Он хрипло дышал, ничем не показывая своих чувств, не давая подсказок, насколько правильными были мои действия. – Азард, – я взяла его за когтистую лапу и аккуратно погладила большим пальцем темную кожу демона, – позволь мне быть рядом? Позволь взглянуть на мир твоими глазами? Я сама не понимала, почему говорила именно эти слова, но откуда-то пришло осознание: все верно. Демон легонько сжал мою ладонь и выдохнул гораздо спокойнее прежнего. В этот момент я вновь увидела в его глазах море. Красное, бескрайнее, бушующее. Штормовые волны, гонимые удушливым сухим ветром, накатывали одна за другой, не позволяя прийти в себя, стремясь если не погубить, то прогнать непрошеную гостью… – Стань моим берегом… – Неясный молящий шепот проник в мою голову, рождая образ той самой картины на стене моей комнаты. Скалистый полуостров на берегу красного океана, тропинка к небольшому уютному дому, где горит свет. Там ждут, там беспокоятся и верят… – Мира, – принес океан мое имя, – я здесь. И мир вокруг померк. Возвращение к реальности оказалось болезненным: голова гудела, руки и ноги ослабли, во рту пересохло. Приоткрыв глаза, я тут же зажмурилась и застонала: свет показался издевательски ярким. – Мира, как ты? Только и смогла, что скривиться. Этой гримасой я хотела показать все: от своего отношения к демону до описания своего физического состояния. – Очнулась быстро, – проговорил неизвестный мне мужчина, – сильная у вас саира. Азард промолчал. Вот гад, мог бы и похвалить для разнообразия, но куда там! Я же никчемная выскочка, наглая смеска, никто и зовут меня никак… – Вы хорошо меня слышите? – снова заговорил незнакомый мне мужчина. – Попробуйте приоткрыть глаза еще раз, я создам сумерки. Ну же, деточка!.. Вообще-то очень хотелось послать всех лесом, но любопытство победило: интересно же, для кого я «деточка», а не «эй ты, человек!». Это был ильф. Красивый – глаз не отвести. Я даже при слабом освещении его разглядела – сказочный мужчина. Высокий, подтянутый, длинноногий. Светлые волосы ильфа были распущены и небрежно откинуты за спину, синяя рубашка подчеркивала невероятно красивые фиалковые глаза, обрамленные длинными ресницами. И он мне улыбался. Признаюсь, я напряглась: не припомню, чтобы кто-то из чистокровных мне просто так улыбался. – Я чувствую перемены в вашем настроении. Напугал вас? – Нет, – выдавила я и тут же снова зажмурилась от острой боли в висках. – Сейчас дам вам одно снадобье, – снова заговорил ильф. Послышалось шуршание и звон стекла. Не вытерпев, приоткрыла глаза: красавчик перебирал склянки в большом кожаном саквояже. – Вот то, что нужно. Пьем? – Бывает, – честно ответила я. – По праздникам, например… Ильф хмыкнул: – Да нет же, лекарство пьем? Или предпочитаем страдать дальше? Я покраснела. Надо же было решить, что он про алкоголь говорит… – Пьем. Лекарство оказалось поистине волшебным. Стоило выпить несколько ложек этого мятного настоя, как в голове прояснилось, а в тело вернулась прежняя сила. Я облегченно выдохнула и благодарно улыбнулась ильфу: – Спасибо вам. – Талиальтин. Можно просто Талий. – Мира, – представилась я и тут заметила Азарда. Демон стоял чуть в стороне, скрытый полумраком, и хмуро смотрел на меня. Тут же вспомнились его слова. Каждое слово. Радушная улыбка сползла с моего лица, а в душе голодной змеей заворочалась обида. – Что ж, – Талиальтин убрал в свой портфель какие-то инструменты и склянки, оставив на столике мятное снадобье, – вам, Мира, удалось подавить приступ ярости своего эрда, но откат оказался колоссальным. Вы – большой молодец, и я полностью поддерживаю мнение Асмаля: любой мир почтет за честь принять у себя столь ответственного и одаренного специалиста. – Вряд ли тэр Асмаль говорил обо мне. – Я снова улыбнулась ильфу. – Увы, он не лучшего мнения о своих подопечных. – Зря вы так думаете. В любом случае я уже составил о вас собственное мнение. В Эльтиаралине многие будут рады сотрудничать. Я кивнула, пока не понимая, насколько серьезно можно отнестись к словам лекаря. – Пейте снадобье еще три дня и чаще дышите свежим воздухом. Кроме того, следите за своим самочувствием: во время «отдачи» вы могли захватить часть сил эрда Эйсилима. Незначительную, конечно, но все же… Всего вам доброго, Мира. Ильф вышел, не дожидаясь моего ответа. Его поспешное бегство показалось мне странным, но Азард прояснил ситуацию: – Талий – эмпат. Ему сейчас тяжело находиться в этой комнате. В этом доме. Слишком много негатива. Я не ответила. Мельком взглянув на демона, взяла лекарство со стола и поднялась с дивана, намереваясь уйти в спальню. – Мира, – Азард заступил мне дорогу, – все не так просто. Вернее, совсем непросто. В сложившейся ситуации я представляю большую угрозу – эмоции захватывают меня с головой. Да ты и сама это поняла… Мои плечи дрогнули. Не от слез – от смеха. Сначала я рассмеялась тихо. Азард замолчал и, протянув руку вперед, ласково поправил выбившийся из прически локон, совсем как раньше. Только теперь я в этом не нуждалась. Внутри меня что-то дрогнуло, а затем взорвалось миллионом маленьких иголочек. Больно не было, наоборот, казалось, кто-то щекотал изнутри… Ощущение странное до противного. Вскинув голову, я встретилась взглядом с его синими глазами и засмеялась в голос. Демон нахмурился, открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут я не выдержала и начала хохотать. Почему-то он отступил. На шаг. А я все сильнее сотрясалась от безудержного веселья, не спуская с него глаз, не убегая и не желая останавливаться. – Мира, – снова подал голос мой личный кошмар, – я… – Ты! – закричала я и не узнала свой голос: злой, сдавленный. – Ты – причина всего плохого, что со мной случилось! Гад!!! – Я хрипло закашлялась, мотнула головой и, улыбнувшись как ненормальная, продолжила говорить сквозь душивший изнутри смех: – Вы все здесь – великолепные демоны! Стыдящиеся самих себя, готовые умереть, лишь бы никто не узнал их жалкие секреты! Готовые жить чужими жизнями, рисковать любящими женщинами, обожающие говорить на темы, не волнующие их же умы, и тратить себя впустую! Ты с презрением относишься к тем, кто не растрачивает свой дар, а отдается ему без остатка, признавая смешение крови! И мне не стыдно за себя, потому что я верю в то, что делаю. Снова закашлявшись, выставила вперед руку, не позволяя ему приблизиться. – Проклятый смеска, – прошипела я, – ты лишаешь мир единственного хорошего, что в тебе есть: дара открывать двери в другие миры! Почему? Потому что ты – трус! Право сильнейшего, чистая кровь, безупречная родословная – это ли высшая ценность? Я тебя умоляю! Оглянись вокруг! Этот мир прогнил насквозь благодаря тебе подобным! И я не сбегу только потому, что обещала быть рядом, дала слово! Я – человек, неблагодарная смеска, знаю, что такое честь и долг, демон! А вот для тебя эти слова – пустой звук… Задыхаясь от слишком долгого монолога, схватилась за грудь и прошептала, прекращая истерику: – Я готова была пойти за тобой на край света. Понимаешь? – В глазах потемнело, ноги совершенно ослабли, но мне так хотелось высказать ему все накопившееся в душе. – Ничего ты… Больше говорить не смогла, потому что мир снова померк, а сознание предпочло сбежать от разбушевавшейся хозяйки. На этот раз я проснулась от храпа: зычного, богатырского. Приоткрыв один глаз, немного подождала, привыкая к темноте, а потом беззвучно хмыкнула: Азард – просто чудо-сиделка – крепко спал, развалившись в кресле рядом с кроватью. Я бы могла сейчас биться в предсмертных конвульсиях, он бы не заметил. Щемящая нежность попробовала бессовестно прокрасться к моему сердцу, аргументируя это тем, что демон проявил заботу. Но реалистка во мне была начеку и послала нежности ко всем чертям! «Хватит позволять вытирать об себя ноги! – подумала я, прогоняя прочь жалость и умиление. – Азард мне не пара!» Не удержавшись, снова взглянула на демона. Он хмурился даже во сне. «Наверное, видит очередную смеску рядом с собой», – никак не унималась реалистка. Я тяжко вздохнула, обдумывая, смогу ли спать под этот дикий храп. И тут же в комнате воцарилась тишина: демон смотрел на меня, сонно моргая и, кажется, не совсем понимая, где он. – Привет. – Растерев лицо ладонями, Азард повел широкими плечами и сообщил: – Я, кажется, задремал немного. От меня реакции не последовало. То есть я много чего хотела сказать, но нужные выражения никак не находились. Поэтому я молчала. – Как себя чувствуешь? – Он слегка наклонился вперед, оказавшись ближе ко мне, но не пытаясь прикасаться. Я пожала плечами: – Жить буду. Долго и счастливо. Только через десять месяцев. Азард удивленно приподнял брови, затем усмехнулся: – Ты стала злее с тех пор, как мы впервые встретились. – И за это тоже тебе спасибо. Да, мои слова сочились ядом. Я хотела, чтобы этот демон понял, как обидел меня, и хотя бы извинился. Тогда, возможно, мы могли бы попытаться сохранить дружеские отношения. Но нет, Азард не собирался унижаться просьбами о прощении и признаниями своей вины… – Ну, язвишь, значит, силы и правда вернулись. Тогда спи. Вот и все, на что расщедрился этот гад. Поднялся и ушел. А я показала ему в спину неприличный жест и упала лицом в подушки, собираясь немного порыдать, но мне помешали. – Весело у вас тут. – Баха в образе лохматого домового влез на мою кровать и нагло улегся рядом, поглядывая на меня сверкающими в полумраке комнаты черными глазками. – Скучала? – Безумно, – соврала я, ибо скучать как-то вот совсем не пришлось. – Только о тебе и думала. – Думала она! – Домовой картинно закатил глаза. – Наорала на моего бедного правнука и, как истинная женщина, ушла в себя. Глубоко так. Он даже хотел снова Талия вызывать… – Видела я его мучения, – огрызнулась я, – от них и проснулась! Азард так храпел, что стены сотрясались. Рыцарь на мягком кресле. – Ну не привык мальчик к подобному, – хихикнул Баха, – зато старался как мог, это тоже нужно учитывать. – Я больше ничего учитывать не собираюсь, – сказала, как отрезала. – Спать буду, а завтра в Эльтиаралин запрос пошлю, чтобы выделили мне место будущей работы и чаще направляли именно туда практиковаться. – Ты думаешь, ильфы менее заносчивы, чем демоны? – рассмеялся домовой. – Ой, уморила. Глупая моя девочка. Сейчас с тобой носятся как с самым хрупким даром, потому что ты – саира Азарда. Потому что он приедет и прибьет любого, посмевшего тебя обидеть или задеть твою честь. – Ага, потому что обижать меня может только он сам и его родня! – Ну, Малих тебя ничем не обидел. Он присматривался к той, что внесла смуту в душу его младшего сына. Ты настораживаешь старого пройдоху. А Кардир… Там тяжелый случай. Его Вита умирает, и никто не в силах ей помочь. Еще вчера ей было лучше, а с вашим приездом стало совсем плохо. К тому же Эмма видела, как ты вошла в комнату Виты, а спустя пару минут выскочила с криками о помощи. Что было думать Кардиру? Не будь ты саирой его брата, он мог бы… Мог бы многое сделать. Нехорошее. – На каком основании?! Нормальные люди сначала разбираются, а потом…