– Тетя Жанна не сожрала там по пути пару младенцев? Я ее примерно такой рисую. – Нет, как ни странно, – рассмеялась Ася. – Вообще, она нормальная, если к ней сильно привыкнуть. А у вас как дела? Как там это расследование, хоть виден край? – Да ползет помаленьку. А почему ты спросила? Ты обычно не интересуешься нашими делами. – А в ваши дела обычно не вовлечены мои родственники! – Вовлечены, – возразила Александра. – Мы с Яном. Нас тебе не жалко? – Мне жалко тех, кто вам дорогу перейдет! Но если серьезно, я просто понимаю, как Кириллу трудно, и хочу, чтобы это все поскорее закончилось. – Я тоже. Как он? – Держится, но… ему это дается тяжелее, чем я представляла. – Что ты имеешь в виду? – Понимаешь, мы с Киром не то чтоб друзья не разлей вода. Я с ним встречалась не так уж часто, больше наблюдала со стороны. Мне всегда казалось, что он очень крутой и сильный, он больше на дядю Яна похож, чем на своего папу. – Да, у меня тоже сложилось такое впечатление. – Вот! А теперь мы с ним живем в одном доме, я могу за ним понаблюдать. Ему реально тяжело. Он даже плачет иногда! Конечно, он старается это скрыть, ты не подумай, что он совсем размазня какая-то. Но один раз я видела, когда дверь в его комнату была приоткрыта. А потом еще слышала. Он для всех делает вид, что его эта история совсем не задела, потому что от него такого ожидают. Кажется, у дяди Паши есть стандарты для всего! «Обнаружив на дороге труп, истинный Эйлер ведет себя вот как.» Но на него реально слишком много навалилось! – Это просто очень большое невезение, в жизни так бывает. Ничего, все мы справимся. Она еще многое хотела сказать племяннице, да не получилось: телефон пиликнул даже во время вызова, оповещая о письме. А поскольку одного письма Александра очень ждала, разговор пришлось свернуть. – Ася, котик, я тебе потом перезвоню! Просто последи пока за Кириллом и скажи мне, если он задумает сделать глупость. – До такого не дойдет, что ты, это же Кирилл! – Вот и я так думаю, но подстраховаться не мешает. До связи! Экран смартфона еще не успел погаснуть после вызова, а Александра уже спешила к ноутбуку, с него читать письмо было удобнее. Конечно, у нее не было никаких гарантий, что это нужное послание. Возможно, это вообще спам, тогда ее энтузиазм будет выглядеть забавно! Однако на сей раз ее предчувствие оказалось верным: письмо прилетело с австралийского ящика. Знакомый эксперт прислал ей материалы о том, что могло вызвать смерть Инны. Новость была настолько важной, что Александра не стала даже звонить брату, она поспешила в соседнюю квартиру, не потрудившись запереть дверь своей. А зачем? В коридоре остался Гайя, и любого домушника, понадеявшегося на удачу, ожидал крайне неприятный сюрприз – с последующей ампутацией чего-нибудь нужного. Ян был удивлен столь неожиданным визитом, и его удивление лишь возросло, когда сестра с порога заявила ему: – Цербера одолламская! – Звучит как псевдоним гламурной поэтессы, – оценил Ян, пропуская Александру в квартиру. – Это да, но суть куда серьезней. Это дерево, яд которого останавливает сердце. Там очень сложная система, я тебе потом документы перешлю. Но смысл в том, что яд не разрушает ткани как таковые, он просто не пропускает через сердце импульсы, которые обеспечивают его удары. Человека, который траванулся этой дрянью, можно спасти только экстренной установкой кардиостимулятора, да и то зависит от дозы яда. – А если доза большая и медиков рядом нет, ни о каком спасении и речи не идет? – В яблочко! – Никогда не слышал о таком. – Ты и не должен был, у нас она, к счастью, не произрастает. Это беда Азии. – Той Азии, которая Китай, или той, которая Индия? – Скорее, Индия, но точно я не уверена, надо проверить. А что? – Угадай, кто в минувшем декабре побывал в Индии, – невесело усмехнулся Ян. Он работал с документами дольше, чем сестра, и знал больше. – Неужто Илона Яковлева собственной светлой персоной? – Скорее, Илона Яковлева порожденной ею персоной. Там месяц жил Вадим. Он всем твердил, что все это время изучал йогу. Но теперь я начинаю подозревать, что он привез с собой не только пряности и благовония. – И все наконец сошлось? – Да. Для нас все наконец сошлось. Глава 12 Кое-каких деталей Яну еще не хватало, но в целом, он знал, как сложилась эта история. Честный бизнес никогда не привлекал Илону Яковлеву. Вряд ли когда-либо удастся установить, чем именно она занималась за границей все эти годы. Но Яну уже достаточно было того, что отель, в котором она работала в Эмиратах, считался отелем только на бумаге, как оказалось, местной полиции он был прекрасно известен как элитный бордель. Вероятнее всего, Илона вернулась в Россию с уже знакомой ей бизнес-идеей: обеспечивать не слишком умную молодежь запретными развлечениями. Сама Илона наверняка занималась сводничеством и наркотиками. На это указывало то, что Алиса увидела в клинике – и беседа Илоны с самой Алисой, которую хозяйка «Амелии» настоятельно уговаривала подумать, не нужны ли ей новые отношения. Воспоминание об этом до сих пор отзывалось в душе бессильной яростью, которой, впрочем, Ян не собирался поддаваться. Он уже принял решение – благодаря Александре, и у них с Алисой все будет нормально. Он все ей скажет, как только закончится расследование, вот и повод будет! Осталось только понять, как все закончить. Очевидно, что копать нужно не под «Амелию», а под «Долину вереска». В якобы клинике Илона вряд ли решилась бы предоставлять своим клиентам совсем уж экзотические услуги. Нет, там они баловались легкой наркотой, возможно, спали с кем попало… Вот за этим там и бывал Эдуард Дежуров, арендовавший место на паркинге. А за забавами посерьезней нужно было ехать за город. Там места побольше, а случайных свидетелей нет вообще. Да и выбор там наверняка был богаче! В «Долине вереска» речь шла уже не о традиционных забавах молодняка, вроде секса, наркотиков и, вероятно, рок-н-ролла. Декорации, которые обнаружила Александра, намекали, что семейство Яковлевых практиковало индивидуальный подход к клиентам. Конечно, находка Александры, при всей своей аморальности, не была совсем уж противозаконной. Но кто сказал, что однажды в доме отдыха не пересекли черту? Очередной клиент, обколотый, избалованный, потерял связь с реальностью. Он напал на Маргариту Вишнякову – возможно, она все-таки оказалась на работе. Вдруг именно там она встречалась с Дежуровым! Она ждала бойфренда, а столкнулась с каким-то психом. Да, нападать на администраторов было нельзя, и они вряд ли участвовали в забавах. Но там, где играют худшими из человеческих страстей, сложно ожидать адекватности. В доме отдыха хватало камер наблюдения, нападение обнаружили, но было уже поздно. Впрочем, там не сильно испугались, ведь они знали, что Маргарита – одинокая девушка из провинции, даже если ее будут искать, серьезных проблем это не доставит. Они не подозревали о ее романе с уважаемым клиентом, подруга подтвердила, что Маргарита это тщательно скрывала. Так что от тела готовились избавиться, и тут об убийстве каким-то образом узнал Дежуров. Уж он-то не стал бы молчать, особенно если знал, что Маргарита беременна от него! Пришлось убирать и его. В случае с ним, это было вынужденной мерой, как и в случае с Инной Токаревой. Поэтому тело Маргариты оставили на кладбище, а вот с трупом Дежурова устроили целую постановку. В этом наверняка был замешан Иван Гареев, хотя непонятно, почему из всех клиентов выбрали именно его. Яковлевы надеялись, что следствие зайдет в тупик, но напрасно. Сначала удалось связать смерти Маргариты и Эдуарда, а потом полиция все настойчивей стала интересоваться домом отдыха. Вот тогда и убрали Инну, потому что именно она вела дело Эдуарда, куда более важное для преступников. Это не означало, что на близнецов не нападут, просто пока никто не пытался. В общем, все ясно, но по-прежнему недоказуемо. У них были улики, которые и косвенными-то можно назвать с натяжкой. Чтобы свалить опытную махинаторшу вроде Илоны Яковлевой, нужно нечто не в пример более значимое. Показания свидетелей, запись разговора, видео – что угодно! А пока этого не было, Ян никого, кроме своей сестры, не мог убедить, что Яковлевы виновны. Ему удалось добиться лишь позволения установить слежку за Вадимом Яковлевым – и то из-за использования очень редкого индийского яда, который все-таки обнаружили в крови Инны, когда австралийский эксперт дал подсказку. Нарушать покой уважаемой Илоны Яковлевой следователю запретили. – Бесит, – вздохнул Ян, когда они с сестрой встретились за обедом. – Понятно, что мы взбаламутили воду, и им придется хотя бы ненадолго прикрыть лавочку. Так не навсегда же! А может, вообще из страны свалят, и непонятно, где их искать. Ты меня слушаешь? Александра весь день казалась отстраненной, потерявшейся в своих мыслях, и мысли эти определенно не были приятными. Сначала Ян решил, что это личное – может, опять Андрея вспомнила, раз его имя периодически мелькает в деле? Но его сестра никогда не отличалась сентиментальностью, она не стала бы зависать из-за проблемы, которую сама же устроила. Вот и теперь он будто разбудил ее. Она не спешила обсуждать Яковлевых, она спросила: – Ян… а ты когда последний раз плакал? В принципе, с таким выражением лица она никогда нормальные вопросы не задавала. Ян уже усвоил это и только потому не был удивлен. – При чем тут это вдруг? – Нет, ну правда, когда? – Кажется, на похоронах мамы… или сразу после, точно не помню. Зачем тебе это? – То есть, тебе нужна была очень серьезная причина для слез? А стал бы ты плакать, например, из-за усталости или обиды? – Начнем с того, что из-за этого даже ты не плачешь. – Что значит «даже»?! – возмутилась Александра. – О, теперь ты обращаешь внимание на мои слова, отлично! Может, объяснишь мне, к чему ты ведешь? – Вчера я говорила по телефону с Асей, и она сказала мне, что Кирилл иногда плачет по вечерам. Она считает, что это от стресса. Но Аська все-таки маленькая девочка еще, она судит по себе. Насколько велика вероятность, что двадцатилетний парень, который всю жизнь выживал в токсичной атмосфере Пашки, будет плакать от стресса? Они оба знали, что вероятность как раз невелика. Да нет ее! Как нет и серьезного стресса в жизни Кирилла. Потрясение у него было всего одно – труп, обнаруженный на дороге. После этого допросы вызывали у него лишь раздражение, и вполне справедливо. Но даже они прекратились задолго до смерти Инны, у нее больше не было причин вызывать Кирилла. По большому счету, его жизнь вернулась в привычное русло, никто не предъявлял ему серьезных обвинений. – Мне следовало сразу обратить внимание на ее слова, – виновато признала Александра. – Но тогда как раз пришел отчет по цербере, я полностью переключилась на это, и слезы его как-то вылетели из головы. А теперь я снова думаю об этом. Слушай, почему мы с тобой вообще решили, что Кирилл невиновен? – Ты соображаешь, что говоришь? – разозлился Ян. – Это же Кирилл, наш племянник! – То есть, только на основании кровного родства? – Не только! Против него же не было улик! – И в деле Инны тоже нет улик, а ее, тем не менее, убили. Идеальных преступлений не бывает, сам знаешь. Но мы с тобой никак не можем найти улики, куда не сунемся! А что, если они все-таки были, прямо у нас под носом, но мы просто отказывались их видеть, потому что такого не может быть? Яну хотелось спорить с ней, а лучше – просто запретить говорить об этом. Кирилл невиновен, тема закрыта! И все же. Почему он тогда плачет? Когда они обсуждали Нину, Александра сказала, что худшее наказание для человека – муки совести, если уж ему не повезло ее сохранить. Кирилл – парень разумный и честный. Он мог оказаться втянутым в мутную историю, хотя Ян пока слабо представлял, как. А вот остаться равнодушным – не мог. – Мы с тобой недавно убедились, что Инна Токарева была далеко не дурой, – продолжила Александра. – Что, если она не зря прицепилась к Кириллу? Интуиция не обманула ее насчет Ивана Гареева – а насчет нашего племянника? Мы ведь вообще его не трогали, не допрашивали, не проверяли!