— Не раньше чем я произведу тщательное расследование. — Какое мне предъявляется обвинение? — Нападение и побои, похищение имущества и тайный сговор. — Хотите услышать мои объяснения? — Вы не должны ничего объяснять, — ответил ему Бюргер. — Я прекрасно осведомлен обо всем, что произошло. Вы установили наблюдение за квартирой Дженис Ситон. Вам хотелось отыскать ее любой ценой. За ней следила также пара детективов. Она появилась у себя в доме и сразу же перебралась в отель. Противная сторона попала туда первой. Вас это не устраивало, вы ворвались к ней и попробовали выбросить оттуда детектива, применив физическую силу. Разбили человеку нос, похитили его вещественные доказательства против Джулии Брэннер, его партнеру пригрозили оружием, а девушку увезли куда-то и спрятали. Возможно, вы и считаете, что любые методы хороши для того, чтобы выиграть дело, но лично я считаю, что это верный способ угодить в тюрьму. — Хотите услышать как все было на самом деле? — спросил с невозмутимым видом Мейсон. Бюргер с минуту внимательно разглядывал адвоката, потом сказал: — Знаете, Перри, я всегда вас очень уважал, но я не сомневался, что в один прекрасный день ваши методы доведут вас до крупных неприятностей. На этот раз вам не удастся выйти сухим из воды. До сих пор вам всегда чертовски везло, постепенно вы перестали считаться со всякими нормами и действуете по-партизански, не боясь возмездия. И вот получилось так, что больше закрывать глаза на ваши безобразия я не имею права. Могу сказать одно — я не собираюсь привлекать вас к ответственности и не буду ничего сообщать в газеты до тех пор, пока не разберусь полностью во всех обстоятельствах дела. Но я не стану скрывать и того, что, по моему мнению, вашей карьере на этом пришел конец, а это настоящий позор для нашего округа. Мейсон усмехнулся: — Ничего, зато все мерзавцы и негодяи, которые пока еще не перевелись в нашем округе, вздохнут спокойно, не боясь, что я буду выводить их на чистую воду перед судом. Гамильтон Бюргер сердито посмотрел на него и чуть повысил голос: — Вы же прекрасно знаете, что я ужасно боюсь привлечь к ответственности невиновного человека. Я должен быть абсолютно уверен в его вине, прежде чем направить дело в суд. И я прекрасно помню, что на вашем счету множество дел, когда вам удалось раздобыть такие улики, которые помогли уличить преступника и оправдать невиновного. И все же это не дает вам права преступать этические границы. Вы не желаете сидеть в своем офисе и практиковать в качестве защитника, как делают все другие адвокаты. Вы упрямы, сами выезжаете на место преступления, выискиваете какие-то особые улики, подменяя работу детектива, прибегаете к таким методам, которые правильнее назвать если и не противозаконными, то не совсем законными. — Закончили? — спросил Мейсон. — Нет. Я даже не начинал. — В таком случае я вынужден вас прервать, чтобы кое-что сообщить вам. — Перри, мне кажется, вы забываетесь. Вы должны дослушать. Я не забыл, конечно, что в суде вы выступаете против меня. Несколько раз благодаря вашим стараниям я попадал в весьма дурацкое положение и становился посмешищем в глазах присутствующих. Если бы вы заранее пришли в прокуратуру и сообщили мне о фактах, которые имеются у вас, все выглядело бы иначе. Но вы предпочитаете преподносить сюрпризы мне неожиданно в суде. Что ж, это ваше право. Я за это на вас не в обиде, потому что в конечном счете вы всегда действуете в интересах правосудия. — Спасибо и на том. — Теперь обстоятельства сложились не в вашу пользу, и я должен привлечь вас к судебной ответственности. Я исполню свой долг. Не считайте, что я затаил на вас зло и теперь стремлюсь с вами рассчитаться за прежние обиды, ничего подобного. Фактически вы мне очень даже нравитесь, но раньше или позже вы должны были обжечься. Вы из того анекдота про кувшин, который повадился по воду ходить и ему на роду написано там сложить свою голову. Поэтому я хочу, чтобы вы поняли, что я предупреждаю вас совершенно серьезно, что все сказанное вами сейчас может быть использовано против вас. И будет использовано. В нашей беседе нет ничего конфиденциального. — Ол-райт, — сказал Мейсон, — пара ловких частных детективов заявляется к вам и рассказывает кучу всяких небылиц, вы хватаетесь за все это, даже не дав мне возможности объяснить вам мою позицию. А через некоторое время вы же обвините меня в том, что я не рассказал вам о тех фактах, которыми располагаю! — Вышло так, — перебил его Бюргер, — что один из этих ловких частных детективов, как вы их окрестили, располагает весьма убедительными материалами, обвиняющими мисс Ситон в преступных замыслах. Он связался со мной по этому поводу и действовал в соответствии с моими указаниями. — Все это очень хорошо, Бюргер, но вы на собственном опыте должны были бы уже понять, что зачастую подобные материалы, которые в ваших глазах выглядят и убедительными, и достоверными, разлетаются, как мыльные пузыри, во все стороны под напором тех фактов, которыми располагает защита. — Ладно, излагайте ваши факты. — Пожалуйста, кое-что я вам действительно расскажу. Вы были правы, утверждая, что я разыскиваю Дженис Ситон, но я ее, к сожалению, не нашел. Я очень хотел ее найти, а также выяснить, кто были те двое людей, которые болтались вокруг ее дома, терпеливо ожидая ее возвращения. Это не были ни ваши, ни мои люди. Я подумал, что они лично не знакомы с Дженис Ситон, располагают всего лишь описанием ее внешности. Самой примечательной ее чертой являются темно-рыжие волосы. Поэтому я попросил Деллу Стрит, мою секретаршу, выкрасить волосы в рыжий цвет, показаться возле квартиры мисс Ситон, выйти из дома с багажом и перебраться в другой отель, где я заранее заказал два номера на одном этаже, чтобы я мог следить за дверью Деллы. Ей я дал указания впустить к себе тех людей, которые к ней явятся, и постараться выяснить, кто они такие и зачем пришли. Если же она увидит, что ей грозит какая-то опасность, она должна была дать мне сигнал свистком. Делла прибыла в отель с чемоданами. Некто Сэкс буквально через пять минут проник к ней в номер под каким-то предлогом. Мы договорились, что Делла оставит дверь открытой. Сэкс запер ее на ключ. Естественно, что я встревожился. Вскоре я услышал странный шум, который был похож на шум борьбы. Я выбил дверь и успел как раз вовремя: помешал Сэксу убить Деллу Стрит. Он пытался задушить ее одеялом. Сэкс выхватил пистолет и направил на меня. Пистолет у него выбили из рук, после чего я ударил его и разбил ему нос. На лице Бюргера было написано удивление. — Так это была не Дженис Ситон? — Это была моя секретарша Делла Стрит. — Сэкс заявляет, что он располагает множеством данных, уличающих Дженис Ситон в мошенничестве. Он говорит, что стремился вызвать полицию, но она набросилась на него. Что он пытался доставить ее в полицию, но вы помешали ему это сделать. — Говорить можно все что угодно, в особенности если тебя охотно слушают. Сэкс душил ее самым настоящим образом в тот момент, когда я ворвался в комнату. Это вам о чем-то говорит? Окружной прокурор кивнул: — Весьма о многом. Но это не объясняет многое другое. Мейсон поднялся с места: — Например?.. — Я вовсе не желаю предварительно знакомить вас с теми материалами, которыми располагает обвинение против миссис Брэннер, но мне точно известно, что Сэкс познакомился с ней давно, отрекомендовался членом одной мошеннической шайки, готовой решительно на все. Джулия Брэннер обещала ему огромное вознаграждение за то, чтобы он убил Браунли. Она дала ему ключ от своей квартиры. Этот ключ является вещественным доказательством. Он подтверждает рассказ Сэкса. Когда вы его избили, вы изъяли все из его карманов. Перри, вы не имели права это делать при любых обстоятельствах. Среди прочего вы забрали и ключ от квартиры Джулии Брэннер. Отдайте его. Он мне нужен. — У меня сейчас нет ключа. — Где же он? — Я предоставлю его вам немного позднее. Скажите, располагаете ли вы чем-то другим, помимо рассказа этих двух детективов, чтобы считать, что вам все «доподлинно известно». — Да, располагаю. Но когда вы возвратите мне ключ и он окажется не от квартиры Джулии Брэннер, у меня не будет ничего, кроме вашего слова, что это тот ключ, который вы отняли у Сэкса. А ведь Сэкс клянется, что он приходил к Джулии Брэннер где-то около трех часов дня и воспользовался этим ключом, чтобы проникнуть в ее квартиру, с ним был и Виктор Стоктон, который все это подтверждает. И я очень надеюсь, что ключ который вы мне принесете будет от квартиры Джулии Брэннер. В противном случае ваше положение станет еще более щекотливым. — Зачем Сэкс входил в квартиру Джулии Брэннер? Бюргер покачал головой: — Я не намерен знакомить вас с материалами следствия преждевременно. Но я скажу тебе, что я собираюсь сделать, Перри. Я хочу незамедлительно назначить предварительное расследование по делу Брэннер. Если вы желаете сотрудничать со мной, чтобы добиться самого тщательного и объективного разбора всех обстоятельств данной истории, вы можете присутствовать в суде завтра в десять часов утра, мы начнем допрос свидетелей. Если вы это сделаете, я не буду применять никаких санкций против вас или распоряжаться в отношении ордера на ваш арест до окончания расследования. Надеюсь, мне станет больше известно об истинной позиции всех, проходящих по делу. — Зачем вы так торопите события? — с возмущением спросил Мейсон. — Я имею право потребовать куда больше времени для расследования. Бюргер молча пожал плечами. — Должен ли я понять, — не скрывая возмущения, продолжал Мейсон, — что, если я не соглашусь с началом предварительного слушания дела завтра утром, вы потребуете моего ареста? — Нет, — ответил Бюргер, — я не хочу, чтобы вы это расценивали таким образом. Я вовсе не стараюсь нажать на вас. Нет, это не в моих правилах. Я просто говорю вам, что хочу как можно скрупулезнее расследовать все обстоятельства данного дела до того, как такой ордер будет выдан. Я предлагаю вам участвовать в проведении объективного расследования. Если вы не желаете воспользоваться моим предложением, я проведу расследование самостоятельно. — И незамедлительно заполните требование на получение ордера на мой арест? — Нет, это будет целиком зависеть от результатов расследования, — с непроницаемым видом ответил Бюргер. Мейсон внимательно посмотрел на окружного прокурора и с горечью заключил: — Ничего не скажешь, честно вы со мной поступаете. Появляется пара частных детективов, о которых вы никогда прежде не слышали, рассказывают вам всякие небылицы про меня, потому что они кровно заинтересованы в том, чтобы отстранить меня от участия в данном процессе, и вы заглатываете эту приманку, уверяя, что действуете исключительно в интересах правосудия. Я говорю вам о том, что этот негодяй пытался задушить Деллу, будучи уверенным, что это мисс Ситон. Вы совершенно равнодушно обещаете «провести разбирательство», даже не задумываясь над тем, почему он пытался ее убить. Вас куда больше взволновал рассказанный вам инцидент о разбитом носе этого самого Сэкса, чем то, что мисс Стрит едва не погибла от руки вашего «основного свидетеля». Бюргер слегка вспыхнул, но ответил вполне хладнокровно: — В вашей интерпретации это звучит весьма неприглядно, но вы необъективны. — Теперь уже я «необъективен»! — Все дело в том, что, напав на Сэкса, вы отняли у него вещественные доказательства, обличающие вашу клиентку, с помощью которых я рассчитывал добиться ее признания. Конечно, это могло быть всего лишь совпадением, но факт остается фактом, что эти детективы располагали такими вещественными доказательствами, которые ставили мисс Ситон в затруднительное положение. Вы столкнулись с ними, разбили одному из них нос и забрали у него эти вещи. Не стоит просить меня, чтобы я поверил вам на слово, что вы действовали непреднамеренно. — Оригинально же вы рассуждаете, советник! — Мейсон вышел из себя. — Два незнакомых вам типа заявляют, что у них имеются вещественные доказательства против Джулии Брэннер. Вы, ничего не проверяя, тут же заявляете, что так оно и есть. А если хорошенько вдуматься, разве подобный ключ можно считать настоящей уликой, а? Раздобыть ключ от любой квартиры, что может быть проще? Дайте мне двадцать четыре часа, и я раздобуду вам ключ от вашей собственной квартиры. Бюргер поджал губы. — Вы передергиваете факты, Перри. Возможно, что ключ сам по себе ничего не доказывает, если бы он оценивался сам по себе. Но ведь это не так. Ключ просто является одним из звеньев в цепи доказательств о намерении вашей клиентки убить человека. Вы можете сколько угодно кричать о том, что ключ — слабое доказательство вины Джулии Брэннер, но это вовсе не объясняет, почему вы напали на моего свидетеля и отобрали у него ключ. Ваш поступок заставляет меня предположить, что вы посчитали данный ключ настолько важным, что не побоялись применить физическую силу и… — Я уже слышал вашу версию, — прервал его Мейсон, — сколько бы вы ни твердили мне о своей беспристрастности, я убежден в том, что вы ухватились за показания этих проходимцев, чтобы отомстить мне за свои прошлые промахи. И теперь идете напролом и не даете мне возможности опровергнуть обвинение авантюристов. — Вы снова все передергиваете! — загремел выведенный из себя Бюргер. — Я сразу же сказал вам, что намерен провести объективное расследование и, пока не приду к определенному решению, ничего не стану предпринимать. Эти люди настаивают на вашем аресте… — …потому что видят во мне опасного противника. Бюргер сделал вид, что не слышит слов Мейсона. — Я не сомневаюсь, что в газеты попадет история о том, как вы избили одного из них, пригрозили оружием второму и отняли у него материалы, которые присяжные заседатели могли бы посчитать исключительно важными. Мейсон усмехнулся: — В газеты может попасть и другой материал. О том, как один легковерный окружной прокурор развесил уши и… — Довольно! — Гамильтон Бюргер протестующе встал. — Я уже сказал вам, что собираюсь сделать, и я выполню свое намерение. Мое решение окончательное. Вы можете принять мое предложение или нет, воля ваша. Мейсон отодвинул назад свой стул, встал и сказал: — Разрешите мне позвонить вам по телефону немного позднее? — Я считаю, что мы можем сейчас принять решение по данному вопросу. — Я позвоню вам в течение десяти минут. — Хорошо. Мейсон не протянул ему руки на прощание. Он поспешно вышел из кабинета, вошел в будку телефона-автомата, находящуюся в холле, и позвонил в контору Пола Дрейка. Услышав голос Пола, он спросил: