Да уж, образ хозяина цирка не очень-то ассоциировался у меня с этим веселым персонажем. – Придется идти. – Лукас легко спрыгнул на землю. – Ты уверен? – А у нас есть выход? – Ты что, его убьешь? – Я нервно кусала губы. Представить не могу, что принц на такое способен, хотя он мужчина и воин. Не уверена, что толстяк заслужил смерти. – Надеюсь, до этого не дойдет. Ожидание было мучительным. Наула прильнула к решетке, разглядывая меня, трогая кожу и волосы. – Ты тоже принцесса? – Нет, я обычная девушка, такая же, как ты. – А вот и не такая. Ты человек. – Ты тоже человек, только с определенными способностями. И это даже хорошо. Я была бы рада, если бы умела превращаться в разных существ. – Меня продают как вещь, я живу как животное, почему ты называешь меня человеком? – услышала я слишком взрослые для такой юной особы рассуждения. – В жизни бывает много несправедливости. Но мы ее исправим. – Я ободряюще улыбнулась, хотя в душе ужасалась словам этой маленькой девочки. До чего люди могут быть жестоки! К нам бежал запыхавшийся принц. – Мастер Оливер мертв? – спросила я, боясь услышать ответ. Лукас запрыгнул в фургон и вставил ключ в замок. Тяжелый ошейник соскочил, обнажая тонкую шею Наулы, на которой виднелась темная бордовая полоска содранной кожи. – Нет, – коротко бросил принц через плечо. – По крайней мере, был жив, когда я уходил. Толстяк принял меня за какую-то Лилибет. Видимо, он ждал женщину. Не понял точно, успел ли он узнать меня, но удар в челюсть отправил циркача в долгую отключку. Внезапно тишину пронзил истошный женский вопль. – О, это, похоже, Лилибет обнаружила любовника. Нужно торопиться. Лукас подхватил легкое детское тельце на руки, и мы бросились прочь, к месту, где оставили коней. Позади нас раздавались взволнованные голоса людей. Я оглянулась и увидела, как несколько мужчин зажигают факелы от костра. Только бы успеть добраться до лошадей и уехать! Ноги вязли в жидкой грязи, ветки деревьев били по лицу, но мы продвигались вперед, стараясь не задерживаться. Я задыхалась от быстрого бега, лицо раскраснелось, по спине струился пот. Тяжело дыша, мы наконец добрались до места. Лукас посадил девочку на коня впереди себя, одной рукой придерживая, чтобы та не свалилась, а другой крепко ухватил поводья. Сев на Морковку, я последовала за ними, периодически оборачиваясь и проверяя, нет ли погони. – И куда теперь? – прокричала я. – Во дворец, конечно, там точно никто ее искать не будет. Я видела, как Наула дрожит всем тельцем, больше от страха, чем от холода. Лукас говорил ей какие-то ободряющие слова, а я искренне надеялась, что все обойдется и кража метаморфа не обернется для нас крупными неприятностями. Через некоторое время мы уже подъезжали к дворцовому парку. Я облегченно выдохнула, а Лукас повел уставших лошадей в стойло. Я вместе с Наулой пошла во дворец. Внутри все содрогалось при виде голых ножек, ступающих по мерзлой земле. С главного входа заходить было сумасшествием, поэтому мы двинулись в сторону лестницы для слуг. – Наула, милая, там много народа, мы не сможем пройти, нас обязательно заметят. Пара больших глаз сверкнула в темноте, и рядом со мной стояла уже не девочка, а маленькая юркая лисичка. Я подхватила ее на руки и пошла в свои покои. Наверняка придворные заметили мое отсутствие на ужине, а Лукас тоже не пришел. Расспросов не избежать. Представляю, какая волна сплетен завтра поднимется. Я с досадой вспомнила несостоявшийся поцелуй. И какой демон меня дернул тогда? Как стыдно! А принц отстранился, не понял. Правда не понял или сделал вид? В любом случае он чужой жених, и мы не имели права. – Божечки, вы чего это принесли сюда? – всплеснула руками служанка. – Сурок, что ли? Нет, лиса. Да не сажайте вы его на кровать, запачкаете простыни. – Миа, тащи бадью воды, будем принимать ванну. И мыла, благовоний, масел всяких захвати, да побольше. Горничная покачала головой, но пошла выполнять поручение. Когда все было готово, я заперла дверь на щеколду. – Наула, можешь вернуть свой облик, – разрешила я. Миа чуть не упала в обморок, увидев на кровати голенького грязного ребенка. – Миледи, девочка – метаморф? – догадалась служанка. – Божечки, я думала, их уже и не осталось совсем. – Все расспросы потом, помоги мне отмыть девочку. И, кстати, ее зовут Наула. Я видела: любопытство так и распирало горничную изнутри, но она молчала, помогая мне отмывать ребенка от грязи. Наула фыркала и заливисто смеялась, когда появились пузырьки пены. – Ой, щиплет глаза, – запищала она, задев лицо мыльной рукой. – Погоди, не три. – Миа вылила кувшин с чистой водой ей на голову. – Она поживет пока в моей комнате. Конечно, ты понимаешь, что никто не должен об этом знать. Я очень надеюсь, что этот секрет не выйдет за пределы этих стен. – За кого вы меня принимаете, миледи, за доносчицу? – оскорбилась горничная. – Я буду нема как рыба, можете быть спокойны. – Спасибо, нисколько в этом не сомневалась. – Я примиряюще дотронулась до ее руки. Через час Наула сидела в моей сорочке и уплетала кашу с вареньем. Рукава рубашки пришлось подвернуть, слишком велика была. Я с удовлетворением смотрела, как метаморф преобразилась. На впалых щеках появился румянец. Вот, правда, волосы пришлось коротко подстричь, потому что колтуны невозможно было расчесать. – Ничего, косы скоро отрастут, – утешала Миа девочку. – Я знаю, – улыбнулась она нам. – А пока можно так. Наула зажмурилась, послышался хлопок, и на месте ежика серых волос появились роскошные рыжие кудри. Метаморфы могут не только принимать вид животных, но и менять свой человеческий облик. – Так гораздо лучше, – похвалила Миа. Она уже начинала привыкать к девочке. Как мне все-таки повезло со служанкой, золотой человек! Неожиданно в коридоре послышались шум и какая-то возня. Сдавленные крики долетели до моих ушей. Кто-то звал на помощь. – Миледи, не открывайте, – испуганно попросила Миа, обхватив Наулу за плечики. – Сидите тихо, – велела я и открыла дверь. Снаружи никого не было. Звуки стихли. Странно. Я пошла дальше, звук шагов приглушал мягкий ковер. Вновь раздался девичий крик, полный ужаса. По спине побежали мурашки, но я мужественно завернула за угол и увидела рядом с лестницей женский силуэт. Знакомое желтое платье, русые волосы. – Марта, вы слышали это? – спросила я недоуменно. Что служанка Тобиаса делает в левом крыле? Она повернулась ко мне, и я увидела лицо, искаженное гримасой боли и страданий. На корсаже в районе живота расплывалось яркое алое пятно крови. Я подскочила к ней, не зная, чем помочь. Марта шевелила губами, пытаясь что-то мне сказать, но силы оставили ее, глаза закатились, и она, перегнувшись через перила, полетела вниз. Все внутри похолодело. Я замерла на мгновение, не в силах поверить в то, что увидела. Через силу стряхнув с себя оцепенение, побежала по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. Она лежала там, распростершись на полированном паркете. Я упала на колени рядом с Мартой и беспомощно захныкала, как маленькая. – Боги, что же это такое! На помощь, кто-нибудь, помогите! – Мой голос эхом разнесся по сводам зала. Я провела рукой по бледной щеке. Грудь Марты тяжело вздымалась. Внезапно горничная посмотрела прямо на меня и прошептала из последних сил: – Он… – Вместе со словами изо рта потекла горячая струйка крови. – Не верь ему. – Я не понимаю. – Поднесла ухо ближе к ней, но Марта уже не слышала меня, ее дух покинул бренное тело. – Что происходит? К нам стали подходить люди, я не могла разобрать их лиц из-за слез, стоявших в глазах. Моргнув несколько раз, увидела сэра Пиркета, рядом стоящая дама пронзительно завизжала и грохнулась в обморок, предварительно удостоверившись, что сопровождающий джентльмен готов ее подхватить. Королевский секретарь подскочил к нам. – Кто-то напал на Марту, помогите ей, – прошептала я, язык плохо слушался, голова кружилась. – Она что-то сказала вам перед смертью. – Он вперился в меня жестким взглядом, зрачки сузились. – Что? – Не с-с-м-могла расслышать, – солгала я, заикаясь.