— Мне действительно жаль, что мы не вытащили из мешка несколько пачек. Конечно, гангстеры устроили бы скандал и обвинили во всем полицию. И знаешь, что самое противное? Им поверили бы, а нам с тобой — нет. Никогда! Так они относятся к своей полиции. Нужно быть преступником, чтобы тебя хоть немного уважали. Сержант Мисковски За одиннадцать лет службы в транспортной полиции сержанту Мисковски только однажды приходилось спускаться в туннель. Он преследовал двух пьянчуг, которым взбрело в отуманенные выпивкой головы спрыгнуть на пути. Он помнил, как боялся оступиться и упасть на силовой рельс, когда осторожно трусил по шпалам за двумя шумно удалявшимися фигурами. Все кончилось тем, что он загнал их на следующую станцию, где они и попались прямо в руки поджидавшего их другого полисмена. Страшновато было и сейчас. В туннеле было почти совершенно темно, только мерцали изумрудным светом сигнальные огни. Он ожидал, что здесь будет очень тихо, но это было не так. Мягко шумел ветер, временами доносились скрипы и скрежет, и Мисковски, как ни силился, не мог разгадать природу этих звуков. Едва они миновали девять пустых вагонов "Пелхэма, 123", Мисковски понял, что туннель просто кишит полицейскими. То здесь, то там он угадывал их притаившиеся фигуры, иногда даже слышал дыхание кого-то невидимого. Все это только усиливало страх, которого, казалось, не ведал полисмен из тактических сил, легко двигавшийся вперед. Мешок на его плече казался невесомым. В руке Мисковски сжимал фонарь; которым поводил слева направо и обратно, выхватывая из темноты блестящие рельсы, грязно-серые стены, ржавые опоры. Они двигались достаточно быстро, и Мисковски начал слегка задыхаться, а полисмен, несмотря на тяжелую но-шу, дышал, как безмятежно спящий ребенок. — А вот и вагон, — сказал он сержанту, и Мисковски увидел далеко впереди легкое бледное свечение. Его тут же прошиб пот. — Ты хоть отдаешь себе отчет, что мы идем навстречу дулам автоматов? — спросил он своего товарища. — Еще бы! — отозвался полисмен и ухмыльнулся. — Но ведь никакой серьезной опасности нет. Мы всего лишь посыльные, правда? — Должно быть, так, — равнодушно ответил полисмен и пристроил поудобнее мешок на плече. — А знаешь, я думал, что миллион долларов будет тянуть тяжелее. Мисковски нервно захихикал. — Я только что подумал, вдруг нас сейчас ограбят. Представляешь? Выйдет из-за колонны парочка громил… — Это вовсе не смешно, — сказал полисмен. — Я знаком с одним офицером, которого в самом деле ограбили на прошлой неделе, когда он был не при исполнении. К нему подошли сзади и ударили по голове завернутым в газету железным прутом. Он, понятно, отключился. У него забрали бумажник, кредитную карточку, пистолет. Главное, конечно, пистолет. Это серьезное дело. — Ну, мы-то в форме. Напасть на полицейского при исполнении не всякий грабитель решится. — Раньше бы не решился, но времена меняются… Смотри, человек стоит у задней двери вагона. Видишь? — Господи Иисусе, — забормотал Мисковски. — Надеюсь, он знает, кто мы такие, и не начнет стрелять в нас. — Пока не начнет. — Что значит "пока"? — забеспокоился Мисковски. — Пока он нас не видит, — ответил полисмен, бросив на сержанта лукавый взгляд, и тихо рассмеялся. Артис Джеймс Артис Джеймс тосковал. Ему казалось, что он провел в туннеле целую вечность и навеки здесь останется. Он чувствовал, что туннель превратился в его среду. Как средой обитания рыб была вода, так и для него привычным окружением стал подземный океан, темный, сырой, полный смутных звуков. Он не решался взглянуть назад, не в силах представить себе, что может скрываться там, в тени. Даже видневшийся впереди вагон не казался столь опасным, потому что он хотя бы был известной величиной. Он повернул фуражку козырьком назад и осторожно выглянул одним глазом из-за колонны, словно глядя в длинную вертикальную замочную скважину. И он увидел фигуру человека, вернее — только половину головы и правое плечо. Помаячив секунд десять, силуэт пропал, но потом продолжал появляться через равные промежутки времени, и Артис понял, что это охрана задней наружной двери. Оттуда должен обязательно выглядывать ствол автомата. Когда фигура появилась во второй раз. Артис заметил, что на фоне слабо освещенного вагона она могла бы стать отличной мишенью. Правда, пистолет на таком расстоянии не слишком надежен, но для хорошего стрелка… Пожалуй, если бы у него было время как следует прицелиться с упором о колонну, он бы не дал промаха. Он постарался припомнить, что именно приказал ему сержант. Оставаться на месте. Да, оставаться на месте и ничего не предпринимать. А что, если он сможет потом предъявить им труп одного из преступников? Будет ли он наказан за несоблюдение приказа? Победителей не судят, так, кажется? Поэтому, когда массивная фигура снова появилась в поле зрения, Артис Джеймс достал пистолет и положил его вместо упора на кисть левой руки. Он поймал силуэт на мушку, а когда тот пропал, вернул пистолет в кобуру. Но тут же опять вынул его и взял на изготовку. Когда фигура снова возникла у него на прицеле, он нажал на спуск. Вот. Если бы пистолет был снят с предохранителя, одним преступником на свете стало бы меньше. Силуэт пропал, Артис пощелкал предохранителем несколько раз без особой цели и вложил оружие в кобуру. Однако сразу же понял, что не уверен, поставлен ли сейчас пистолет на предохранитель, достал и проверил. Он стоял на предохранителе. Конечно, он всегда осторожен с такими вещами. Пистолет оставался у него в руке, когда фигура еще раз появилась. Потом она пропала, а Артис нацелил пистолет на дверной проем и на этот раз снял его с предохранителя. Возникшая снова фигура так точно пришлась на мушку, словно сама просила пули. Артис сделал глубокий выдох и спустил курок. Выстрел грохнул в туннеле подобно взрыву, и он услышал или ему показалось, что услышал, как звякнуло пробитое пулей стекло. Он заметил, как резко пропал силуэт, и догадался, что попал в цель. В ту же секунду туннель наполнился адским треском автоматных очередей. Вспышки света загуляли по стенам туннеля. Он вжался в опору, слыша свист пуль, и был почти уверен, что, если его не достанут свинцом гангстеры, он получит его в спину, когда полицейские ответят на огонь. Сержант Мисковски Когда грянули выстрелы, сержант Мисковски завопил: "В нас стреляют!" — и повалился на рельсы, увлекая за собой полисмена с мешком. Застрекотал автомат, и сержант закрыл голову руками. Затем последовала вторая очередь. Полицейский из тактических сил бросил мешок на шпалы впереди себя. — Вряд ли это поможет, — прошептал он. — Миллион долларов, а пуля проскочит сквозь него, как камень в открытое окно. Стрельба прекратилась, но Мисковски выждал не менее минуты, прежде чем решился приподнять голову. Полисмен из-за своего мешка наблюдал за задней дверью вагона. — Что нам теперь делать? Тебе охота встать во весь рост и идти на этот автомат? — шепнул Мисковски. — Конечно нет, — ответил полисмен. — Мы не тронемся с места, пока не выясним, что произошло. Боже! Лежать брюхом во всем этом дерьме! Мне никогда не очистить теперь свою форму… После того как прекратили стрелять, туннель казался вдвое темнее, чем прежде, а его молчание было еще более зловещим. Понятно, что Мисковски, лежа под прикрытием мешка с деньгами, был только рад темноте. Райдер Проходя стремительно по вагону, Райдер заметил, что пассажиры подавлены необузданной мощью грохота автоматных очередей. В хвосте вагона стекло двери аварийного выхода оказалось разбито. Уэлком наблюдал за туннелем. Его широко расставленные ноги крепко упирались в пол среди осколков стекла. Ствол автомата выглядывал сквозь пустой оконный проем и ощупывал темноту, как ус зловещего насекомого. Стивер сидел на одном из свободных мест и казался спокойным, но Райдер сразу заметил, что он ранен. На его правом рукаве чуть пониже плеча темнело пятно. Райдер остановился напротив Стивера и вопросительно посмотрел на него сверху вниз. — Не так плохо, как могло быть, — ответил Стивер на этот немой вопрос. — Ранение, кажется, сквозное. — Сколько раз стреляли? — спросил Райдер. — Только один выстрел, а я выпустил десяток пуль, — Стивер похлопал по автомату, лежавшему у него на коленях. — Большого смысла стрелять не было. Я все равно ничего не мог разглядеть. Я просто обезумел от боли. Зато этот, — он кивнул на Уэлкома, — подскочил сразу — и давай палить без толку… Райдер встал рядом с Джо. Сквозь окно виднелся все такой же мрачный туннель. Ряд колонн скрывался в темноте. Там были люди, но они находились в надежных укрытиях. Уэлком был явно взволнован. Он часто и тяжело дышал. — Почему ты оставил свой пост без приказа? — обратился к нему Райдер. — Отправляйся на свое место в центре вагона. — А пошел ты… Уэлком резко повернулся, и получилось так, что дуло его автомата коснулось груди Райдера. Он почувствовал, как сталь уперлась на мгновение в его ребро, но продолжал хладнокровно глядеть сквозь прорези маски прямо в лицо Уэлкому. — Отправляйся на свой пост, — приказал он еще раз. — Плевать я хотел на твои приказы, — огрызнулся Уэлком, но Райдер понял — то ли по интонации, то ли по бегающему взгляду, — что он подчинится. В следующий момент Уэлком опустил ствол автомата вниз. Столкновение не состоялось. На этот раз. Слегка толкнув Райдера плечом, Уэлком направился к центру вагона. Райдер дождался, пока он займет свое место, и снова выглянул в туннель. Ни малейшего движения. Он отвернулся от окна и сел рядом со Стивером. — Ты уверен, что это был одиночный выстрел? Стивер кивнул. — Они не отвечали на вашу с Джо стрельбу? — Только один выстрел и все. — Сдали нервишки или просто кто-то свалял дурака, — сказал Райдер. — Думаю, что больше проблем не будет. Ты можешь держать автомат? — Могу. Рука болит, но терпеть можно. — Конечно, это была просто чья-то глупость, но мы не можем этого так оставить. — Я уже перестал злиться, — сказал Стивер. — Дело не в этом. Мы должны сдержать наше слово. Все зависит от того, будут ли они верить, что мы выполним свои обещания. — Придется пристрелить заложника? — спросил Стивер. — Да. Ты хочешь выбрать сам? — Мне все равно, — пожал плечами Стивер. — Для меня все они на одно лицо.