— Куда вы пойдете? Почему вы уволились? — Я не просто уволился. Взял отступного. Вообще планируется предложить отступного всем старым псам вроде нас, высшему руководству. Компания жаждет молодой крови. Дешевой крови. Я продержался, сколько смог. Я нанимал людей вроде Евы, но знаю, что и сам я — вовсе не тот, кого хотела бы видеть на этом посту компания. Имоджин лишилась дара речи, но при этом поняла, что удивилась не так сильно, как должна была бы. — Так куда вы пойдете? — На месяцок-другой отправлюсь в Таиланд. Женщины там… — он присвистнул. — Они такое вытворяют, вам, наверно, даже не вообразить. Серьезно. Конечно, жена едет со мной, но никогда ведь не знаешь… — он поиграл бровями, двигая их вверх-вниз. Сделав над собой усилие, Имоджин сохранила нейтральное выражение лица. — Похоже, у вас выйдет замечательная поездка. Но вы же не можете устроить себе бесконечный отпуск. Или можете? Уортингтон присоединился к Имоджин на диване, резво забросив одну толстенькую ножку на другую. Их бедра соприкоснулись, и Имоджин почувствовала, как по коже побежали мурашки. — Ну, компании же не сошло это с рук просто так. Я получил великолепный компенсационный пакет, с которого можно будет выплачивать все мои многочисленные алименты как минимум целый год. Я могу преподавать. Я все еще котируюсь в бизнес-школе Колумбийского университета. У меня столько мудрости, которую нужно передать, — он говорил очень серьезно; лицо его покачивалось меньше чем в десяти сантиметрах от лица Имоджин, изо рта пахло сигарами и мятными таблетками. — Избавлюсь от квартиры в городе или сдам ее, поеду на побережье и буду проводить время со своими детьми. Конечно, это не идеал. Я лучше бы до гробовой доски руководил журналами, но нашим директорам журналы больше не нужны, во всяком случае, такие, которыми занимался я. Все изменилось, и я не уверен, что хочу идти в ногу с этими переменами. Имоджин впервые видела своего босса таким человечным. — Когда вы скажете всем остальным? — Сделаю объявление сегодня после обеда. Скоро соберется правление, чтобы решить, кому еще предложить, образно говоря, маленький золотой парашют. — Люди какого типа получат такое предложение? — Думаю, все, у кого шестизначная зарплата где-нибудь тысяч от четырехсот, которая теперь, в новом издательском мире, считается неоправданной. И вам в том числе, Имоджин. Но вы не должны его принимать. — Не должна? — Да, — он кивнул. — Я вижу, что за последние несколько месяцев вы адаптировались лучше, чем я за последние десять лет. Вы начинаете входить в тему. — Тогда почему мне предложат отступного? Он вздохнул. — У вас высокая зарплата, и вам за сорок. Дискриминация по возрастному признаку жива-здорова. Отступные — это просто такая красивая обертка на милых прощальных подарках. Подумайте о таком варианте. Как я сказал, вы отлично справляетесь с работой. У вас есть все, чтобы продолжать рулить сайтом, но вы также можете воспользоваться случаем попробовать что-то новенькое. — Пока я не хочу брать отступного, — выпалила Имоджин с убежденностью, о которой до сих пор даже и не подозревала. — Будь по-вашему. Я передам ваши слова наверх. Так о чем вы хотели поговорить, когда пришли ко мне? Имоджин на миг задумалась. Какой смысл пытаться сейчас перевоспитать Еву? Вопрос казался чисто теоретическим. Уортингтон скоро даже не будет ее боссом. Его место скорее всего займет кто-нибудь более евоподобный. Чтобы осознать это, потребовалась целая минута, но Уортингтон высоко оценил ее, сказал, что она адаптируется. И это правда. За последние три месяца она узнала о цифровом мире больше, чем за предыдущие десять лет. Не обошлось без боли и жертв, но она сможет удержаться на своей работе, если сама того пожелает. Однако ее заинтриговала новость о том, что можно получить отступного и взяться за что-нибудь новенькое. — Что станет с «Глянцем»? Он по-прежнему останется собой? — Мне видится, что в той или иной форме «Глянец» будет существовать вечно. Это известный бренд, и это семейный бренд. Женщины знают «Глянец». Они доверяют «Глянцу». Но, между нами, дела сайта идут не так хорошо, как предполагала Ева. Поговаривают… хотя мне, наверно, не стоит сейчас поднимать эту тему. — Ладно вам, Картер, — она редко называла босса по имени. — Скажите мне. — Почему бы и нет? Рано или поздно вы все равно узнаете. Поговаривают, чтобы продать Glossy.com IT-компании, там свое дело знают получше и смогут обеспечить все, что Ева лишь обещает: трафик, продажи, сбор информации. Эта девушка предложила гениальную концепцию, но я не уверен, что она справляется с реализацией. И она убивает моральный дух коллектива. Конечно, Уортингтон знал о том, что творилось на нижних этажах. Невнимательный человек до его поста не дослужится. Непонятно, что за глаза и уши были у босса в их офисе, но они существовали и действовали. Если он знал об успехах Имоджин, то знал и о Евиной некомпетентности. — Компания Роберта Маннеринга создала «Глянец». Неужели она так легко его продаст? — Имоджин, это же не ребенок. Это бизнес. Я уже говорил: «Глянец» — бренд сильный. Если за него дадут хорошую цену, правление пойдет на продажу. Принять такое было тяжело. Не то чтобы она всегда общалась с Уортингтоном с глазу на глаз. На самом деле, Имоджин получила от него несколько самых серьезных в своей профессиональной жизни нагоняев, но уважала его как бизнесмена в среде людей творческих, человека, способного принимать жесткие решения, в то время как его подчиненные витали где-то в облаках. Имоджин посмотрела на его луноликих помощниц, которые дружно взирали на босса влюбленными глазами. — А вы что планируете делать? Та, что пониже, широко улыбнулась. Имоджин стало неловко, что она так и не удосужилась узнать их имена. — Наш стартап только что получил финансирование! Та, что повыше, подхватила: — Мистер Уортингтон был так добр, что представил нас своим друзьям, которые занимаются венчурными капиталовложениями, и мы совсем недавно получили первую часть денег. Имоджин и хотела, и не хотела спросить, в чем заключается проект. Впрочем, спрашивать не пришлось, потому что Уортингтон с гордостью заявил: — У Тесс и Марни возникла замечательная идея, — те просияли. — Они разрушают схему ожидания в ресторанах. Их приложение «БезОчереди» позволит узнать, сколько длится время ожидания в любом из ресторанов мира. Поэтому никому больше не придется стоять в очередях. Та, что повыше, добавила: — Если нужно, полученные из внешних источников данные подскажут следующий по рейтингу ресторан с такой же кухней, но без очередей. — Я инвестировал туда кое-что из карманных денег, — признал босс. Та, что пониже, пожала плечами: — Мы арендуем рабочее место в пространстве для коворкинга «МыРаботаем» и учредили компанию. Это замечательно. Прав был Рашид: всякий, кто мечтает основать свою компанию, в наши дни может это сделать. — Кто покупает «Глянец.ком»? — спросила Имоджин, переключаясь. Уортингтон поскреб голову. — Пока все на уровне предварительных разговоров. Большинство из них так разговорами и останутся. Но я знаю, что сделкой заинтересовалась какая-то китайская компания. Плюс ребята из компании Shoppit, которая занимается онлайн-продажами, тоже несколько раз заводили об этом речь. Имоджин почувствовала, как по спине побежали мурашки. — Shoppit? Вы знакомы с Эйрин Чанг? — Чанг. Именно с ней мы и встречались. Умная девчонка эта Чанг. Любит журналы. И вас тоже любит. Хвалит. Почему Эйрин Чанг не сказала, что ищет способ купить ее сайт? Это же серьезнейшая сделка. Может, их встреча была всего лишь просчитанной игрой, затеянной чтобы больше узнать? Имоджин почувствовала себя использованной. — Когда приходили из Shoppit? — Пару недель назад. Правление думает, что это несерьезно, но, черт, если в результате оно получит двести пятьдесят миллионов долларов, думаю, ему будет плевать, что эта маленькая кореянка сделает со своей покупкой. Эйрин всерьез рассматривала возможность купить «Глянец»! Теперь их недавняя встреча все больше и больше казалось попыткой добыть у Имоджин информацию. И этот вопрос Эйрин о том, что Имоджин не нравится в журнале. Это же совершенно очевидно! Никакое это не начало дружбы, а промышленный шпионаж. Значит, Эйрин ничем не лучше Евы? Имоджин собралась было пожать Уортингтону руку, но в последний момент раскрыла вместо этого объятия. Тот казался изумленным, но тут же обнял ее в ответ, уткнулся носом ей в шею и простоял так чуть дольше, чем следовало бы. — Мы славно поработали тут, детка, — шепнул он ей на ухо. — Подумайте об отступном. Оставьте в прошлом Имоджин Тейт, принадлежавшую «Глянцу», и станьте новой Имоджин Тейт. Напишите роман, откройте пекарню. Начните второй акт. Это Нью-Йорк. Если не обновишься, отстанешь. — Возможно, это самое верное, что вы сказали за всю свою жизнь, Картер. — Плюс, — и он подмигнул с намеком, — я больше не буду вашим боссом. Имоджин улыбнулась и потрепала его по плечу. Сердиться на старого охальника смысла не имело. — Да, не будете. Обе ассистентки, яростно печатавшие на своих макбуках, теперь с новой силой излучали почтительность. Имоджин улыбнулась им, сделав легкий прощальный жест, а сама направилась к дверям, рассыпаясь в обещаниях Уортингтону — они-де непременно соберутся с детьми и супругами, возможно, прямо будущим летом, и где-нибудь на побережье. Спускаясь в офис на лифте, она обдумывала имеющиеся у нее варианты. Можно, например, позвонить Эйрин и сказать, что ей все известно. Что тут вообще можно сказать? «Как вы посмели пригласить меня в свой офис, кормить „макаронами“ и не сказать, что хотите заполучить мой журнал?» В кармане завибрировал телефон. Имоджин, глубоко погруженная в размышления и поэтому слегка неуклюжая, полезла за ним. Эшли. «Твоя дочка в офисе». Еще от силы полдень, в начальной школе время ланча. Добравшись до своего этажа, Имоджин едва дышала. Тут было, как всегда, тихо, только наманикюренные ноготки мягко постукивали по клавиатурам. Глаза Имоджин сканировали помещение. Высокий стол Евы пустовал. Они сидели в ее кабинете. Ева с дочкой Имоджин. На этот раз в рабочем кресле за столом устроилась Аннабель, она смеялась, а Ева взгромоздилась на столешницу, как на насест. Имоджин пригладила рукой хвостик на голове и провела указательными пальцами под глазами на случай, если вдруг тушь потекла.