Уилсон повторил вопрос: — Я спросил, вы когда-нибудь встречались с Банни Макгэрри? — Разумеется, нет, раз я еще жив, не так ли? — А могу я узнать, какая информация, которой вы располагаете, заставляет вас думать, будто мистер Макгэрри является главным подозреваемым? — А что, разве нет? — Нет, я… — Как это характерно! Крейг Блейк мертв. Джон Бэйлор мертв. Маркус Пенроуз и мой добрый друг Джером Хартиган только что погибли ужасной смертью на глазах у всего мира, и, если бы не чудо, я бы тоже был мертв! И после этого вас волнует только одно: как я узнал имя человека, пытающегося меня прикончить? Я вас правильно понимаю? Уилсон опустил взгляд в свои записи, чтобы немного успокоиться. Допрашивать мистера Мэлони было чудовищно сложно. Им пришлось едва ли не арестовать его, чтобы заставить дать показания, и даже тогда он согласился говорить лишь в присутствии своего шофера под предлогом, что в заговор против него может быть вовлечена вся «Гарда Шихана». Уилсон был бы рад признать Мэлони сумасшедшим параноиком и отпустить восвояси, если бы только что его не пытались убить. Уилсон посмотрел на водителя, сидевшего позади своего босса, и уже не в первый раз изумился тому, что этот человек, похоже, находил ситуацию забавной. Мужчина сидел в небрежной позе, слегка развалясь на стуле, — словно в приемной у врача, а не в комнате для допросов. Звонить адвокату Мэлони отказался, сославшись на то, что единственного, кому он доверял, только что взорвали. — Вы знаете, в чем проблема этой страны? — спросил вдруг Мэлони. Уилсона так и подмывало попросить вернуться к теме разговора, но потом он вспомнил, как детектив-инспектор Джимми Стюарт — его старший наставник — сказал во время одной из теперь уже регулярных бесед: «Всегда позволяй гражданам свободно говорить, потому что часто они рассказывают больше, чем хотели бы сами». — Нет, — ответил Уилсон. — И что не так с этой страной? Мэлони вытянул вперед коротенький пухлый палец. — Ненависть к амбициозным людям — вот что. Стоит только взяться за какое-нибудь сложное дело, как всякие бездельники начинают тебя презрительно обсуждать. Ничто не раздражает их больше, чем чужие амбиции. А ведь весь этот мир строился теми, кто не боялся авантюр! — Значит, «Жаворонок» был авантюрой? С точки зрения ведения допроса Уилсон не должен был задавать этот вопрос. Но он его задал, и, надо признать, лишь потому, что Мэлони — несмотря на ситуацию, в которой оказался, — очень ему не нравился. День и без того выдался хуже некуда. Мало того что его родной город разносили вандалы и на глазах Уилсона взорвался дом, так еще и постоянно повторяемые намеки Мэлони на бездарность полиции действовали ему на нервы. Лицо Мэлони задергалось, словно быстро перебирая разные выражения отвращения. Он начал что-то раздраженно говорить, но затем остановился и резко встал, позволив стулу упасть за его спиной. — Я вижу, мы закончили. Будьте уверены, детектив Уилсон, я сообщу вашему начальству о своем недовольстве стилем вашей работы. — Очень жаль это слышать. Но я обязан еще раз заявить для протокола, что мы настоятельно рекомендуем разрешить нам предоставить вам охрану, поскольку… — Я вас умоляю! Да я не доверю ирландской полиции охранять даже моего хомяка! Сегодня же вечером я намерен покинуть эту богом забытую страну. Пока линчевателям позволено свободно бродить по улицам, я нигде здесь не буду в безопасности. — Я должен проинформировать… — Не утруждайте себя. Когда Мэлони повернулся, чтобы уйти, Уилсон заметил, что водитель достал из кармана куртки телефон и кивнул в его сторону. — Ах да, — сказал Мэлони. — Во время одного из последних наших разговоров бедняга Джером сообщил мне, что сильно беспокоится, поскольку в течение последних нескольких дней кто-то постоянно за ним следит. Во время моего визита к Джерому в начале недели мой шофер, мистер Котзи, заметил, что какой-то человек возле его дома ведет себя подозрительно. На всякий случай он сделал снимок… Телохранитель нажал на пару кнопок и несколько раз прокрутил экран своего телефона, прежде чем встать, перегнуться через стол и показать его Уилсону. Уилсон изо всех сил постарался не выдать удивления. Он узнал лицо с фотографии. Это был Пол Малкроун. Глава пятидесятая — Только не сдыхай, черт тебя дери! Бриджит посмотрела на экран телефона: 4 % заряда. Она позвонила в дверь еще раз, и за матовым стеклом наконец появился размытый силуэт. — Кто там? — раздался старческий голос. Бриджит слегка поникла. Это была уже шестая дверь, в которую она звонила, и до сих пор ей не попадалось никого младше семидесяти лет — кроме одной необъяснимо сердитой женщины, обложившей ее матерной тирадой, которая, кажется, подразумевала, что Бриджит трахалась с неким Барри. — Привет, — сказала Бриджит как можно миролюбивее. — Я знаю, это прозвучит странно, и, поверьте, я бы не спрашивала, если бы это не было действительно важно, но вы не могли бы одолжить мне зарядку для айфона? Наступила долгая пауза, за которой последовало: — Чего? — Мой телефон почти сел, и это — я честно говорю — вопрос жизни и смерти. Я должна зарядить его, потому что… ну, это долгая история. Молчание. Еще больше молчания. — Чего? — Вы не могли бы открыть на секундочку дверь? Честное слово, это очень важно. — Почем я знаю, может, ты одна из этих грабителей? Бриджит вздохнула и огляделась. Она стояла на улице Суитманс-авеню в Блэкроке, ужасно захолустного вида. Вряд ли этот дом заинтересовал бы одинокую грабительницу, особенно учитывая тот факт, что стоял он практически напротив полицейского участка округа Блэкрок. Бриджит снова посмотрела в телефон: 3 %. Ну пиздец… Вначале она обрадовалось, когда спустя минуту после установки приложения «Сниффер» трекер Банни — или его «финтифлюшка», как выразился Дункан, — прислал ей свои координаты. Затем последовало замешательство, когда выяснилось, что это дом Джерома Хартигана, за которым, как она недавно узнала, целую неделю наблюдал Пол. Бриджит просто отказывалась понимать, как, черт возьми, он вообще додумался вписаться в это дело, даже не зная имени клиентки. Но, прежде чем у нее появился хоть какой-то шанс разобраться в происходящем, Хартиган буквально обратился в прах. Мигающая красная точка на ее экране начала перемещаться через несколько минут, и она старалась не думать об этом как о бегстве с места преступления. Бриджит не знала, кого или что она выслеживает. Имя Банни теперь звучало во всех выпусках новостей как принадлежавшее человеку, который стоит за «Пукой». Бриджит в это не верила. Банни не казался ей склонным к серийным убийствам. Не то чтобы он совсем не мог убить, но явно не стал бы делать из этого игру. Как бы то ни было, единственный шанс получить ответы оставался в трекере. По-видимому, он был установлен на автомобиль, и транспортное средство, о котором шла речь, стояло теперь на стоянке за полицейским участком. Ее попытка точно определить марку машины была сорвана женщиной-гардом, принявшейся размахивать планшетом с самыми серьезными намерениями. Оказывается, беспорядки здорово нервируют полицейских. Бриджит была вынуждена отступить, поскольку у нее не нашлось весомых аргументов, которыми она могла бы объяснить свой интерес к полицейской парковке. Упомянутый инцидент произошел полчаса назад. В ожидании, когда трекер снова придет в движение, Бриджит решила разобраться с проблемой садящегося телефона, которая оказалась на удивление сложной. Ни в одном из ближайших магазинов не продавались зарядные устройства. Вот почему ей пришлось прибегнуть к отчаянной мере: начать стучаться в двери жилых домов. — Клянусь, что я не грабитель. — Именно так говорят все грабители! — Окей, допустим, но… грабители не стали бы звонить в двери, вам не кажется? — Понятия не имею! Меня ни разу еще не грабили. — Просто откройте дверь. — Не смейте говорить со мной таким тоном, юная леди! Бриджит глубоко вздохнула. — Простите. Сегодня не день, а какой-то кошмар. Да и вся неделя, если честно, была ужасной. Меня отстранили от работы за… впрочем, неважно. Я узнала, что мой бывший парень, которого я выгнала за то, что он мне изменил, на самом деле не изменял. Его подставил мой бывший жених, который изменял неоднократно, и… — Бриджит вдруг осознала, что бормочет полный вздор. — Но все это неважно, важно другое: мой друг пропал, и единственная зацепка, которая у нас есть, это трекер, который может привести к нему или по крайней мере… А еще я пытаюсь дозвониться до Пола — это тот мой бывший, который не изменял, — а он сейчас в самой гуще беспорядков и не отвечает на звонки. По радио сказали, что мобильная связь в центре города будет отключена и… Послушайте, мне просто очень нужно зарядить телефон. Мне жаль, что я показалась вам грубой, и я понимаю, что это, должно быть, звучит безумно, но клянусь вам, я хороший человек, у которого случился неудачный день. Просто помогите мне, умоляю. У вас есть зарядка для айфона? Замолчав, Бриджит позволила паузе затянуться. Она смотрела в ожидании на дверь, за которой не ощущалось ни малейшего движения. Спустя тридцать долгих секунд она услышала, как в задней части дома спустили воду в унитазе. Бриджит еле сдержалась, чтобы не вышибить дверь ногой. Затем она посмотрела вдоль улицы туда-сюда и перевела взгляд на полицейский участок. Уже не в первый раз она задумалась, не разумнее ли будет просто зайти туда и рассказать обо всем, что она знает? Но была одна проблема: учитывая, что трекер Банни в настоящее время установлен на том, что, по ее предположению, было автомобилем, стоящим на их парковке, может ли она исключить причастность к этому делу Гарди? Всего восемь месяцев назад Банни вскрыл коррупцию на самом высоком уровне в полиции и выкинул одного из главных коррупционеров в окно. Кто-нибудь из оставшихся до сих пор мог таить обиду, поэтому для чего Бриджит будет помогать тем, кто способен причинить Банни вред? Вот ведь как все обернулось… Что бы ни делал или ни сделал Банни Макгэрри, одно она знала точно: последнее, чем он занимался до того, как пропал, — искал доказательства, что Пол не является распутным подонком. И этот поступок вовсе не вязался с образом того психопатичного чудовища, о котором вещало радио. Бриджит села на ступеньку крыльца таунхауса и посмотрела на телефон. Вспыхнуло еще одно предупреждение о низком заряде батареи. А потом красная точка пришла в движение. 2%… Глава пятьдесят первая