Предсказатель принялся помогать другим с приготовлениями, совместными силами взводя тугие самострелы. Во всяком случае, так ему казалось, виделось, ощущалось. На самом же деле он так и застыл с повязанным поверх носа мокрым платком и зажатым в руках дешевым жилетом. Глаза его были широко открыты. Зрачки бешено резвились, едва не выпрыгивая из глазниц. Изо рта Верго доносился едва слышимый набор нечленораздельных звуков. Конечно, такая картина не осталась незамеченной: — Так сейчас он видит будущее? И много это обычно занимает времени? Будет как в прошлый раз, стоять так минуты две? — поинтересовалась Эмилия, любуясь быстро сменявшими друг друга сумбурными выражениями лица Вебера. — Плохо дело, — резюмировал Голдберг, бережно вынимая жилетку из скрюченных рук предсказателя. — Если Верго сейчас видит будущее, значит пошла прахом наша затея… — Может маски таки сработали, но пошло наперекосяк что-то другое? — робко поинтересовался Лео. — Может. Все может быть. Дождемся его комментариев, — спокойно ответил Остин, крепя найденные в корчме ножи на позаимствованной у кого-то из бандитов портупее. Решительности этому человеку было не занимать. Не смотря на довольно пессимистичный настрой его окружения, он держался на удивление спокойно и стойко, как и подобает лидеру. — Говорите потише, не мешайте ему. Спустя какое-то время лицо предсказателя обрело осмысленное выражение, при этом позеленев. С воем он впился все еще скрюченными пальцами в свои веки, едва не повалившись на пол. — Черт! Дерьмо! Какое же скотство! Тряпки ни черта не помогли! Мои глаза! Я чувствовал, как вытекают мои глаза! Пресвятая тьма, как же мерзко и больно! — Может они их пропитывают чем? — подал голос, стоявший в двух шагах от предсказателя Борис. — Травяными отварами? Соляным раствором? — Неважно, — нисколько не убавив в своем спокойствии и сосредоточенности сказал главарь наемников. — У нас уже нет времени на поиск трав и проведение экспериментов. Наши самодельные маски не сработают, и это факт. Нужно исходить из этого. У кого еще есть идеи? Идеи нашлись. Говоря по правде, их было гораздо больше чем времени, отведенного на их реализацию. Миг пришествия кровавого тирана с ужасающей скоростью все приближался. Если ранее, закрыв глаза на ложь предсказателя о невозможности побега, еще можно было попробовать удрать, и это скорее всего бы всем им удалось, то теперь эта возможность семимильными шагами двигалась в категорию неисполнимых вариантов. Неужели Верго сплоховал, принял неверное решение, поставив все на карту? Быть может еще можно попробовать отступить? «Я лучше сдохну, чем всю свою оставшуюся жизнь буду существовать в страхе. Если сейчас, с двумя Карателями, целым боевым отрядом и моим виденьем будущего убить это чудовище так сложно, то не исключено, что кроме нас никто не сможет более его остановить. Он и правда станет князем или же отправит на тот свет тысячи, пытаясь им стать. Да, может и существуют Каратели сильнее этих двоих, может сенат и найдет способ убрать Пекоса, но знать наверняка мне этого не дано. Я бы многое отдал за такие сведенья», — размышлял Верго, стараясь не упускать нить вившейся вокруг него беседы, с переменным успехом дополняя ее своей критикой и разнообразными предложениями, пока наконец одна поразительно очевидная идея не пришла ему в голову: — Да ведь нам и не придется защищаться от его силы! Все что нам нужно, так это снять маску с него! Внезапно все замолчали, обдумывая внесенное Вебером предложение. Изначально отдававшая безрассудством идея с каждой последующей секундой осмысления выглядела все привлекательней. А ведь и правда, если верить словам Эмилии, Пекос не способен контролировать на кого именно повлияет его сила, ему подвластны только радиус и мощь ее воздействия. Стоит избавить его от маски, и он сам станет уязвимым к своему же оружию. Тогда то ему придется, хочет он того или нет, но воздержаться от использования своих сверхъестественных сил. Идея и правда была неплоха. Недолго думая, спутники предсказателя согласились с его предложением, принявшись продумывать способ кражи маски. С этим аспектом формирующегося на ходу плана все было сложно. Как стянуть маску с помешанного на ее ношении психопата? Как она вообще держится на его голове? Если что и можно было сказать точно, так это то, что к доспеху маска точно никак не крепилась, слишком уж свободно Кассиус вертел головой во время своих припадков безумия. С виду этот необычный предмет обхватывал всю голову психопата, смыкаясь на его затылке. Не были видны даже прорези для глаз, что свидетельствовало о ее очень уж специфической конструкции. По всей видимости, она состояла из какого-то металла с неметаллическими, прозрачными вставками в области глаз. Верго суетился и нетерпеливо поторапливал своих товарищей. Пускай у него более и не было часов, но он все же мог оценить сколько времени осталось до прихода их цели, хоть и крайне приблизительно. И времени оставалось немного. Невозможность точно ориентироваться по ставшей столь привычной для него минутной стрелке циферблата, сводила предсказателя с ума, ведь точно сказать сколько уже прошло минут более не представлялось возможным, и можно было ожидать, что в любую секунду дверь в корчму откроется, пропуская вовнутрь Пекоса, вместе со своими приспешниками. Наемники, как и Каратели были лишены даже примерного представления о том, сколько времени им осталось на подготовку, а оттого чувствовали себя более расслабленно, пускай все же и пребывали в заметном глазу напряжении. Казалось, что каждая пройденная секунда стоила Веберу сотни нервных клеток. В попытках унять волнение он стал глубоко дышать, то и дело бросая косые взгляды на неплотно прикрытую дверь. В шуме бушующей за стенами хибары вьюги ему то и дело слышались шаги неприятелей. Это была настоящая пытка для предсказателя. Пытка, что для всех других членов его команды оставалась совершенно незамеченной. Чего уж там говорить, если некоторые, а точнее сказать кое-кто в частности, вообще не переживал за ход общего дела и судьбу Помонта. По виду скучавшего от безделья Лео можно было сказать только одно — он совершенно искренне молился в душе на то, чтобы активные действия начались как можно скорее, даже если они будут подразумевать смертельную опасность для его спутников. И правда, непоседливый ребенок в теле взрослого — это та еще картина… К счастью, ни одно ожидание не может длится вечно, и вот, все приготовления были завершены, а роли распределены. Участники хитроумного плана заняли свои места, смутно предчувствуя что все вскоре может пойти совсем не по плану. *** Скрипящая под натиском замерзших путников дверь, тяжелая поступь, звуки комьев влажного снега, опадающего с одеяний пришедших мужчин прямо на деревянный пол — все это было предсказателю уже знакомо. Но сразу после того как грозного вида троица проникла в дом, их поведение резко отклонилось от намеченного вектора, и тому была веская причина, ведь в прошлый раз они застали в корчме одного только Олафа, ну а теперь, рядом с бывшей правой рукой главы крупнейшего промышленного конгломерата княжества стояла незнакомая Кассиусу женщина, крайне экстравагантного вида. Черный макияж дамы и не менее черные одеяния выглядели необычно, если даже не сказать вызывающе. Ее дорогие одежды сильно выбивались из общей атмосферы этого затхлого места. — Ты еще кто? — поинтересовался Пекос, не ступив от порога и шагу. Хоть обмундирование убийцы и скрывало за собой каждый сантиметр его кожи, но его манера держаться, его повадки и малейшие неосознанные движения рук, все же выдавали в нем заметное наметанному глазу Карательницы напряжение. Он нервничал. Было очевидно, что столь необычная гостья не вписывалась в планы Кассиуса, а все что не вписывалось в его планы, виделось ему препятствием и потенциальной угрозой. — Здравствуйте, повелитель, — мило улыбнулась женщина, придав своему лицу как можно более дружелюбное выражение. Говоря по правде, это выражение настолько сильно контрастировало с ее вечным насупленным недовольством, что его вид вызывал в следившим за нею Верго неописуемое чувство дискомфорта. Вот уж кому явно улыбка не подходила под образ, так это его новой знакомой. — Я ждала вас, ваше сиятельство. Господин Гедройц любезно согласился устроить встречу с вами, и я не смогла устоять перед соблазном лично предстать перед нашим новым правителем, ведь… Со всем доступным ей мастерством лести Эмилия неспешно прокладывала себе путь к неподвижному убийце, маленькими плавными шагами сокращая расстояние между ними двоими. В этот момент ее излучавшее благоговение ангельское личико скрывало за собой сущность дьяволицы. Умело складывая в слова приторное подхалимство, Карательница трещала без умолку. Неизвестно, заметил ли Пекос недобрые огоньки в ее лучезарных, широко открытых глаза, или же просто сработала его интуиция, но он резко занес перед собой руку, выставляя ее, как заправский сказочный рыцарь выставляет перед собой щит: — Ни шагу. Не двигайся, — проговорил убийца, будучи совершенно невпечатленным усилиями женщины. — Немедленно назови себя, шваль. — Мой повелитель, не гневайся. Я не более чем грешная слуга твоя. По зову долга пришла я поддержать тебя в столь непростой час для владыки Помонта. Позволь мне помочь тебе, хотя бы немного облегчив твою ношу… — залепетала Эмилия, склонив голову и смиренно вытянув руки перед собой. В то мгновенье предсказатель мог бы поклясться, что увидел, как по ее щеке, немного размазывая угольно-черную тушь, стекала одинокая слеза. Ну что за картина! К сожалению, Кассиуса не устроило и это представление. Он стоял совершенно неподвижно и молчаливо, и это его поведение пугало предсказателя даже больше чем тот его психоз, что Вебер видел в своих видениях ранее. Замерший, беззвучный сгусток мрака — вот чем был убийца в тот момент. Подобно готовящейся к броску гремучей змее, он застыл, не позволяя своему телу совершить даже малейшего, едва заметного движения. Тусклый свет в корчме выдавливал из грозной фигуры длинную прямую тень. Поддавшись напряженной атмосфере Эмилия тоже остановилась, боясь приблизится к убийце. Пускай ее выражение лица и манера подобострастно держаться не изменились, но расширившиеся зрачки и учащенное дыхание с головой выдавали набирающий в ней силу испуг. Она боялась, и совершенно не зря — стоит ей совершить всего одну оплошность, и Пекос не станет с ней церемониться. — Постой. Где-то я уже тебя видел… — задумчиво проронил Кассиус. — Простите, ваша светлость. Это я пустил сюда эту женщину. Она моя старая знакомая. Ранее она была надежным информатором Каламаджа, но мне удалось просветить ее в том, насколько важно занять «правильную» сторону. Она сослужит вам хорошую службу, — вовремя вмешался Лео, в точности повторив то, что пятнадцатью минутами ранее его заставила наизусть заучить Карательница. Женщина облегченно выдохнула, когда услышавший разъяснения Пекос вновь ожил, неспешными шагами приближаясь к сидящему за столом толстяку. Напряжение в воздухе немного спало, но это отнюдь не значило что убийца расслабился или утратил свою бдительность — невооруженным взглядом было заметно напряжение, переполняющее его тело и сковывающее движения. — С чего ты взял, что тебе позволено приводить сюда кого вздумается? Кому ты еще сообщил о том, что мы здесь? Сколько человек об этом знает? — грозно принялся за допрос Кассиус, остановившись в трех метрах от сидящего Лео и отставив мешок с грибным провиантом в сторону. — Больше никто! — не задумываясь выпалил Каратель. — Она и правда человек достойный доверия! Именно она сообщила нам о маршруте группы наемников, когда они прибыли в старую лабораторию. Если она не солгала нам тогда, то и сейчас нас не подведет! — судя по сверкающим глазам Лео, тот был крайне горд своей импровизацией. Должно быть, для него все им сказанное звучало более чем логично и связно. Увы, только и исключительно для него. Эмилия помрачнела в лице, а Вебер едва не испустил болезный стон — таково было их разочарование. Они были готовы разорвать Карателя на куски еще до того, как за него возьмется Пекос. Простофиля не только перепутал слова «лаборатория» и «обсерватория», чего жонглировавший всю свою жизнь словами Гедройц едва ли мог бы допустить, но и совершил ошибку куда как более существенную, предположив, что Олаф по какой-то неведомой причине не осведомил ранее своего нового господина о их источниках информации. — Что ты несешь, кретин? — закономерно возмутился Пекос. — Тебе пойло, что ты постоянно хлебаешь, совсем голову отшибло?! Это дозор моих людей засек наемничью свору у подступов к Ганое! Я спрашиваю тебя еще раз, и лучше бы тебе было ответить внятно, — что это за баба? Дело было хуже некуда. Неумелая игра Лео настолько взвинтила Кассиуса, что того едва ли можно было теперь успокоить мирными методами, в особенности беря во внимание насколько плохо помогли в этом деле лесть и крокодильи слезы Эмилии. Доведенный до крайности своими неудачами, выведенный из себя неумелой ложью Олафа, это человек был готов наделать глупостей, и навряд ли кто-либо смог бы его остановить. Маска все еще на нем и доспех все так же надежно защищает его тело. И что же тогда делать? В полной мере осознавая плачевность ситуации и понимая насколько сильно она может ухудшится в ближайшие несколько минут, Эмилия пошла на отчаянный шаг, выхватив припрятанный за пазухой узкий клинок, она бросилась на недоумевающего Лео, целясь тому лезвием прямиком в глаз. Возможно, человек хорошо знакомый с умениями женщины и смог бы заподозрить, что слишком уж медленно она заносила клинок как для натренированной убийцы, но Пекос этого заметить не мог и оттого охотно клюнул на уловку. Бросившись вперед, он перехватил руку Эмилии, выворачивая ее запястье. Пока в нем была хоть толика веры в то, что Гедройц был на его стороне, он еще был готов вступится за союзника, сдерживая при этом свою силу, так как союзник то был без маски. Беспечно оставляя своего толстого приспешника позади, убийца всецело сконцентрировался на женщине, второй рукой впившись ей в горло. При этом Лео оказался ровно за спиной Кассиуса, и это уже была своего рода победа. Одним уверенным движением толстяк сорвал с ошарашенного убийцы маску. Этого Пекос явно не ожидал. Инстинктивно повернув голову в сторону похитителя столь важной для него вещи, психопат ослабил бдительность, в следующую секунду будучи атакованным сразу с двух сторон: крепким ударом, Лео подправил кровавому наследнику форму носа, а Эмилия изо всех имевшихся у нее сил поразила своей прямой ладонью кадык убийцы, умудрившись сразу за этим выудить у того из-под плаща охотничий нож, отскочив на два шага. Пошатывающийся Кассиус пятился, схватившись одной рукой за свое настрадавшееся горло, а второй рыская в одеяниях, в попытках нащупать злосчастный нож. Опомниться ему никто не дал — наемники вмиг повыскакивали из своих укрытий, запустив сразу несколько болтов в сторону Пекоса и в считанные секунды расправившись с двумя его перепуганными прислужниками, что так и не успели оголить свое оружие. Снаряды прошли в непосредственной близости от горла судорожно пытающегося вдохнуть убийцы, так и не задев его. И все же, он был окружен. Как бы ни был силен и ловок Кассиус, но в этот момент он, лишенный преимущества своей силы, стоял посреди комнаты, будучи буквально окруженным вооруженными до зубов людьми. Сочащаяся из разбитого носа кровь заливала лицо отчаявшегося ублюдка. Это был первый раз, когда наемники могли увидеть это лицо. Короткие русые волосы, недельная щетина, острые черты лица и полный неукротимой злобы немигающий взгляд, вот что запомнилось им во внешности этого чудовища. Судорожно оглянувшись и едва не ставши жертвой очередного запущенного болта, который удалось отразить только за счет того, что защищенными доспехом руками он заслонил свою голову, Пекос безудержно закричал, даже следовало бы сказать завыл, как воют загнанные в угол волки. Перепуганный и туго соображающий, он прибегнул к единственному средству что пришлое ему на ум — в отчаянии он таки воспользовался своими силами. Едва приобретенный азарт наемников, свойственный охотникам, загоняющим свою добычу, сменился сквернейшим самочувствием. Да, на этот раз кожа бедолаг не сползала с них лоскутами, а глаза не вытекали из глазниц, ведь в страхе за собственную шкуру Кассиус не мог использовать данные ему эгрегором силы на полную мощь. Но даже части его возможностей хватило чтобы наемники, лишаясь сил и способности к нормальному дыханию, шатаясь оседали на пол, выпуская из обессилевших рук тяжелые палаши и самострелы. Сам Пекос был в немногим лучшем положении, и все же, благодаря своей поистине выдающейся физической подготовке он полз по полу, упрямо двигаясь к дверному проему и сплевывая сгустки крови по дороге. Оказавшийся у него на пути Ас попробовал уцепится руками за доспех убийцы, но последний смог избавится от непрошенного якоря двумя неловкими тычками локтя. Назвать эти тычки ударами было бы преступлением, и пускай на большее сил у Кассиуса не хватало, этого оказалось вполне достаточно чтобы отвязаться от закрывающей путь преграды. Тут на психопата набросился Остин. Подползший со стороны главарь гвардейцев навалился на Пекоса всем своим весом, обхватив и без того крупную тушу своими крепкими руками. Убийца попробовал перевернутся, но потерпел неудачу, так и не сумев оттолкнутся от липкого пола руками. Двоица неистово барахталась, пытаясь не то удушить, не то запинать друг друга. Ослабевший Вебер едва переставлял ноги, крохотными шажками приближаясь к ползающим по полу мужчинам. Единственное что удерживало его от падения — стена, что через призму возникшего головокружения и общего недомогания, казалось, ходила ходуном. Не вынеся качки, предсказатель рухнул на пол, споткнувшись обо что-то. На несколько секунд его главной задачей стала борьба с рвотными позывами, стремящимися вывернуть его желудок наизнанку. У большинства других участников схватки дела обстояли ничуть не лучше: шатаясь и барахтаясь на полу, едва удерживая свои бренные тела в сознании, они мало чем могли помочь сцепившемуся с психопатом Остину. Единственным, кто не иначе как чудом сумел доковылять до этой пары барахтающихся мужчин, оказался Лео. По всей видимости, после многочисленных смертей и ранений, что ему довелось перенести на своем веку, Каратель уже давно привык к таким страданиям, стойко перенося их. Трясущимися руками занеся палаш над головой убийцы, Лео готовился нанести решающий удар, но заметивший это Кассиус оказался проворней. Он подвернул вцепившегося в него Остина прямо под стремительно приближающееся лезвие. Не смотря на то, что в последний момент Карателю удалось немного отклонить клинок, его палаш все равно рассек бровь главаря наемников, заливая обезображенное шрамами лицо свежей кровью. Пекос воспользовался заминкой, выскользнув из-под удерживавшего его мужчины и ударив ногой в лодыжку толстяка с достаточной силой, чтобы тот повалился на пол. Завывая, психопат полз к двери с удвоенным рвением. Едва удерживая себя в сознании, Верго оставалось только дивится воли к жизни и силе духа своего врага. Кассиус боролся за свое право жить с совершенно невообразимым свирепством. Даже попытавшийся воспользоваться самострелом Борис так и не смог спустить курок, ведь озверевший психопат буквально впился зубами ему в кисть, вынуждая бросить оружие. Набрав полную ладонь устилающей пол грязи, Пекос метнул мерзкий ком в глаза противника, тем самым выведя его из строя. Второй рукой убийца выхватил небольшой ножик для очистки овощей из пояса наемника, не забыв полоснуть тем же ножичком Борису по руке. И вот, неудержимый кровавый наследник Помонта уже у самой двери, поднимается с пола, опираясь о стену. Перед ним последняя преграда — добравшийся туда секундой ранее Лео. Толстяк перегородил своей тушей выход. Тяжело и часто дыша он просто вцепился обеими руками в дверной косяк. Так он определенно не мог сражаться, но и не позволял Кассиусу покинуть корчму. Не придумав ничего лучше, Каратель просто стал живым щитом, перекрывающим собою дверной проем. — Сво-олочь! С доро-оги по-одонок! — на одном дыхании прохрипел убийца, повиснув на грузном теле недавнего союзника. Как он ни старался, ему так и не удалось сдвинуть молчаливо преграждающего путь Лео. Тогда, занеся руку с ножом за спину, Пекос принялся наносить колющие удары по туловищу Олафа, один за другим. Первый. Второй. Третий. Собрав остатки силы воли в кулак, Верго смог приподняться, опершись руками о расплывающийся у него перед глазами предмет интерьера и невольно сбрасывая с полок шкафа хранящуюся там утварь. Четвертый и пятый удары пришлись толстяку уже в область шеи, но тот все еще стоял. Вебер ухватился обеими руками за выступающее из стены сухое полено и разом подтянулся, вставая на ноги. Шестой. Седьмой. Восьмой. Удары ножом сотрясали пускавшего кровавые пузыри Лео. Вся его одежда уже насквозь просочилась кровью, его ноги и руки дрожали, а глаза закатились, но он все равно не отпускал дверной рамы, тем самым закрывая путь своему вредителю. Шатаясь как от самой серьезной в своей жизни попойки, предсказатель вынул из кармана пиджака обломок арбалетного болта. Примерно на пятнадцатом ударе бездушное тело толстяка таки обмякло, оставляя свой пост. Радостный Кассиус уже навалился на дверь, но добравшийся до него Вебер решил повторить проделанные убийцей ранее трюки, сначала пнув неприятеля в колени, а после впившись зубами в держащую нож руку, тем самым не позволяя ею замахнутся. Взмахом руки предсказатель направил острие болта прямиком в висок Пекоса, но убийца умудрился приоткрыть весом своего тела входную дверь чуть ранее, вываливаясь наружу. Болт лишь слегка оцарапал ему щеку, так и не добравшись до намеченной цели. Ударом ноги припечатав лицо Верго, кровавый наследник окончательно скрылся за пределами корчмы. Секундой позже, когда двери под напором вьюги закрылись, находящиеся в помещении люди почувствовали облегчение. Сила Пекоса уже не доставала до них, и они постепенно стали приходить в норму, поднимаясь на ноги и прочищая сжимаемое спазмами горло. Верго бросил быстрый взгляд на зажатый им в руке обломок болта, удостоверившись, что острие окрашено в чужой крови. — Нужно бежать за ним! Все за ним! — завопил предсказатель едва отдышавшись, и первым выскочил за двери. Следом выбрались и другие участники потасовки. Выскакивая они с облегчением обнаруживали что ничто более не душит и не мучает их. Едва выбравшись из западни, за ненадобностью Кассиус унял свою силу. Теперь он во все ноги несся прочь, протаптывая влажный, свежевыпавший снег. Сражаться он уже явно был не намерен. — Схаррат! Не дайте ему уйти! — закричал Остин, рванув вслед за беглецом. Наемники, Каратели и телохранители Голдберга — все, за исключением самого Барона и опекаемого им наследника, ринулись в погоню за бегущим в сторону леса убийцей. Прорываясь сквозь плотный снег и безжалостные ветра, они самоотверженно гнались за своей добычей. Верго стремительно бежал вперед, чувствуя, как холодный воздух наполняет его легкие, выметая оттуда остатки затхлого духа корчмы, как освежает его голову, унимая все недомогания. Улыбаясь, он бежал во всю прыть, вот только ни за кем он на самом деле не гнался. Все больше удаляясь от корчмы, мужчина немного сбросил скорость у самой опушки леса. Оглянувшись он в последний раз окинул взглядом своих товарищей: как и ожидалось, впереди всех бежал сосредоточенный на погоне Остин, его волевое лицо было сурово как никогда; слегка отставая от него, гналась на удивление шустрая Эмилия, черные как смоль волосы вместе с плащом развивались у нее за спиной, оставляя за ее быстро перемещающимся силуэтом темный шлейф, отлично различимый на фоне снега; еще поодаль в одну ногу двигались Ас и Гарри, эта двоица атлетически сложенных громил походила в своем беге на неуклюжих цирковых силачей, что пытаются рассмешить публику своей грацией платяного шкафа; за ними едва поспевал задыхающийся от бега Блиц, юнец выкладывался на полную, но даже на пределе своих возможностей он не мог бежать быстрее раззадоренной азартом возможной расплаты Арчи, чье лицо было искажено в равной мере как обидой, так и совершенно нескрываемым гневом; не до конца оправившийся Борис, телохранители Голдберга и группа наиболее избитых наемников замыкали собой погоню, плетясь в самом ее хвосте, хромая и пошатываясь, они все равно двигались к намеченной цели. В самом конце, позади всей этой вереницы спешащих загонщиков была еще одна фигура. Широкополая шляпа и легкое платьице, что было совсем уж не по погоде, подсказали Верго кем могла бы быть загадочная гостья, неподвижно стоящая у входа в корчму. Она с любопытством наблюдала за тем, как гнали прочь ныне беззубого и униженного, а некогда грозного и непобедимого зверя Помонта. Трудно было сказать, что она испытывала в тот момент, и испытывала ли хоть что-нибудь. Было ли ее появление своеобразным жестом благодарности предсказателю, или же обычным любопытством? С уверенностью сказать можно было лишь одно — каждое ее появление в жизни Верго всегда сопутствовало большим переменам. Оставалось только надеется, что на этот раз, перемены будут к лучшему. Отвернувшись, предсказатель скрылся за рядом укрытых снежной пеленой деревьев. Он шел на юг, подальше от кровожадных психопатов, чудовищ и дикарского княжества. Удаляясь, Верго больше не оглядывался, не вслушивался в шелест ветвей и скрип снега под ногами. Теперь все его мысли были заняты известнейшим ловакийским медицинским институтом. После завершения одной последней важной мелочи, его путь будет лежать именно туда. Пускай и не идеально, но план Вебера все же сработал. Вьюга постепенно утихала, пока ветер наконец не умолк полностью, оставляя наемников в хрупкой тишине, свойственной лесам после снегопада. Окружающий мир словно застыл, заморозив в себе страсти погони. Спустя час изнурительных поисков, под слоем свежего снега был обнаружен бездыханный Пекос. Тело убийцы неестественно раздулось, посинев, а края небольшой царапины на щеке уже успели почернеть в следствии некроза тканей. Даже источаемый талым снегом холод не смог сильно замедлить неотвратимый процесс. Когда все участники забега собрались вокруг неподвижного тела, и Эмилия обследовала труп, был вынесен окончательный, посмертный приговор психопату — яд истрицы сделал свое дело. Кому-то удалось раздобыть этот яд и применить на кровожадном тиране, никому не рассказав о своих замыслах. Кассиус смог отбежать от корчмы всего-то на жалкие пятьсот метров, после чего рухнул под дерево в предсмертных судорогах. Если бы не слой укрывшего его снега, то мертвеца бы удалось заметить значительно быстрее, избежав пустой беготни по лесу. Припомнив симптомы отравления ядом истрицы, Карательница пришла к выводу, что в последние минуты своей жизни кровавый наследник испытывал примерно то же, что обычно чувствовали перед кончиной его многочисленные жертвы. Вероятно, в иных обстоятельствах она нашла бы это занимательным, но сейчас ей было не до этого, ведь даже последний простофиля из числа ее спутников заметил, что предсказатель куда-то запропастился. Пол часа поисков и зазывающих криков не принесли желанного результата — всем стало очевидно, что исчезновение Вебера носило отнюдь не случайный характер. Мужчина сознательно сбежал, воспользовавшись всеобщим замешательством. Все что от него осталось, так это лежащий неподалеку от двери корчмы обломок того самого отравленного болта что порезал щеку Кассиуса. Постепенно до участников погони стало доходить, как именно предсказатель обвел их вокруг пальца. Впрочем, как оказалось, единственной кого не устраивал такой исход была разгневанная Эмилия. Наемники были скорее уж благодарны что им не пришлось вновь столкнутся с грозной силой столь опасного противника, хоть невозможность отыграться на Пекосе и вызывала у них легкое неудовлетворение. Выбравшись на улицу, Голдберг задымил раздобытой невесть где курительной трубкой, добродушно посмеиваясь над замыслом Верго. Усач был осведомлен о планах предсказателя в большей мере чем кто-либо другой, но даже он до самого конца не имел полной картины, и только теперь Барон мог сполна оценить замысел своего необычного знакомого. Заготовленный отравленный снаряд, блеф, удержавший их всех в пределах корчмы до прихода Пекоса, неряшливый, будто брошенный невзначай, призыв погнаться за их врагом — теперь все события складывались в цельную картину. Веберу удалось и ловко расправится со своим противником и удрать оставшись незамеченным. Впрочем, было и кое-что еще. — Вот сукин сын! Ну ничего, он не уйдет далеко, — бесновалась Карательница расхаживая из стороны в сторону у стен корчмы. — Я побеспокоилась обо всем заранее. Его имущество арестовано, а счета в столичном банке заморожены. Я разослала его данные и словесный потрет во все отделения национального банка федерации! Стоит ему только показаться там, и его схватят в ту же секунду. И даже если ему хватит наглости вернутся к Риганцу, и там его ждут наши люди! Вот же я молодец, что так подстраховалась. Ему точно не уйти! — Вы так себя успокаиваете? — хихикнул Барон, вслушиваясь в монолог разгневанной бестии. — Я полагаю, что Верго не настолько глуп чтобы попасться в столь очевиднейшую ловушку. Нет, я знаю, что он не настолько глуп.