– Елена была психически больным человеком, – повторил врач, – трудно нам понять, что у нее в голове творилось. – Ясно, – кивнула Лика. – Остался вопрос: кто оставил записку, которую Лика нашла, когда начали делать ремонт? – Ответа у нас нет, – отозвался Борис. – У меня тоже, – развела руками Лика. – Триша, а у тебя? Трифон пожал плечами. – Теряюсь в догадках. – Но ясно, – продолжил я, – почему Лику отдали в лесную школу. Ею руководила Зинаида. Если вдруг у девочки оживут воспоминания, она начнет их транслировать всем, и директриса вмиг сообщит бабушке. Ясен и разговор Надежды Васильевны с Маргаритой Львовной. Последняя спросила: «Есть вероятность, что несмотря на все, что сделано, Роберт вернется?» Психолог имела в виду, не оживет ли в девочке Лике вдруг мальчик Роберт. А внучка услышала, стала задавать вопросы. Бабушке пришлось солгать ей про первый брак матери. И похоже, когда ребенку пять лет исполнилось, мамаша вернулась в очередной раз из больницы и вдруг поняла, что Роберт – девочка. И решила убить малышку, ударила ее головой об пол в ванной. Этот разговор случайно услышал Дима Маслов. Остался всего один вопрос: кто написал записку? – А у меня еще недоумение, – тихо добавил Борис, – почему Надежда Васильевна бросила у помойки вещи Анжелики? – Ваше недоумение могу снять, – неожиданно произнес Березкин. – Бабушка очень боялась, что у внучки оживут воспоминания о Роберте. Но еще сильнее она опасалась, что та окажется больной, как Елена. Все плохое, что творила в детстве и юности дочка, Надежда Васильевна списывала на радиоактивное облучение, которое получил отец девочки. Но в случае Елены Петровны еще имела место беспредельная избалованность. Поведение Анжелики в лесной школе насторожило и Зиночку, и Надежду Васильевну. Девочка проявила себя как умная, хитрая интриганка, не всякому взрослому придет в голову проделать то, что устроила в столовой Лика. Надежда Васильевна приняла решение еще раз отправить внучку к психотерапевту. Специалист согласился, но предупредил: «Смените окружающую обстановку, оформите иначе комнату ребенка, купите ей новые вещи – ничто не должно напоминать ей о гимназии». Бабушка так и сделала, все, что лежало в дортуаре девочки, выбросила на помойку. Дома школьницу ждали обновки. Но кое-какие воспоминания о подмосковной школе у Анжелики остались. Эпилог Через два дня меня оторвал от чтения звонок телефона. Я посмотрел на часы: полдень. Вроде никаких дел на сегодня не планировалось, я намеревался провести время в спокойной обстановке, вообще не собирался заходить в офис. Сейчас сидел в кабинете в своей квартире. В дверь постучали. – Боря, входи, – разрешил я. Помощник вошел в кабинет и тихо сообщил: – Вас разыскивает Трифон. – Карабас-Барабас? Боря кивнул, и меня охватило удивление. – Вроде завершили расследование. Выяснили, что Роберт и Анжелика – один человек. Информация малоприятная, но тут уж ничего не поделать. – Трифон очень просит принять его, говорит, получил информацию, которую нам надо знать. Прощай, спокойный день! Я встал. – Скажите мужчине, что через полчаса ждем его в офисе. Надеюсь, ничего дурного не произошло. Не успели мы с Борисом очутиться в рабочем помещении как зазвонил домофон, и спустя считаные минуты я увидел мужа Анжелики. Поздоровался и не сумел удержаться от вопроса: – У вас все хорошо? Посетитель положил на стол телефон и, не ответив мне, начал говорить: – У меня для вас есть предложение, от которого вы не сумеете отказаться. Денежное. Слушайте! Не дав мне возможность ответить, Трифон включил мобильный, и раздался голос Анжелики: – Ну? Что там? – Чемодан, – ответил голос Карабаса-Барабаса. – О-о-о! Скорее вытаскивай! – Тяжелый, зараза! – Супер! Значит, все там! Воцарилось молчание, прерываемое сопением, кряхтением и парой нецензурных ругательств. Потом Трифон произнес: – Фу-у! Еле вытащил! Как она его одна туда запихнула? – Да какая… разница. Главное, нашли. Старуха, …! Житья мне не давала! Туда не ходи, сюда не смотри! – Теперь понятно, почему она так себя вела! – Почему? – Бабушка боялась за твою психику! – Поэтому вела себя как молоток, который по гвоздям колошматит? Бац, бац по шляпке. Открывай! Снова стало тихо, молчание прервал возглас Лики: – Вот они! Сколько коробок? – Тридцать пять! – Я богата! – Мы обеспечены! – А ты при чем? Мужчина тихо засмеялся: – Я твой муж. Или забыла? – Помню. Но в чемодане коллекция моего деда. Какое отношение к ней имеешь? Трифон начал кашлять, Анжелика продолжила: – Мерзкая старуха! Лишила меня детства, юности. По врачам таскала, к психотерапевту водила. А когда я восемнадцатилетие справила, отказалась ей подчиняться, захотела из дома уйти, пригрозила: «Не смей даже думать о самостоятельной жизни. Да и как тебе одной справиться? Через неделю прибежишь, денег попросишь! Сама ни копейки не заработала пока, за мой счет веселишься!» Пришлось напомнить Бабе-яге про шкатулки деда. Мне точно половина положена. Она усмехнулась: «Сначала найди их!» Когда бабка на следующий день на работу уперлась, я весь дом обыскала. Даже клумбы-грядки перекопала! Ничего! И в московской квартире потом все обшарила. Пусто. Я точно знала, что в банк старая вошь ничего не понесет, побоится, что деньгохранилище лопнет, содержимое ячеек типа пропадет. – Может такое случиться, – согласился Трифон. – Объяснила бабке, что, если не отдаст мне половину, она воровка! А та в ответ: «Ты глупая, потратишь все. Получишь свое, но только когда тебе исполнится тридцать пять. Я не доживу, наверное. Придет тебе письмо из банка. Там найдешь адрес». Ждать мне до старости? До тридцати пяти? Ну уж нет! Хорошо бабку знала! Если на самом деле начнет умирать, расскажет мне, где хованка! Так и получилось! Выпила жадина чаек, плохо ей стало. Я рядом сижу, говорю: «Бабушка, ты умираешь! Скорее скажи, где шкатулки!» Она зашептала: «Чемодан закопан в могиле Роберта, та…» Стало тихо. – Ну, что дальше? – поторопил супруг. – А… ничего! – ответила Анжелика. – Умерла! Адрес не сообщила. Следовало не сорок капель в чай наливать! Тридцать! – Ты отравила старуху? – Просто дала ей побольше лекарства, – хихикнула Лика, – случайно. Ошибочка вышла! Что так смотришь? – Пришлось детективов нанимать. Этого Одеялкина… – Подушкина! – Да какая разница! Его в Сети хвалят. Он много чего про твою семью раскопал! – Фигня! Главное – я узнала, где могила Роберта, того, кого вроде нет, но он – я! – Лика расхохоталась. – Прикол! Все сама сделала, ты ни при чем. Не разевай рот на коллекцию деда. Трифон выключил телефон. – Поняли? Анжелика отравила Надежду Васильевну. Она была уверена, что, когда бабушка поймет, что умирает, она скажет внучке, где коллекция музыкальных шкатулок. У Надежды Васильевны в старости возникли проблемы с сердцем. Она лечилась у кардиолога, а тот предупредил, что состояние такое, что в любой момент может стать очень плохо. Да облом. Старуха про могилу сказала, а где та находится, сообщить не сумела. Анжелика решила нанять сыщика. Она боялась вам объяснить, что ищет шкатулки. Поэтому написала записку якобы от какого-то человека, велела мне подтвердить, что нашли ее за плинтусом. Я молча слушал Трифона. Вот оно как! Следовало мне догадаться, кто автор. Детей и вообще посторонних в московскую квартиру не впускали, в апартаменты со двора через окно не влезть. Дурак я. И, честно говоря, я сейчас опешил. Муж пришел, чтобы дать мне, детективу, послушать разговор, из которого явствует, что его жена убила собственную бабушку? Преступление было совершено из простой жадности! – У вас, наверное, есть друзья в полиции, ведь так? – спросил гость. – Да.