Но мое блаженство растворяется, когда я слышу это. Сыщик лает и рычит так громко и долго, что кажется, будто стены трясутся. Резко раздаётся крик, стекло разлетается на осколки. Генри спит. Он ничего не слышит. Кричат этажом ниже, именно там, где весь день был охранник. В моем кармане жужжит один из одноразовых телефонов. Я смотрю на экран и вижу, что звонит Эл Рэ. – Контакт потерян. Выметайтесь немедленно! Глава тридцатая Я спускаюсь на кухню, зная, что спускаюсь в ад. Дом – ледяной океан, его глубины бесконечны, а вода чёрная. Такое ощущение, что снаружи кружит ураган, сбивая все с толку. Я медленно спускаюсь по лестнице, мои ноги будто застревают на каждой ступени. Шрам под бинтом горит. Реальность сплетается с моими инстинктами, затаскивая меня в ловушку ужаса. Я иду навстречу крикам и битому стеклу. Окна расколоты, повсюду мусор. Глядя на задний двор, я вижу, как Сыщик с лаем кружит вокруг Лены, лежащей на траве и кричащей. Несколько мужчин выбегают из штаба, таща за собой ноутбуки, шнуры болтаются, как открытые нервы. Осколки хрустят под их берцами. Я не вижу Брэда. Я не вижу Тоби. Я не вижу ни Самеры, ни Виктории, ни Сесилии. Я поворачиваюсь в сторону «Гатора». Трое охранников Эл Рэ привязаны к скамейке на корме. Мужчины стоят вокруг стола в носовой части, ожидая остальных с нашими компьютерами. Я не знаю, куда делась четвёртая охранница, в прошлом морской пехотинец. Учитывая невероятно малое количество женщин-морпехов, я возлагаю на неё все свои надежды, поскольку она определённо гениальна, если дослужилась до такого поста. Но я нигде её не вижу. Стоя на последней ступеньке служебной лестницы, ведущей в кухню, я чувствую что-то слева от себя. Внутри встроенного холодильника, рядом с плитой с большой ручкой, стоит Виктория, сжимая в руках ноутбук. Она шикает на меня и вновь исчезает из поля зрения. Я смотрю вперед, как будто ничего не видела, и в этот момент ко мне приближается мужчина, крича мне в лицо. Я пру прямо на него, заставляя его сделать шаг назад и ещё один шаг назад, потому что я не могу допустить, чтобы он заглянул в холодильник. Из штаба доносятся крики Сесилии, становясь всё ближе. Позади мужчины, кричащего мне в лицо, я вижу другого, который несёт Сесилию и бросает её на кушетку, сбив дуршлаг Брэда с очищенной кукурузой. Початки разлетаются по подушкам, как крошечные ракеты, катятся на пол. Сесилия задевает ногой столешницу кофейного столика и разбивает вдребезги. Я распихиваю все свои мысли по отдельным ящикам, сводя весь этот ужас к проекту, которым я должна управлять. В воображении формируется таблица, показывающая, где сейчас моя команда: Мужчина нагибается ко мне, так что его елейная физиономия оказывается напротив моего лица, и я не могу не слышать, что он говорит: – Грета Винет Севилл, как бы это помягче … вас больше нет. Вы больше не работаете с «КоКо». Мы захватили их данные. Не дёргайтесь, никого не зовите, иначе тот, кто сидит в яхте, окажется на дне океана. Не думаю, что он далеко уплывёт, учитывая гипс. Вы меня поняли? – Он ростом с профессионального борца, и на его лице как будто не мускулы, а крысы, которые извиваются под его кожей там, где у нормальных людей щёки. Я не вижу Тоби. Я не вижу Самеру. Я снова смотрю на задний двор. Сыщик так и кружит возле Лены, она прижимает к себе сломанную руку и кричит, глядя на «Гатор» и мужчин, снующих вокруг с нашими ноутбуками. Приглядевшись, я понимаю, почему она кричит. На палубе сидит Брэд, а вокруг него патрулируют двое мужчин. Брэд оцепеневшим взглядом смотрит на злоумышленников. Он не кричит. Он совершенно бесчувственен. Он не предпринимает никаких действий, никаких усилий сопротивления. Но я знаю, как адски болит его нога после того, как его затащили на «Гатор». Трое из службы безопасности Эл Рэ на корме, они связаны, во ртах кляпы – нет никаких шансов, что они помогут Брэду или кому-нибудь ещё. Ту, что служила в морской пехоте, я наконец вижу, но никто из пленников на «Гаторе» видеть её не может. Каким-то чудом у меня получается, просканировав местность, разглядеть её – она лежит животом вниз на крыше соседского лодочного ангара и медленно ползёт к яхте соседа внизу. Может быть, она собирается добраться до Брэда. Может быть, она собирается бежать. Крысомордый, по-прежнему нагнувшись и взглядом продолжая спрашивать, понимаю ли я, что должна сдаться, или Брэд утонет, резко мотает головой в сторону встроенного холодильника. Должно быть, Виктория попадает в его поле зрения чисто случайно. Или, может быть, у Крысомордого крысиное чутьё и он её чует. Я пытаюсь преградить ему путь. Но я травинка, а он комбайнер, так что он отталкивает меня в сторону, и я ударяюсь головой о кухонный остров и тяжело приземляюсь на задницу. Лёжа на полу, я наблюдаю за двумя кошмарными сценами. Во-первых, Крысомордый вытаскивает Викторию из холодильника и выхватывает у неё ноутбук. Во-вторых, из штаба появляется тот самый человек, который бросил на диван Сесилию, и теперь он тащит Генри, перекинув через плечо. Он так же резко бросает его на тот же диван, где она лежит, подтянув ноги к груди. Генри шлёпается на подушку пятой точкой. Я мчусь к нему, но тут Крысомордый швыряет ноутбук Виктории об полку над кофемашиной, топает ко мне и, чтобы показать свое полное превосходство, кричит: – Не двигайся, сука! Потом подходит к дивану и вместе с тем, кто притащил сюда Генри, нависает над ним, видимо, оценивая, хватит ли у него сил, чтобы дать им хоть какой-то отпор. Виктория быстро подходит ко мне и, пока эти уроды переговариваются, шепчет, едва шевеля губами и не поворачивая головы: – На этом ноуте все наши программы. Надо его вернуть. Тот, кто притащил Генри, говорит Крысомордому: – Нашёл только это, других гаджетов не видел. Дальше что? Поскольку я уже разложила происходящий кошмар по ящикам, мой мозг в состоянии относительно спокойно выполнить ряд команд, и я с ослепительной ясностью осознаю следующее: ноутбук Виктории мы не вернём. Так что единственный выход – уничтожить его. Сейчас. Что, как я надеюсь, послужит двум целям: во-первых, отвлечь их, чтобы они хоть на миг отвлеклись от нашего уничтожения и отодвинули свои мерзкие туловища от Генри, а во-вторых, конечно же, отнять у них все наши систематизированные находки, наши коды документов, наши заметки. Наш главный проект в процессе работы. Конечно, мы очень далеко продвинулись, но мы загнаны в угол, они нависают над любовью всей моей жизни, и мы должны сделать хоть что-то. Что Виктория имеет в виду, защищая этот единственный ноутбук, так это то, что в нём вся наша работа, это центральный мозг, а ноутбуки, которые сучьи дети утащили на «Гатор», – лишь терминалы без локального хранилища. Я прыгаю туда, где на полке для чашек стоит мощный ноутбук Виктории, и, не медля ни секунды, отключаю его от сети и швыряю на пол. Вслед за ним летят капучинатор, помпы, контейнеры для зёрен и бак для воды, становясь новыми осколками. Корпус ноутбука разлетается вдребезги, клавиши катятся по полу. Среди всего этого хаоса Виктория падает на пол, подползает к тому, что было ноутбуком, выхватывает жёсткий диск, вскакивает на ноги, прыгает к плите, бросает жесткий диск поверх остатков вока, доливает ещё масла и включает горелку на максимум. – Пора идти, – сообщает потрескивающий голос в динамике на груди Крысомордого. Крысомордый и второй тип смотрят на меня и на пламя, подогревающее вок с жёстким диском. Наше замедленное противостояние долго не продлится. Олин тип по-прежнему в шоке удивления от Большого Взрыва и быстрых движений Виктории. Миллионы кофейных зёрен – как темная материя между разбитыми машинами. В деревянном полу вмятина от сильного удара. Я смотрю то на Крысомордого, то на Генри, издающего жуткие протяжные стоны. Он не может даже лечь поудобнее. Он слишком слаб, в полубессознательном состоянии. – Прямо сейчас, – требует динамик. – Надо идти прямо сейчас. Крысомордый хмурится и отвечает: – Хорошо, мы идём. И пока миз Севилл никому не позвонит и не начнёт своё судебное заседание, всё будет хорошо. Она даже может снова увидеть своего друга со сломанной ногой. Вам всё ясно, миз Севилл? Я киваю. Я просто хочу, чтобы они ушли, чтобы я могла позаботиться о Генри, чтобы я могла найти Тоби, чтобы я могла найти Самеру, чтобы я могла обдумать, как помочь Брэду. Убедиться, что Лена в порядке. Убирайтесь, убирайтесь, убирайтесь, стучит в моём воспалённом мозгу. – Это значит – да, миз Севилл? Я хочу услышать, как вы это скажете. – Да! – кричу я. – Да, чёрт возьми, и катитесь отсюда! Отставьте Брэда в покое. Он вам не нужен. Мы со всем этим покончили. Больше ничего делать не будем. Теперь у вас есть всё. Уходите и не трогайте Брэда! – Очень смешно, миз Севилл. А ещё обидно. Думаете, мы не понимаем, как работают компьютеры? Ваши друзья просто так не скажут нам пароли и не объяснят, где резервные копии, так что Брэда мы будем держать у себя для подстраховки, пока вы всё это нам не отдадите. Вам всё равно скоро придётся это сделать. В суде. – Вы охренели, что ли? – возмущённо кричу я. – Думаете, вся та дичь, которую вы творите прямо сейчас, будет оправдана? Ни хрена себе самомнение! Он хихикает, будто это очень смешная шутка. – Давай, Роко, пошли. Крысомордый и Роко, хрустя стеклом, рысцой бегут к «Гатору», запрыгивают на борт и мчатся в гавань и в открытое море. Наша морпех, наконец пробравшись в яхту соседа и предположительно найдя ключ, бросается в погоню. Представить, что одна женщина, даже чудо-женщина в духе Лары Крофт, одолеет «Гатор», полный накаченных преступников, мне не под силу. Я боюсь за Брэда, я в панике за Брэда, в панике за всех, и я схожу с ума от страха за Тоби и Самеру. Виктория стоит у стойки, её трясёт. Мне так тяжело дышать, что меня вот-вот вырвет. – Виктория, помоги Лене войти в дом. Смотри, чтобы она не поранилась. По-моему, она босиком. Сесилия так страшно кричит, что я не понимаю, в адеквате ли она вообще, но она должна мне ответить. – Где Тоби и Самера? – Она смотрит на меня почти в трансе. – Где они? – Я подхожу к Генри, трогаю его лоб – он горит огнём. – Не знаю, – лепечет Сесилия, – я не знаю. В подвале. Самера увела Тоби в подвал. Я обкладываю Генри подушками, чтобы он не свалился на пол, и мчусь вниз по жуткой лестнице в подвал – старый, каменный, грязный и сырой. Здесь нет комнат, только квадратное открытое пространство, стиральная машина и сушилка на поддонах под грязными узкими окнами, в которые невозможно пролезть. Тем не менее крыша над пристройкой открыта, что даёт сервитут на огороженный участок между этим домом и соседним. Но здесь никто не сидит в углу. Никто не лежит на грязном полу, истекая кровью. Ни Тоби. Ни Самеры. Наверху слышатся шаги. Я бегу назад, через гостиную и коридор, в полнейший хаос военного штаба, и вижу Викторию с Леной и Сыщиком. Повсюду разбросаны шнуры без компьютеров, колония обезглавленных змей. Повсюду ручки, маркеры, карточки, бумаги, как будто пронёсся ураган. Доска стала белой пылью. Зэ Эм – клубок белого меха в углу рядом с картинами, которые мы сняли со стены, чтобы повесить доску. Вокруг него синий брезент, содранный со стола. Сыщик идёт по брезенту к своему другу, обнюхивает его, пока Зэ Эм не разворачивается и не толкает его носом. Животные сбиваются в кучу. – Где Тоби и Самера?! – кричу я всем, кто может дать ответ. – Самера затащила Тоби в подвал, как только увидела, что во двор ворвались эти типы. Остальные не видели, как они приблизились, но Самера – настоящая, мать её, шпионка. Пока она его тащила, она сказала, что они идут к «Фордам», – говорит Виктория. Лена трясётся и плачет. – Это правда, Грета. Это правда. Что, чёрт возьми, происходит? Глава тридцать первая Самера и Тоби вскоре возвращаются – они ждали возле «Фордов», пока горизонт не очистится. План, по словам Самеры, состоял в том, чтобы держаться поблизости от машин, на случай, если будут раненые – тогда их можно будет быстро туда загрузить. Она не думала, что бандиты предпочтут похитить одного из нас. Может быть, она уже заранее знала из своих источников, что будет захват, но ей сообщили, что это просто миссия по получению достоверных данных. Каким бы странным и безумным ни казался мне тот факт, что она могла быть предупреждена, я могла разглядеть в её логике определённый смысл. Бандиты не слишком-то старались скрыть то, что делали. Конечно, соседи всё слышали, и копы, скорее всего, уже приняли вызов – хотя этого я знать не могу, потому что нам нужно было убегать как можно скорее. Они забрали Брэда. Забрали трёх охранников Эл Рэ. Угнали яхту. Совершили нападение. Они должны были быть абсолютно уверены, что правоохранительные органы и судьи на их стороне, поскольку кто будет открыто совершать такое вопиющее преступление? Или они хотят, чтобы мы думали, будто мы у них на крючке и, значит, быстро отступим и сдадимся, – своего рода блеф, работавший десятилетиями. Всё перевёрнуто вверх дном. Теория Самеры и причина, по которой она прихватила с собой Тоби, заключалась в том, что они, скорее всего, разберутся сперва с охраной, а затем с единственным здоровым мужчиной в доме – с моим братом, после чего запугают женщин и раненых и заберут нужные им данные. Что, по большому счёту, они и сделали. Я начинаю задаваться вопросом, насколько серьёзна подготовка Самеры в качестве военного журналиста и насколько она близка к настоящей работе полевого агента. И я снова начинаю на неё злиться, что она скрывает от нас свой источник. Пока я вела Генри наверх, Самера что-то шептала в телефон. Я вижу её с мобильным возле уха, как наяву. Если бы место имело убийство, кто-то занялся бы этим вопросом, и наверняка кто-нибудь в гавани или домах возле гавани смог бы опознать бандитов. Но убийства не было, и они обнаглели до того, что сами подали в суд, чтобы остановить меня и получить прикрытие для изъятия данных «КоКо». Следовательно, «КоКо» попытается доказать, что это был законный захват, которому мы сопротивлялись, в результате чего вот вам разбитое стекло и крики. Аргумент так себе, но у «КоКо» есть связи, которые позволят сработать даже такому сомнительному аргументу. Я не могу допытываться до Самеры, чтобы выяснить правду о её работе и о предупреждении, которое она, возможно, получила, потому что всю дорогу в машине она приглушённым шёпотом говорит по телефону, видимо, со своим источником. Всякий раз, когда я пытаюсь сказать ей хоть что-то, она прижимает палец к губам. Я петляю, набираю скорость, ловко избегаю столкновений – я хороший бостонский водитель, квалифицированный и обученный иметь дело с нелогичным односторонним движением, извилистыми дорогами и выбоинами, почти как Николас Кейдж. Хотя, конечно, с сотрясением мозга за руль садиться не стоило. Самера на пассажирском сиденье. Сзади Генри, Лена, Сыщик и Зэ Эм, впереди Тоби, Виктория и Сесилия.