* * * — Ну и кем надо быть, чтобы идти под венец с мужиком, который попал на первую страницу «Нью-Йорк Пост», потому что просил семнадцатилетнюю девчонку его отшлепать? — рассуждала Бриджет, схватив бокал шампанского с подноса проходившего мимо официанта. Дело происходило в большом бальном зале отеля «Плаза». Главный вход перекрыла полиция, выгородив кусок площади и, по иронии судьбы, фонтан Пулитцера, чтобы удерживать в этом загончике толкущихся репортеров и фотографов — тех немногих, что не получили приглашения на ставшую скандальной свадьбу. Бриджет, Имоджин и явившийся поневоле Алекс умудрились избежать давки снаружи, проскользнув через заднюю дверь. — Почему он до сих пор не арестован? — поинтересовалась Бриджет у Алекса, понизив голос до конспиративного шепота. — Думаете, он заплатил копам? — Скорее всего, пока просто недостаточно свидетельств, — ответила вместо мужа Имоджин. — Девушке теперь восемнадцать, и никто не доказал, что это действительно телефон Эндрю. — Думаешь, она правда за него пойдет? — обронила Бриджет. Обе женщины плыли по грандиозному холлу. Только Бриджет могла одеться в белое на чужой свадьбе, отвергая традицию, которая говорит, что белый — только для невесты, как патриархальную и уверяя, что в ее шкафу не нашлось ничего, за исключением платья-футляра цвета слоновой кости от «Ланвин». Имоджин, презрев все инструкции, надела простое черное платье от Джейсона Ву. Если все, что происходило сейчас внутри роскошного отеля, этой городской достопримечательности, что-нибудь да значит, Ева настроена на то, чтобы шоу продолжалось. Невесту никто не видел, зато все о ней говорили. Имоджин с Бриджет не слишком-то хотелось болтать, тем более что подслушивать других гостей оказалось гораздо интереснее. Девушки из «Глянца» в гугловских очках бродили по помещению, снимая и транслируя в сеть гостей в праздничных нарядах, полностью и абсолютно доступных в «КУПИ СЕЙЧАС!». По воздуху плыли стоны струнного квартета, подчеркивающие шелест элегантных (и ярких!) платьев. Имоджин обозревала предсвадебный прием от стойки бара знаменитого зала с террасой. Она всегда находила «Плазу» чересчур ванильной. Это в духе Евы, а вот ей приторность не по вкусу. Хрустальные люстры как-то по особому отбрасывали тени на игривые потолочные фрески в стиле ренессанса. Казалось, интерьеры зала подмигивают гостям, предлагая им вместе похихикать над свеженьким анекдотом. Расходов не пожалели. Скорее всего, это трастовый фонд Эндрю не поскупился. Высокие столы были покрыты отороченными кружевом скатертями, в центре каждого высились хрустальные вазы с гигантскими лилиями. Перед церемонией Ева запланировала час коктейлей с живой трансляцией на сайт «Глянца» — ради нее все и затевалось. Имоджин это не огорчало. Ей всегда казалось, что лучше сначала немного порадовать гостей, а уж потом усаживать их смотреть, как приносят клятвы верности. Почти британский штрих в этой слишком уж американской свадьбе. В другом конце зала Имоджин заметила Эйрин Чанг, которая болтала с группой симпатичных азиатов во фраках. Она выглядела великолепно в скроенном по корой платье цвета морской волны, которое шло к ее миниатюрной изящной фигуре, и белой кашемировой шали. Эйрин подняла руку и восторженно помахала Имоджин, едва лишь заметив, что та смотрит в ее сторону. В ушах Эйрин красовались крупные золотые серьги. Она поглядела на Имоджин, на стоявшего справа джентльмена, который обращался к ней с пламенной речью, и вежливо перед ним извинилась. — Бриджи, дорогая, сможешь чуть-чуть присмотреть за моим мужем? Чтобы он не слишком набрался в свой выходной? — обратилась Имоджин к Бриджет, направляясь через зал. Алекс чуть встревоженно посмотрел на жену, сигнализируя, что не хочет оставаться тут надолго. Имоджин чмокнула воздух между ними. В конце концов, он же все-таки пришел сюда с ней. Она нагнулась расцеловать Эйрин в обе щеки и опасливо сказала: — Не знала, что вы тут будете, — немного помолчала и решила, что здесь не лучшее место, чтобы выпытывать у Эйрин информацию о покупке журнала. — Похоже, Ева пригласила половину Нью-Йорка, — заговорщически хихикнула Эйрин. — Так вы с ней подружки? — не могла не спросить Имоджин. Эйрин покачала головой. — Нет. У нас есть общие приятели, так что я с ней знакома, но определенно не могу назвать ее своей подружкой. Я очень рада вас тут видеть. Как раз собиралась писать вам, спросить, не пора ли нам снова устроить совместный ланч, — Эйрин понизила голос и осмотрелась. — Не узнали ничего сенсационного? «О чем? О продаже? О свадьбе?» — Нет, — Имоджин вскинула руки. Эйрин зеркально повторила ее жест. — Я тоже, но, кажется, есть смысл тут поспрашивать, правда? Ясно же, отменить свадьбу трудно. Вот помолвку разорвать легко, но когда гости уже знают, где им предстоит сидеть, и за все уплачено, приходится просто идти к алтарю, несмотря ни на что. — Это точно. Бриджет как-то разорвала помолвку с магнатом-судовладельцем, который был в два раза старше нее, за полгода до свадьбы, а потом устроила разнузданную вечеринку с парой сотен ближайших друзей в отеле на Кап-Эден-Рок на юге Франции, поскольку вернуть деньги за предзаказ оказалось невозможно. Конечно, бывший нареченный приглашения не получил. — Пока вы получаете удовольствие? — спросила Имоджин. Эйрин улыбнулась и вздохнула. — Честно говоря, приятно нарядиться и поболтать с мужчинами, которые не связаны со мной по работе. Шесть месяцев назад я пережила тяжелый развод. Имоджин не знала, что на это сказать, поэтому произнесла то, что первым пришло в голову: — Простите, я понятия не имела. Конечно, я не слишком хорошо вас знаю. В «Инстаграме» ваша жизнь кажется такой безупречной. — В «Инстаграме» все выглядит лучше, правда? — Эйрин улыбнулась. — Ведь все это, чтобы… чтобы создать улучшенную версию самих себя. Таких нас, какими бы нам хотелось быть. Должна сказать, вы выглядите там еще идеальнее. Я смотрю ваш «Инстаграм» и думаю, что вы, наверное, самая собранная женщина в мире. — Я — нет, — открестилась Имоджин, скорее для самой себя, чем для Эйрин Чанг. — У меня есть… — молодая женщина сделала паузу, — ощущение, что скоро мы снова поговорим. Есть кое-что, о чем мне действительно надо вам рассказать. «Не сомневаюсь, что есть», — подумала Имоджин. Она еще раз вежливо поцеловала свою собеседницу в щеку и удалилась, объяснив свой уход необходимостью сидеть рядом с Алексом во время церемонии. Она двинулась к нему, слыша на ходу обрывки разговоров — сплошь рассуждения о том, выйдет Ева за Эндрю или все-таки нет. Болтовня продолжалась, пока не вспыхнули огни и не раздался удар колокола, оповещая гостей о том, что пора занять свои места. Шоу должно было вот-вот начаться. Муж Имоджин ласково положил руку ей на бедро. Бриджет лениво слала Рашиду #СЕКСИСЕЛФИ. Пока свет не потускнел, Имоджин скользила взглядом по белым лакированным креслам. Мобилизованная половина персонала «Глянца» была разбросана по всему помещению: девушки держались за руки с такими же прекрасными, как картинка, кавалерами: реальными бойфрендами или откровенными геями из числа лучших друзей, которые не могли упустить возможность потусить на самом скандальном мероприятии года. Жуткая мамаша Эндрю сидела в первом ряду, на ее накачанном ботоксом лице застыла гримаса непреходящей озабоченности. Кучка модельеров нижнего эшелона смешалась с толикой светских личностей, молодых и старых. Имоджин услышала жужжание. Наверху, над головой. Она подняла глаза и впилась ногтями в руку Алекса. Тот покрутил головой и, обнаружив источник шума, прошептал: — Нас атакуют, — а потом добавил — Это дроны с камерами. — Что? — Дроны с видеокамерами, — повторил Алекс. Глаза присутствующих устремились к потолку. Гости показывали на потолок и опасливо вскрикивали. — Такие, как у военных? — с подозрением спросила Имоджин. — Именно, — ответил ее невозмутимый муж, на которого это явно произвело впечатление. Он вытащил телефон, чтобы сфотографировать происходящее. — Как думаешь, можно видео снять? — Алекс больше не утруждал себя шепотом. И никто не утруждал. — Думаю, на таком мероприятии это просто необходимо, — ответила Имоджин и неохотно добавила: — Не забудь поставить тег собака-Glossy. Уж конечно, Ева не допустит, чтобы какой-то сексуальный скандальчик или эскадрильи фотографов-беспилотников испортили ей праздник. Сегодня был ее день. Все происходящее транслировалось онлайн на весь мир, и, черт подери, она оставалась заявленной звездой шоу. Кто-то повернул выключатель, и зал погрузился во тьму. Обескураженные дроны застыли на месте, и тут яркий прожектор выхватил из мрака двери красного дерева. Казалось, это начало прохода. И да, Еве предстояло шагать навстречу судьбе по ярко-красному ковру. Зазвучал канон Пахельбеля, и в сиянии прожекторов возникла невеста. Все внимание было обращено к ней. На миг даже у Имоджин перехватило дыхание от того, как красиво смотрелась Ева в пятне света: ее плечи и декольте буквально сияли, волосы были собраны в идеальный узел, платье ниспадало вдоль узких бедер, а сзади струился шлейф. Когда снова вспыхнул свет и Ева уверенно сделала первый шаг, зал погрузился в хаос. Над головой деловито зажужжали дроны. На месте лиц возникли телефоны, поднятые, чтобы запечатлеть момент и потом запостить его в «Твиттер», «Фейсбук» и «Инстаграм», сопроводив заявленным в программе хэштегом #ГлянецСвадьба. Ева, оставаясь под прицелом лазерных прожекторов и тысяч камер, неторопливо шла к своему жениху с улыбкой, которая, казалось, была нарисована на ее лице яркой красной помадой. Имоджин заметила, что по шее Эндрю побежали струйки пота. Он выглядел почти как во времена их короткого романа. На его лице, одутловатом и блестящем (несомненно, из-за принятого для храбрости стаканчика-другого), застыло выражение ужаса. Имоджин вообразила, какой разнос устроила ему с утра Ева. На самом деле, она никак не могла понять, почему он не сбежал. Впрочем, удар по социальному статусу и затруднения, с которыми ему пришлось бы столкнуться, оставив город, наверняка оказались бы невыносимыми для его уязвленного самолюбия. «Вот же болван», — подумала она. Лицо Эндрю подергивалось; это означало, что он вернулся еще к одному своему старому пороку — кокаину и, возможно, нюхнул его перед самой церемонией. Он вздрагивал, а Ева шла к нему. Вот она одолела половину пути, и тут музыка оборвалась на полуноте. «Вот оно, — подумала Имоджин. — Сейчас она его бросит. Сейчас она пойдет в другую сторону». На миг она даже зауважала Еву, пусть даже та и устроила театральную постановку «Я — твоя невеста!». Но нет. Из спрятанных колонок зазвучала поп-музыка. Что же это за песня? Какая-то знакомая, но Имоджин не могла окончательно узнать ее. С ближайших к проходам мест повскакивали и окружили Еву девчонки из «Глянца», все в ярко-розовых платьях и страшно худые. Они стояли, расставив ноги на ширину плеч, скрестив руки на груди и качая бедрами влево-вправо, и тут вступил хор: — Я выгляжу так, будто с ума сошла, из-за тебя я от любви сама не своя. Конечно, Бейонсе. Тот самый танец, который девушки разучивали у Евы в снежный день. Дроны закружились над головами в такт, будто являлись частью хореографической постановки. Интернет не упустит ни секунды из этого искусно срежиссированного якобы спонтанного момента. Ева изобразила потрясение, будто не могла поверить, что подчиненные устроили такой перформанс в день ее свадьбы. Она даже чуть приподняла очи горе и усмехнулась, демонстрируя, что, мол, находит все происходящее чуть-чуть глупым, но Имоджин, даже не спрашивая Эшли, которая вертела в проходе задницей с выражением ужаса на лице, знала: всё шоу до распоследнего движения ягодиц поставлено Евой лично. Девушки проводили Еву весь оставшийся до Эндрю путь. Его мамаша обмахивалась яркой розовой свадебной программкой. Не было гарантий, что она не грохнется в обморок. Сама церемония оказалась краткой и светской, без каких-либо религиозных элементов. Имоджин заметила, как Ева ущипнула Эндрю под ребрами, чтобы тот не отвлекался. Едва лишь судья апелляционного суда второго округа США собрался объявить новобрачных мужем и женой, Ева вскинула руку так, что ладонь оказалась прямо у него перед лицом. «Только не это», подумала Имоджин. — Секундочку, — сказала Ева, выуживая айфон откуда-то из пышных складок платья, — я должна обновить статус в «Фейсбуке», — она нажала несколько клавиш и подняла трубку над головой, как трофей. — Пока нет статуса, все не вполне официально, — крикнула она гостям. — И раз уж я тут, — добавила она, — позвольте мне подобрать что-нибудь из одежды для второй части праздника. «Ох, нет!» Даже в такой миг Ева решила показать рекламный трюк. Она делала вид, что бормочет себе под нос, но у нее был микрофон, поэтому каждое слово громко и отчетливо разносилось по всему залу. — Хочу что-нибудь короткое, беленькое и от Тадаши. И как быть? Наверно, зайти в «КУПИ СЕЙЧАС!». Стоило ей нажать на клавишу, как мужчина двадцати с чем-то лет в безупречном фраке, казавшийся куда лучшей парой для Евы, чем стоявший рядом с ней наркоман со слезящимися глазами, вошел в большие двойные двери, неся белую коробку, перевязанную атласным бантом размером с целый фольксваген. — Похоже, платье для продолжения банкета у меня есть, — хихикнула Ева, обращаясь к собравшимся, которые аплодировали если не ей самой, то моменту. Никакого формального приема не было. Эндрю закатился в бар, а Ева принуждала к совместным селфи разнообразных звезд, которым было заплачено в общей сложности больше ста тысяч долларов лишь за то, чтобы они засветились на свадьбе. Кругом курсировали официанты с шампанским, белым вином и светлыми закусками — Ева постановила: вся подававшаяся снедь должна быть анемичных цветов, чтобы ее платье нечаянно не заляпали ничем ярким. Она пригласила нескольких бывших бойфрендов: и мужчин, существенно старше ее, и ровесников — типаж «банкир обыкновенный» с торчащим из кармана пиджака платочком и вычурными дорогими галстуками. Парни сбились в кучки и разглядывали друзей Эндрю по Дальтону — таких же, как они сами, мужиков, просто старше на двадцать лет и пару разводов и тяжелее на десяток килограммов. Обеденные столы были искусно расставлены вокруг танцпола, образуя подобие ресторана. На сцене играла группа, довольно известная в кругах бруклинских яппи-хипстеров. Перед объявленным обедом из пяти блюд Имоджин пробралась сквозь толпу и присоединилась к небольшой очереди в туалет. Женщины, стоявшие перед ней, определенно знали Еву еще по Висконсину. Одетые по дресс-коду, они все-таки выглядели не такими лощеными, как остальные в толпе. У всех трех на пальцах поблескивали золотые обручальные кольца. Из их разговора стало ясно, что они не поддерживали тесной связи с Евой. — Эрин, ты рада, что мы здесь? — Я рада, что Ева прислала нам бесплатные авиабилеты и мы можем на выходных посмотреть Нью-Йорк! — женщины засмеялись и стукнулись раскрытыми ладонями. — Внешне она изменилась, — одна кивнула в сторону экрана, на котором Ева обвивала рукой талию рыжеголовой звезды подросткового вампирского сериала. Фотографу было велено сделать еще один кадр. — Могу поспорить, ведет она себя так же. Наверняка злая, как кошка, которой дверью хвост прищемили. Самая низенькая и пухленькая из трех вступилась за Еву. — Ладно вам, девочки. Не совсем уж она плохая. Помните, как она развеселила комитет по подготовке выпускного бала? — И перед этим подделала результаты голосования, чтобы стать королевой этого бала, — скривилась самая крупная женщина. — А теперь посмотрите вокруг. Похоже, и замужество свое она устроила таким же образом, — дама широко раскинула руки, словно пытаясь охватить огромное помещение, а потом понизила голос: — Хоть она и выходит за какого-то ушлепка, по всему видно — Чоткая Конфетка снова в строю.