Алиса перевела взгляд на чашку кофе со следами ее помады, все еще стоящую на столе, потом – на часы. Она была в отключке те самые полчаса, о которых говорила администратор. Произошло это сразу после того, как она покончила с напитком. А теперь у нее тяжелая голова, хотя такой ваты, как до засыпания, нет. Получается, ей подсыпали снотворное! От этой мысли стало так страшно, что захотелось бросить все и валить отсюда, предоставив близнецам возможность самим разгребать этот бардак. Но Алиса сдержалась, она сделала вид, что у нее просто кружится голова, поэтому она не очень разговорчива. Если ее действительно опоили, они должны понимать, что такая реакция возможна. И администратор все понимала. Она услужливо подала Алисе руку, провожая ее в кабинет. Пока они шли, Алиса отчаянно пыталась сообразить, зачем клинике понадобился этот трюк. Полчаса – это не много, но для проверки достаточно. Должно быть, они обыскали ее, посмотрели, что у нее в сумке. Убедиться в этом сейчас не получилось бы: у сонной клиентки нет причин вдруг лихорадочно рыться в собственной сумочке. Зачем им это? Неужели что-то украли? Хотя нет, вряд ли, им не нужен скандал с привлечением полиции. Скорее всего, они хотели удостовериться, что непроверенная клиентка не притащила с собой какой-нибудь сюрприз. Камеру, например, или устройство прослушки. В сумке или на себе. Алиса старалась не думать, как именно они ее осматривали. Но они ничего не нашли, да и не могли найти. Она сразу сказала близнецам, что технику на себе не потащит. Впрочем, они и не предлагали, они были слишком умны для этого. Что еще подозрительного у нее было? Пожалуй, только телефон, а в телефоне – ее фотографии с Яном. Если это видели, будет плохо. Но они не видели, как? И шанса не было! Телефон у Алисы был дорогой, с надежной защитой, которую не удалось бы вскрыть за полчаса – или меньше, если учитывать, что и обыск отнял время. Они ничего не знают, она в безопасности. Если только они не знали изначально! Вдруг они уже каким-то образом выяснили, что ее подослали близнецы? Это объясняет, почему они пошли на такую наглость, как снотворное в кофе. Но было и еще одно объяснение, с близнецами не связанное. Она ведь пришла сюда под своим именем, не нужно быть профессионалом, чтобы выяснить, что она – помощница прокурора. Хозяева клиники заподозрили, что ее послал Денис, это куда более вероятно, чем ее знакомство с Эйлерами. Возможно, именно поэтому Алису вообще согласились принять и ведут себя с ней так мило! Им не хотелось злить человека, занимающего такую должность. Когда они добрались до кабинета, головокружение окончательно отступило, значит, снотворное в кофе было слабым. Они здорово рисковали: Алиса вполне могла проснуться во время обыска. Хотя тогда администратор просто соврала бы ей, что так пыталась разбудить. Врач, принимавший ее, казался самым обычным. Он говорил и делал то же, что и другие врачи, не похоже, что он смотрел на Алису с подозрением. Но он вполне мог и не знать, что расположено в клинике на самом деле! Его приглашали в случаях, когда нужно было разобраться со слишком настойчивыми клиентками, не прошедшими проверку. Куда больше, чем врач, Алису беспокоили камеры наблюдения, которые могли быть где-то скрыты. Хотя что они заснимут? Подумаешь, голая девушка у врача. Не компромат же это! Она ожидала, что приемом все и закончится, но нет, ее попросили подождать. – В нашей клинике практикуется всесторонний подход, – пояснила администратор. – Некоторые анализы будут готовы быстро, и с вами побеседует другой доктор, изучающий психологическую сторону вопроса. Подождите, пожалуйста. Это объясняло, почему они брали за прием такие деньги – обычный осмотр врача даже в лучших медицинских центрах стоил куда дешевле. Алиса была не против подождать, это давало ей возможность осмотреться, ради которой она и пришла сюда. Администратор непрозрачно намекала ей, что лучше бы снова посидеть в зале ожидания. Но Алиса отказывалась, ссылаясь на то, что у нее затекли руки, ноги и вообще все, что может затечь у человека. Теперь она бродила по коридору под пристальным взглядом администратора, делая вид, что рассматривает картины, благо их тут было много. На самом деле ее куда больше интересовали двери. Вот они как раз были любопытны! Некоторые смотрелись самыми обычными – совсем как дверь в кабинет, где ее осматривали. Но на некоторых дверях были установлены сложные электронные замки. Такой общим ключом не откроешь, нужно иметь специальную карточку! Да и двери эти были укрепленными… И Алиса не увидела ни одной таблички, объясняющей, что там. Не многовато ли секретности для простой клиники? Как они, интересно, объясняют все это проверяющим? Еще она сразу заметила запах. Он ощутимо наполнял весь коридор, и запах этот не был неприятным – наверняка какой-то ароматизатор. Лаванда, а может, какие-то травы. Вот только зачем он здесь? Возле входа Алиса его не почувствовала. Возможно, какая-нибудь модная маркетинговая стратегия? Их в последнее время много развелось. От размышлений об этом ее отвлекла открывшаяся дверь – одна из тех, что с цифровым замком. Алиса замерла, ожидая, что оттуда выйдет какой-нибудь врач в костюме химзащиты или верзила с пистолетом на поясе, уносящий куда-то загадочный чемоданчик. Но в коридор чуть ли не вывалился сонный и растрепанный парень лет двадцати, босой, в одних джинсах. Он замер, пошатываясь, тупо уставился на Алису и широко улыбнулся. И вот ведь какое дело. Парень был объективно симпатичный, а улыбка всегда считалась знаком дружелюбия, однако от этого дружелюбия у Алисы мороз шел по коже. – Привет, – произнес незнакомец, и голос звучал нетвердо, как у пьяного, хотя запаха алкоголя Алиса не почувствовала. – Хочешь ко мне? Ответить она не успела: к парню уже спешили два администратора. Та, что следила за Алисой с самого начала, и непонятно откуда взявшаяся помощница. Эта, новенькая, затолкала парня обратно в кабинет и закрыла дверь. Вторая остановилась рядом с Алисой, успокаивающе коснулась ее плеча, заглянула в глаза. Она делала вид, что просто озабочена ее состоянием, однако Алиса понимала: это проверка. Что-то явно пошло не по плану, и им срочно нужно было знать, как отреагирует помощница прокурора. Поэтому она сделала то, что и полагалось молодой девушке: посмотрела на администратора испуганным олененком. – Что это было вообще?! – Всего лишь один из наших клиентов. Очень жаль, что он напугал вас, но он безобиден. – Что это за клиент такой? Я думала, вы занимаетесь репродуктивной медициной! – Так и есть. Но у всех пациентов дела обстоят по-разному. Кому-то мы помочь можем, а кому-то не поможет уже никто. Для людей это большое горе, с которым они справляются по-своему. Этот мужчина вчера узнал, что детей у него не будет никогда, и у него случился нервный срыв. Ему вкололи успокоительное и позволили остаться здесь на ночь, теперь он проснулся, но в себя до конца так и не пришел. Объяснение было корявое, но чего еще ожидать? Администратору пришлось доставать белые нитки и стягивать все это на лету! Алиса сочувствующе кивала и делала вид, что она – полная дура, не замечающая очевидных дыр в этой истории, таких больших, что в них прошла бы вся знать Монако, ни разу не зацепившись шпильками. Этот парень был слишком молод, чтобы так убиваться из-за отсутствия детей. В таком возрасте их не особо и желают, он сам пять минут как перестал быть ребенком! А даже если бы ему дико хотелось продолжить род вот прямо сейчас, он не поверил бы в диагноз и продолжил искать лечение. В отчаяние впадают не раньше тысячи попыток и обычно после первых седых волос. Но куда более важным показателем для Алисы стало даже не это, а шальные красные глаза парня и заметно расширенные зрачки. Успокоительное ему вкололи, да конечно! Алиса прекрасно помнила, как умер Эдуард Дежуров. Она решила, что быть дурой в этом месте куда безопасней. Ждать ее больше не заставляли, прямо из коридора ее направили… к самой Илоне Яковлевой. Такого Алиса никак не ожидала, да и теперь не бралась сказать, почему ей оказана такая честь: из-за ее должности или внезапно выпрыгнувшего из своей клетки нарика. Ей не хотелось встречаться с Илоной. Ян рассказывал, что тетка там умная, умеющая вести беседу – и явно способная распознать ложь. Однако деваться было некуда, и Алиса уже благодарила наркомана за то, что он дал ей вполне объяснимый и очевидный повод нервничать. Илона встречала ее в своем кабинете, она уже разливала чай по чашкам. – Сбор с ромашкой и мелиссой, – пояснила хозяйка клиники. – Мне сообщили, что вас напугали, Алиса. Поверьте, мне очень жаль. За этот визит мы предоставим вам скидку – пятьдесят процентов. Надеюсь, это хоть немного компенсирует вам доставленные неудобства. – Я не в обиде, – заверила ее Алиса, присаживаясь в кресло. – Мне уже объяснили, что у него большое горе. Я видела людей в горе. Они порой и не такое вытворяют! – Спасибо за ваше понимание. Вот, прошу, выпейте! Пить Алисе совершенно не хотелось, но она переборола себя и заставила принять у Илоны чашку из нежного, тонкого, как розовые лепестки фарфора. Она даже сразу сделала пару глотков, как и полагалось даме в стрессе. А все потому, что это была проверка, тут и гением не нужно быть, чтобы догадаться. Илона пыталась выяснить, сообразила ли гостья, что ее опоили в зале ожидания. Если бы Алиса отказалась пить, сославшись на шок, это не выдало бы ее с головой, однако стало бы тревожным сигналом. Но она вела себя так, будто и не догадывалась об истинном составе поданного ей кофе. Конечно, она рисковала, ведь и в чай что-то могли подсыпать. Но Алиса сильно сомневалась, что они пойдут на такую наглость. – Я предлагаю побыстрее забыть о том, что случилось, и вернуться к цели вашего визита, – заявила Илона таким тоном, будто они уже десять лет были лучшими подругами. – Я часто работаю с пациентами. Моя задача – определить психологические причины бесплодия. Расскажите, Алиса, почему вы к нам обратились. – Понимаете, дело в том, что мы с моим парнем год не можем добиться беременности. А я читала, что год – это уже показатель! У Алисы было не так уж много времени, чтобы придумать историю с нуля. Поэтому она решила руководствоваться принципом, что лучшая ложь – это слегка видоизмененная правда. Она рассказывала о своих отношениях с Яном, чуть изменив детали и дав ему другое имя. Илона слушала ее внимательно, не перебивала, и лишь когда она закончила, посыпались вопросы. И скромности в этих вопросах не было, куда там! Но не было и эмоций, никакого личного суждения. Со спокойствием профессионала Илона расспрашивала ее о том, как часто она занимается сексом со своим возлюбленным, в каких позах, достигает ли оргазма. Алиса понимала, что это, пожалуй, важно, и взрослая женщина должна вести такие беседы с врачом легко и непринужденно. Однако ей до легкости было далеко, она мучительно краснела, запиналась, заикалась. Она могла думать только об этих дурацких ответах – и образах, которые они с собой приносили. А потом до нее дошло: это тоже проверка. Такая же, как обыск, как чашка чая перед ней. Илона прекрасно знала, что смущенному человеку сложнее врать, он чувствует себя уязвимым – и порой проникается невольной симпатией к тому, кто этой уязвимостью не пользуется. Илона вот так строила связь между ними, непонятно только, зачем. Наконец владелица клиники заявила: – Алиса, я надеюсь, вас не задело то, что могло показаться непростительным любопытством. – Нисколько. Я знаю, что это не просто любопытство. – Прекрасно! Дело в том, что я уже получила некоторые результаты ваших анализов и отчет врача, проводившего осмотр, – Илона постучала пальцем по планшету, лежащему у нее на коленях. – Это, конечно, еще не все, просто предварительные данные… – И что же говорят эти предварительные данные? – поторопила ее Алиса. Да, она выдала свое волнение, но ей и положено было волноваться в такой ситуации. – Пока все указывает, что физически вы здоровы. Ваша неспособность забеременеть, скорее всего, связана с психологическим фактором. Такое случается куда чаще, чем думают многие. – Какое именно – такое? – Психологическая несовместимость партнеров, – пояснила Илона. – Когда два человека здоровы, молоды, а детей нет. Мы ведь с вами не животные, дорогая моя, чтобы получать детенышей после спаривания. Женщина – это целый мир, и обычно психологические проблемы исходят именно от нее. – То есть, виновата я, а он – зайчик? – усмехнулась Алиса. – Вы меня не так поняли. Виноват он, но принимающей стороной его вины становитесь вы. Есть то, что мы знаем разумом, а есть то, что известно только подсознанию. Когда женщина не доверяет партнеру, ее организм реагирует на стресс, который она испытывает. Зачатие не происходит, ведь подсознание знает: ребенка нужно не только родить, его нужно воспитать. Из ваших ответов я поняла, что у вас и вашего сожителя прекрасная сексуальная совместимость. Но что еще? Что вас связывает? Вы можете сказать, что считаете этого человека надежным и абсолютно в нем уверены? Ау. Вот теперь она задела Алису за живое. Как будто на этот вопрос так просто ответить! В том, что она любит Яна, она не сомневалась. Но эта любовь не дарила ей розовые очки. Она прекрасно знала, что быть уверенной в Яне Эйлере нельзя. Он как прикормленный бродячий кот: приходит преимущественно тогда, когда пожрать больше негде. Он может что-то пообещать – а потом отменить, потому что всегда найдется цель поважнее, чем встреча с Алисой. Работа там, или Александра. Ей всегда было отведено в его жизни второе место, а то и третье. Интересно, какое место досталось бы ребенку, если бы он все-таки родился? Алиса не спешила с ответом, и Илона, почуяв слабину, продолжила давить: – Вы не одна оказались в такой ситуации, дорогая. Молодые мужчины сейчас такие безответственные! Но вы настроены на семью, я вижу. А он? Вы уверены, что он в принципе способен на роль отца? – Я. Если честно, я не знаю. – Вы не знаете – а подсознание ваше знает. Я понимаю, что это прозвучит кощунственно, но вам лучше принять неприятную правду сейчас и бросить этого человека, пока еще не поздно. – Поздно? – переспросила Алиса. – Но мне нет и тридцати! – А разве вы собираетесь его бросать? Нет, вы позволяете себе эти деструктивные отношения, прикрываясь возрастом. Но знаете, что? Потом вы убедите себя, что вы слишком стары, чтобы начинать с нуля, и все равно останетесь в этих отношениях. Вы очень красивая женщина, Алиса, и я не сомневаюсь, что вашего избранника все устраивает. Но довольны ли вы таким положением? Она говорила примерно то же, что ее мама, что ее подруги. Когда об этом болтали они, Алиса убеждала себя, что это просто зависть. Но теперь ей то же самое говорит незнакомый человек, врач. Хотя нет, стоп! Илона Яковлева – не настоящий врач, Ян ведь упоминал, что никакого медицинского образования у нее нет. Это просто тетка, которая умеет залезать другим людям под кожу, вскрывая их уязвимые места, нельзя ей верить ни в коем случае. Возможно, те двое, смерть которых расследует Ян, как раз купились на ее сладкие речи. – Что вы предлагаете? – спросила Алиса с доверчивостью, которая наверняка порадовала ее собеседницу. – Просто бросить его? – Нет, что вы, я не хочу, чтобы вы так круто меняли свою жизнь, хорошенько об этом не подумав! Но думать все-таки начните. Проанализируйте роль этого человека в вашей жизни. – Если бы это было так легко. – Это никогда не легко. Особенно если учитывать, в каком вы стрессе. – Разве? – Ну конечно! И то, что вы уже перестали замечать этот стресс, лишь доказывает, что я права. Вам бы не мешало отдохнуть, я могла бы порекомендовать отличный санаторий неподалеку от города. Впрочем, не все сразу. Сначала вам нужно решиться на это. На сегодня мы закончили, результаты анализов перешлют вам на почту. А я прошу вас еще раз обдумать мои слова. Если они покажутся вам верными хотя бы отчасти, запишитесь ко мне на прием. – Как будто это так просто! – Укажите, что это повторный прием лично у меня, – посоветовала Илона. – Тогда никаких трудностей у вас не возникнет, дорогая моя. Берегите себя! Алиса покинула ее кабинет с немалым удовольствием, как будто из клетки удрала. И вроде как Илона была безупречно милой, не объяснишь, что с ней не так! Но что-то все-таки есть. Возможно, исключительно из-за рассказов Яна об этой женщине. После сладких ароматов клиники воздух московской улицы, который никогда чистотой не отличался, вдруг показался особенно свежим. Хотелось бежать, но Алиса благоразумно заставила себя не спешить, да и туфельки на шпильках намекали, что этого лучше не делать. Иначе она сразу же перекочует в совсем другую больницу!