– Ваша собачка спит у вас в комнате? Она залает, если кто-нибудь войдет? – Да, наверное. Во всяком случае, когда однажды ночью Элла Компертон заглянула ко мне в спальню, Нойзи грозно зарычал. – Зачем Элла к вам заглядывала? – Хотела узнать, нет ли у меня аспирина. – Он у вас был? – Нет. Я не принимаю лекарства. Она должна была это знать. – Когда это случилось? – Недели две назад. Так что Нойзи, похоже, оправдывает свою кличку[9]. Вернувшись к себе в спальню, Рейчел оглядела мирную с виду обстановку. Когда она входила, Нойзи приоткрыл один глаз и тут же снова крепко заснул в корзинке. Его одеяльце было сброшено на пол, одно ухо завернулось. Рейчел поправила ему ухо, почувствовав, как он зашевелился у нее под рукой, и подумала: «Как просто быть собакой! Ты кого-то сильно любишь, а в ответ любят тебя». Скинув халатик, она выключила свет, легла в постель и, окутанная туманом усталости, почти сразу погрузилась в сладкое забытье. Гораздо позже, ночью, ее сознание вынырнуло из темных пучин, и она начала видеть сны, которые непрерывно сменяли друг друга. Вот она бредет как каторжанка по снежной пустыне, скованная по рукам и ногам тяжелыми золотыми цепями, а вокруг – ни души. Вдруг откуда ни возьмись – сани, а в них – Гейл Брэндон. Не снижая скорости, он подхватывает ее своими теплыми сильными руками, и они вместе уносятся вдаль. А вот она спасается от чего-то невидимого. Бежит по Млечному Пути, и яркие звезды слепят ей глаза. Потом звезды превращаются в машины с горящими фарами, а Млечный Путь – в бетонную дорогу. Кто-то сигналит ей в самое ухо, и она опять пускается бежать. «Теперь вы в полной безопасности», – говорит Гейл Брэндон, но она не может его найти, потому что все огни погасли. «Обыкновенная честность встречается гораздо реже, чем нормандская кровь», – говорит мисс Сильвер. Луиза рыдает так отчаянно, что кажется, у нее вот-вот разорвется сердце. Ее рыдания превращаются в шум морского прибоя. Рейчел опять висит на скале, только сейчас день и светло. Если она посмотрит наверх, то увидит человека, который столкнул ее с обрыва. Но она не может поднять голову: ей надо смотреть вниз, на камни, которые ждут ее. Вдруг до нее доносится голос Гейла Брэндона – он зовет ее по имени… и Рейчел просыпается. Было еще темно. Огонь в камине погас, и комната тонула во мраке. Между тем ей послышался какой-то шорох, и показалось, что за дверью кто-то стоит, прижавшись ухом к панели и держась рукой за щеколду. Собачья корзинка скрипнула. Рейчел услышала, как Нойзи заворочался, встал и пошел, постукивая когтями по полу. А потом зарычал – это был очень тихий звук, всего лишь горловое бульканье. Она позвала его. Пес с готовностью подбежал, запрыгнул на кровать и проворно забрался под стеганое пуховое одеяло. Рейчел не стала его прогонять и вскоре опять уснула. Когда Луиза принесла чай, ее трагическая мина до крайности напугала Рейчел. Однако многолетний опыт общения со служанкой научил ее кое-каким хитростям, и ей удалось отсрочить надвигающийся скандал. Следующее событие оказалось более радостным. Зазвонил телефон, стоявший возле кровати. Это был Гейл Брэндон. Он пожелал ей доброго утра и спросил, как она себя чувствует. – Как деревянная, – пожаловалась Рейчел. – Вы уже встали? – живо поинтересовался он. – Пока нет, но собираюсь. – Мне бы хотелось заехать к вам в гости, если можно. – Конечно, можно. Я еще не поблагодарила вас за то, что спасли мне жизнь. – Это ни к чему. – Но я хочу это сделать. – Не стоит. Я всего лишь отплатил услугой за услугу. Так, значит, я подъеду? В одиннадцать не рано?.. Хорошо, я буду в половине двенадцатого. – Он нажал отбой. Как только Рейчел повесила трубку, в дверь тихо постучали и в спальню вошла Кэролайн Понсонби в зеленом халате. Возможно, из-за этого цвета девушка выглядела очень бледной. Она подошла и оперлась о спинку кровати. Нойзи вытащил нос из-под пухового одеяла и приветственно засопел. – Ах ты, избалованный пес! – Кэролайн потрепала его за ухо, потом выпрямилась и взглянула на Рейчел. – Как у тебя дела, милая? Я беспокоилась за тебя ночью. Рейчел подумала: «У нее такой испуганный вид, будто она только что видела привидение. Интересно, что с ней такое?» – Это ты подходила к моей двери? – спросила она. Кэролайн вспыхнула. – Да… один раз… уже под утро. Ты меня слышала? Извини, я не хотела тебя разбудить. Мне не спалось. Рейчел протянула руку. – Иди сюда и расскажи, почему тебе не спалось. Но Кэролайн не сдвинулась с места. – Мне было страшно… за тебя… ведь ты чуть не упала с обрыва. Я боялась засыпать, чувствуя, что мне приснятся кошмары. – Она невесело усмехнулась. – Чтобы этого не случилось, я решила не спать вовсе. Но скажи мне, как ты себя чувствуешь? – Прекрасно. Кэролайн открыла рот, но ничего не сказала и выбежала из комнаты. В глазах девушки блестели слезы. Глава 20 Рейчел спустилась к завтраку, выбрав меньшее из двух зол: за общим столом она ответит сразу всем своим родственникам, а если останется наверху, будет принимать их каждого в отдельности – Эрнеста, Мейбел, Эллу, Космо, Ричарда – и выслушивать те же заботливые вопросы. Она слегка подрумянила щеки и пошла в столовую, надеясь, что предстоящая встреча с семьей будет не слишком утомительной. Разумеется, все накинулись на нее с расспросами. Эрнеста Уодлоу больше всего интересовало точное место ее падения. Он выложил на столе ложки и вилки, изобразив очертания скалы, чашка была няниным коттеджем, а кусочки сахара – обломками парапета. – Итак, ты вышла от няни и у ворот включила свой карманный фонарик… ведь ты включила фонарик? – В нем разрядилась батарейка, – сказала Рейчел. Элла Компертон кашлянула. – Ну, Рейчел, ты меня удивляешь! Надо было проверить батарейку, перед тем как пускаться в такой опасный путь. Эрнест взглянул на Эллу. – Я бы не сказал, что этот путь такой уж опасный, – заметил он. – Главное – иметь при себе хороший фонарик. – Но фонарик-то был плохой. Я бы ни за что не пошла по этой тропе, Эрнест. – Не понимаю, почему ты не договорилась с водителем и не поехала на машине, – раздраженно проворчала Мейбел Уодлоу. – Он вполне мог встретить поезд с мисс Сильвер, а потом подбросить тебя до дома. Рейчел почувствовала, что краснеет. – Я люблю ходить пешком, – объяснила она. На самом деле она любила ходить пешком, потому что иногда ее сопровождал Гейл Брэндон. Интересно, сколько человек догадывается об этом? – Но у тебя не было хорошего фонарика! – воскликнул Эрнест. – Ты хочешь сказать, что батарейка совсем не работала? – От нее было мало толку. Ричард посмотрел поверх «Дейли мейл». – Я же вчера утром вставил в твой фонарик новую батарейку, – сказал он. – Да, – согласилась Рейчел. Космо Фрит опустил «Таймс» и добродушно заметил: – В таком случае, дорогая, ты, наверное, взяла не тот фонарик. Начался семейный спор. Состояние батарейки стало предметом жарких дебатов, в самый разгар которых Космо вдруг громко расхохотался и объявил: – Давайте дадим слово самому преступнику. – После чего сходил в холл за фонариком и вернулся, щелкая кнопкой. – На мой взгляд, фонарик в полном порядке, дорогая. Хорошо, что ты не потеряла его, когда упала. Конечно, при дневном свете трудно сказать, насколько ярко он горит, но, мне кажется, батарейка нисколько не разрядилась. Сейчас попробую включить фонарик в посудном буфете. Минуту спустя он позвал из-за полуоткрытой дверцы: – Ричард, а ну-ка иди сюда, посмотри! Рейчел, тебе тоже стоит взглянуть. Готов поклясться, батарейка отличная. Рейчел увидела яркий луч и ослепительное кольцо света. Мисс Сильвер заглянула ей через плечо. – Фонарик в порядке, правда, милая? – Вчера вечером он еле горел, – озадаченно пробормотала Рейчел. Она отошла от дверцы буфета и снова села за стол, где ее немедленно атаковал Эрнест: – Итак, предположим, ты подошла вот сюда. Первый кусок сахара означает начало каменного парапета. Где ты находилась в момент падения? Пусть расстояние между кусками сахара равняется одному ярду. – Я не знаю, Эрнест.