Дэвид снова неуклюже пожал плечами. — Не совсем так. Нет. Но проводить время со мной — это работа. — Он ухмыльнулся. — Давай. Скажи, что ты согласен. Мне даже необязательно спрашивать моего отца. Я и так знаю, что он согласится. Я хотел этого. Удивительно, но это была правда. — Я все испорчу. Всегда порчу. — Не испортишь. — Ты слишком плохо меня знаешь, чтобы так говорить. — Ты прав. Но, чувак. Я хочу попробовать. Ты не представляешь, как я схожу с ума, сидя в этом кресле. Для большинства людей я лишь слезливая история. Но не для тебя. Меня не волнует то, что ты раскисаешь на каждом шагу, или что ты не знаешь, чего тебе хочется на ужин. Ты относился ко мне как к человеку дольше, чем многие. Я заплатил бы тебе за то, чтобы ты сел и поговорил со мной. Я почувствовал тепло, надежду и нервозность. — Я не знаю… — Я поговорю со своим отцом. Он убедит тебя. Задние двери «Рузвельта» открылись, и низенькая, полная, улыбающаяся женщина стала спускаться к нам. — Вот вы где. Дэвид, готов идти обедать? Мисси разговаривала с ним так, будто он был ребенком. Я думаю, вероятно, так она разговаривала со всеми своими подопечными, не именно с Дэвидом, но понял, как было бы неприятно, если бы все разговаривали с тобой так целыми днями. Я все еще не был уверен, что подхожу для той работы, о которой он говорил, но хотел попробовать. Дэвид проигнорировал его сиделку и все еще смотрел на меня с ожиданием. — Я подумаю об этом, — сказал я и он ухмыльнулся. Дэвид, в конце концов, позвонил своему отцу, и Боб, услышав об этой идее, сразу приехал. — Мы наймем тебя в качестве неофициального помощника. — Глаза Боба горели таким же воодушевлением, как и у Дэвида. — В качестве хорошего современного спутника. Конечно, ему требуются сиделки для повседневного ухода, но ты мог бы помогать ему с заказом обеда, поездками на автобусе и так далее. Я проигнорировал его слова. — Мне тревожно в общественных местах. Я не уверен, как это сработает. Я не буду хорошим помощником, если случится что-то плохое. Боб махнул рукой на мое возражение. — О, я уверен, мы разберемся со всем, что работает и не работает. Но уверен, что если бы ты ездил с ним в автобусе, то смог бы позвонить его маме, мне или в скорую, если что-то пойдет не так. Насколько я понимаю, Дэвид хочет, чтобы ты был его руками и ногами. Конечно, мы бы не хотели, чтобы у тебя возникли твои собственные проблемы, но, по-моему, чего хочет Дэвид и чего боишься ты — абсолютно разные вещи. — Глаза Боба сияли. — Это прекрасная идея, Джереми. Я целиком за, если ты на это согласишься. Дэвид тяжело задышал. — Я уговорю его. Я едва дошел до своей квартиры, голова кружилась. Я сказал, что подумаю и вернусь к ним с решением, но хотел согласиться. Хотел получить эту работу. По крайней мере, попробовать. Я был взбудоражен и взволнован. Идея о том, что, вставая, я буду ходить тусоваться с Дэвидом, как на свою работу, вместо того, чтобы чувствовать себя никчемным и бесполезным — поднимала мое настроение. Когда Эммет вернулся домой, у меня все еще было отличное настроение, и, когда я посмотрел на него — такого красивого, знакомого и улыбающегося мне, все хорошие чувства закружились во мне подобно торнадо, и я безумно его захотел. Это было то, что я всегда упускал. Целеустремленность, мысль о том, что я не пустое место. Раньше я бы как всегда разрушил свои возможности, но каждый раз, когда я пытался это сделать, видел, что Дэвид смотрит на меня с такой тоской и надеждой, нуждаясь в моей помощи. И если я помогу ему, то перестану чувствовать себя пустым местом. Я подумал, что смогу сделать это. Смогу ему помочь. Эта мысль заставляла меня думать, что я могу летать. Взгляд Эммета не встретился с моим, но он улыбнулся. — Ты счастлив. Это хорошо. Обычно ты грустишь. — Да, счастлив. — Я был не просто счастлив, я стал оживленно кружиться по комнате. И возбужденно… Чувствуя себя храбрым, я подал Эммету знак, означающий «секс». Он промолчал, все еще держась за лямку рюкзака, а его взгляд переместился почти на меня. — Прямо сейчас? Я даже не успел перекусить. Давным-давно мне стало бы неловко от такого комментария, но это было не отказом Эммета, а всего лишь изменением планов в его расписании. Улыбаясь, я снова подал ему этот знак. И улыбнулся шире, когда он положил рюкзак, взял меня за руку, повел в сторону своей спальни и сказал: — Мы перекусим позже. Этот секс был лучше любого секса до этого. Внутри меня били электрические разряды еще до того, как Эммет приказал мне раздеться, но, когда он поцеловал меня, и наши тела соприкоснулись, я почувствовал, что полон пузырящейся газировки. Я достиг оргазма быстрее обычного, а затем дрожа лежал и ждал, пока Эммет придет к финалу. Он протер меня влажной теплой салфеткой, а я сонно ему улыбнулся. — У меня есть что тебе рассказать. — Мне нужно было прикоснуться к нему, и аккуратно притянув его руку к своим губам, я поцеловал кончики его пальцев. — Думаю, я могу получить работу. — Это хорошо. Позволь мне вытереться, надеть чистое белье, и ты расскажешь мне об этом. Я наблюдал за тем, как он вытирается и надевает чистые боксеры. Закончив, Эммет лег в постель и взял меня за руки. Теперь, когда мы знали, как прикасаться друг к другу, мы были менее неуклюжими. — Расскажи мне о своей работе, — попросил он. Я знал, что ему не нравится Дэвид, но сказал себе, что он все поймет. Я подготавливал его к этому медленно, рассказывая обо всем, ничего не конкретизируя. — Это произошло случайно. Но, наверное, я буду помогать одному человеку, который живет здесь. С вещами, которые для меня пустяк, а для него это все. Салли тяжело найти что-то, что может меня занять. А это реальная работа. Мне просто нужно составлять ему компанию и все. Думаю, сегодня вечером нужно все обдумать, и завтра я дам им ответ. Эммет сжал мою руку. — Это хорошая новость. Кому ты будешь помогать? Мой живот нервно скрутило, но я сказал себе, что нужно верить в то, что все будет хорошо. — На самом деле, это самое невероятное. Это Дэвид. Кто знает, как сложится наше будущее. Когда я начинаю паниковать, то думаю, что все вокруг меня разрушится прежде, чем я попробую что-то сказать или сделать, и в такие моменты у меня все просто валится из рук. Глава 19 Эммет Я сидел на кровати, сжимая рукой свою грудь. Мое дыхание стало быстрым, и так же быстро меня накрыл гнев. Внутри стали кружиться темные пятна. Джереми спросил у меня, что случилось, но я не мог ему ответить. Не мог даже написать. Я поднялся с постели и встал в центре комнаты. Мне хотелось кричать, хлопать и махать руками, плакать, но сделать ничего из этого я не мог. Джереми работал на Дэвида. Дэвида, моего врага. Это было так больно, что я едва мог дышать. Джереми вылез из кровати и встал рядом со мной. На нем тоже не было одежды. — Не сердись, — твердил он и заламывал руки так, как делал всегда, когда нервничал, и я думал, что он вот-вот начнет ими хлопать. — Прости меня. Пожалуйста, не сердись из-за того, что я работаю на Дэвида. Я был зол. Вернее, я был в ярости. Мне так хотелось кричать, что мои уши заложило, и они стали болеть. — Ты не можешь работать на Дэвида, он придурок! — Неправда, Дэвид не придурок. Он одинок, ему страшно и нужны друзья. Джереми встал передо мной, и, казалось, собирался заплакать. Мне не хотелось видеть его слезы, но он не может работать на Дэвида. — Я не хочу быть его другом. Джереми перестал дергать руками и сложил их у своего живота. — Но это идеальная для меня работа. Я буду помогать ему подниматься в автобус, чистить зубы, кушать, одеваться… — Ты не можешь видеть Дэвида голым! Мой крик напугал Джереми, и он сгорбился. Я думал, что он согласится со мной и откажется работать на Дэвида, чего я собственно и хотел, но Джереми не сдался. — Дэвид не гей. И, кроме того, он не может двигать большей частью своего тела. А я твой парень. Смысл не в том, чтобы увидеть его голым, а в том, чтобы ему помогать. Мне это нравится.