– Исходя из полученной информации, я предполагаю шантаж Брызгуна со стороны Шмыги. Шмыга грезила артистической карьерой, и вот судьба преподносит подарок – она оказывает услугу известному режиссёру. Очень серьёзную услугу, без которой Брызгун мог оказаться за решёткой и потерять положение в обществе. Можно предположить, что Брызгун расплатился со всеми свидетельницами – это мы ещё проверим, но Шмыга захотела того, что Брызгун дать не мог. Или не захотел. В конце концов, как бы она ни хорохорилась, люди обожают копаться в грязном белье медийных персон, и если бы Шмыге удалось заполучить главную роль в большом кинопроекте – а именно этого она и желала, – её прошлое мгновенно бы всплыло на поверхность и положило начало грандиозному скандалу. – Возможно, Брызгун собирался отделаться от Шмыги эпизодической ролью в каком-нибудь сериале, но она захотела большего, – добавил Колыванов. – Захотела только главную роль. – Он отказал, она потребовала, и только в этот момент Брызгун сообразил, на каком крепком крючке Шмыга его держит, – развил мысль Гены Шиповник. – И решил соскочить, – сказал Анзоров. – И решил соскочить. – Но зачем он убивает так ярко? – Во-первых, Брызгун режиссёр, творческая личность и заодно, как вариант, наркоман – ему нужно шоу, хочется продемонстрировать свои способности. Во-вторых, яркие преступления идеально отвлекают внимание от главной цели – устранения свидетелей. Ведь мы ищем серийного убийцу, а не заметающего следы преступника. – А кто в таком случае Дракула? – Получается, сутенёр – больше некому. Шиповник посмотрел на Вербина, Феликс едва заметно пожал плечами, показывая, что новая информация покачнула его уверенность, однако он ещё не пришёл к какому-либо мнению. – Мы говорили, что этого не может быть, – напомнил Колыванов. – Почему не может быть? – с энтузиазмом спросил Анзоров. – Очень даже может быть. У нас есть подозреваемый, у подозреваемого есть мотив. Подозреваемый – известная личность, а обществу нравится, когда наказывают известных людей – за дело, разумеется. Я думаю, мы обязаны сосредоточиться на этой версии. О связях Брызгуна больше не думайте – если он действительно в деле, никто и пальцем не пошевелит в его защиту. Всё понятно? Вербин открыл было рот, но Шиповник так посмотрел на Феликса, что тот проглотил всё, что хотел сказать, и кивнул: – Отработаем. И лишь потом, когда Анзоров попрощался и покинул кабинет, вопросительно посмотрел на шефа. – Я сам всё понимаю, – ответил Шиповник на так и не прозвучавший вопрос. – Это какой-то бред, – высказался Колыванов. – Спокойно, – ровным голосом произнёс подполковник, призывая оперативников перестать горячиться. – Наш следователь ухватился за интересную версию, которая, помимо всего прочего, обещает участие крупной медийной персоны, а значит, повышенное внимание, что благотворно скажется на карьере. Это абсолютно нормальная реакция. Полагаю, руководству версия тоже понравится – она стройная. И какое-то время мы будем активно её раскручивать. Что же касается проституток, то их гипотетическое участие в преступлении Брызгуна в корне меняет отношение к ним: в глазах общества они перестали быть жертвами. – Кровосос чётко сказал, что воздаёт за содеянное. История Брызгуна под грех подходит идеально, а значит, Брызгун не Кровосос, а Дракула. – Но доказать мы это сможем только одним способом – когда найдём тело Дракулы. И оперативники подумали о том, что Шиповник не ошибся, сказав «когда», а не «если». – Но тогда получается, что… – Только не говори то, что хочешь сказать, – попросил подполковник, глядя Гене в глаза. – А что я хочу сказать? – Что Кровосос правильно с ним обошёлся. – С ними тогда уж – девчонки покрывали убийство. – На них нет крови. – Это не важно. Шмыга и её подруги знали, что Брызгун совершил умышленное убийство, их не запугивали, им не угрожали, с ними просто договорились. И они взяли на себя часть его крови. – Ты что, фэнтези начитался? – поморщился Феликс. – Я говорю так, как думаю. – Покрывать убийства и убить – это разные преступления, за которые предусмотрено разное наказание. И не Кровососу его определять. – Шиповник посмотрел на Вербина: – А ты что скажешь? – Я не скажу, что Кровосос хоть на грамм прав, если вы об этом, шеф, – тут же ответил Феликс. – Он не сделал за нас работу, а удовлетворил собственную жажду крови. И вот что: Кровосос очень близок к Брызгуну. – Мы ведь решили, что они враждуют? – Во-первых, вражду и обиду можно скрывать, таить, дожидаясь удобного случая отомстить. А во-вторых, даже если они разругались и разошлись, у Кровососа остались друзья в окружении Брызгуна, потому что он абсолютно точно знает и о первом ДТП, где Брызгун был свидетелем, и о втором, в котором он, возможно, стал убийцей. Кровосос хочет не только наказать Брызгуна, но и опозорить. Вот для чего ему требуется максимальное внимание к расследованию. – Значит, всё-таки месть? – Не важно, с чего всё началось, – медленно ответил Вербин. – Важно то, что Кровосос принялся убивать, и, судя по тому, как он это делает, он не остановится. Понимает он это или нет, не знаю, да это и не важно: расправившись с Брызгуном, Кровосос продолжит убивать дальше. Через месяц, через год, через пять – он обязательно убьёт снова. – Ему понравилось, – понял мысль Феликса Колыванов. – Или давно нравится, – очень тихо сказал Вербин. * * * – Двенадцать уже есть? – «Грязные небеса» открываются в полдень, – улыбнулся Антон. – А мы уже открыты. – «Грязные небеса» открываются в полдень, – повторил мужчина, усаживаясь на высокий табурет. – Отлично сказано. – Как есть. – Но раз полдень уже есть – налейте виски. – Какой? – На твоё усмотрение – я кредитоспособен. – Могу я задать вопрос? – мягко спросил Антон. – Какой? – Вы не за рулём? Мужчина внимательно посмотрел на бармена, который даже не обозначил движение за бутылкой, и хмуро спросил: – А тебе не всё равно? – Простая вежливость. Возникла короткая пауза, во время которой мужчина обдумывал ответ Антона, после чего проворчал: – Давно я не чувствовал этого слова. – Не слышали? – уточнил бармен. – Не чувствовал, – уточнил гость. – Вежливость не произносится, она как подарок, который один человек дарит другому, даже незнакомому. Поэтому она чувствуется. От вас я её почувствовал. Обдумав ответ Антона, мужчина перешёл на «вы». – Спасибо. – Это вам спасибо. – Гость помолчал. – Я не за рулём. – Может, кофе? Апельсиновый сок? – Одно другому не мешает. Сначала мой виски, а потом кофе и сок. – И что-нибудь поесть? – Завтрак станет лишним. Подожду обеда. – Мужчина залпом выпил дозу, посидел, принимая крепкое внутрь, после чего объяснил: – Я потерял лучшего друга. – Сочувствую. – Спасибо. Но лучше бы он просто умер. Антон поднял брови, показав, что с расспросами не полезет, но если гость захочет рассказать – послушает. – Лучше об этом не говорить, – вздохнул мужчина. Открыл рот, явно собираясь поговорить об этом – несмотря на собственное заявление, но так же явно опомнился, вздохнул и сказал: – Получается, я не просто не знал своего друга, он оказался совсем другим человеком. – Такое бывает.