– Вот поэтому и говорю, ситуация мне не нравится! Она странная и нелогичная. Сообщим Анжелике: «Роберт ушел на тот свет, прожив несколько лет». Она задаст вопрос: «Почему же мама говорила, что он убил папу?» Ответа у нас нет, – поморщился Борис. – Если еще раз попытаться сложить вместе то, что пока знаем, получается просто бред. Побеседуйте с психологом. Возможно, он обладает некой информацией, но не упомянул о ней в своей диссертации. Попробуйте вызвать мужчину на откровенность. Глава шестнадцатая – Лесная школа, – повторил Извеков, потом взял телефон и велел: – Чай принесите! Через секунду дверь в кабинет распахнулась, появилась девица в неприлично коротком бежевом платье с глубоким декольте. Я уже видел красавицу, она сидела в приемной. Тогда нижнюю часть тела девушки закрывал стол, а мне сначала на секунду показалось, что она по пояс голая. Потом увидел тонкие бретельки на плечах и сообразил, что одежда есть. – Пить захотелось? – неласковым тоном осведомилась она. – Нелли, я вас уволил, – спокойно ответил Никита, – уходите! – Вот еще, – фыркнула помощница. – Вы здесь не хозяин. Наемный служащий, как я, нечего из себя барина корчить. На ставку меня брал Геннадий Петрович, владелец центра. Не нравлюсь вам? Это взаимно. Но обидка! Нет у вас права сотрудников на улицу выкидывать! Если Геннадий Петрович меня вон пошлет, молча уйду. А вы тут ноль без палочки. Неизвестно еще, кого первым выпрут, меня или вас! Чаю подать? – Спасибо, не надо. Девица повернулась ко мне. – Имейте в виду, он горе-психолог. Его отовсюду выгнали, сюда из жалости взяли. Лучше обратиться к кому-то другому. Здесь все специалисты хорошие, кроме этого женоненавистника! Секретарша развернулась и ушла. Никита как ни в чем не бывало продолжил разговор: – Гимназия – скорбное место. Тяжело видеть детей, которые пострадали из-за взрослых. Например, такой случай. Отец семейства затеял на даче шашлык, выпил, потом сел за руль, чтобы отвезти всех домой. Жена просила его остаться, переночевать в избушке, боялась в аварию попасть. Мужик наорал на супругу, загрузил ее, детей, покатил в Москву, не справился с управлением, вылетел на «встречку», а там автобус. Сын погиб сразу, дочь вся переломалась, стопу ей ампутировали, мать в инвалидной коляске. На папаше ни царапины. Ну как так? Минуту. Психолог встал и открыл один шкаф, вытащил папку и начал просматривать содержимое. Я терпеливо ждал продолжения рассказа. – Игорь Шахов. Нашел информацию о том, о ком вы спросили. Не имею права рассказывать ничего о клиенте, кроме того, что подросток скончался. Его история опубликована в моей диссертации, полностью имя воспитанника там скрыто, указано лишь имя, а вместо фамилии буква «Ш». Вам нужны подробности, чтобы помочь Анжелике? Я не стал скрывать свое желание узнать побольше о том давнем происшествии. Извеков устроился в кресле, положил папку на стол и повторил: – Игорь умер, Анжелика жива. Диссертация моя в открытом доступе на сайте электронной библиотеки ВАК. Вы всегда спокойно ее прочитаете. Дам вам информацию, которую использовал для кандидатской работы, все равно она не закрыта. Если у ребенка со здоровьем порядок, исключены опухоль мозга, диабет, сердечно-сосудистые, психиатрические проблемы и так далее, но тинейджер ведет себя асоциально, тогда сразу встает вопрос о погоде в его семье. Есть недуги, способные сделать дитя гиперактивным, злым, жестоким, неконтролируемым, развязным, толстым, излишне худым, апатичным… Нормальный подросток бодр, ест с аппетитом, спит спокойно, его не мучают кошмары. Да, он способен нашалить, нагрубить, закурить, напиться, не прийти домой ночевать. Но после спокойной беседы со старшими начинает испытывать угрызения совести, обещает никогда не прогуливать. Некоторое время держит слово, а потом, услыхав, что завтра по математике контрольная, пойдет вместо занятий в кино. И это нормально. Когда ваша тринадцатилетняя дочь в ответ на классическую фразу бабушки «шапку надень, холодно на улице» впадает в истерику, топает ногами, кричит: «Ненавижу бабку, пусть она ко мне не лезет!», – потом с громким плачем убегает, а через полчаса подходит к старушке, обнимает ее, рыдает еще горше: «Бабулечка прости, люблю тебя очень-очень», – это тоже норма. Гормоны у тинейджера кипят. Тут главное – реакция пенсионерки. Если она обнимет внучку, поцелует, утешит: «Все в порядке, ты очень хорошая девочка, самая моя любимая», – то подросток в этот день уйдет из дома в шапке. Конечно, головной убор будет снят уже в лифте, но главное не насморк, который заработает непослушница, а то, что она, сделав так, как хотела бабушка, поняла, что конфликты следует решать не с помощью истерики, а применяя тактическую хитрость. Это очень важный момент: недоросль преодолел себя, натянул шапку, он постепенно становится взрослым. Учтите, есть ответственные, умные первоклассники, но есть и пятидесятилетние малыши, которые не желают учиться управлять собой. Что вырастет из вашего наследника? А то, что вы в его душу посадили, поливали, удобряли. Что росло, то и выросло. Поэтому, когда при мне начинают ругать несовершеннолетнего, всегда смотрю на родителей. Они какие? А теперь вернемся к Шахову. Его отец Юрий – спокойный, тихий, обеспеченный человек. Игоря родила его первая жена Ирина Федоровна. Вот она скандалистка, легко распускает руки. Супруг не хотел давать ей жесткий отпор. А женщина ждала, пока муж ляжет спать, пачкала его лицо чернилами, раздирала вещи. – Глупость несусветная, – не выдержал я. – Верно, – согласился Извеков, – ума там нет. Зато есть эгоизм, истеричность, глупость слабой половины. Брак Шаховы заключили из-за беременности Ирины. Муж постоянно был в командировках, а она хотела выйти замуж за обеспеченного человека и ничтоже сумняшеся применила классическую уловку: «Дорогой, у нас скоро родится малыш». Юрий как порядочный человек отвел женщину в загс. Ирина, девушка из малообеспеченной семьи, хотела денег и не желала работать. До встречи с Шаховым девушка работала хостес в ресторане – встречала гостей, провожала их к столу. Внешне она привлекательная, поэтому ее и взяли на работу. А в душу отдел персонала не заглядывал. Юрий, один из постоянных клиентов трактира, обратил внимание на хорошенькую блондинку. А та поняла: вот он, выигрышный билет. Игоря мать не любила. Сначала она мальчика отдала в ясли на пятидневку, потом в такой же детский сад. Что он видел и слышал во время короткого пребывания в родном доме? Что ему говорила мать? «Отстань, не мешай, не до тебя, как ты мне надоел, заткнись, идиот». Уже в раннем возрасте Игорь понял, что он матери мешает, ей не нужен. Отец постоянно находился в командировках. Он к сыну хорошо относился, когда домой возвращался, всегда подарки привозил, ходил с ним в цирк, в театр, в музей. Но это были редкие радости. Мужчина дома надолго не задерживался. Потом терпение Юрия Петровича лопнуло, он развелся с Ириной, женился на Изабелле. Вторая супруга из богатой семьи, молодая, красивая, без материальных, жилищных проблем, очень хорошая партия. Наверное, жених испугался, что ее родители не захотят зятя с прицепом, поэтому сдал Игоря на время в детдом. Почему пятилетка оказался без мамы? После развода мальчик остался с родительницей, ее бывшего мужа обязали платить алименты. Через пару недель Юрию Петровичу позвонили из детсада, сообщили, что Ирина не пришла за сыном. «На часах полдевятого, дома никто трубку не снимает, заберите малыша». Юрий привез Игоря в квартиру, которую оставил супруге, открыл дверь и нашел на кухне письмо: «Начинаю новую счастливую жизнь. Сын твой навсегда». Извеков глянул на меня. – Как вам ситуация? – Не каждая женщина хорошая мать, – ответил я. – Верно, – кивнул психолог. – Отец заявил в полицию о пропаже бывшей супруги и сдал Игоря в приют. Мальчика он постоянно навещал, но второй жене о нем не рассказывал. Почему скрывал наличие ребенка? Опасался, что новая супруга агрессивно отреагирует на мальчика. Раз уж родная мать его терпеть не могла, то что ожидать от мачехи? Изабелла родила девочку, потом почти сразу вторую. Она сидела дома и один раз, подойдя к телефону, спокойно ответила незнакомке, которая хотела поговорить с мужем: «Юрий Петрович улетел в командировку». – «Вы его супруга?» – поинтересовалась незнакомка. «Да», – подтвердила Белла и услышала: «Нашлись люди, которые хотят усыновить Игоря, но поскольку родители не оформили отказ, это действие невозможно. Не нужен вам мальчик? Сделайте все по-божески, дайте ему шанс обрести хорошую семью». – «Ничего не понимаю», – изумилась Изабелла, услышала о нахождении первого ребенка супруга в детдоме и пришла в ужас. Через неделю Игорь очутился в новой семье отца. Белла изо всех сил старалась приласкать школьника. Но тот, не зная, что такое любовь, вел себя отвратительно. Никита отодвинул папку в сторону. – Чем старше Игорь становился, тем глубже делались проблемы. Его показывали психиатрам, кормили разными таблетками. Все не впрок. Шахов любил отца, а Изабеллу и ее детей ненавидел. Когда он в момент очередного приступа злости пообещал: «Вот папа уедет – зарежу ночью всех», – Белла сдалась. Женщина дружила с Зинаидой Яковлевной Маковой, заведующей лесной школой. Директриса полностью была в курсе проблем, которые мачехе доставлял Игорь. Она велела раздобыть нужные документы, которые позволят ей забрать подростка якобы на реабилитацию, оптимистично пообещала Белле: «Мы справимся. У нас прекрасные условия! Поселю Игоря с тихим, интеллигентным Димой Масловым – тот скрипач, мухи не обидит. Никакой дедовщины у нас, сотрудники детей любят, уважают. Мальчик будет в хорошей среде. Наверное, он завидует твоим детям, которые с пеленок получили то, чего он оказался лишен, материнской любви бедняга не знал. У нас завидовать некому, ребята после очень тяжелых травм, непростого лечения. Игорь увидит, что есть те, кому намного хуже, чем ему, изменится в лучшую сторону». Но все пошло совсем не так, как рассчитывала Макова, Игорь оказался ее педагогическим провалом. Никита замолчал. – Жаль ребенка, – подытожил я рассказ. – История имела необычное продолжение. Я работал в гимназии без оформления. Мне требовался материал для кандидатской. Зинаида Яковлевна, будучи подругой моей мамы, узнала о моей проблеме и предложила некоторое время поработать в школе. Следовало принести направление от института, чтобы провести эксперимент с детьми, который был необходим для диссертации. Нужный документ мне сделал научный руководитель. Я активно общался с воспитанниками. Да, все они прошли непростое лечение, у них были разные проблемы. Но основная масса – открытые, хорошие школьники, которые научились ценить каждый день. Помню, как Илюша Матвеев сказал: «Мне сделали много операций, удалили ногу, теперь каждое утро, когда просыпаюсь, сразу говорю: «Я умер в реанимации, а врачи меня оживили, спасибо, что живой»». Недетские слова. – Да уж, – пробормотал я. – Вам приходит в голову каждое утро радоваться тому, что живете? – осведомился Извеков. – Нет, – признался я. Никита открыл ящик стола. – Просто вы не оказывались на границе, которая отделяет бытие от небытия. Такой опыт или убивает морально, или делает сильным. Это уж куда вы сами пойдете. Еще я говорил о Диме Маслове – очень интересный ребенок. Он тогда не побоялся рассказать правду, снял подозрения с Анжелики, которую подставил Игорь. Дима музыкант, талантливый мальчик из хорошей семьи. Отец – пианист средней руки, мама тоже не бог весть какая певица. Они работали вместе. Жена читала лекции об операх, пела. Муж аккомпанировал на фортепиано, играл короткие произведения. Диму родители очень любили, бабушек-дедушек в семье не было, поэтому сына возили с собой. Когда мальчику исполнилось четыре года, отец увидел, с каким вниманием кроха слушает музыку, и решил заниматься с малышом. К шести годам стало ясно, что Дима – будущий скрипач. Семья осела в Москве, младшего Маслова взяли в Центральную музыкальную школу. Мальчик рос в окружении коллег и друзей родителей, любил читать. Если он не играл на скрипке, то сидел с книгой. В одиннадцать лет Дима был уже почти профессиональным скрипачом, ребенком с трепетной душой, для которого слова «совесть», «честь», «любовь», «умение сострадать» – не пустые звуки. Счастливую жизнь подростка разбил рабочий, который поднял крышку канализационного люка на улице, но не выставил заграждение. Мальчик, весь уйдя в мысли о новом концерте, шел на занятия, не заметил отверстия и шагнул в него. Извеков взял ручку и начал вертеть ее в пальцах. – Он мне признался: «Когда шлепнулся в темень, первое, о чем подумал, – пусть у меня все ноги переломаются, только не руки. Играть на скрипке можно и в инвалидной коляске». Никита отложил стило. – Ангел-хранитель услышал желание подростка. Верхние конечности остались нетронутыми, а вот ноги собирали по кускам. Несколько операций, потом мальчика отправили на реабилитацию в лесную школу. Вот эти два участника истории с подменой таблеток. Инь и ян. Дима и Игорь. Полярно разные подростки. Есть и третье действующее лицо. Анжелика Зубова. Не утомил вас долгим рассказом? – Нет-нет, слушаю вас очень внимательно. Что можете сказать о девочке? Глава семнадцатая Извеков полистал бумаги в папке. – Лику затюкали взрослые – простите за ненаучный глагол, но он лучше всего показывает суть проблемы. Девочка находилась в постоянном напряжении, панически боялась людей, особенно врачей. Можно было бы понять Анжелику, кабы она прошла через несколько операций, которые понадобились бы после тяжелых травм, болезни. Но ничего страшного в ее документах не было. Зинаида Яковлевна объяснила, что школьница попала на реабилитацию после нервного срыва. По какой причине он произошел? Старшие требовали от дочери безупречности во всем! Ей следовало получать одни пятерки, быть первой в классе по успеваемости, обязательно получить золотую медаль. От ребенка ждали спортивных успехов, мастер спорта по художественной гимнастике – это минимальное, что надо заработать к четырнадцати годам. Необходимо много читать, помогать дома по хозяйству: мыть полы, стирать, гладить. Была домработница, но девочке не следовало расти в праздности. Лика жила в режиме постоянного труда, никогда не отдыхала, ни разу не смотрела мультики, не гуляла с подругами. И, конечно, ее нервная система дала сбой, и Анжелика оказалась в лесной школе. В первый класс ее отдали в девять лет. Почему? Ответа на вопрос не получил. Директриса сказала: «Информация не разглашается». На ночь она не оставалась, отец появлялся в гимназии утром и вечером. Замкнутый, неразговорчивый мужчина, с дочкой он общался, как сержант с солдатом, которого пару дней назад призвали на службу. «Иди в машину». «Возьми сумку». «У тебя туфли грязные». «Сиди тихо». Обезличенные фразы. Стиль общения отца со школьницей можно назвать «надзиратель-заключенный». В первый раз она вошла в мой кабинет боком, застыла на пороге. Я пригласил ее: «Устраивайся, пожалуйста». В кабинете были диван с подушками, удобное кресло и деревянный стул с твердым сиденьем. Первая фаза эксперимента: что выберет ребенок? Лика уточнила: «Куда сесть?» – «Где тебе удобнее», – ответил я. И она выбрала жесткий стул. Опустилась на сиденье, руки положила на колени, выпрямилась. Ноги у первоклассницы стояли как на фото у членов королевской семьи Великобритании: ступни-колени вместе. И улыбка на лице, такая ненастоящая, приклеенная. На все вопросы ответы короткие: «Да, да, да». «Нет» очень редко и только тогда, когда «да» произнести невозможно. «Пойдешь ли ты с незнакомым мужчиной, если он скажет, что мама заболела, прислала его за тобой, чтобы отвез тебя к ней?» Вот тут она ответила: «Нет». Почти полностью закрытая, чего-то очень боящаяся девочка. Немного расслабилась она на пятом занятии, появилась искренняя улыбка, но всегда следила за тем, что говорит. Уникальное для младшей школьницы качество. Психолог положил руки на стол. – Не знаю, кто догадался поселить в одну комнату Шахова и Маслова. Это как соединить несоединяемое. И совсем уж удивительно, что Игорь и Зубова оказались рядом за столом во время еды. Шахов был хамом, он всегда третировал девочек. Кроме них там были Илья Воронов, Лена Голубева и Маслов. Когда спросил Анжелику, с кем из ребят она дружит, девочка солгала: «Здесь все мои друзья». Я уточнил: «И Шахов?» – «Конечно», – не моргнув глазом, соврала школьница. Я пытался расковырять броню, в которую спряталась Зубова, но не сумел в свинцовой защите даже крохотную дырочку проделать. Решил, опыта мало, сложных случаев пока не имел. Но сейчас уверен, что с Анжеликой до меня работал некто высокого уровня, у нее стояла защита на все детство. Вопрос задаю простой, без подвоха: «Кто твоя лучшая подруга?» Ответ: «Дружу со всеми». Пытаюсь идти дальше: «С кем ты любила играть до того, как приехала в лесную школу?» И опять слышу: «Со всеми». Фамилии этих «всех» она не помнит, имен тоже. На вопрос: «А как звали кого-то из ребят во дворе?» – сначала последовала пауза, потом улыбка и ответ: «Ваня и Маша». Полагаю, что с девочкой в раннем возрасте случилось нечто сильно травмирующее, до такой степени, что «вымело» детство. Встреча с педофилом? Возможно. Но почему тогда за ней не приезжают мать, бабушка? На четвертой беседе вдруг понял: если Лика слышит вопрос, который ей особо неприятен, она чешет шею. Провел занятие, опираясь на это предположение, выяснилось, что все связанное с врачами девочке крайне неприятно. Но дальше не продвинулся. Потом случилась беда в столовой, переставленные пеналы с пилюлями, Шахов обвинил Лику, та лишилась чувств, Маслов рассказал правду про Игоря, тот погиб, Анжелику забрали домой, Диму тоже увезли, Зинаида Яковлевна в истерике. Удивительно, но семья Шахова не предъявила никаких претензий. Отец и мачеха захотели побеседовать с заведующей. Я присутствовал при этом, Зинаида меня попросила посидеть в кабинете, не пожелала с Юрием Петровичем и Изабеллой Марковной остаться с глазу на глаз. Мачеха подробно рассказала о поведении Игоря, о его матери Ирине, объяснила: «У женщины шизофрения, лечилась она у частника, не хотела, чтобы ее диагноз отражался в документах. Игорю не досталась генетика мамаши. Но какие-то отголоски были. Прибавьте сюда ненависть Ирины к сыну. Мы с Юрой справиться с подростком не смогли, отправили его к вам. Отдали вам таблетки подростка, вы обещали, что за их приемом присмотрит воспитатель. Но, наверное, мальчик не пил лекарства». Зинаида сразу на дыбы: «Валентина аккуратная, ответственная! И вы ей конверты каждый месяц передавали. Вероятно, терапию некорректно подобрали, поэтому Игоря мотало, как на качелях – то он относительно спокоен, то готов всех разорвать». Я сижу тихо, не знаю, как себя вести. В голове вопрос: Зинаида в курсе, что у Шахова нестабильная психика, но согласилась взять его в лесную гимназию? Она не понимала опасности того, что затеяла? Вдруг Изабелла солгала и парню досталась-таки от матери шизофрения? Никита встал и открыл окно. – Вы как относитесь ко свежему воздуху? – Положительно, – заверил я. Глава восемнадцатая – Как съездили? – спросил Боря, открывая дверь. Я прошел в офис, сел в кабинете в кресло, Боря устроился за круглым столом, на котором стояли несколько ноутбуков и пара больших компьютеров. В середине рассказа на меня напал кашель, Борис быстро налил мне чай, и я продолжил: – Извеков успешно защитил диссертацию, много раз менял место работы. С детьми он больше не занимается, берет только взрослых. Недавно на прием записался некий Дмитрий. Мужчина вошел в кабинет и с порога задал вопрос: «Узнаете меня?» Разные люди обращаются к душеведу, поэтому Никита не удивился, спокойно ответил: «Прошу простить, не обладаю хорошей памятью на лица. Садитесь, пожалуйста». Но клиент остался на ногах. «Я Дима Маслов, из лесной школы. Если напрочь забыли меня, оплачу визит и уйду». Извеков засмеялся. «Вы изменились, выросли, помню мальчика-скрипача, но вас сейчас не узнал». Маслов улыбнулся, устроился в кресле и с явным облегчением произнес: «Подумал, вы не хотите со мной дела иметь». Никита объяснил: «Сейчас передо мной солидный мужчина, а ученик, который проходил реабилитацию – худенький невысокий подросток». – «Было такое, – засмеялся Дима. – На первом курсе института вдруг вырос». – «Как у вас дела?» – осторожно осведомился Извеков. «Хорошо, работаю, у меня свой успешный бизнес». – «Чем могу помочь?» Маслов помолчал, потом тихо спросил: «Помните Игоря Шахова?» – «Да, – кивнул психолог, – не повезло ему, под машину попал». – «А с Анжеликой Зубовой встречаетесь?» – не утихал бывший школьник. «Нет, как ушел из лесной школы, так больше не виделись. У вас какая-то проблема?» Маслов молчал. Никита подумал, что слова мужчины об успешном бизнесе, вероятно, не совсем правда, и продолжил: «Мы с вами давно знакомы. Готов выслушать вас, помочь и денег не возьму». – «Спасибо, – тихо поблагодарил Маслов. – Способен заплатить, просто не знаю, с чего начать». – «Случилось некое событие, связанное с учебой в лесной гимназии, оно сильно вас разволновало, поэтому решили обратиться ко мне? – предположил Никита. – Знаю историю с таблетками, мне не надо долго о ней рассказывать. Так?» Я замолчал. – И что дальше? – спросил Борис. – Извеков подробностей беседы с Масловым не сообщил, он не имеет права делиться информацией, которую получил от клиента. Но мне удалось кое-что разузнать. – Каким образом? – удивился помощник. Я рассказал батлеру про секретаршу, которую сначала принял за обнаженную девушку. – Вероятно, Извеков не обратил внимания на ее попытку понравиться ему, – развеселился батлер. – Не каждый представитель сильного пола клюнет на голые ноги. Приятно посмотреть на красивую женщину, но вульгарность отталкивает. Если только вы не подобрали красотку на трассе с желанием мгновенно повеселиться прямо в машине. – Никита никак не отреагировал на хамство секретарши и кое в чем она права. Психолог работает в центре, он им не владеет. Девушка сидит в помещении с пятью дверьми, за которыми – кабинеты душеведов. Она не личная помощница Извекова, лишить ее работы тот неспособен. Никита сделал вид, что неприятной ситуации не произошло, как ни в чем не бывало продолжил беседу со мной, а вот помощница решила отомстить по полной программе. Когда я вышел в холл, она шепнула: «Подождите внизу в скверике». Минут через пять красавица вышла из здания и предложила: «Давайте выпьем кофе. За некую сумму сброшу вам запись. Извеков как пришел на работу, так начал меня доставать. И одета я как проститутка – представляете? – и накрашена, словно… и хожу, задом верчу. Как Никита может людям помочь, если у него в голове только липкие мысли? Никто меня в центре до его появления шлюхой не считал! Короче, записываю его беседы с людьми, потом дам Геннадию Петровичу послушать! Там сплошное нарушение. Он клиентам советы дает! Ругает их! Хвалит! Да за такое психотерапевта выгнать следует!» Я улыбнулся. – Возможно, Извеков неплохой специалист, но он не понимает, что обиженная дама неспособна сказать: «Все в порядке, твои слова меня не задели». Но при этом про себя многократно проклянет того, кто принес ей огорчение.