ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ Как и было обещано, фургон для фотосессии — хлипкий трейлер, чтобы в нем причесываться, делать макияж и питаться, — стоял в семь утра у «Четырех времен года». Эшли поднялась по его ступенькам в шесть пятьдесят девять, ее волосы были стянуты на макушке в высокий хвост и каскадом крупных кудрей падали по обе стороны лица. — Я опоздала? — девушка, одетая в оригинальные кроссовки «Адидас», драные джинсы Rag & Bone и белую рубашку вроде тех, что надевают под смокинг, высмотрев в телефоне, который час, гордо улыбнулась. — He-а, я пришла на минуту раньше, — сказала она, отпивая из большого старбаксовского стаканчика с нацарапанной на нем надписью «Эш». Второй стакан она сунула в руки Имоджин: — Макиато на обезжиренном молоке. Имоджин заметила, что в одном ухе Эшли сегодня красовалась огромная, инкрустированная драгоценными камнями серьга от Марни, а в другом и вовсе ничего не было. Ни на ком другом это не смотрелось бы, а вот на ней, поди ж ты… Благодарная за дозу кофеина, Имоджин отшатнулась, услышав снаружи вой сирены. Возможно, скорая помощь или пожарные… Но когда сирена взвыла во второй, а потом и в третий раз, Имоджин высунула голову в дверь трейлера и увидела двух полицейских, которые как раз собирались постучать. — Здравствуйте, джентльмены, — сжав зубы, улыбнулась она им. — Здравствуйте, мэм. Мы должны посмотреть разрешение на транспортное средство. — Конечно. Это абсолютно не проблема. Подождите секундочку. Она прикрыла дверь и понизила голос: — Эшли, у тебя есть копия разрешения на фургон? — ответом ей был лишь пустой взгляд. — Ты же не забыла сделать для нас разрешение на парковку трейлера в этом месте, правда? Голова Эшли мотнулась из стороны в сторону. — Ева сказала, что возьмет это на себя, — девушка напряглась, будто приготовилась к драке. Задумчиво поднесла ко рту стаканчик с кофе и отпила глоток. — Там было столько всего. Я договаривалась с моделями, заказывала парикмахера, визажиста, а потом Ева решила сменить и того, и другого. Она захотела Элисон Грандольфо из салона Джона Барретта, но никак не могла с ней связаться, а потом я заказала этот фургон и позвонила в «Четыре времени года», а Ева сказала, что все с этим решит… Имоджин оборвала ее: — То есть у нас нет разрешения? — Я сейчас напишу ей на «мыло». Она не присылала мне никаких подробностей, — Эшли застонала. — Я могла и пропустить ее письмо. Я же круглые сутки писала в «Твиттер», «Фейсбук» и другие соцсети! Имоджин не удивлялась, что Эшли приходилось так тяжело: выступать в ролях идеальной помощницы и идеального менеджера по соцсетям ужасно сложно. Она была ужасно загружена и физически не успевала делать обе работы. Вместо этого ей бы сосредоточиться на какой-то одной… Имоджин глубоко вздохнула. Она никогда раньше не делала того, что собиралась сделать сейчас, и, если честно, понятия не имела, как к этому подступиться. Быстро просмотрев почту, Эшли покачала головой. — Она ничего мне не присылала. Имоджин открыла дверь. — Офицеры, могу я пригласить вас на кофе? — Мэм, нам нужно только ваше разрешение, и все. — Я такая невежливая. Позвольте представиться, меня зовут Имоджин Маретти, — она назвалась фамилией мужа, но произношение при этом у нее было самое что ни на есть британское. — Мы раньше не встречались? Вроде бы мне знакомы ваши лица, может, мы виделись на полицейском балу? Мой муж, Алекс, работает в прокуратуре США, он очень любит и уважает полицию. Он просто бредит вами, он постоянно говорит о том, какую трудную работу вы делаете. Зайдите, пожалуйста, и выпейте кофе, пока мы ищем разрешение. Полисмены поднялись следом за Имоджин по ступенькам и выдвинули стулья из-под маленького непрезентабельного столика в хвосте трейлера. — Мы знаем вашего мужа, мэм, — произнес красивый парень лет под тридцать, которому пошло бы что угодно, в том числе и форма полицейского. На его бейджике значилась фамилия Кортес. — Он хороший мужик, этот ваш Алекс Маретти. В прошлом году посадил пару-тройку наркодилеров, которых я поймал. — Хотя я не знал, что его жена работает в кино, — лысый крепыш-полицейский с черными густыми бровями и тяжелой нижней челюстью проговорил это с таким видом, будто он тут главный весельчак. При этом он явно понятия не имел, что щеголяет с расстегнутой ширинкой, подметила с некоторой долей удовлетворения Имоджин. Она выбрала момент, когда никто, кроме него, на нее не смотрел, подмигнула и коснулась молнии на собственных брюках. Крепыш смутился и одарил ее благодарной улыбкой. — Как это мило с вашей стороны! Нет, я работаю не в кино, а в журнале, я редактор. Подождите всего секундочку и позвольте мне поискать разрешение, — она вернулась к Эшли. — Сходи в ту маленькую булочную по соседству и принеси коробку пончиков. Девушка наморщила носик при упоминании источника ненасыщенных жиров и сахара, но подчинилась без единого слова. Имоджин стала делать вид, будто ищет в своем ноутбуке какое-то конкретное электронное письмо или документ. На самом деле она писала Еве, чтобы спросить у нее, как обстоят дела с разрешением на парковку трейлера там, где он сейчас стоит. — Уверена, я смогу быстро его найти, — Имоджин посмотрела на полисменов поверх монитора. — Мне очень-очень жаль, что я заставляю ждать таких приятных мужчин. Я же знаю, сколько у вас дел в этом городе. Это моя первая фотосессия после болезни. Не знаю, делился ли Алекс этим со своими коллегами, но я лишь несколько месяцев назад вернулась из отпуска по состоянию здоровья и пока еще заново учусь ходить, — Имоджин тошнило от роли девы в беде, но с мужчинами определенного типа только так и можно добиться своего. От того, что должно было произойти дальше, ее тошнило еще сильнее, но она все-таки понизила голос и проговорила: — Рак. — Как печально это слышать, мэм. Мне очень жаль. — Пожалуйста, зовите меня Имоджин, — она помедлила, а потом сделала потрясенное лицо и воскликнула: — Какая я дурочка! Не могу поверить, что я так ошиблась. Просто не могу поверить. Кортес склонил голову набок и вопросительно уставился на нее. Имоджин продолжила: — Мы запросили разрешение на другой день. Лысый коп слегка покачал головой, но Кортес умоляюще поглядел на него. — Обычно мы так не делаем, Имоджин, но сейчас могли бы закрыть на это глаза. Имоджин вообще-то не ожидала, что это сработает. Кортес накрыл ее ладонь своей. — Вы в таком стрессе, — снова заговорил он. — Серьезно. Мы хотим помочь. Ваш муж каждый божий день помогает нам убирать с улиц плохих парней. Мы можем натянуть вокруг трейлера полицейскую ленту, и тогда весь остаток дня вас никто не побеспокоит. Имоджин потянулась обнять полицейского. — А еще, офицер, не могли бы вы не рассказывать об этом Алексу, пожалуйста! Мне будет ужасно неловко, если он узнает, что я не смогла справиться с таким простым делом. Не хочу, чтобы он обо мне тревожился. Тут как раз вернулась Эшли с коробкой из булочной. Едва та оказалась на столе, как к ней потянулась упитанная рука. — Что это? — спросил лысый коп, не донеся угощение до рта и с удивлением уставившись на него. Так бассет-хаунд смотрит на салат-латук, почему-то оказавшийся в его миске. — Это донноли, — объявила Эшли. — Полупончики, полуканноли. Типа современный вариант, — она была очень горда, что нашла в центре города такой изысканный деликатес. Коп только головой покачал. — Ладно, я попробую, — сказал он и откусил покрытый глазурью кусочек, топорща во все стороны усы. Наблюдавший за своим напарником Кортес чуть закатил глаза и кивнул Имоджин: — У нас с вами сегодня будет общая маленькая тайна. Большинству мужчин нравится иметь общие секреты с красивыми женщинами. Спустившись по ступенькам трейлера, копы стали натягивать вокруг него полицейскую ленту, будто это место преступления. Имоджин послала мужу эсэмэску: «Представляешь, забыла разрешение. Пришлось поплакаться копам и воспользоваться твоим именем. Надеюсь, это ОК». «Используй, что имеешь. Покажи им». Электронное письмо от Евы, которое пришло через несколько секунд, содержало одну лишь строку: «Разве делать разрешение для ТВОЕЙ фотосессии — не ТВОЯ работа?» По счастью, все остальные опоздали минут на двадцать. Коко и Хиллари чудесным образом явились одновременно, обе без макияжа и со свежевымытыми волосами — чистые холсты, ожидающие, когда на них напишут картину. — Ладно, Эшли, теперь расскажи, что там за новый визажист, которого потребовала Ева? — повернулась Имоджин к своей помощнице. Та постила какой-то твит. — Я думала, у нас будет Пэт Макграт. Отвечая, Эшли едва посмотрела в ее сторону: — Ева хотела подешевле и сама договорилась с визажистом. Имоджин постаралась скрыть злость. — Ты не знаешь с кем? — С кем-то, кто в конце концов согласился работать даром. — Эшли, пожалуйста, сосредоточься. Нам нужно сделать так, чтобы эта фотосессия прошла без сучка без задоринки. В твои обязанности входит решение таких вопросов. — Постить в «Твиттер» тоже входит в мои обязанности, — Имоджин поняла, что Эшли сразу же пожалела об этих словах. — Извини, — выдохнула она, — я просто немного не в себе. «Двигайся дальше, — думала Имоджин, — дыши». В конце концов, и визажист, и парикмахер имеются, в отличие от разрешения. И Хиллари, и Коко хотели есть, но уж, конечно, не донноли. — У вас есть безглютеновое печенье? — спросила Коко.