– Ты очень правильно сказал: не в наших традициях, – одобрил Феликс. – Но обрати внимание – и Кровосос действует не в наших традициях. Совершенно не в традициях. Его убийства продуманы до мелочей, а главное – он выставляет их напоказ. Как будто насмотрелся иностранных фильмов. – Может, действительно насмотрелся? – И теперь снимает свой? – Ага. – Но зачем? – Возьмём – узнаем. – А вдруг ответ на этот вопрос поможет нам задержать его быстрее? Или просто – задержать. – Да что ты привязался к этому вопросу? – всплеснул руками Гена. – Ты нарисовал себе образ, который получился слишком крутым: Кровосос у тебя и умный, и хитрый, и жестокий, и беспощадный, и прагматичный, и расчётливый… Просто добавь ещё одно слово: тщеславный. И всё встанет на свои места. – Кровосос не собирается попадаться. – Никто из них не собирался попадаться – само получалось. – Колыванов слегка разгорячился. – Ты тут придумываешь теории, пытаешься вникнуть в ход мыслей Кровососа, а этому придурку просто нужна слава. Да, он не стоит на сцене и не хочет на неё, потому что спектакль может затянуться до пожизненного, но он вывел на сцену выдуманный образ, можно сказать – аватар, и зрители на все лады склоняют его имя: Кровосос! И ублюдку этого достаточно. Он стоит в тени и упивается происходящим. – Гена помолчал. – Ты приписываешь ему то, чего нет, играешь шахматную партию с воображаемым гением, а мы ищем маленькое больное животное и, я надеюсь, найдём. – Я уверен, что найдём, но… – Что ещё? – вздохнул Колыванов. – То есть ты убеждён, что всё дело в тщеславии? – Судя по всему, деньги у него есть. – Осталось получить признание публики. – У тебя есть другая версия? – Может, Кровососу надоело, что всем всё по фигу? – И он хочет погрузить нас в мир американских детективных сериалов? Которые точно так же выдуманы чуть более, чем полностью, как сериалы отечественные? Или ты приписываешь Кровососу собственные мысли? Вербин промолчал, и Колыванов, не дождавшись ответа, продолжил: – Кто виноват в том, что всем по фигу? Ты? Я? Руководство? Если люди не проявляют инициативу, мы что, обязаны бегать за ними и просить почитать новости? Или нам нужно самим публично требовать от себя быстрых результатов – другие ведь никому не нужны? Когда ты говоришь, что всем по фигу, ты ведь имеешь в виду вообще всех. У всех свои дела, заботы или интересы. Кто-то поглощён работой, кто-то – играми, кто-то – книгами, общением с друзьями, походами, футболом… Чем угодно! И эти мелочи для них важнее, чем всё вокруг, потому что жизнь, вроде, налажена, понятна, и нет причин требовать больше, потому что всё устраивает. Так что Кровосос может как угодно изгаляться – он ничего не изменит. И когда его история закончится, а она обязательно закончится, всё вернётся на круги своя: мы спрячемся в тишине, общество займётся своими делами. Мужчины помолчали, остывая, после чего Колыванов спросил: – Как тебе страница Регины? – Она симпатичная, – улыбнулся Феликс. – Регина? – Ну, не страница же. Читал, что она про нас написала? – Вербин покрутил ленту, открыл нужное сообщение и процитировал: – «Один полицейский был очень симпатичным, но немного нервным, второй не такой красавчик, хотя тоже ничего, но при этом милый в общении». – Я не нервничал. – Почему ты считаешь себя симпатичным? – рассмеялся Феликс. – Потому что ты умеешь быть милым в общении. – Воспитывай в себе это качество. – Шумиху она подняла знатную, но руководство недовольно. – Довольное руководство – это миф. – Однажды я видел довольного Шиповника, – припомнил Гена. – Шиповник – наш, такой же опер, только главный тут. А руководство – там. – Феликс ткнул пальцем в потолок. – Оно не может быть довольным, потому что тогда нас не за что будет ругать, мы расслабимся и перестанем работать. – Откуда ты всё это знаешь? – Читал их методичку. – Как она к тебе попала? – Свалилась с пролетающего облака. – Понятно. – Что же касается Регины, она отлично использует сложившиеся обстоятельства в собственных целях. Обеспечила известность, грамотно поддерживает интерес к себе и если не сглупит, то сможет застрять в топах. С её хваткой и внешними данными это вполне реально. – Говоришь, как её менеджер, – хмыкнул Гена. – Говорю, чтобы ты понял, что Регина – хваткая, деловая… – отвечая, Вербин вышел из сообщения девушки, увидел заголовок нового поста и плавно продолжил: – Тупая курица. – Что?! – изумился Колыванов. В ответ Феликс молча развернул к напарнику ноутбук, на экране которого виднелся крупный заголовок нового поста девушки: «Моя лучшая подруга видела лицо Кровососа!» И Гена громко поддержал Вербина: – Дура, б…! Охреневшая дура. * * * – Я уверена, что она видела человека, сидевшего за рулём «Toyota», мимо которой мы проходили. Она была ближе всех к машине, в какой-то момент повернулась к ней и не могла не разглядеть водителя. Я думаю, она очень боится и поэтому говорит, что ничего не видела. Но я её не осуждаю. Во-первых, она моя подруга, во-вторых, любой бы испугался на её месте… Другой телеграм-канал: «Известная блогерка утверждает, что внешность Кровососа перестала быть тайной. Но почему молчит полиция?» gazeta.ru: «Когда его арестуют?» lenta.ru: «Теперь, когда задержание Кровососа стало делом времени…» Убийца отодвинул ноутбук и потянулся. – Неужели допущена ошибка? Да ещё настолько грубая? Очень сомнительно… Очень-очень сомнительно. Ему не требовалось сильно напрягаться, чтобы восстановить в памяти события вчерашнего дня: он был собран, хладнокровен, спокоен и прекрасно помнил каждую деталь. Вторая машина оказалась совсем рядом с «заряженной», убийца понимал, что есть вероятность быть замеченным, но сознательно пошёл на риск, поскольку поблизости отсутствовали видеокамеры и лучше быть замеченным людьми, чьи показания всегда можно оспорить, чем оказаться записанным на видео. Оставалась, конечно, надежда, что следующие клиенты каршеринга явятся с противоположной стороны, но она не сбылась – весёлая компания прошла мимо арендованной «Toyota», но, как показалось, никто из ребят не обратил на него внимания. Тем не менее убийца сделал всё, чтобы остаться незамеченным. – Какова вероятность того, что была допущена ошибка? Подмывало пошутить, сказав: пятьдесят на пятьдесят – или допущена, или нет, но когда на кону свобода, а может, даже жизнь, подобные шутки кажутся смешными лишь в первое мгновение. А затем признаются неуместными. – Вероятность моей ошибки минимальна, не превышает пяти процентов, – решил убийца после довольно долгих, минут на десять, размышлений. – А какова вероятность того, что заявление блогерки – полицейская хитрость? Не сто процентов, разумеется, но намного выше пяти. Убийца просмотрел блог девушки, внимательно прочитал несложные тексты, которыми она сопровождала фото, и сделал нелестный вывод об её интеллектуальных способностях. Куда более нелестный, чем дипломатичный Вербин. Дурой блондинка не была, но и умницей тоже. С её стороны какая-либо игра исключена, и с вероятностью семьдесят процентов девушка просто-напросто решила продлить свои «пятнадцать минут славы». Остальные проценты – на взгляд убийцы – принадлежали полиции. Ведение подобных игр было категорически не в стиле московских блюстителей порядка, но есть правило: трудные времена требуют трудных решений, и поскольку обычные методы расследования не срабатывают, полицейские могли сымпровизировать. Да, ловушка – если это их ловушка – достаточно груба и прямолинейна, вызывает сомнения, но тем не менее заставляет… – Нет, я не нервничаю, – прошептал убийца. – Они не заставят меня нервничать. Меня никто не видел, а значит, преследовать несчастную дуру, которая наверняка уже находится под защитой полиции, не имеет смысла. Им не удастся меня обмануть. Вероятность ошибки минимальна, а значит, нет нужды пересматривать тщательно разработанный план. Тем не менее осторожность и осмотрительность заставили убийцу усесться за «преступный» ноутбук – не забыв надеть маску и перчатки – и, соблюдая все выученные меры предосторожности, отправиться в DarkNet, чтобы поговорить с человеком, чьего имени убийца не знал и с которым никогда не встречался, но к которому был вынужден обратиться во время подготовки, а значит – доверить свою жизнь. С человеком, который выбрал себе непрезентабельный ник Осёл, никогда не лез на первый план, не выпячивал себя, не хвастался преступными достижениями, но при этом, как уже понял убийца, обладал глубокими знаниями и умениями. «Вот уж не думал, что ты вернёшься», – выдал Осёл. «Почему?» «Разве ты не получил всё, что хотел?» «Возникли новые обстоятельства». «Ни один даже самый продуманный план не обходится без новых обстоятельств. Что у тебя случилось?» Несколько мгновений убийца не отвечал, хотя заранее составил план разговора и следующий вопрос был готов, после чего неожиданно спросил: