Я не гадал, кто и с какой целью мог убить Юдзуру настолько извращенным способом. Убийцей, по моему мнению, был не кто иной, как камфорный лавр! Меня не отпускало странное чувство. Чем больше подробностей я узнавал, тем больше убеждался в том, что смерть Юдзуру была повторением убийства Таку, произошедшего несколько дней назад. Несмотря на некоторые различия, эти два инцидента были похожи как близнецы. Но на этот раз появилась крайне странная деталь. В кармане брюк Юдзуру нашли предсмертную записку следующего содержания: «Простите мне мой последний шаг». Записка напоминала послание Таку и была написана карандашом, а почерк, по всем признакам, также принадлежал Таку Фудзинами. История становилась все запутаннее. Мог ли старший брат, оказавшийся в загробном царстве чуть раньше, заботливо оставить записку для Юдзуру? Один из ботинок Юдзуру был найден у дома Фудзинами, второй – у здания бани Фудзидана-ю. Совсем как в случае с его братом Таку! Проанализировав эти факты, я пришел к следующему выводу. Юдзуру, так же как и его старший брат, забрался на крышу дома и смотрел на камфорный лавр. Таку умер, сидя на крыше, но Юдзуру поднялся на ноги. Зачем же? Он прыгнул на верхушку дерева. Нырнул головой вперед в отверстие в верхней части ствола. Как он мог решиться на это? Все дело было в пугающей волшебной силе камфорного лавра – она полностью контролировала волю мужчины! Это объясняло не только многочисленные травмы на теле Юдзуру, но и текст записки, оставленной Таку на компьютере в квартире Леоны. Тот тоже намеревался спрыгнуть с крыши дома Фудзинами, но умер, не успев этого сделать. Смерти двух братьев были поразительно похожи. Пусть обстоятельства обнаружения тел и были разными, оба они в конечном итоге пытались сделать одно и то же. Младший брат довел дело до конца, а старший остановился на полпути, вот и всё. Однако имелось несколько довольно серьезных вопросов. Во-первых, непонятно, как записка, написанная почерком Таку, оказалась в кармане Юдзуру. Во-вторых, от крыши дома до верхушки дерева большое расстояние; спрыгнуть прямо на камфорный лавр весьма затруднительно. Если вы действительно решитесь на это, то придется прыгать очень далеко. Допустим, ему это все же удалось, но с какой силой нужно было упасть, чтобы верхняя часть туловища при столкновении расколола ствол надвое? К тому же даже в случае такого столкновения тело вряд ли получило бы подобные повреждения. Остается только предположить, что тело Юдзуру было сброшено с гораздо большей высоты вертикально прямо на ствол. Получалось, что логические размышления загадочным образом приводили к выводу, противоречившему здравому смыслу! Еще одно несоответствие касалось лестницы, которая должна была остаться у стены главного дома, ведь без нее забраться на крышу невозможно. Однако лестница все это время оставалась на своем месте – в кладовой! Это также вызывало недоумение. Я вдруг вспомнил про великанов. Великан, который добрался до Японии из самой Шотландии! Имела ли легенда о великанах отношение к делу? На первый взгляд казалось, что да… Но нет, я не готов был это принять! Быть того не могло, это всего лишь сказка! Это не стало бы правдой, даже если б я искренне поверил в это. Мои размышления снова зашли в тупик. Обстоятельства гибели братьев Фудзинами были поразительно схожи: оба погибли в бурную ночь, обоих обнаружили только на следующее утро, оба раза тяжелые травмы получила их мать. Во второй раз травмы оказались несовместимы с жизнью. Эти факты неизбежно наводили на мысль о том, что все три смерти были вызваны странными, сверхъестественными силами, выходящими за рамки человеческого понимания и лишенными человеческих чувств. Пугающие силы заставляли людей идти навстречу своей смерти. Я не мог придумать никакого другого источника этих сил, кроме гигантского камфорного лавра. Вдруг я услышал странный звук. Это было жалобное всхлипывание. Я поднял глаза. У окна рыдала Леона. Она закрыла лицо руками. За окном раскачивались, словно маня к себе, ветви огромного камфорного лавра. Я ощутил необъяснимую тревогу. – Мне нужно вниз… – сказал незнакомый голос. Я его никогда раньше не слышал. Присмотревшись, я понял, что говорила Леона – ее губы шевелились, но голос был совсем другим. Это был не ее обычный низкий, уверенный голос – он стал выше и звучал по-детски капризно. – Я иду вниз, к дереву, – детским голосом продолжила девушка. Я встал. Подойдя к Леоне, увидел, что по ее щекам бегут дорожки слез, а лицо полностью преобразилось – это было лицо ребенка! – Мне нужно, мне нужно идти! – повторяла она. Жуткие ветви за ее спиной продолжали манить нас. Кровь в моих венах словно застыла. От кончиков пальцев ног вверх по телу пробежали мурашки. Дерево наконец показало себя. Убив обоих ее братьев, оно нацелилось на разум их оставшейся в живых младшей сестры! – Перед деревом… – голос девушки зазвучал еще выше. Я постарался удержать ее, когда она собиралась уйти. – Нет, это небезопасно! – закричал я. Посмотрев ей через плечо, заметил, что Митараи встал и пошел ближе к стволу дерева. Еще немного, и он скроется из виду. – Эй, Митараи! – хотел крикнуть я, но голос подвел меня. Все вдруг осветилось лунным светом. Проклятая магия лавра! Он манипулировал Леоной, заглушил мой голос и теперь захватил Митараи! Леона вскрикнула. Она все время просилась вниз и теперь начала вырываться. Я держал ее изо всех сил, стараясь, чтобы она не навредила себе. Наконец ее тело обмякло в моих руках, и она перестала сопротивляться. – Вы устали, вам нужно поспать, – очень тихо сказал я девушке, наклонившись прямо к ее уху. Затем подставил свое плечо и проводил ее в коридор, планируя довести до спальни наверху. Тук-тук-тук. Мои глаза расширились от ужаса. По левой стене прямо у нас на пути выстроились в ряд три окна. Ветви камфорного лавра постукивали по стеклу. Они звали Леону. Я приобнял ее покрепче, стараясь быстрее провести по коридору мимо ветвей дерева. Затем уложил Леону на кровать в комнате для посетителей, которую выделили для меня. На шум к нам пришла разбуженная Миюки. Это было очень кстати, и я попросил ее присмотреть за Леоной, кажется, понемногу сходившей с ума. Если б у меня был ключ от спальни, то я просто запер бы ее, но, к сожалению, единственным местом, которое можно было закрыть на замок, оставался кабинет мистера Пэйна. Я положил девушку на кровать прямо в одежде и накрыл одеялом. Она полностью ушла в себя и горько плакала. Миюки, пришедшая наверх в одной пижаме, выглядела очень растерянной. Оставив их вдвоем, я спустился вниз. Стало прохладнее, дул легкий ветерок. Деревья в саду у дома Фудзинами выстроились в ряд в лунном свете, напомнив мне о стране на другом конце света – далекой Шотландии. Силуэты деревьев выглядели непривычно и удручающе. Я подбежал прямо к камфорному лавру. У корня дерева, где еще недавно сидел Митараи, остался лишь один его ботинок. Испуганный, я позвал друга по имени. Ответа не последовало: мой голос, словно бросая мне вызов, заглушил шелест ветвей гигантского лавра. Не моргая, я искал Митараи в темноте. Мне вдруг показалась, что я остался совсем один. Мне хотелось кричать от ужаса! Обыскав все вокруг огромного дерева, я поднял взгляд наверх. На высоте около трех метров над землей в ветвях дерева висела куртка моего друга. Я подпрыгнул, схватил ее за край и стянул вниз. Куртка упала на папоротник, растущий между корнями дерева. Я вспомнил об обуви Таку и Юдзуру – их ботинки тоже были разбросаны в разных местах, один далеко от другого: первый нашли у дома Фудзинами, а второй – у развалин бани Фудзидана-ю. В обоих случаях. Один из ботинок Митараи я нашел здесь. Неужели второй сейчас у бани? Сам не отдавая себе в этом отчета, я бросился бежать. Ветер свистел в ушах, пока я бежал через освещенный луной сад, созданный по образцу шотландский деревни Фойерс. Я распахнул металлическую калитку и ступил на гравийную дорожку перед домом. Вдалеке высилось огромное здание общественной бани, освещенное зловещим лунным светом. Образы толстой трубы дымохода, которая, кажется, росла прямо из земли, печи под ней и сарая с топливом – все это постепенно приближалось ко мне. Я продолжал бежать. А добежав… – А-аа! – в отчаянии закричал я. Я нашел ботинок. Он лежал у старого здания бани. Это точно был ботинок Митараи. Я так и знал! В это мгновение я понял, что мы зашли слишком далеко. Мы слишком глубоко проникли в эту тайну. Вот почему лавр нацелился на Митараи! Я быстро оглянулся на дом Фудзинами. Свет в его окнах погас, а позади виднелся лишь темный силуэт дерева. Луна светила достаточно ярко, чтобы рассмотреть сад. Я взглянул на крышу, подозревая, что Митараи мог быть там. К счастью, на крыше дома никого не было. Я сильно разозлился. Во всем виновато это проклятое дерево! Сам Митараи, возможно, тоже уже где-то в его чреве… Оставив ботинок на месте, я помчался обратно к дому. Захлопнув калитку, быстро пересек сад и открыл дверь сарая. Нырнул в темноту и на ощупь отыскал ледоруб. Схватив его, побежал вдоль дома прямо к камфорному лавру. Снова бросил взгляд на куртку и ботинок Митараи, лежавшие у корней. Внезапный порыв ветра заставил ветви камфорного лавра и деревьев за ним зашуметь – и звук этот подозрительно напомнил человеческий голос. Я вздрогнул. Свет луны на мгновение померк. Она скрылась за облаками? Пространство вокруг погрузилось во тьму. Я взглянул на небо, стараясь отыскать там луну. Тучи закрывали почти все небо целиком, звезд не было видно. Луна тоже только что скрылась за облаками. Воздух был наполнен влажным запахом растений, напоминавшим о недавней буре. – Что?.. – пробормотал я, напрягая глаза и вглядываясь в даль. Даже в лунную ночь силуэт дымовой трубы бани Фудзидана-ю выглядел нечетко. С дымоходом что-то было не так. Не отводя взгляда, я смотрел на трубу. В облаках появился просвет, и на небе снова возникла луна. Стояло полнолуние. Белая полная луна парила в небе над трубой дымохода, освещая ее верхушку. Та выглядела странно – она была будто закруглена. Бросив ледоруб, я побрел обратно в направлении бани, не отдавая себе отчета в своих действиях. Мой взгляд был прикован к верхушке трубы вдалеке. Я подошел ближе. Это была человеческая фигура. Кто-то сидел на верхушке трубы дымохода. Зачем? Там же так высоко! Это невероятно опасно! Безумие! Кто это?! На ум пришел лишь один человек, способный на такой нелепый поступок. Я снова побежал. Нахлынули эмоции: облегчение, гнев, радость, волнение, неловкость… Я не мог описать все чувства, одновременно захватившие меня. Они были совсем как шелестящие на ветру листья. Их все постепенно заглушило облегчение. Митараи в безопасности! Я думал лишь о том, чтобы он не сорвался оттуда и благополучно добрался до земли. Добежав до трубы, я сильно запыхался, устав от пробежек туда и обратно, и не мог произнести ни слова – мне нужно было перевести дыхание. Затем заглянул в дымоход. – Митараи! – кричал я. – Митараи! Эй, Митараи! Я кричал очень громко, но ответа не получил. Отступив назад, посмотрел наверх. Я отходил все дальше, продолжая кричать; все шел и шел назад, чтобы лучше разглядеть верхушку дымохода. Фигура, сидевшая наверху, не шевелилась, совсем как статуя. Я был в ужасе. Мне сразу вспомнился Таку: мужчина сидел на крыше дома Фудзинами, неподвижный, как статуя. Ведь на тот момент он был уже мертв. Ботинки, по отдельности лежавшие у камфорного лавра и за зданием бани… – Митараи! Я сложил руки рупором и снова закричал. Ветер низко и непрерывно гудел. На темном склоне росло много деревьев. Их листья, далеко и близко, шелестели, накрывая меня волнами звука. Зачем Митараи было забираться так высоко на трубу дымохода? Фигура не отвечала на мой призыв. Возможно, была другая причина? Что, если это был не Митараи? Но тогда кто?