Я решил отправиться на Корнинг Плейс, 15 и предложить свои услуги. Надев шляпу, я вышел. Корнинг Плейс представлял собой сильно вытянутый эллипс, усеченный с одного конца. В центре находилась большая площадка, густо поросшая травой и вечнозеленым кустарником с разбросанными там и сям каменными скамейками. Эллипс элегантно обрамляли лужайки и шикарные особняки людей, которые могли себе позволить здесь жить. Номер 15 ничем не отличался от других — дом из серого камня в два с половиной этажа, с широким портиком, выходившим на южную подъездную аллею. Я смело подвел машину к дому и оставил ее у самого портика, хотя за особняком аллея заканчивалась бетонной площадкой перед гаражом, занимавшим нижний этаж большущего строения, наверху размещалась прислуга. Я поднялся по ступеням, ведущим в портик, вдоль широкой веранды прошел к парадному входу, позвонил и стал ждать. Дверь почти сразу отворилась, и горничная спросила, что мне нужно. — Я хотел бы увидеть миссис Бенедикт Кун III, — сказал я. — Мое имя Перси Хэнд. Горничная извинилась и сказала, что миссис Кун никого не принимает. Она в постели, плохо себя чувствует. — Дело весьма важное, — сказал я, несколько преувеличивая. — Мне необходимо безотлагательно увидеться с миссис Кун. Горничная была в нерешительности. Лицо ее выражало вежливое сомнение. Она явно не представляла себе, что нечто важное может явиться в дешевеньком костюме с обтрепанными обшлагами. С другой стороны, кто мог поручиться, что я не из полиции? В конце концов она сказала, что узнает у своей хозяйки, сможет ли та принять меня. Это была значительная уступка с ее стороны. Я остался со шляпой в руках в холле, а она поднялась по элегантно убранной широкой лестнице наверх доложить хозяйке обо мне. В доме царила тишина. Изображенный на картине мрачного вида господин презрительно смотрел на меня голубыми глазами. Думаю, это был Бенедикт I или II. Я сделал два шага вперед, глаза продолжали сверлить меня. Я снова отступил, глаза, не отрываясь, следовали за мною. Взгляд был холодно-угрожающий, очевидно, господин был раздражен моими бессмысленными передвижениями. К счастью, меня спасла возвратившаяся горничная. Миссис Кун согласилась принять меня. Не могу ли я подождать в библиотеке? Я сказал, что могу, и горничная проводила меня туда. Это была огромная комната с дюжиной высоких, во всю стену окон (почти все они были сейчас задрапированы) и несколькими тысячами томов, причем, судя по порядку, который царил на полках, большая часть книг их никогда не покидала. Неожиданно над высоким с изогнутой спинкой креслом, стоящим у окна, появилась светловолосая голова. Затем показалось и туловище. И то и другое принадлежало молодому человеку в очках. В руке у него была книга, между страницами которой он заложил указательный палец. Свободной рукой молодой человек снял очки и с любопытством воззрился на меня. — Кто вы? — спросил он меня. Вид у него был крайне удивленный. — Перси Хэнд, — ответил я. — Миссис Кун попросила меня подождать ее в библиотеке. — В самом деле? Вот уж не думал, что Дульчи сегодня кого-нибудь примет. Здесь, знаете ли, была полиция. Возили Дульчи в город для опознания трупа бедняги Бенни. Невеселая история. Она еле на ногах держится. — Понимаю. Я не задержу ее надолго. — Надеюсь. Внешне Дульчи приняла все это достаточно спокойно, но трудно сказать, насколько глубоко она потрясена случившимся на самом деле. Удивительная женщина. Вы знаете, что произошло? — Да, как вы сказали, невеселая история. — Ну, я полагаю, старина Бенни сам виноват. Но кто бы мог подымать, что он погуливает на стороне? Кстати, меня зовут Мартин Фармер. Я дальний родственник. Седьмая вода на киселе. Я сказал, что рад познакомиться, вежливо дав понять, что мне на это ровным счетом наплевать. Отворилась дверь, и в библиотеку вошла Дульчи Кун. На ней было простое черное платье, на ногах мягкие комнатные туфли. Ее темные волосы были немного растрепаны, она явно только что встала с постели и не причесалась, а лишь слегка пригладила волосы. Она не подала мне руки, но и недовольства не выказала. — Как поживаете, мистер Хэнд? — спросила она. — Марти, что вы тут делаете? Я думала, вы ушли. — Я читал, — оправдываясь, Мартин Фармер поднял вверх книгу со все еще заложенным между страницами пальцем. — Чувствуете себя лучше, Дульчи? — Немного лучше. Не беспокойтесь обо мне, Марти. Со мной все будет в порядке. — Она повернулась ко мне. — Я полагаю, вы уже познакомились. — Да. — В таком случае, что я могу для вас сделать? Я считала, что наши деловые отношения завершились. — Боюсь, что не очень-то я преуспел. Извините меня. — Вам не нужно извиняться. Ошибаться может каждый. Вы пришли сюда лишь за тем, чтобы принести извинения? — Отчасти, но не только за этим. — Зачем же? — Я получил большой гонорар практически ни за что. Слишком большой. Если я могу хоть что-то сделать, мне хотелось бы отработать его. — Теперь уже ничего поделать нельзя. Совсем ничего. — Эта женщина, с которой был ваш муж. Вы сказали, ее зовут Мирна. Я полагаю, что смогу помочь найти ее. — Я думаю, полиция располагает для этого гораздо большими возможностями. Предоставьте это дело ей. — У меня есть одно преимущество. Я видел ее. Я могу узнать ее, если снова увижу. — Сомневаюсь, что вы когда-нибудь встретите ее снова. Вероятно, она сбежала. Если это так, полиция попытается напасть на ее след и задержать ее. Я не хотела бы каким-либо образом помешать им. — Я работал в контакте с полицией и прежде. — Пожалуйста, мистер Хэнд, делайте так, как я вам говорю. Я прислала к вам полицию, и, сообщив ей то, что вам известно, вы выполнили свой долг. Больше вам вмешиваться не стоит. — Верно. Благодарю за то, что нашли время принять меня. — Не за что. А теперь прошу извинить. У меня был тяжелый день, мне нужно отдохнуть. Марти проводит вас. Она повернулась и вышла из комнаты, а Марти, как и подобает "седьмой воде на киселе", проводил меня к выходу. Он попрощался со мной у дверей, я пересек веранду и сел в машину. Проехав вперед до бетонной площадки, я развернулся, проехал назад через аллею, обогнул эллипс и выехал за его пределы. По дороге к центру города я решил на всякий случай заскочить на несколько минут в бар "Нормандия". Войдя внутрь, я забрался на табурет у стойки и заказал пиво у того же бармена, что и вчера. Светился экран телевизора, установленного на высокой полке над стойкой. На экране пара студенческих футбольных команд тузила друг друга, и я вспомнил, что сегодня суббота. Обе команды поочередно пытались что-то сделать с мячом, но получалось у них это слабо. — Еще пива, — попросил я. Бармен нацедил и подал мне кружку. Спортивная передача ему наскучила, клиентов было мало, и он был явно не прочь поболтать. Внимание его привлекли мои уши. — Боксом занимались? — спросил он. — Да нет. Мне не до этого, и так на орехи достается. — Вроде бы я вас где-то видел. То ли фотографию. То ли так, но точно видел. — Может быть, вчера? Я был здесь, в баре. — Точно. Помню, что где-то видел. Такую физиономию, как у вас, не забудешь. Не в обиду вам будь сказано, мистер, красавчиком вас не назовешь. — А я и не обижаюсь. Думаю, вы правы. Запоминаются обычно крайности. Красотки и уродины. Как та платиновая блондинка. — Где? Какая блондинка? У вас галлюцинации, мистер! — Да не сейчас. Вчера. — A-а. Та? Куколка, секс-бомба. Но у дамочки есть класс. Это сразу видно. — Вот это верно. Дамочка как раз по моему вкусу. Если бы я знал, кто она, разработал бы план атаки. — Мистер, извините меня, конечно, но не думаю, чтобы у вас было много шансов. — А вот этого никогда нельзя знать заранее. Многие красотки клюют на уродин. Не знаете, как ее зовут? — Нет, клиенты нам не представляются. — Часто она сюда заходит? — Ни разу ее до вчерашнего дня не видел. Возможно, остановилась в отеле. — Проездом в городе. — А мужчина, который с ней был? — А разве с нею был мужчина? Не заметил. Один из посетителей протянул свой пустой стакан, и бармен поспешил к нему. Я захватил горсть соленого арахиса и вышел из бара. Стоя на тротуаре, я кидал в рот орешек за орешком и размышлял, бросить ли мне это дело или предпринять еще одну попытку. Попытаюсь еще раз, решил я. Задавать вопросы — невинная забава лишь до поры до времени: пока на них не начнешь получать содержательные ответы. И у меня была на примете одна особа, которая, весьма вероятно, могла бы мне кое-что прояснить. Персона эта сидела в сизом тумане, согнувшись над пишущей машинкой с дымящейся сигаретой в углу рта. Очки ее были сдвинуты на кончик носа, а рыжие волосы будто недавно приглажены сбивалкой для яиц. На ней был свитер, смахивающий на спортивный, а юбка, похоже, была куплена на барахолке. Я не видел ее ног, но мог держать пари, что швы на ее чулках были перекошены. Однако не следует спешить с выводами. За очками можно было увидеть лицо, на которое стоило посмотреть, а дурацкие тряпки скрывали сто десять фунтов приятнейших сюрпризов. Если вы не можете понять, откуда я об этом знаю, что ж, попробуйте догадаться. Я же лишь скажу, что это была хорошо замаскированная красотка, которая, однако, не питала отвращения к уродинам. Если она брала на себя труд заняться собой и переодеться, от нее глаз нельзя было оторвать. Звали ее Генриетта Сэвидж, сокращенно Гетти, и она вела в газете колонку городских и светских новостей. Вы понимаете, что я имею в виду. Большей частью об увеселительных местах, кто что поделывает и т. п. Все довольно безобидно, сплетни, которые, как правило, не представляют интереса для судов. НО, занимаясь этим делом, Гетти стала поистине кладезем подобной информации. Она посмотрела на меня поверх очков, и я не прочел в ее взгляде особого энтузиазма, а сигарета в ее зубах приняла угрожающее положение. — Не вздумай присаживаться, Перси, — сказала она. — Убирайся. Мы увидимся в баре напротив после пяти. — Ты — хищница. Как ты догадалась, что я только что получил жирный гонорар? — Благодарю за признание. В таком случае после бара будет ужин в ресторане, а потом ночной клуб. — Только после того, как ты переоденешься. Я обязан поддерживать свою репутацию плейбоя. Ты что, спишь в этой одежде? — Может быть, у тебя появится возможность проверить это. А пока — прощай. Выматывайся. Жди меня в баре. — Я уйду, но лишь после того, как ты ответишь мне на пару вопросов. Подумай, Гетти! Обед и ночной клуб всего за пару ответов. — Может быть, омар? — Сама вытащишь его из бассейна.