Он замер ненадолго, но, не переставая думать о дочери, поднялся и обошел задний двор, беспокойно озираясь по сторонам; казалось, мужчина совсем обезумел от страха за жизнь своей единственной дочери. Ветер немного усилился – доносился слабый шелест листьев. – Что такое Дж. П.? – спросил я у Митараи. – Джеймс Пэйн, – непринужденно ответил мне друг. – Что? Так значит, он жив?! – закричал я. – Очевидно, да. – Митараи говорил негромко, его взгляд был прикован к перемещениям Тэруо. Мужчина окончил свои поиски в темноте и вернулся к нам; подпрыгивая, он старался рассмотреть верхушку камфорного лавра. Миюки, будучи школьницей, явно стала бы более подходящей добычей для дерева-людоеда, нежели Таку или Юдзуру. Мы тоже посмотрели наверх сквозь темноту, но там никого не было. Тэруо, оттолкнув нас, ринулся в сторону сада. Небо на востоке начало слегка светлеть. Светало. Митараи задумчиво пошел следом, засунув руки в карманы брюк. Похоже, он догадывался о местонахождении Миюки. Мне было очень страшно. – Митараи, уже трое людей погибли. Спаси хотя бы одного! – сказал я. – Не волнуйся, спасу, – уверенно ответил мой друг. Пройдя через сад, он открыл металлические ворота и вышел на дорожку перед домом. Остановился и посмотрел в сторону трубы дымохода у здания бани. – Тэруо-сан! – крикнув, он махнул рукой, приглашая Тэруо подойти. Тот быстро выбежал в ворота и встал около Митараи. – Тэруо-сан, что это там? – Тот указал на верхнюю часть трубы. Я проследил взглядом за его рукой и вскрикнул. Верхушка трубы слабо светилась в темноте, подобно светлячку. Выглядело это неожиданно красиво. Митараи медленно пошел к руинам бани Фудзидана-ю. Постепенно ускоряя шаг, он наконец перешел на бег. Я старался не отставать. Тэруо последовал за нами. Мы втроем подошли довольно близко к печи. – Как странно! Тэруо-сан, смотрите, из трубы дымохода свисает веревка… В темноте было сложно разглядеть, но вверх по дымоходу действительно тянулась веревка. Я некоторое время вглядывался в темноту и, когда мои глаза привыкли, тоже увидел ее. – А веревка, похоже, идет до одной из террас дома Фудзинами, вон туда, – продолжил Митараи, а я начал искать глазами на том участке неба, куда он указывал пальцем. Что же это было? Это… – Странно. Не хотите проследить за этой веревкой? – предложил Митараи. Седая голова Тэруо яростно вертелась из стороны в сторону. – Не время для этого! Нужно найти Миюки! – ответил он и убежал в темноту к зданию бани Фудзидана-ю. Распахнув дверь, он позвал дочь по имени: – Миюки! Миюки! Митараи, опустив взгляд, стоял неподвижно, держа руки в карманах. Я стоял рядом, глядя вверх и размышляя о назначении пущенной по трубе дымохода веревки. В этот момент… Раздался громкий звук удара – земля вокруг, казалось, задрожала. – Что?! – закричал Митараи. Он вынул руки из карманов и огляделся в поисках источника звука. Дом Фудзинами. В просвете между деревьями, в единственном видном нам окне на первом этаже сиял большой шар багрового пламени, медленно разрастающийся от пола к потолку. Митараи побежал. Тэруо тоже бросился к дому, продолжая кричать: – Миюки! Я, как во сне, бежал наперегонки с Митараи. Толкнув металлические ворота, вылетел на дорожку у дома. Горячий ветер с силой ударил мне в лицо. Остановившись у главного входа в дом, я ничего больше не мог сделать. Первый этаж, насколько было видно через стекла окон, был весь охвачен огнем, внутри ничего не разглядеть. Жар и рев пожара ошеломил нас. Стекла треснули, и пламя вырвалось наружу – словно окна пробило яростным ударом кулака. Казалось, над нами, высунув красный язык, смеялся сам дьявол! Пламя перекинулось на второй этаж, а затем на третий. Стекла окон разлетались одно за другим, будто в воздухе, широко улыбаясь, кружил злой дух, орудуя молотком. Я мог с легкостью это себе представить. Вся коллекция Пэйна, хранившаяся в его кабинете, тоже горела. От листьев плюща поднимался белый дым. Огонь быстро распространялся – даже для такого старого деревянного здания это было необычно. Даже мне было очевидно, что произошел намеренный поджог. Вдруг я понял, что рядом, отталкивая друг друга, борются двое мужчин. Тэруо и Митараи! Я никак не мог понять, что именно происходит. – Исиока-кун, помоги! – крикнул мне Митараи. – Прости меня! Миюки! – повторял Тэруо. За что его нужно было простить? Выходит, это он… – Исиока-кун, не стой! Помоги. Он же сгорит! Хватай его руку! Я наконец понял, что Митараи, заведя руки мужчины за спину, пытался остановить Тэруо, который отчаянно хотел забежать в дом. – Миюки! – Миюки-тян там нет! Кто еще был внутри? – кричал Митараи. – Миюки! – обезумев, продолжил Тэруо. Сейчас до него было невозможно докричаться. – Папа! – раздался высокий голос. – А? – Тэруо повернулся спиной к пламени. Его измученное лицо, покрытое пóтом, было совсем как у демона асуры[97]. – Папа! – Миюки, ты жива! Они крепко обнялись. – Супруги Макино, – ответила девушка на вопрос Митараи. – Макино? Если они и были внутри, мы уже не сможем их спасти, – сказал Митараи. За нашими спинами послышались голоса. Вокруг собирались люди. Сад заполнился звуками беспокойных шагов. Я услышал слабый звук сирен: приближались пожарные машины. Наступил рассвет. Небо на востоке побелело, а горизонт окрасился в красный цвет – цвет пламени. Дом с грохотом начал рушиться. Мы услышали громкий треск – крыша дома местами проседала. Толпа зевак испуганно отступала, завидев искры. – Все ли в порядке? – раздался пронзительный голос. Обернувшись, я увидел Икуко в халате. Позади нее стояла сонная Тинацу. – Да, все в порядке, – ответил я. – Итак, Исиока-кун, нам пора домой на Басямити. Оставим остальное пожарной бригаде. Расследование окончено, – сказал Митараи и быстро направился к воротам, прокладывая путь среди зевак. Пожарные сирены стали такими громкими, что ушам было больно – машины остановились на дороге прямо перед домом. Поднялась шумиха – окончательно смешались в общую какофонию крики, рев двигателей и топот тяжелой обуви. Я прошел через толпу следом за Митараи. – Подождите, – крикнула идущая за нами Леона, расталкивая людей. – Митараи-сан, что произошло? Как же Джеймс Пэйн? Теперь его можно оставить в покое? – Все кончено. Его можно оставить в покое. Миюки жива, ей нужно просто выспаться, – ответил Митараи, положив руку на плечо девушки. Я нахмурился. Он должен был успокаивать Миюки, а не Леону. А как же Джеймс Пэйн? Я не мог расспросить его – вокруг было слишком людно. XIX. Поведение Митараи С тех пор, по не известной мне причине, Митараи больше не упоминал о расследовании убийств членов семьи Фудзинами на холме Кураями и практически сразу же приступил к расследованию нового дела. Он не отвечал на мои вопросы и, казалось, полностью потерял интерес к дереву-людоеду с Темного холма. В его понимании инцидент был полностью исчерпан.