Дав возможность приговоренному и палачам пройти с десяток шагов, Глеб шевельнул губами: — Пошли. — Сыщик, крепко-накрепко зажав в ладони рукоятку тяжелого «АПС», стремительно бросился на братков. Широко размахнувшись, он изо всей силы опустил «стечкин» на бритую макушку братка, что был поближе. Раздался глухой удар, и крепыш на негнущих-ся ногах бревном полетел лицом в грязь. Услышав непонятный звук, его напарник резко повернулся, но снять с плеча карабин не успел. Длинный ствол «АПС» вонзился ему в солнечное сплетение, ломая бандита пополам. Но едва тот, задыхаясь от боли, согнулся, в лицо врезалось колено частного детектива, окончательно вырубая сознание бандита. Тем временем Лялькин, не поднимаясь на крыльцо, открыл дверь на террасу и швырнул внутрь газовую гранату. — Вы? — Бухгалтер Юрков взглянул на Кольцова мутными рыбьими глазами, сразу узнав сыщика. Но сообразить, для чего тот появился, уже был не в состоянии. А у Глеба не было времени для объяснений. Ухватив бухгалтера за руку, он сильно дернул его: — Ходу! За спиной глухо хлопнул взрыв, сработавший запал взорвал одновременно три газовых баллончика, молниеносно распылив их содержимое в помещении террасы. Слезоточивый газ в одно мкновение атаковал собравшихся внутри бандюков, нестерпимым огнем выжигая глаза и слизистую. С террасы доносились душераздирающие вопли и истерические крики атакованных братков. «Полчаса, как минимум, у нас есть. А за это время...» — выбегая через калитку, прикинул сыщик. Сердце радостно билось в груди, он поверил в удачу. А зря, судьба преподносит не только приятные сюрпризы. Едва беглецы выбежали со двора, как тут же услышали возглас: — Стоять, твари! — Из развалившейся бани усадьбы напротив выбрались трое «быков». С обеих сторон загремели выстрелы. Дорога к оставшимся в засаде «Жигулям» Кирилла оказалась перекрыта, пришлось бежать в противоположную сторону. Но едва беглецы преодолели с полсотни метров, как из соседней улочки появилась еще одна группа бандитов. — Ложись, суки! — во всю мощь своих легких заорал Кольцов и швырнул «беззубую» гранату в гущу бандитов. Увидев зеленое рубчатое тело «лимонки», преследователи бросились плашмя в грязь, прикрывая головы руками. Бойцы снова выиграли небольшую фору по времени, правда, в этот раз преимущество составляло всего несколько секунд. Поэтому необходимо было принимать решение мгновенно, второй попытки не будет. Кольцов нашел единственно верное решение, его взгляд привлекло небольшое кирпичное строение, стоящее на отшибе деревни. — Сюда! — Сыщик практически нес на себе ошеломленного Юркова, Лялькин, двумя руками сжимая ружье, по-рачьи пятился следом. Строение, куда ворвались беглецы, было небольшим прямоугольным, видимо, в застойные годы здесь находился сельмаг. Толкнув обмякшего и обессиленного бухгалтера в дальний угол, где тот оказался надежно защищенным от случайных пуль, Глеб распорядился: — Кирилл, твои левое окно и задняя дверь. За мной правое и фасад. — Понял, — вскидывая ружье, кивнул стажер. — «Браунинг» отложи, картечью будешь бить с близкого расстояния, — велел сыщик. — Тоже неплохой Психологический эффект для наступающих. — Хорошо, — снова согласился Кирилл, уперев ружье в стену, он в спешке вынимал из карманов боевой «Макаров» и снаряженный резиновыми пулями «смит-вессон». — Эй, твари! — донеслось из-за ближайшей постройки. — Если не хотите, чтобы вас порвали на куски, сдавайтесь. — Сейчас, только штаны подтяну, — так же громко крикнул Кирилл, в старшем лейтенанте бурлил задорный дух мальчишества. — Побереги силы, — коротко посоветовал Глеб, поглаживая теплый после стрельбы ствол «АПС», он пытался прокачать сложившуюся ситуацию и найти из нее выход. — «Бандиты не пойдут на приступ цитадели, пока не соберут все силы в кулак. А пока основная часть их воинства находится под воздействием слезоточивого газа и придут они в себя не раньше, чем через двадцать пять—тридцать минут...» — Дальше он совершенно не представлял, что предпринять. Выход был единственный — прорываться, но силы слишком не равны плюс довесок в виде насмерть перепуганного бухгалтера. Стон, донесшийся из дальнего угла, отвлек сыщика от тяжких мыслей. Глеб обернулся на этот звук и увидел совершенно обескровленное лицо Юркова. Что с вами, Станислав Валентинович? — тихо спросил Глеб, с ужасом поняв, что бухгалтер ранен. Юрков в подтверждение его догадки вынул руку из отворота кашемирового пальто, ладонь оказалась в густой, бордового цвета крови. — Зацепило, когда бежали, — едва слышно прошептал Юрков. — Сильно? — Кажется, печень продырявили. — Надо вас перевязать, — забормотал Кольцов, лихорадочно соображая, что можно использовать в качестве бинта. Но раненый его остановил. — Уже нет времени, — тихо прошептал он. От невыносимой боли его лицо, покрытое потом, искривилось. — Максим прав, просто так это не может закончиться. Если меня не станет, бандиты найдут мою семью и, конечно же, не поверят, что они ничего не знают... — Юрков замолчал, облизнул пересохшие губы и, собравшись с силами, снова заговорил: — Виноват во всем только я. Когда появилась возможность схватить большой куш, я его схватил. Много удалось схапать, вот за это я сейчас расплачиваюсь, но моя семья ни при чем. Бандитов нужно остановить. — Станислав Валентинович уставился на сыщика мутными глазами. — Вы сможете их остановить? — Было бы чем, — с горечью признался Кольцов. — Есть чем, — слабо кивнул бухгалтер. Он запустил руку под полу пальто, его лицо снова искривилось в приступе боли. Наконец рука выползла наружу, сжимая узкий кожаный набрюшник с нашитыми на нем кармашками. — Все здесь, все. Даже ваш гонорар за проделанную работу. Рука бухгалтера безвольно упала, выронив набрюшник, голова завалилась набок, а из раскрытого рта донесся мучительный предсмертный хрип. — Н-да, — поднимая кожаный пояс, произнес Кольцов. — А Ерема лохом оказался. Не додумался обыскать покойничка. — Сыщик оглядел набрюшник и насчитал шесть кармашков. Пять были плотно набиты сложенными вдвое пачками «пятисоток» евро. А в шестом лежал один-единственный ключ с металлической биркой, на которой отчетливо виднелась чеканка «Брюссель. Второй индустриальный банк». — Вот и все, и нету Билла. Жадность Билла погубила, — буркнул Кольцов с тяжелым вздохом, ключ снова нырнул в кармашек. А сам набрюшник сыщик нацепил под рубашку. Он уже знал, что делать, поэтому вытащил спутниковый телефон и набрал номер Кожухаря. — Чего тебе? — сразу же отозвался воровской парламентер, увидев на дисплее номер телефона частного детектива. — А я только с пацанами в баню намылился. Что, соскучился? — хохотнул он. — Хочешь узнать, кто приложил лапу к убийству Фартового? — в свою очередь спросил Глеб. — Где ты находишься? — напрочь позабыв о бане, взревел Кожухарь. — Тридцать километров за МКДом по Варшавскому шоссе, там есть поворот на грунтовку. Возле поворота стоит темно-серая «Тойота». Только один не вздумай ехать, слишком много народа здесь собралось. И все очень злые. Ничего, управимся, — заверил его воровской авторитет и ободряюще добавил, прежде чем отключиться: — Держись, через сорок минут буду как штык. — Ну, кажется, процесс пошел, — пряча телефон, Глеб посмотрел на Лялькина. — Теперь нам надо еще немного продержаться. — Прижавшись к стене, он поднял пистолет. На противоположной стороне началось подозрительное движение. Большого боя не получилось, боевики Кожухаря бесшумно приблизились к браткам Еремы с тыла и в несколько снайперских стволов перебили почти всех. Теперь наступило время допроса самого мятежного авторитета. Ерема с разбитым в кровь лицом стоял на коленях в грязи и пытался оправдаться перед внезапно появившимся инквизитором. — Черт попутал, бля буду, Кожухарь. Эта сука бухгалтерская, — Ерема кивнул на труп Юркова, которого уже вынесли во двор, — он, падла, меня подбил отколоться от братвы, как только начнется война с сибиряками. А крови Фартового на мне, бля буду... — Будешь, будешь, — пообещал Кожухарь. — Сообщество тебя пригрело, змея, дало делянку. А ты всех и отблагодарил, диссидент хренов. Пнув брезгливо ногой Ерему в бок, Кожухарь подошел к стоявшим в стороне Кольцову и Лялькину. — Думаешь, он гений коварных злодеяний? — спросил уголовник. — Вряд ли, — качнул головой Глеб. — У него вместо мозгов одни мускулы. Одним словом, спортсмен. — Вот и я так думаю, — согласился с ним Кожухарь. — Жаль, счетовод не вовремя преставился, или, может, чего успел шепнуть перед кончиной? — Внезапно он с подозрением уставился на Кольцова. — Не знаю, может, чего и хотел сказать, только мы были слишком заняты подготовкой к бою. А когда обратили на него внимание, он уже остывал, — не моргнув глазом, соврал сыщик. Воровской контрразведчик посмотрел на него, как будто решая про себя, что выгодней, допросить детектива с пристрастием или использовать в дальнейшем. Первый вариант был предпочтительней, но мог вполне оказаться пустышкой. Второй же сулил реальные выгоды, Кольцов уже доказал свой уровень профессионализма. — Ладно, — наконец определился в своем решении Кожухарь после недолгих колебаний и, хлопнув Глеба по плечу, добавил: — Ищи главного аспида, этот гад где-то рядом притаился, нутром чую. А сейчас идите, лучше вам не видеть, что здесь произойдет дальше. Глава 3 ВОЛЧЬЯ ОХОТА Прохождение пограничного и таможенного контроля заняло у Волка около двадцати минут. Он не спешил, не суетился и не привлек внимания сотрудников соответствующих служб. Матерый ликвидатор не первый раз пересекал границу, а бывало, и несколько границ. Этот процесс стал для него обыденным: даже арестуй его — предъявить нечего. Ни орудия преступления, ни свидетелей этого преступления, ни даже доказательств его приезда во Францию. Волк позаботился об алиби еще в Берлине, откуда теперь вернулся в Москву, впрочем, когда он сменит паспорт, необходимость в алиби отпадет. В Москву Волк заезжать не стал, прямо возле здания аэропорта договорился с бомбилой за двести баксов и направился прямиком на фазенду. С момента его отсутствия в селе ничего не изменилось, даже погода его встретила по-прежнему противным, моросящим дождем. Невеселый окружающий пейзаж из-за этого выглядел в мрачных серо-черных тонах. — С приездом, Виталий Сергеевич, — едва нога Волка ступила на размокшую деревенскую дорогу, его приветствовала соседка и не преминула укоризненно добавить: — Что же вы не сообщили, когда приезжаете? Николай Николаевич баньку истопил бы. С дорожки и попарились бы. — Да я как-то выпустил из виду, — смущенно признался киллер. Он действительно забыл о соседях. — Думал, только через недельку отпустят, а получилось вырваться раньше. Вот я и рванул сломя голову. А баньку мы с Егором сами растопим. Кстати, как он? — Ваш племяш? — произнесла соседка и на мгновение задумалась. — В общем-то хорошо, весь день напролет во дворе работает. Дрова колол, забор поправил. Только тихий он какой-то, весь в себе. «Естественно», — усмехнулся в душе наемный убийца, ему удалось переориентировать «племянника» с тяжелых наркотиков на не менее убойные психотропы. Теперь бывший наркоман, которого он окрестил Зомби, и впрямь стал настоящим живым мертвецом, биологическим роботом, выполняющим все команды (даже таблетки принимает самостоятельно). И при всем этом особо не выделяется, видимая заторможенность вполне может сойти за обычные проявления характера. — Скорее всего это следствие его болезни, — наконец задумчиво произнес киллер, попрощался с женщиной и направился домой. Во дворе стоял визг ручной пилы, Зомби, получивший указание пилить, колоть и складывать в поленницу дрова, прилежно исполнял наказанное. Заглянув за сарай, Волк обнаружил «племянника». Несмотря на холодный дождь, Егор, оголенный по пояс, терзал двуручной пилой толстый березовый ствол. За его спиной высилась поленница дров, уложенная под навесом за стеной сарая. — Привет, племяш, — поздоровался с экс-наркоманом Волк, тот нехотя повернул на звук голову и уставился на киллера пустыми, стеклянными глазами. «Да он действительно тихий, — подумал Волк, вспоминая слова соседки. Биоробот не реагировал на мелкие реплики, а исполнял лишь команды. — Ладно, попробуем по-другому». — Промелькнула мысль, которую воплотил в жизнь командой: — Бросай пилить и начинай топить баню. Зомби послушно оставил пилу, намертво вгрызшуюся в ствол дерева, и размеренным шагом направился к деревянному срубу, где находилась обустроенная баня.