– Вы приставите к Регине охрану? – спросил парень. – Скорее всего, – кивнул Вербин. – То есть вы не знаете точно? – То есть это зависит не от меня, – объяснил Феликс. – Я буду ходатайствовать о предоставлении охраны, но окончательное решение примет руководство. И не переживайте: дело резонансное, лишние жертвы никому не нужны, так что охрана скорее всего будет. Блондинка выдохнула, парень обнял её за плечи и крепко прижал. – А пока я хочу задать вам несколько вопросов. Вы не против? – Нет, конечно. – Спасибо. – Вербин достал записную книжку. – Кто был за рулём? – Я, – ответил парень Регины. Разумеется, можно было догадаться по отсутствию запаха пива. Точнее, по очень слабому запаху пива, но, посмотрев на парня, Феликс решил, что он пил безалкогольное. – Поскольку мой напарник ушёл, а вся информация была у него, представьтесь, пожалуйста. – Дима… Дмитрий. – Имени достаточно, спасибо. Скажите, Дмитрий, когда вы ехали… я понимаю, что это было недолго, но тем не менее… когда вы ехали, может быть, вы обратили внимание на машину, которая следовала за вами? – За нами? – Да. – Значит, это правда: Кровосос едет за машиной, в которой спрятал труп? – Иначе он бы не сумел снять то видео. – Да, конечно, я не подумал. – Дима почесал затылок. – Нет, я не обращал внимания на машины, потому что мы довольно интенсивно общались. – Мы спорили, нужно ли останавливаться, чтобы проверить багажник, – уточнила блондинка. – Понимаю. – Когда мы шли к машине, я видела каршеринг с водителем, – неожиданно произнесла вторая девушка. Блондинка издала изумлённый возглас. – Как интересно. – Теперь всё внимание Вербина было приковано к брюнетке. – Как вас зовут? – Даша. – Даша, почему вы на неё посмотрели? Просто так или водитель чем-то привлёк ваше внимание? – Это важно? – Это очень важно, – подтвердил Феликс. – Может оказаться так, что в машине, мимо которой вы прошли, сидел Кровосос, а нас, как вы понимаете, интересует любая информация о нём. Любые детали, даже самые мелкие, даже те, которые вам кажутся сущей ерундой. Пожалуйста, вспомните всё, что вы видели, или вам показалось, что вы видели. Девушка поджала губы, помолчала, после чего покачала головой: – Честно говоря, я обратила внимание не на водителя, а на машину. Это была «Toyota RA V» той же каршеринговой компании, и я подумала, что в ней нам было бы удобнее, но её, к сожалению, успели занять. – И всё? – Нет, я ещё подумала, что её заняли раньше, но водитель до сих пор не уехал. – А почему вы не подумали, что он только что приехал? – Может, потому что я сама уезжала? – Даша вздохнула. – Я ведь рассказываю не как было в действительности, а то, о чём подумала. – Я понимаю и очень вам благодарен. Вы не разглядели водителя? – К сожалению, нет. Было не очень темно, и я не собиралась его разглядывать… просто бросила взгляд на машину и увидела фигуру… Даже не фигуру, а силуэт в кресле водителя… На нём была бейсболка! Это точно! И он смотрел в телефон. – То есть ему в лицо светил телефон? – быстро спросил Вербин. – Нет, не так… – Девушка прищурилась. – Я подумала, что он смотрит в телефон, потому что он сидел, подперев голову рукой, и как будто смотрел в телефон. Но теперь вы спросили, светил ли ему в лицо экран, и я понимаю, что не светил. А значит, он сел так специально. Но он сидел очень естественно, понимаете? Не в телефоне, но как будто в нём. – Да, я понимаю, – мягко ответил Вербин. Он видел, что Даша честно старается вспомнить случайную встречу во всех подробностях, и боялся разрушить это состояние. И с огромным трудом сдержал недовольный окрик, когда Дима поднял руку: – Можно я скажу? – И, не дожидаясь ответа продолжил: – Я не уверен, но после того, как Даша вспомнила про «RA V», мне кажется… Я прошу понять: мне именно кажется, я не уверен. – Я понимаю, Дима, что вам кажется? – Так вот, мне кажется, что когда я начал сбрасывать скорость, чтобы остановиться, меня обогнала каршеринговая «Toyota RA V». – Но вы не уверены? – Нет. – Спасибо. – Вербин вновь повернулся к девушке. И краем глаза заметил, что блондинке не нравится повышенное внимание, которое он уделяет её подружке. – Во время рассказа вы всё время говорили «он». Почему? – Но ведь это же мог быть Кровосос, да? – растерянно ответила Даша. – Мог, – подтвердил Феликс. – Но мы ничего о нём не знаем. Поэтому, пожалуйста, Даша, не думайте о том, что водителем той машины мог быть Кровосос. Выбросьте из головы всё постороннее и скажите, вы уверены, что за рулём сидел мужчина? – Вы думаете, что Кровосос – женщина? – изумился любитель пива. – Пожалуйста, воздержитесь от комментариев, – резковато бросил ему Феликс. – Вы мешаете девушке сосредоточиться. Спасибо. При этом Вербин даже не посмотрел на парня, но Даня понял, что спорить с полицейским не следует, и послушно замолчал. – Даша? – Мне немножко стыдно, но я не могу точно ответить на ваш вопрос, – вздохнула девушка. – Я плохо разглядела водителя. Точно помню только чёрную бейсболку. – Что на нём было надето? – Белая футболка, – быстро и уверенно ответила Даша. – Грудь? Даня не сдержал короткий смешок, но Регина так на него шикнула, что Феликс решил не добавлять. – Грудь была закрыта рукой. – Рука тонкая? – Не обратила внимания. – Татуировка? – Нет. Чистая рука, но толстая или тонкая, я не помню. – Волосы? – Не видела. – Девушка виновато улыбнулась: – Извините. – Всё в порядке. Но если вы хоть что-нибудь вспомните, пожалуйста, позвоните мне. Любая мелочь может оказаться очень важной. * * * Абсолютно нереальное ощущение парения над гигантским городом… Не свободного падения, свобода которого измеряется лишь расстоянием до земли, а волшебного парения над улицами и площадями, крышами домов и верхушками деревьев, захватывающее чувство свободного и дерзкого полёта над светящимися окнами и удивлёнными прохожими. Абсолютно нереальное ощущение, пришедшее из далёкого детства, – сквозь огромное окно гостиной Москву можно было разглядывать часами, наслаждаясь красотой и придумывая старым улицам страшные тайны. И горько вздыхать, когда родители требовали отправляться в кровать. Прошло много лет, и детское, волшебное восприятие города исчезло. Показалось, что навсегда, но только показалось, и сейчас, стоя у того самого окна, убийца ощутил то самое, абсолютно нереальное ощущение парения над гигантским городом – он снова, как в детстве, стал немыслимо близок Москве. Возможно, тем, что подарил её улицам ещё одну страшную тайну. Не выдумал, но поселил на улицах. Напугал ею. И теперь парит над городом, с улыбкой наблюдая за тем, как его ищут, и чувствуя, как его боятся. Все боятся. В город вернулся страх. В гигантский, пресыщенный город, привыкший «решать вопросы» деньгами и убегать от серьёзных неприятностей, развращённый дремотной негой вседозволенности, кичащийся лицемерием, наполненный ничтожествами, их дерьмом и ложью, – город почувствовал страх.