. Поэтому вам, Сергей Сергеевич, придется каждый день звонить мне на час раньше, в пять. Такси подкатило к парадному входу гостиницы «Король Людовик». Впереди стоял длинный, как торпедный катер, блестящий черный лимузин. Из него вышла и теперь поднималась по лестнице дама в манто из чернобурки, несколько минут назад Сергеем Панфиловым окрещенная «лахудрой». Следом за ней, согнувшись под тяжестью полудюжины увесистых чемоданов, спешили двое молодых служащих гостиницы в золоченых ливреях. Кольцов рассчитался с таксистом и велел ждать его, после чего мужчины так же быстро поднялись по лестнице в богато отделанный холл. Номер, забронированный на «месье Кольцова», был занят через несколько минут. После чего багаж Сергея, состоявший из небольшого чемодана и спортивной сумки, подхватил не весть откуда появившийся бой. — А теперь где? — на прощание спросил Панфилов, сознательно заменив слово «куда» на «где», дабы по народной привычке не «закудыкивать» предстоящую дорогу своему работодателю. — Знаешь фильм «Самолет летит в Россию»? — усмехнулся Глеб. — Так это про меня. — Судя по тому, что ты отказался от такого «жирного» контракта, сейчас будет завариваться крутая каша. Так что будь осторожней. — Ты тоже и звони. — Обязательно. — Мужчины обменялись рукопожатиями и разошлись. Кольцов приземлился в аэропорту Орли, а улетал через аэропорт имени Шарля де Голля. Откинувшись на спинку кресла в «Боинге-747», Глеб устало прикрыл глаза, пытаясь заснуть: завтра предстоял суматошный день, и неплохо было бы отдохнуть как следует. Но чем старательней сыщик пытался заснуть, тем больше в голову лезло самых разных мыслей, хоть бы что толковое, а то так, шелуха. «Вот западные писатели любят выставлять частного детектива, как героя-одиночку, эдакого супермена. Все вопросы решает при помощи трех К (и это не организация, линчующая цветных). При помощи «котелка», что на плечах, кулака и «кольта» в кармане. Только, честно говоря, хрен вы, господа либералы, угадали. Одиночка ничего не может, кроме как бесславно умереть. Один в поле не воин. У частного сыска «пять помощников». Милиция, куда же без нее, родимой. Она много чего знает, может и информацией поделиться, и во многом другом оказать помощь. Госбезопасность, она тоже много знает и еще больше умеет, к тому же она может вас защитить, если милиция захочет прижать частника к ногтю. Криминалитет — но, естественно, не мелочь пузатая, а серьезные и авторитетные люди, хотя их мощь полярна первым двум. Далее — власти предержащие при необходимости могут защитить любого из первых трех. И, наконец, пятый — это сам частный детектив, он сам себе помощник и для плодотворной работы должен в себе сочетать не только нюх сыщика и хватку волкодава, но еще иметь аналитический мозг шахматного гроссмейстера, владеть психологией не хуже лохотронщика и, главное, обладать талантом дипломата. Потому что при любом, даже самом незначительном расследовании нужно договариваться с одним из четырех «помощников», а то и с несколькими одновременно. В противном случае частный сыщик должен бесславно умереть, тем самым доказав разницу между развлекательной литературой и суровой правдой жизни. В аэропорту Пулково Глеба встречал Владис Улнис, он с безмятежным видом стоял, облокотившись на капот своей «Нивы», с видимым удовольствием покуривая сигарету. Выряженный в потертый джинсовый костюм и видавшую виды бледно-серую вельветовую кепку, латыш был похож на обычного «бомбилу», водителя, промышляющего частным извозом. — Привет латышским стрелкам, — весело поздоровался с приятелем сыщик. — Привет, привет, — без особого воодушевления ответил Улнис. Глеб сразу же обратил внимание на несвойственное поведение бывшего спецназовца ГРУ. — Что, князюшка, не весел, что головушку повесил? — A-а, — с досадой отмахнулся прибалт. — Если с утра день не заладился, то это до следующего дня. — Что так? — А вон видишь. — Улнис указал вбок, на противоположную сторону, где стояли шоколадного цвета угловатый «Вольво» и серая «девятка», возле которых суетились двое уже немолодых мужчин. Один, задрав вверх голову, прижимал к носу пропитанную кровью тряпицу, а второй левой рукой поддерживал безжизненную правую. Нижняя часть его лица заметно опухла и отливала фиолетовым цветом. — Профсоюз свободных извозчиков, хотели бороться с конкурентом, козлы. Пришлось указать на московские номера своей «ласточки»... — И популярно объяснить, — насмешливо заметил Кольцов. — Вот именно, — согласился с ним Владис и отправил щелчком окурок сигареты в разинутую пасть железной урны. — А то растопырками своими машут, типа «колеса порежем», «тачку сожжем», «братву наведем» и тому подобное. Ладно, поехали отсюда, а то я чувствую, барбосы ждут подмоги. — Поехали, — кивнул сыщик, забираясь в салон внедорожника. «Нива» плавно выехала со стоянки и медленно покатила мимо двух «свободных извозчиков». Те с неприкрытой ненавистью посмотрели вслед удаляющемуся вездеходу, но агрессивности благоразумно не проявили. Глеб некоторое время смотрел в окно, провожая скользящим взглядом мелькающие по пути пейзажи. — Натаха приехала? Вечно спокойный Улнис взорвался. — Слушай, Каскадер, ты давно у врача был? — Сделал секундную паузу и уточнил: — У психиатра давно был? — А зачем? — не понял сыщик. — По-моему, у тебя стремительно развивается шизофрения, — продолжал злиться латыш. — Да если бы я знал, что ты задумал, ни за что не подписался бы. — Ты стареешь, дружище. — Глеб отлично знал, что подобные инциденты называются психологической несовместимостью. Только при одном подозрении на этот диагноз сразу же расформировывают диверсионные группы, экипажи стратегических бомбардировщиков, не говоря уже о космонавтах. Такое положение Глеба Кольцова никак не устраивало, конечно, ему не перед кем отчитываться в отношении людей, помогавших ему. Но боевой опыт подсказывал, если оставить все как есть, отношения начнут раскачиваться как маятник и в конце концов примут такую амплитуду, которая развалит всю сложенную частным детективом систему. Такое допустить никак было нельзя. — Только сумасшедший мог такое придумать, — продолжал бубнить под нос Улнис. — Легче твоего Донцова силой отбить из Крестов, чем решиться на подобный шаг... — А теперь я говорю: хватит бузить, — сказал Кольцов решительно. — Ты согласился, ты уже в деле. У меня нет времени искать бойца, который прикроет мне спину. И потом, когда все закончится, ты можешь со мной и вовсе прекратить все отношения, не общаться, не созваниваться. Но все это после. А сейчас будь добр, кончай вякать не по делу. — Ну и черт с тобой, — напоследок огрызнулся Улнис и замолчал, сосредоточив все свое внимание на дороге. Убедившись, что верх за ним, Глеб снова задал тот же вопрос: — Натаха приехала? — Да, — буркнул латыш. — Все приготовлено, как только клиент появится — она звякнет мне на трубу. — Отлично, — кивнул Кольцов и вновь погрузился в созерцание придорожных пейзажей. «Нива» скользнула по улицам Петербурга, минуя центр северной столицы, наконец вездеход остановился на набережной в нескольких метрах от стоянки девятиэтажной гостиницы «Балтика». — Вот мы и на месте. — Улнис достал золотой портсигар с гербом Советского Союза на крышке, память о тех годах, когда отряд наемников шерстил в тайге подпольные базы наркомафии. Тогда почти из дюжины бойцов в живых остались только трое: Кольцов, Улнис и Донцов. Штатный милиционер после чеченского плена, взяв отпуск «по здоровью», отправился с наемниками в рейд, мстить. Теперь он снова оказался в плену, только на этот раз бравого мента взяли свои. Щелкнув крышкой, Улнис вытащил сигарету, сунул ее в рот, после с нарочито громким щелчком захлопнул крышку и с явно преувеличенной печалью процитировал киплинговское: — Это была славная охота. — И убрал портсигар обратно в карман. Ждать пришлось недолго. Наконец через час с небольшим к гостинице подкатил темно-синий «Мерсе-дес-380». Большая и громоздкая машина двигалась плавно. Из салона «кабана» выбрался маститый адвокат Штрайхер. Роман Львович, как всегда, был неотразим. Дорогой костюм, с локтевого сгиба руки небрежно свисал плащ, другой рукой адвокат покачивал кейс из крокодиловой кожи, умудрившись удерживать в ней еще и букет из трех алых роз. Штрайхер ловким движением бросил ключи от машины замершему в ожидании служащему гостиницы и стремительным шагом делового человека прошел в фойе. — Осторожный, гад, — одобрительно произнес Улнис, имея в виду, что адвокат предусмотрительно не оставил автомобиль на стоянке, а упрятал в гостиничный подземный гараж. — Самоуверенный и торопливый, — добавил Кольцов, в свою очередь, невольно Подметив внешний лоск, букет цветов и поспешность адвоката. — Опять ждать, — почти простонал латыш, сообразив, что сигнал они получат не сразу. Еще полчаса прошли в ожидании, прежде чем раздался звонок на мобильный Владиса. Латыш встрепенулся и ответил почти сразу: — Да, понял. Идем. Мужчины одновременно покинули автомобиль, закрыли двери и неторопливо, перебрасываясь незначительными фразами, двинулись к «Балтике». К администратору обращаться не стали, номер, который занимала секретарша частного детектива, находился на четвертом этаже. Дежуривший в холле милиционер подозрительным взглядом окинул вошедших, но те с невозмутимо-непроницаемыми лицами прошествовали мимо него и по лестнице, не дожидаясь лифта, поднялись наверх. — Номер 420, — произнес Улнис, как только они шагнули на площадку четвертого этажа и, немного посторонившись, пропустил Кольцова вперед. Дверь в номер оказалась незапертой. Глеб без стука толкнул ее вперед. Обстановочка в номере была вполне подходящей и недвусмысленной. На журнальном столике стояла бутылка французского коньяка, два пузатых бокала с темно-коричневой жидкостью на дне, рядом — раскрытая коробка шоколадных конфет и хрустальная ваза, соблазнительно манящая крупными бледно-зелеными ягодами винограда, желтыми в веснушках грушами, мохнатыми персиками и одиноким круглобоким румяным яблоком. Напротив столика в кресле в неестественной позе полулежал адвокат Штрайхер, его пиджак вяло свисал со спинки стула в углу комнаты, а стильный галстук на шее был распущен. Натаха стояла посреди номера в шелковой черной ночной рубашке и такого же цвета длинном пеньюаре, на манер базарной торговки заложив руки в боки, со свирепым видом и нетерпением, отразившимся на ее красивом личике, ожидала появления Кольцова. Едва тот вошел, ткнула указательным пальцем в его направлении. — Ты, — рявкнула молодая женщина, — мало того, что решил подкладывать меня под нужных тебе людей, так еще и клофелинщицей сделал. — Она метнула красноречивый взгляд в сторону бесчувственной туши адвоката. — А я, между прочим, не просто секретарь-дело-производитель, а и полноправный партнер агентства «Защита». И в следующий раз я тебя... — Хорошо, хорошо, — выставив раскрытую ладонь, закивал Глеб. Отношения между частным детективом и его секретаршей складывались очень непростые. Некогда всепожирающая их страсть прошла без следа, прошла влюбленность, осталась лишь привычка. Вместе они спали крайне редко, зато часто ругались по пустякам. Но, когда нуждались в помощи друг друга, сразу забывались все прежние распри и обиды. Заработанные деньги Кольцов поровну делил между компаньонами, хотя, если попадал в щекотливые финансовые передряги, без тени смущения брал взаймы у своей компаньонки.