— Так что нам делать? — повторился Михаил. — Ответ очевиден, — равнодушный, глубокий голос Азазеля, казалось, вибрировал во мне, он был слишком близко. — Он предпримет попытку стереть с лица земли первичную угрозу. Он уже попытался и понес неудачу, и это лишь разозлило его. Если он верит, что Лилит и Асмодей — истинная пара, он впадет в панику. Угроза создания союза, как минимум, двукратная: не только в том, что мы найдем Люцифера, но и что мы породим детей, и проклятие будет снято. Если Падшие могут иметь детей, тогда наши ряды увеличатся, и мы станем сильнее. Я была лишена дара речи от возмущения, и ко времени как я подобрала слова, Михаил уже переплюнул меня. — И ты подмешь под себя Ад. Уриэль соединил небеса и Ад, так что он верит в пророчество, и он будет бояться, что ты возьмешь власть над его собственным королевством. — Тёмный Город? — сказал Азазель. — Он может его оставить себе. — И если ты свяжешься парой, ты найдешь Люцифера и воздвигнешь его, и у нашей армии появится лидер, — добавил Михаил, его голос был натянутым. — Похоже на хороший план. Михаил — ангел-воитель – и, конечно же, всё, что включало в себя битву, он считал хорошим планом. Я еще раз открыла рот, чтобы возразить, но не произнесла ни слова. Всё дело в моем чертовом голосе. И так было сложно говорить, а любой стресс или тяжелое дыхание вообще полностью его отключали. — Это не лишено риска, — сказал Разиэль. — Но насколько я могу понимать, это наш самый лучший вариант. Мы все согласны? Азазель и Рейчел создадут пару? Я вскочила, опрокинув кресло. Азазель мог бы остановить меня, но он позволил мне это и, попятившись прочь, я уперлась спиной в стену, буквально и фигурально. Наконец-то я обрела голос. — Черта с два. Глава 19 ВСЕ ОНИ СМОТРЕЛИ НА МЕНЯ так, словно у меня выросла вторая голова. — Вы слышали меня, — яростно сказала я. — Чёрта с два, нет. Взгляд Азазеля был устремлен на меня, как всегда он был непроницаемым. — Почему ты вдруг стала такой брезгливой? Мы уже считай большую часть из этого сделали. Жар затопил моё лицо. — Да, ты трахнул меня по приказу Белоха. Видите, как далеко это нас завело. Проклятье, все взгляды метались между Азазелем и мной, как будто это был лучший в мире теннисный матч. Или мыльная опера. — Я не согласен. Это было весьма поучительно, — сказал он своим холодным, бесстрастным голосом. — Это доказало, что мы физически совместимы. — Больше нет, — прорычала я. Слава Богу, Элли тут же вмешалась. — Азазель, ты ещё не всё продумал. Ты не можешь рисковать спариванием с ней. Это слишком опасно. — Он уже "спарился" со мной, разве ты не слышала? И почему это должно быть опасно? Я не богомол, я не откусываю головы своим партнёрам, как только мы закончим. Даже если они этого заслуживают, — добавила я. Элли отрицательно покачала головой. — Ты не понимаешь. И на самом деле, тебе это не нужно. Просто попытка сделать это слишком опасна для Азазеля. Он знает, что может спариваться только со своей избранной. Если он спарится со случайным партнёром, то может умереть. Я понятия не имела, о чём она говорит, но все остальные в комнате, казалось, поняли. Я продолжала стоять, пожалев, что выскочила из-за стола. Я чувствовала себя глупой и уязвимой, словно стояла одна в комнате. Я была слишком эмоциональна, и это всегда было одним из моих недостатков. — Она права, — наконец сказал Разиэль, — Ты не можешь так рисковать. — Это не риск, — сказал Азазель. — Я выбрал её. В комнате повисла мёртвая тишина, потрясение смешалось с сомнением. Я открыла было рот, чтобы объявить, что я ни хрена не выбирала его, но тут же благоразумно закрыла его снова. Болтовня ни к чему меня не приведёт. — Азазель, её кровь отравит тебя, — мягко сказала Элли. — Возможно, если я ошибаюсь. Но это не так. Подумайте о пророчестве. — Если верить всем пророчествам, то конец света должен был наступить уже дюжину раз, — упрямо сказала она. — Ты же не веришь, что вы с Рейчел, и правда, будете править в аду. Только Уриэль в это верит. — Да. И Уриэль узнает, когда мы спаримся. Когда я возьму её кровь. Только тогда мы... — Подождите минутку, — я оттолкнулась от стены. — А что это за история с кровью? — Сядь, — сказал Разиэль, но это был не совет, а приказ. Я не хотела этого делать, но Азазель схватил меня за запястье и резко дёрнул, и я снова оказалась втиснутой в кресло рядом с ним. На этот он под столом рукой держал оба моих запястья, и бежать было некуда. — Я могу объяснить ей это, когда мы останемся одни, — сказал Азазель, но Разиэль пренебрежительно махнул рукой. — Объясни ей это сейчас же, — сказал он. Азазель посмотрел на меня с бесстрастным выражением лица. — Хорошо. Когда мы пали, мы были приговорены к вечному проклятию, без всякой надежды на искупление. Мы были прокляты, видеть, как наши близкие стареют и умирают, у нас никогда не будет детей, и мы вынуждены переносить души из одного мира в следующий. Но когда за нами последовали вторые волны ангелов, они стали Нефилимами, мерзостями. — Я помню, — пробормотала я, пытаясь вырвать свои руки из его хватки. Его длинные пальцы на моих запястьях с таким же успехом могли бы быть наручниками. — Всевышний добавил новое наказание. Нефилимы, эти мерзкие твари, могут выходить только в темноте и будут выживать только за счёт плоти, — он запнулся лишь на мгновение, а затем продолжил: — А Падшие стали пожирателями крови. Мы должны выживать за счёт крови наших избранных пар, или, если один из нас недавно потерял партнёра, Источник даёт достаточно крови, чтобы поддерживать здоровье, пока тот не найдёт новую пару. — А что это за Источник? Одному Богу известно, почему я задала этот глупый вопрос, когда вся нелепость нахлынула на меня. — Это я, — тихо ответила Элли. — Я замужем за Альфой, и я обеспечиваю кровью таких, как Азазель и Михаил, пока каждый не найдёт свою пару. Это сложный процесс, и ошибка может оказаться фатальной. Только моя кровь и кровь избранных безопасны для одного из Падших. Если он пытается испить кого-то ещё, то заболеет и умрёт. — Господи, — пробормотала я. — Как будто это не было и так достаточно безумно, теперь ещё и вампиры. — Пожиратели крови, — мягко сказала Элли. — Из Библии. — Серьёзно? — на какое-то мгновение я действительно растерялась, задаваясь вопросом, где в Ветхом Завете скрывались вампиры. Где же книга Сумерек, между притчами и псалмами? А потом всё стало яснее. — Моя кровь? Вы думаете, он собирается пить мою кровь? Вы что совсем спятили? — Я согласна, — сказала Элли. — Ты хватаешься за соломинку, Азазель. Если бы она была твоей парой, мы бы все это знали. Если ты согласишься на это, то убьёшь вас обоих. — Эм, объяснись, — вмешалась я, мой голос звучал ещё грубее. — Ты сказала, что моя кровь отравит его. Элли ничего не ответила, и Азазель продолжил: — Если ты не моя избранная, то есть вероятность, что я осушу тебя прежде, чем умру. В некоторых обстоятельствах потребность становится всё более и более сильной, неконтролируемой. Это случилось несколько лет назад, с Эфраилом. — Мы не можем позволить себе рисковать Азазелем, — заключил Разиэль. "Меня он не упомянул", — мрачно подумала я. — Нет. В то же время Азазель сказал: — Да. — Ты не можешь меня заставить, — это прозвучало как насмешка на детской площадке, но мне было уже всё равно. — Я мог бы, — спокойно ответил Азазель. Прежде чем я успела возразить, в разговор вмешался Разиэль: — Нет, мы не можем тебя заставить. Действительно, нет никакого сомнения, что тело и кровь должны быть отданы добровольно. Если ты скажешь "нет", дискуссия закончится. Снова воцарилась мёртвая тишина, от чего я почувствовала себя виноватой и раздражённой. — Но ведь от этого не зависит судьба всего мира, — возразила я. Выражение лица Элли подсказало мне ответ.