Убийца знал, что сделал – пнул его по-настоящему, сапогом под ребро; пнул издевательски, на виду у всех; и теперь с любопытством ждал, как отреагирует город: впадёт в бессильную истерику? Начнёт юлить в попытке замести опасную тему под ковёр, чтобы всё стало так, как раньше? Трусливо сдастся? Или разозлится по-настоящему, как умеет злиться только он? Разозлится, отыскав на своих улицах хотя бы нескольких настоящих потомков создателей великой империи, разозлится и ответит жёстко, как должно отвечать тем, кто бросил вызов. Как поступит город? На что у него хватит воли? Убийца улыбнулся, отошёл от окна, вернулся к раскрытому ноутбуку и обновил ленту. «Итак, она меня опередила…» Пассажиром «заряженного» каршеринга оказалась деловая, сообразившая воспользоваться ситуацией блогерка, и её видео уже расползлось по Сети, став новостью номер один и вызвав вопрос: чем ответит убийца? И ответит ли? Будет ли второе видео – от него? Накажет ли он дерзкую девчонку? Особо рьяные пользователи Сети успели предположить, что блогерка и есть убийца, что придало дискуссии пикантный оттенок. Другими словами, в Сети творился привычный бардак, а запись, которую только что закончил формировать видеоредактор, придаст ему новый импульс. Убийца убедился, что файл создан без брака, и вновь улыбнулся: кость готова, осталось бросить её толпе. Вкусную, аппетитную кость с мясом и кровью. * * * Дома не сиделось. По уму, конечно, нужно было ехать на дачу, к жене и детям, сходить с ними на озеро, а вечером сделать шашлык и расслабиться. Но во-первых, настроения не было никакого, а во-вторых, в субботу всем велели быть на службе, где Мартынов и проболтался до вечера. В воскресенье проспал почти до обеда, потом наконец-то побездельничал, а вечером поехал в «Грязные небеса» – договорился с друзьями посмотреть футбол. Но судя по всему, мироздание решило, что в эти выходные у Мартынова не должно получиться ничего толкового: оба друга подъехать не смогли, одного срочно вызвали на службу, у второго сломалась машина, и он ждал эвакуатор в тридцати километрах от Москвы, поэтому участковый посмотрел матч в одиночестве, «порадовался» ничейному счёту: «Динамо» не смогло одолеть «Ростов», а когда игра закончилась, остался у стойки, раздумывая, сразу поехать домой или махнуть ещё кружку? Бар потихоньку пустел – завтра на работу, и задерживаться дольше необходимого не стали даже завсегдатаи, – и к скучающему Мартынову подошёл не менее скучающий Антон. – Что приуныл? Расстроился? Участковый любил заглядывать в «Небеса», давно был на ты со словоохотливым барменом, и Антон, разумеется, знал, за кого болеет собеседник. – Ну… могли бы и выиграть, – буркнул Мартынов. – Для разнообразия. Сказать, что он заждался от любимого клуба значимых побед, значит, ничего не сказать. – Выиграют в следующий раз, – пообещал Антон, который из всех игровых видов спорта предпочитал фигурное катание. Одиночное. Женское. – Но ты уже явился не в духе, как будто заранее знал, что «Динамо» не выиграет. – Неужели было заметно? – удивился участковый. – Работа такая – на клиентов смотреть, – рассмеялся бармен, облокачиваясь на стойку. Он подошёл просто поговорить, поэтому не стал предлагать гостю «освежить». Зачем? Захочет – освежит, а за добрым разговором обязательно вернётся вновь и снова выпьет. – Но если честно – то, что ты не в духе, даже слепой бы разглядел. Неприятности по службе? – Да не то чтобы неприятности, – вздохнул Мартынов. – Скорее, непонятности. – Не понимаешь, что происходит? – Угу. – Такое у всех бывает, – поразмыслив, сказал бармен. – Но в твоей работе лучше обойтись без непоняток. – Я тоже так думаю, – не стал скрывать инспектор. Затем посмотрел на кружку и решил задержаться: – Повтори, пожалуйста. Антон жестом велел скучающему напарнику налить Мартынову пива, а сам поинтересовался: – Это всё Кровосос? Я слышал, сейчас из-за него всех ваших напрягают. Хороший бармен не только «читает» клиентов, но находится в курсе всех важных новостей, всех циркулирующих по городу сплетен и слухов и никогда не откажется от возможности выудить интересную информацию из оказавшегося поблизости источника. И это вовсе не означает, что он чей-то осведомитель – хороший бармен должен уметь поддержать беседу на любую тему, тем более – на животрепещущую. Но при этом может оказаться чьим-нибудь осведомителем. – Кровосос? – поморщился участковый. – Нет, что за ерунда, Антон? Где я и где Кровосос? – А где ты? Ты в Москве. И Кровосос тут. – Не в моём районе, – усмехнулся Мартынов, принимая кружку. – И даже не в моём округе. – То есть Кровосос тебя не парит? – Парит, конечно, мне из-за него выходные изгадили… А вчера ещё мозги полоскали, типа, усильте бдительность и вообще посмотрите, не разводит ли кто-нибудь летучих мышей на балконе. – Летучих мышей можно вырастить на балконе? – рассмеялся бармен. – Откуда я знаю? Начальство велело смотреть, а не попытаться вырастить. – Смотришь? – Поглядываю. Ты ничего такого не замечал? – Я бы в подвалах поискал, – выдвинул встречное предложение Антон. – Летучих мышей лучше там разводить, чем на балконах. – Почему? – Они же ночные твари. Несколько мгновений участковый внимательно смотрел на бармена, после чего ответил: – Я это знал. Но спасибо, что напомнил. – Всегда пожалуйста. – Антон с удовольствием махнул бы шот – слегка расслабиться после воскресного дня, – но никогда не пил на работе, позволяя немного принять только после того, как за последним клиентом закроется дверь. – Но если тебя не парит Кровосос, чего такой грустный? Что случилось? – Ты не поверишь. – А ты не поверишь, если я расскажу, чего тут наслушался. – Пожалуй, я проиграю. – Мартынов хлебнул пива и рассказал: – Меня руководство из-за старушек прессует. – Из-за старушек? – нахмурился бармен. – Что ты с ними делаешь? – В том-то и дело, что ничего. А они мрут. – Как мухи? – Четыре одинокие старые женщины за три последних месяца. – Это много? – Для одного участка – да, очень много. – Ну, может быть, – протянул бармен, решив, что беспокойство полиции по поводу повышенной смертности лучше равнодушия. – А тебе какое до всего этого дело? Пусть Департамент здравоохранения напрягается – это ведь у него статистика ухудшается. – Я не знаю, что там в Департаменте здравоохранения со статистикой и ругают ли их, когда она ухудшается, а меня руководство прессует на тему, не завелась ли на моём участке банда «чёрных риелторов»? – А она завелась? – И ты туда же? – вздохнул инспектор. – Я просто пошутил, – взял назад бармен. – Но получилось глупо, извини. – Ладно… – Мартынов погонял полупустую кружку по столешнице, вздохнул и продолжил: – Короче, они меня прессуют, а я им документы в нос – ни одного случая подозрительного наследования. Все бабушки жили одиноко, но у всех были близкие родственники, у троих дети, у четвёртой – племянница, которым и досталась недвижимость. Причём в двух случаях ещё и завещания были написаны и в них указаны те же самые люди. И при вскрытии не обнаружено ничего подозрительного – все смерти по естественным причинам. – И всё равно начальство напрягается? – Угу. – А ты чего думаешь? – А мне что думать? – не понял Мартынов. – Я не врач, я понятия не имею, что за поветрие пошло, и выяснить не смогу при всём желании. Но если бабушки не перестанут умирать – буду и дальше получать по шапке. – Сочувствую. – Ну, тут я хоть отбрехаться могу. – Инспектор запрокинул голову, допивая последние капли пива, и едва не поперхнулся, столкнувшись взглядом со здоровенным чёрным котом, таращившимся на Мартынова огромными зелёными глазищами. – Чёрт! Бай! Кот не пошевелился. – Испугался? – Забыл о нём напрочь. – Участковый поставил кружку на стойку и вновь посмотрел на кота. Кот ответил презрительно, всем своим видом показывая, что забыть можно о чём угодно, но только не о нём. После чего отвернулся.