– Невероятно, – вздохнул Луганский, непонятно, что он имел в виду. Если Деда, то напрасно, еще как вероятно. – Ольга, если Корзухин станет мэром, у нас появится возможность… – Он продолжал развивать свою мысль, а я ухмылялась, удивляясь святой простоте своего друга. Когда Луганский выдохся, я сказала: – Что ж, надеюсь, так оно и будет. Загляну сегодня к Деду и доложу, что он может успокоиться. Несчастный случай на его планах никак не скажется. Вы с Корзухиным друзья? – Я бы сказал, хорошие знакомые. Очень хорошие. Другом я могу назвать тебя, как ни странно это может прозвучать. – Я прекрасно понимала, что он имеет в виду, и кивнула. – А Володя… отличный парень, умный, серьезный и, безусловно, порядочный. Будет жаль, если… впрочем, я повторяюсь. Я не настолько знаю его семейную жизнь, но в одном уверен: он очень любит Людмилу, любил… Не представляю, как будет он один с ребенком… – Несколько лет назад он с этим справился, – заметила я, ничего особенного не имея в виду. – Да, старшую дочь он лет с двенадцати поднимал один… – От чего умерла его первая жена? – все-таки спросила я. – Честно говоря, не знаю. Неудобно было спрашивать. Он всегда говорил «после смерти Наташи», наверное, какая-то болезнь. – У них с Людмилой общий ребенок? – Да, конечно. А почему ты спрашиваешь? – Судя по анкетным данным, он женился, когда дочери было пять лет. – Да? Возможно. Скорее всего, старшая девочка после смерти матери не хотела видеть в доме чужую женщину. – Да, похоже на то, – кивнула я, поднимаясь. – Ты с Людмилой часто виделся? – Не то чтобы очень… – Алкоголем она не злоупотребляла? – Нет. Ничего похожего. Интеллигентная женщина, умница, спокойная, выдержанная. Если человек пьет, догадаться об этом по некоторым признакам совсем не трудно. Ни о каком тайном пороке и речи быть не может. – Что ж, спасибо за исчерпывающие ответы. Он кивнул и проводил меня до дверей кабинета. – Завтра похороны, – заметил по дороге. – Ты поедешь? – спросила я. – Конечно. В такое время кто-то должен быть рядом с ним. Я ехала на работу, размышляя над словами Луганского. С какой стати Дед поручил мне копаться во всем этом? Бывало, он закрывал глаза на прегрешения своих подчиненных, не раз и не два заминал скандалы, которые непременно бы разразились без его вмешательства, и вдруг такая настойчивость, хотя по всем статьям выходило: Корзухина обвинить не в чем. Луганский при всей своей наивности в людях разбирается неплохо, да и в компетентности Быстрова я не сомневалась. Однако знала по опыту: задавать вопросы Деду труд напрасный. Артем правильно заметил: мое дело холопье, сказано разобраться, разберусь. Хотя, судя по всему, напрасно трачу время. Я взглянула на часы и решила: с докладом Деду можно повременить до завтра, раз уж докладывать особо нечего, и мне ничто не мешает наведаться на автостоянку, где работает хозяин дома в Радужном. Что я и сделала. Стоянку на Северной найти оказалось не так легко. Я дважды сворачивала не в том месте, возвращалась назад, пока наконец не увидела указатель: намалеванную прямо на фасаде дома синей краской стрелу и надпись над ней «Стоянка». За поворотом возникла будка, наспех сколоченная, от нее шел забор из металлической сетки. Шлагбаум и жуткие колдобины на дороге, асфальтовое покрытие на стоянке отсутствовало. То ли она доживала последние дни, то ли хозяин о своем детище не пекся. Взглянув на стройку по соседству, я решила остановиться на первом варианте. На стоянке было машин двадцать, не больше, и почти все имели такой вид, точно ожидали сдачи в металлолом. В общем, картина была удручающей. С большой опаской я подъехала к будке. Моя машина требует к себе уважения и вовсе не предназначена для поездки по столь экзотическим местам. Охранник в будке решил, должно быть, так же и не замедлил появиться на крыльце. Смотрел с сомнением, ожидая, когда я выйду из машины. Было ему лет пятьдесят, невысокий, коренастый, лицо приятным не назовешь. – Здравствуйте, – с улыбкой начала я. – Места есть? – Для вашей красавицы нет, – усмехнулся он. – Что так? – Забор на соплях держится, а ваша тачка, поди, стоит штук сто. – Больше, – порадовала его я. – Вот-вот. Дальше на Кирова есть стоянка, на светофоре свернете… – Так и быть. Вы Игорь Сергеевич? – спросила я с улыбкой, надеясь расположить его к себе. Это оказалось совсем нелегко. Услышав свое имя, он нахмурился и, совершенно не реагируя на мою неземную красоту, спросил в свою очередь: – А в чем, собственно, дело? – Я хотела с вами поговорить. – И полезла в сумку за удостоверением, которых у меня, кстати, было много, никогда не знаешь, что в жизни пригодится. Тут я с печалью взглянула на свою тачку, и рука моя бессильно повисла в воздухе, ни к одному из документов «Феррари» не подходил. Я вздохнула, прикидывая, что бы эдакое придумать, и мысленно чертыхнулась. – У вас есть дом в Радужном. Там дача у моей подруги, дом номер девятнадцать, почти напротив вашего. Вот я и хотела узнать: не думаете ли вы продать свою собственность. – Не думаю, – покачал он головой, приглядываясь ко мне. – Да? Я готова заплатить хорошие деньги. – Я же сказал, нет. По неведомой причине я его очень раздражала, и чем больше он раздражался, тем любопытнее мне становилось. – Там сейчас мужчина живет. Ваш знакомый? – Слушайте, какое вам дело до того, кто там живет? – Ну… – пожала я плечами. – Одинокий мужчина да еще с ребенком. Мне, как женщине, небезынтересно… – Так у вас есть муж, – хмыкнул он. То, что он меня узнал, в общем-то, не удивило. Физиономия моя мелькает то здесь, то там, да и машина приметная, а вот тот факт, что мужику известно, что я замужем… об этом точно в газетах не писали. – Я совершенно одинока, – выдала я свою лучшую улыбку. – И не против помочь человеку, оказавшемуся в трудной ситуации, а ему сейчас должно быть нелегко… – Может, и так, но это не ваше дело. – Но сказать-то вы можете, кто он, откуда, или это страшная тайна? – Спросите у него. Если он с вами разговаривать захочет. Извините, мне работать надо. Сухов вернулся в будку и громко хлопнул дверью. «Я ему не понравилась», – с печалью констатировала я, садясь в машину. На этом можно было и закончить. Осторожно сдав назад, я развернулась, намереваясь ехать домой, но вместо этого достала мобильный и позвонила Тимуру. – Я сегодня задержусь, – предупредила я. – А в чем дело? – Работы полно. – Не засиживайся долго, я тебя жду. Сама себе удивляясь, я направилась к выезду из города в сторону поселка Радужный. Я понятия не имела, зачем это делаю. Впрочем, зачем, более-менее понятно, я хочу увидеть парня, что живет в том доме. Но как я намерена объяснить ему свое появление? Да и будет ли возможность объяснять? Очень может быть, что, как и в прошлый раз, я постою перед закрытой дверью. Но эти соображения меня не остановили, и через полчаса я была в Радужном. Бросила машину возле Риткиной дачи и обратила внимание, что ни в одном окне строения номер двадцать три свет не горит, хотя в домах напротив его уже включили. Не успела я выйти из машины, как появилась Людмила Васильевна в наброшенном на плечи пальто. – А я смотрю, машина ваша, вот, иду узнать, в чем дело. Риты нет… – Я знаю. Мобильный где-то потеряла, – соврала я. – Думаю, может, здесь оставила? – Так давайте посмотрим, – достав ключи из кармана пальто, предложила женщина. Мы вместе вошли в дом, я для убедительности заглянула в гостиную, на кухню и в спальню, где мы с Сашкой провели ночь. – Видно, оставила в другом месте, – пожаловалась я. – Вы не беспокойтесь, если вдруг на глаза попадется, я Рите позвоню. – Соседа своего сегодня не видели? – решилась я. – Из двадцать третьего дома? – Как же, видела. В город он с ребенком поехал. На маршрутке. Я в магазин ходила, а они как раз в маршрутку садились часа в три. Видно, еще не вернулись, свет не горит. – У него девочка или мальчик? – Сын. Александр Сергеевич. Самого-то Сергеем зовут, мне соседка сказала. – А возраст у ребенка какой? – спросила я, чувствуя неприятный холодок внутри. – Да я толком-то и не знаю. Маленький совсем ребеночек. Года нет. – Что ж, я, пожалуй, поеду. Мы простились, Людмила Васильевна заперла дом, а я села в машину, поглядывая на двадцать третий дом. Так и подмывало туда отправиться. Людмила Васильевна считает, что сосед не вернулся. Чего я вообще прицепилась к этому соседу? Какое мне до него дело? Ребенок… моему ребенку было бы сейчас пять месяцев. Александр Сергеевич… Чепуха. Надо прекращать все это. Я ехала по дороге с твердым намерением выбросить неизвестного мужчину из головы, но вместо этого свернула к магазину, где была остановка маршрутки. Как раз одна из них показалась из-за поворота и притормозила. Из нее вышли человек пять, но мужчины с ребенком среди них не было. Он может вовсе сегодня не вернуться, у него, скорее всего, родственники в городе. И все-таки полчаса я терпеливо ждала, за это время пришла еще маршрутка, но нужный мне человек так и не появился. «Зря теряю время», – решила я и поехала в город. Сворачивая на улицу, где теперь жила, я увидела Тимура, они с Сашкой отправились на прогулку. Тимур махнул мне рукой, останавливаясь, а я, приоткрыв окно, крикнула: – Подождите меня! Загнала машину в подземный гараж и припустилась за своим семейством. Сашка весело бегал за мячиком, Тимур с улыбкой наблюдал за его выкрутасами. – Привет, – он поцеловал меня, и мы побрели в сторону парка. Тимур мне рассказывал, как прошел день, признаться, я мало что слышала, занятая своими мыслями. Мужу надоело говорить в пустоту, и он спросил: – Какие-то проблемы? – Что? Нет, так… Ты слышал о парне по фамилии Корзухин? Корзухин Владимир Сергеевич?