– Такие мы, – вздохнул сосед справа. – Я не имею в виду нас с вами, но люди, большинство людей, именно такие. Если бы мы относились к этим уродам так, как они заслуживают, – как к уродам, журналисты и блогеры не умоляли бы этих упырей об интервью. – Тоже верно, – пробормотал первый. А знаток маркетинга неожиданно спросил: – Кстати, никого не парит, что по Москве летают уже две стаи летучих мышей, натасканных на человеческую кровь? О том, что только три вида летучих мышей питаются кровью, знаток маркетинга, судя по всему, не догадывался, а знания свои подчерпнул из кино о вампирах. Собеседники тщательно обдумали его слова, а затем сосед справа посмотрел на первого и негромко сказал: – Примерно это я и имел в виду. /// – Никаких других тем не осталось, – сказала Криденс Баю. – Любой разговор рано или поздно скатывается к обсуждению Кровососа. Кого он уже убил? Кого он ещё убьёт? Зачем он это делает? Как будто все сошли с ума. Он один у всех на уме. А ведь он – зло. Люди обсуждают зло. Кот промолчал. Они разговаривали на заднем дворе: девушка вышла покурить, а кот последовал за ней, показав, что в баре ему наскучило. Уселся рядом и принялся вылизывать себя, изредка поднимая голову и глядя на Кри. – И знаешь, мне страшно, – продолжила девушка, разглядывая тлеющий кончик тонкой сигареты. – Я знаю, что меня Кровосос не зацепит, Лекс сказал, что он определил свои жертвы и других не будет, но мне страшно от происходящего. Страшно от того, что Кровосос убивает… пусть не меня, но кого-то… убивает просто так… хладнокровно… Мне делается страшно от тех людей, которые разочаруются, если Кровососа поймают. Этот мужик… ты слышал его, да? Этот мужик говорил серьёзно, представляешь? Бай ответил взглядом, в котором отчётливо читалось: «Я видел и более странных людей», но девушка его не заметила. Она была слишком увлечена собственными мыслями. – У меня в голове не укладывается, как можно так думать. Насколько циничным нужно быть, чтобы не понимать, что разочароваться можно только в одном – если Кровосос уйдёт от наказания. И жалеть только об одном – если Лекс не сможет предотвратить хоть одно убийство. – Криденс затушила сигарету. – Я знаю, Лекс много делает, старается… И за него я тоже боюсь. Я понятия не имею, кто такой Кровосос, но знаю, что он ничего не сделает Лексу. Лекс умный, хитрый и сильный. Он никогда не подставится. Я боюсь того, что Лекс сделает с Кровососом. – Девушка достала пачку сигарет, посмотрела на неё и нервным движением вернула в карман. – Я вижу, как Лекс меняется. Сразу было видно, что это дело его зацепило, что он воспринял его слишком близко, но сейчас, после второго трупа… Я вижу, что Лекс в ярости, и боюсь, что он не сумеет сдержаться. А он хороший, Бай, ты ведь знаешь. Лекс толстокожий, но не равнодушный, однако мне кажется, Кровососу удалось пробить его защитную броню. И невозможно предсказать, чем всё это закончится. * * * – Это страница Регины? – поинтересовался Колыванов, глядя на монитор через плечо Вербина. – Ага, – подтвердил Феликс. – Узнал? Колыванов попытался сделать вид, что не понял подначки напарника, а затем рассмеялся: – Я ещё вчера её страницу изучил. – По долгу службы? – На что только не пойдёшь ради защиты граждан от криминала, – притворно вздохнул Гена. И тут же продолжил совсем другим тоном: – Симпатичная девушка и старше, чем выглядит, между прочим. Всего на семь лет меня младше. – А тебе не всё равно, сколько ей лет? – насторожился Вербин. Но Колыванов не заметил новых интонаций в голосе напарника и беззаботно продолжил: – Я когда их с подругой увидел, решил, что они школьницы, и даже приготовился кавалеров прессовать на тему общения с малолетками. Хорошо, что ошибся. – Для кого хорошо? – Ну, в целом – хорошо, – опомнился Гена. Он быстро вернулся за свой стол и принялся делать вид, что очень занят, намекая, что нужно или завершить разговор, или сменить тему. Но догадавшийся что к чему Феликс не собирался позволять напарнику соскочить так легко. – Регина тебе понравилась? – Ну и что? – пробубнил Колыванов. – Что в этом такого? Красивая девчонка, хорошо говорит, уверенная в себе, умеет себя подать… Что странного в том, что она мне понравилась? Прости, я… «Ты, брат, влюбился, – закончил за напарника Феликс. – Ты посмотрел на неё – и не захотел отводить взгляд. И чем дольше смотришь – тем больше хочется на неё смотреть. Говорить о ней. А главное – говорить с ней. Хочется быть рядом. Хочется понять, что ей тоже интересно с тобой, что она ищет твои взгляды, «случайно» прикасается к тебе рукой, смеётся над твоими шутками… и чувствует всё то же самое, что ты чувствуешь к ней. И если получается, если вы действительно ищете друг друга каждое мгновение, – вы счастливы…» – Ты только не наделай глупостей, – вслух произнёс Вербин. – Каких? – дёрнулся Колыванов. – Тех самых, – ответил Феликс. – Красивая? Да. Энергичная? Да. Но ты видел, как она себя вела? – Свободолюбиво. – Капризно. И парнем своим управляла. И… Вербин помолчал. – Говори, чего уж, – пробурчал Колыванов. – Она слишком увлечена собой. – Я понимаю. – Вот и хорошо. Гена поднялся из-за стола, молча потрепал напарника по плечу и вышел из кабинета, а Феликс вернулся к изучению личной страницы Регины. Которая до вчерашнего дня не могла похвастать ни особенной уникальностью, ни большим количеством подписчиков. Фотограф у девушки был хороший, но не гениальный. Другими словами, Вербину в отличие от Колыванова не удалось разглядеть у Регины особенных достоинств – внешних, разумеется. Тем не менее благодаря умелому макияжу и профессиональной съёмке со своей страницы девушка представала подлинной красавицей, к тому же нельзя сказать, что глупой. Регина умела и подать себя, и поговорить на интересующие подписчиков темы, и пошутить. И Феликс вдруг задумался над тем, в кого влюбился Гена: в девушку со сложным характером, которую видел пару часов, или в сформированный специалистами образ, который разглядывал сегодня, а может быть, ещё и ночью? Кто произвёл на Колыванова впечатление? Вербин не был экспертом в области сетевого контента, однако даже он понял, что блогу блондинки не хватало собственного лица и собственных идей. Регина исправно, не менее раза в день, выкладывала посты, но они всегда «были в тренде» – развивали темы, которые запускали более известные блогеры. Страничку читали, но о топе Регина не могла и мечтать. До вчерашнего дня. До появления снятого на телефон видео. Несмотря на сгустившиеся сумерки, запись вылетающих мышей получилась отменного качества и была сделана с удачного ракурса: полицейские в кадр не попали и выступали в качестве источника звукового оформления – возгласов и нецензурных реплик; зато освобождённая стая предстала перед зрителями во всей красе. Кроме того, Регина догадалась поднять телефон вслед за улетающими мышами, благодаря чему финал записи получился красивым и запоминающимся. Видео широко разошлось по Сети, вызвало массовое паломничество на страницу девушки и, как следствие, – прилив подписчиков. В этот момент Регина проявила себя вполне здравомыслящей особой и вслед за главным видео выложила ещё несколько, в которых описывала происходящее в режиме реального времени: о чём они с друзьями говорили, о чём думали, как восприняли «приключение» – к чести своей, Регина не стала зацикливаться исключительно на себе, а перечислила всех спутников. Помимо видео было несколько коротких замечаний, вроде: «Ждём допроса», «Увели Даню», сопровождавшиеся фотографиями грустных ребят, вызвавших живой отклик публики. В результате к утру число подписчиков Регины перевалило за пятьдесят тысяч и первая часть подробного отчёта о вчерашних приключениях – умная девушки решила не выкладывать всё сразу, а описала только путь до автомобиля – набрала грандиозное количество «лайков». Регину цитировали, она попала в новости на федеральном канале и анонсировала участие в каком-то ток-шоу. Спать ей было некогда. – Вижу, ты всё ещё на этой странице, – рассмеялся вернувшийся Колыванов. – Трудно уйти? – Вроде того, – вяло поддержал шутку Феликс. После чего лениво прокрутил ленту и спросил: – И до сих пор не могу понять, зачем Кровосос привлекает к себе повышенное внимание? Зачем устраивает в Сети шоу с видео и выкладывает дерзкие обращения? Чего он добивается? – Хочет прославиться, – пожал плечами Колыванов. – И всё? – Разве этого мало? Люди свои жизни на это тратят, а Кровосос – чужие. – Гена помолчал. – Что тебя смущает? – Как правило, убийства не привлекают повышенного внимания, – медленно ответил Феликс, продолжая бездумно крутить ленту Регины вверх-вниз. – Общество изрядно зачерствело и реагирует только на резонансные преступления. Мы прожёвываем новости и идём дальше. Но даже если происходит громкое убийство – оно вылетает из новостей через день, максимум через два. Мы говорим обществу, что идёт следствие, общество не особенно интересуется тем, как оно идёт. Такой вот сложился консенсус. Мы не хотим будоражить народ и работаем в тишине… – Тебе это не нравится? – Я сейчас не об этом. – А мне кажется, что об этом. Несколько мгновений Вербин молча смотрел на напарника, после чего согласился: – Да, об этом тоже. – Тебе не нравится работать в тишине? – Одно дело работать в тишине, и совсем другое – жить какой-то своей, отдельной жизнью, – произнёс Феликс, не глядя на напарника и отвечая не столько ему, сколько себе. – Мы ведь вроде для людей стараемся, но при этом живём как будто параллельно. И в тишине. Я недавно общался с журналистом, ты его знаешь, с Олегом, и в какой-то момент отчётливо понял, что наша встреча не имеет особенного смысла. А может – вообще никакого смысла. Предположим, я солью ему данные о ходе расследования, и что? Ничего. Кто-то кого-то поругает, потопает ножкой, разозлится, может, даже выговор впаяют, но всё останется как было. Общество прочитает слитую информацию, а точнее, прожуёт её… – Вербину понравился этот глагол. – И переключится на следующее сообщение, например, о том, что жених известной блогерки изменил ей с известной певицей. – Олег поднимет рейтинг и получит новых подписчиков. – Ну вот разве что, – кивнул Феликс. Они помолчали, после чего Гена спросил: – Не хватает славы? – А что плохого в том, чтобы получать за хорошо сделанную работу не только зарплату? – Не в наших традициях, – обронил Колыванов.