Глеб насторожился, уловив в словах законника угрозу в адрес своего друга и напарника. Ситуация складывалась крайне опасная. Если Тарас Бульба пожелает реванша за прошлые обиды, то... убийство вора в законе означает только одно — тебя блатные будут искать до тех пор, пока не найдут и не отомстят. Значит, дабы сохранить в тайне гибель одного законника, придется убрать и остальных нежелательных свидетелей. «Все равно пока они считаются без вести пропавшими», — успокаивал себя Глеб. Он знал, что у Владиса есть пистолет, которым латыш незамедлительно воспользуется в случае опасности. И знал, что Костя Иванов в этой заварушке будет на их стороне. Теперь следовало определиться с оружием и наиболее опасными противниками. Естественно, самыми опасными были Кожухарь и Бе-ломор, этих необходимо нейтрализовать в первые секунды потасовки, иначе потом будет поздно. Как это сделать? Взгляд сыщика упал на обычный столовый нож, лежащий в центре стола. Не так давно Улнис этим ножом резал сало перед завтраком. Нож лежал достаточно удобно, рукояткой к Глебу, достаточно было только руку протянуть и... Фрол заметил перемену в настроении частного детектива, заодно и проследил за его взглядом. Пахан был не только хорошим физиономистом, но и неплохим психологом. Он молниеносно сообразил, какие мысли закрались в голову детектива, и поэтому нарочито громко заявил Тарасу Бульбе: — Ну и к чему ты развел весь этот гнилой базар? Уже не терпится выяснить отношения? — Да нет, — пожал плечами законник. — Хочу сказать, что какая все-таки жизнь многогранная. Тогда мы были готовы друг другу глотки перегрызть, а теперь вместе рубимся против общих супостатов... Конфликт был исчерпан, и компания продолжила с аппетитом уничтожать завтрак. После еды наступило время «военного совета», для многих происходящее больше походило на дурной сон, чем на явь. Расслабились воровские авторитеты, уж слишком вольготная жизнь у них была в последние годы. Они привыкли к полному подчинению их воле: особняки, иномарки, топ-модели, десятки боевиков, вооруженных до зубов, и непересыхающий золотой ручеек рэкета, позволяющий им шиковать. Уже давно был похерен и забыт главный воровской закон «Вор на свободе — гость», отвыкли нынешние джентльмены удачи жить на нелегальном положении. — Надо что-то делать, — первым заговорил Тарас Бульба, не нравилось ему здесь, тянуло в родную вотчину. Но он понимал, что просто так соскочить ему не удастся. Не позволят ни друзья, ни враги. — А что тут долго думать? — на правах равного вставил свое слово Кощей. Из рукава старого урки выпрыгнула прямо в ладонь воровская заточка, он кивком указал на застывшего в углу Ленчика: — Надо этого Каина выпотрошить, глядишь, чего и скажет. 309 — Просто так не скажет. — Мишка на Севере отрицательно замотал головой. — Он уже себя обрек на смерть и на муки. Я насмотрелся на таких на пересылке в Магадане, все им по херу, «колючка» под электричеством или цирики с автоматом, буром прут. Не-е, не разболтать его. — Нам не разболтать, — согласился с казначеем Фрол и, уставившись колючим взглядом на своего недавнего советника, который с безразличным лицом и стеклянными глазами пялился в стену, авторитетно добавил: — Нам он ничего не скажет. А вот Сумасшедший профессор разговорит его в два счета. — Этот, пожалуй, сможет, — согласился Мишка на Севере. — Вот то-то же. — Пахан подмигнул казначею и круто развернулся к сидящим в ожидании шестеркам, но отдать распоряжение не успел, в разговор вмешался Кольцов: — Так что же, мы будем здесь сиднем сидеть и ждать, пока ваш профессор разговорит Ленчика? — быстро заговорил частный детектив. — А потом будем еще дольше думать, что делать с полученной информацией? А время ведь сейчас работает не на нас, против. — Ну и что ты предлагаешь, разговорчивый наш, — Фрол понимал, сыщик прав, но, кроме обычной демагогии, в его словах реальные действия не просвечивались. А сейчас нужны конкретные действия. — Нужно связаться с Москвой, чтобы братва была в курсе, что вы не при делах. И кто мутит воду промеж нас, — предложил Кожухарь, он, как делегат от московского криминального сообщества, четко помнил о своих обязанностях. — Может, чем братва подсобит. — Свяжешься, как же, — хмыкнул со своего места Кощей, поигрывая ножом. — У Эльдарки на комбинате знаешь какая служба безопасности, я тебе говорю. Сплошняком все отставные кагэбэшные волки. Они еще два года назад все городские АТС оснастили автоматическими блокираторами, а о мобильниках и вовсе говорить нечего, все роуминговые компании в городе — филиалы комбината. Пожалуй, только губернаторская линия им и не подчиняется. Но кто знает, где она находится? — А чего там знать? — неожиданно подал голос Бе-ломор. — У меня есть кореш детства, Серега Синий, так вот он эту ветку и протягивал. Правда, только от загородной резиденции, но все равно губернаторская связь. — А вот об этом подробнее, пожалуйста, — заинтересовался Глеб. Первоначально Кольцов собирался позвонить в Москву, используя свой спутниковый телефон, но рассказ Беломора навел его на другую, не менее, а может, и более удачную мысль. И он терпеливо выслушал рассказ телохранителя о его друге детства, который в последнее время занимался усиленной борьбой с зеленым змием, говоря по правде, это противоборство шло с переменным успехом, и после длительного воздержания благодаря действию кодировки Серега Синий, как правило, впадал в не менее длительный запой. — Сейчас он вроде опять на коде, — закончил свое повествование Беломор. — А ведь может получиться интересное кино, — задумчиво произнес Кольцов. — Уже какой-то хитрый конструктор собрал? — с нескрываемым интересом спросил Фрол. — На словах это не расскажешь, — уклончиво ответил детектив. Пахан настаивать не стал, будучи по натуре, как и большинство в законе, человеком суеверным, которые не любят рассказывать заранее о задуманном, чтобы не спугнуть удачу. Поэтому задал прямо противоположный вопрос: — Что надо для воплощения твоего кина в жизнь? — Кожухарь нужен. — Глеб указал на московского воровского авторитета. — И этот самый Серега Синий. Теперь наступила очередь задуматься главе сибирского воровского клана. В сущности, приехавшие на переговоры москвичи были не в теме местных разборок и совершенно спокойно могли соскочить с жерновов здешней мясорубки. Но, с другой стороны, у сибиряков был каждый ствол на счету, а приехавшие с Кожухарем боевики доказали, что умеют пользоваться не только стволами, но и отлично шевелить мозговыми извилинами. Грех таких людей отпускать за просто так. «К тому же, если бы Кольцов не съездил по роже Ленчику, ничего этого не было бы. По крайней мере сейчас», — в мыслях убеждал себя Фрол, обозначая повод задержать москвичей. — Хорошо, — наконец решился пахан, глядя одновременно на Кольцова и сидящего рядом с ним Кожухаря. — Езжайте, только вам компанию составят Беломор и Влас, чтобы в парафин какой не втюхались. Время, сами видите, тревожное. — Отлично, — удовлетворенно потер руки Глеб, понимая как опасения сибирского крестного отца, так и его правоту. Они не знали местной географии и других тонкостей местной жизни. Сборы были недолгими, когда четверка мужчин, на ходу набрасывая одежду, направилась к выходу, Фрол бросил своему охраннику: — Не забудь привезти Сумасшедшего профессора. Из транспорта у «подпольщиков» была лишь «Нива» Улниса, вот ею и решили воспользоваться. Пока Влас прогревал мотор отечественного внедорожника, Глеб с Беломором разгребали снег у ворот, обильно выпавший ночью. — А что это еще за Сумасшедший профессор? — поинтересовался Глеб, когда ворота наконец поддались. — Да местный чудик, — почему-то рассмеялся Беломор, смахивая со лба пот. — При советской власти был большим человеком, руководил целым институтом, причем закрытым. Там они изучали всякие чудеса шаманов, колдунов, НЛО и тому подобное. Когда советская власть приказала долго жить, накрылось медным тазом и финансирование института. Профессор с протянутой рукой пошел сперва к новой власти, потом к новой коммерческой элите. Но никто не дал ему и ломаного гроша. Вот тогда-то ученый пошел к Фролу на поклон. Пахан денег ему дал, правда, не так много, как давала советская власть, но вполне достаточно, чтобы оставить наиболее перспективные темы. За это очкарик иногда выполняет кое-какую работу и для нас, но, главное, при необходимости Сумасшедший профессор раскалывает для пахана строптивых молчунов. — Химию колет? — с профессиональным интересом спросил Глеб. — Да нет, — качнул головой Беломор. — Натурпродукт. Как я понял, иглоукалывание и гипноз, а потом клиент течет, как восковая свеча. — И что, после таких допросов у клиента крыша не едет? — He-а, он их потом возвращает в прежнее состояние. Правда, для бедолаг это уже не имеет большого значения. — Гений. А чего вы его Сумасшедшим профессором окрестили? — Да вид у него уж больно... как будто из дурдома сбежал. За ворота выехала «Нива», и собеседники бодро забрались в салон. — Теперь куда? — спросил сидящий за рулем Влас. — Давай сперва на Блюхера, Серега, когда не бухает, обычно ошивается там у своей крали, — подал с заднего сиденья голос Беломор. «Нива» мягко тронулась по заснеженной дороге. Сидящий рядом с водителем Кольцов внимательно рассматривал улицы, по которым проезжала машина. Областной центр жил своей обычной жизнью, и его жители даже не догадывались, что этой ночью за городом, совсем неподалеку, разгорелся самый настоящий бой и погибло немало людей... Друг детства Беломора оказался маленьким, невзрачным мужичонкой с рябым веснушчатым лицом и блеклыми водянистыми глазами. — Какие проблемы, Беломор? — заваливаясь на заднее сиденье, просипел Синий. — Если решил бухануть, то я в завязке. Мы сейчас с Клавкой на холодильник копим, она хочет двухкамерный «Электролюкс». Приходится мне немного поднапрячься, так что времени в обрез. — Ты не торопись так шибко, — урезонил Синего Кожухарь. — У нас к тебе дело, и разговор будет не за так. — Он сунул руку в нагрудный карман и показал толстую пачку пятисотрублевок. — Держи, здесь хватит и на трехкамерный. Синий сглотнул подступивший к горлу ком и часто заморгал водянистыми глазами, он не первый год вращался в криминальных и полукриминальных кругах и понимал, что такие деньги за просто так не дают. Но и отказываться от них не было никаких сил. — Че надо-то? — Наконец решившись, Серега взял деньги. — Беломор, просвети кореша, — распорядился Кожухарь. На просвещение связиста ушло не больше минуты, но рассказ не добавил радости Синему. — Братва, да вы че? — взмолился закодированный алкоголик. — Там же все под сигнализацией стоит, только крышку люка поднять — и через минуту уже менты будут вязать. Правительственная же связь, понимать надо... — Не голоси, как роженица, застрявшая в лифте, — резко оборвал Синего Кольцов, для того, чтобы подобного типа заставить подчиняться, нужно сперва его приструнить, а потом объяснить, что ничего опасного в задуманном нет. — Связь областных центров снята с сигнализации еще в девяносто втором, когда КГБ трансформировали в несколько служб. Созданное агентство правительственной связи упразднило отдел, отвечающий за охрану второстепенных линий. Так что ничего тебе, сморчок, не грозит. Понял? — Ну, раз такое дело, — сразу же согласился рябой Серега, — можем попробовать. Давай трогай, шеф. Колодец правительственной связи, который решил подломить Синий, располагался очень удобно. В лесу, вдали от посторонних глаз и в то же время в сотне метров от дороги. Далеко идти не пришлось. Влас остался за рулем «Нивы», остальные отправились на поиски «колодца счастья». Серега оказался не только грамотным связистом, но и неплохим следопытом. Несмотря на полуметровый слой снега, он довольно быстро отыскал нужное место, разгреб наст, после чего специальным ключом отпер крышку люка и нырнул в морозную черноту колодца связи. Пока Синий пытался вклиниться в многожильный кабель, Кольцов давал последние наставления Кожухарю, что тому следует говорить. Воровской парламентер только утвердительно кивал головой. Наконец наружу высунулась голова Синего. — Готово, — сообщил тот, протягивая телефонную трубку с прикрепленным по центру цифровым диском. Кожухарю, чтобы взять трубку, пришлось присесть на корточки. Он быстро набрал московский номер Большого Ивана. Как только на другом конце ответили, Кожухарь, не представляясь, быстро заговорил, повторяя в точности наставления Кольцова. — Привет, это я. Сибиряки в нашей проблеме не при делах, их самих кто-то щемит. Сейчас такая шняга завертелась, еле выскочили живыми. Пока отсиживаемся на даче губернатора, когда все утихнет, я снова звякну уже с подробным докладом. Все, времени нет. До связи. Кожухарь протянул трубку Синему и вопросительно уставился на частного сыщика, тот показал ему большой палец и, вытаскивая из-под полы куртки автомат «вал» со сложенным прикладом, спросил у связиста: — До резиденции далеко? — Метров семьсот, — прикинул тот, убирая следы своего пребывания. — Хорошо, — кивнул Глеб и повернулся к Кожухарю. — Вы тут заканчивайте и возвращайтесь к машине, а мы с Беломором прогуляемся в гости к главе этого таежного края. Делегат от московского воровского клана сперва взглянул на автомат в руках Кольцова, потом смерил взглядом самого сыщика и после недолгих раздумий кивнул. Загородная резиденция главы области была обнесена высоким, трехметровым кирпичным забором в виде миниатюрной крепостной стены, из-за которой виднелись лишь пушистые кроны сосен, украшающие аллеи губернаторской усадьбы. Глеб выбрал позицию для наблюдения с видом на центральные ворота, выполненные в виде ажурных решеток. Укрывшись за пушистой елкой, он снял крышку с окуляра оптического прицела и, вскинув автомат, припал лицом к холодной резине наглазника. Мощная оптика мгновенно приблизила изображение, находящееся в трехстах метрах, позволяя разглядеть даже самые мелкие детали. — Теперь остается ждать, — не поворачивая головы, сказал сыщик стоящему позади Беломору. Телохранитель пахана только молча кивнул, еще не понимая, что же задумал Кольцов. Мороз покусывал щеки, нос, уши. Глеб время от времени стаскивал с правой руки перчатку и согревал дыханием кончики пальцев. Ждать, к счастью, пришлось недолго. Через двадцать минут показался кортеж из четырех черных джипов. Вездеходы уверенно свернули с трассы и, не снижая скорости, помчались к губернаторской резиденции. Когда до ворот оставалось с десяток метров, кортеж остановился. Двери машин одновременно распахнулись, и наружу высыпало полтора десятка молодых людей -спортивного телосложения в стильных кожаных куртках и одинаковых черных шапочках. Основная масса «быков» замерла в ожидании возле внедорожников, и только трое, видимо основных, быстрыми шагами направились к воротам, за которыми находились милиционеры из охраны усадьбы главы области. Через оптику автомата Глеб наблюдал за ходом переговоров сторон и даже мог уловить по движениям губ кое-какие слова. Картина стала ясной: «быки» хотели пройти внутрь и подвергнуть виллу обыску, милиционеры, естественно, были против. «Тупиковая ситуация», — подумал Кольцов, большим пальцем опуская предохранитель автомата. Затем принял положение для стрельбы с колена, в этот раз частный детектив целился с особой тщательностью. Черный паук прицела пробежался по спинам настырных быков, скользнул по решетке ворот, замер на груди крайнего милиционера и, наконец, медленно сместился к правому плечу... Глеб затаил дыхание и плавно потянул спусковой крючок. «Вал» дернулся, ощутимо ткнув сыщика в плечо. Форменный тулуп милиционера окрасился кровью, и он, взмахнув здоровой рукой, рухнул на землю, его напарник отреагировал мгновенно и вскинул висевший на плече куцерылый «АКСУ», что-то яростно выкрикивая. Наехавшим «быкам» пришлось ретироваться к своим джипам, но в планы Кольцова такое никак не входило. Едва головной джип тронулся с места, пытаясь развернуться, как сыщик прострелил ему правое переднее колесо. Вездеход занесло, разворачивая поперек дороги. Следующий выстрел достался замыкающему вездеходу. Тяжелая бронебойно-зажигательная пуля, пробив топливный бак, взорвала его. Над угловатым джипом взметнулся сноп оранжево-черного пламени. Теперь среди быков царил хаос и раздрай. Кольцов выбрал среди комбинатовских боевиков одного здоровенного битюга, который вытащил из-под куртки короткое помповое ружье. Очередной выстрел из «вала» разворотил