— Гм, ну скажем, это человек глубоко верующий. При встрече с ним сошлитесь на меня. Вы найдете его на «Радио-Пакс», независимой гаитянской радиостанции, которой мы немного помогаем материально. Малько было хорошо известно бескорыстие ЦРУ… — А что у вас там на «Радио-Пакс» — база ПВО? — иронически спросил он. Рекс Стоун предпочел не отвечать. Этот австрийский принц был неисправим! Ничего святого. Он выпустил сигарный дым и сказал: — Вы неплохо действовали в Аммане. Но на Гаити ситуация еще более деликатная. Н-да, одних посылают на Луну, а вот вас — прямиком в средневековье. Да еще и к неграм! Малько не был расистом — эта миссия беспокоила его по другим причинам. Настало время объясниться: — Вы хотите, чтобы я открыл на Гаити филиал Армии Спасения для безработных агентов? Лицо Рекса Стоуна вновь приняло серьезное выражение. Он откинулся на спинку кресла и жестко сказал: — Пора наконец покончить с семейством Дювалье. Сейчас самый подходящий момент: «папа Док» мертв, а его сын — пустое место. Если все пройдет хорошо, то через несколько месяцев Гаити освободится от дювальеристской клики, и никто не будет об этом жалеть. Вы ведь знаете, каковы были методы Дювалье, чтобы удержаться у власти? Малько знал и потому не испытывал симпатии к старому чернокожему тирану и его дебильным и свирепым тонтон-макутам. Стоун начал что-то чертить на лежащем перед ним листе бумаги. Потом поднял голову: — Четырнадцать лет «папа Док» плевал нам в лицо: обращался с нашими послами, как с дерьмом, и тянул из нас деньги. Он даже прибегал к шантажу: однажды, для того чтобы выудить у нас еще денег, объявил, будто дал согласие на открытие в Порт-о-Пренсе посольства Польши — под тем предлогом, что двести лет тому назад служившие во французских войсках поляки перешли на сторону восставших рабов. Теперь потомки этих поляков продают гаитянам мачете, с которыми те маршируют на парадах! Он сделал паузу — словно для того, чтобы дать своему собеседнику возможность осознать всю глубину этой вопиющей несправедливости, — потом продолжил: — Мы должны вмешаться — иначе Гаити окажется под властью коммунистов: сторонников Дювалье уничтожат, и на смену им придут кубинцы. С шестьдесят восьмого года на острове существует ОПГК — Объединенная партия гаитянских коммунистов. В один прекрасный день она может захватить власть. Надо их опередить. Малько выслушал эту тираду скептически: — Но разве режим не стал либеральнее? Рекс Стоун хмыкнул: — Либеральнее! Действительно: раньше они приводили в исполнение смертные приговоры в четыре часа утра, а сейчас — в шесть. Подарили приговоренным еще два часа сна… А разорившихся торговцев больше не казнят. Правда, государственные служащие по-прежнему получают часть своего жалованья лотерейными билетами. Но перейдем к делу! Из-под досье с фотографиями он достал тонкую белую папку: — Вот что послужило причиной для разработки операции. Это рапорт, недавно полученный от нашего сотрудника на Гаити. Работу он проделал серьезную. После смерти «папы Дока» мы внимательно следили за эволюцией событий и требовали от нового правительства сделать некоторые шаги в сторону либерализации режима. Мы дали им понять, что только так они могут рассчитывать на установление с нами нормальных отношений и получение кредитов. Речь шла о самых элементарных вещах: освобождение политических заключенных, хоть немного свободы печати, более цивилизованное правосудие… Он умолк. — И как они к этому отнеслись? — Они отказались, — мрачно ответил Рекс Стоун. — Потчевали нас самым наглым враньем. Один министр, например, поклялся Фрэнку Гилпатрику — нашему человеку в Порт-о-Пренсе, — что на Гаити нет ни одного политического заключенного! — А это не так? Рекс Стоун чуть не свалился с кресла: — Что значит «не так»? Да у них был по меньшей мере один политзаключенный — банкир, которому мы оказали помощь, потому что он обещал нам избавить Гаити от семейства Дювалье! Они посадили его в «Фор-Диманш» — тюрьму Порт-о-Пренса, — там и убили… Малько посмотрел на висящую на стене карту острова, правую часть которого занимала Доминиканская Республика, а левую — Гаити, где так легко можно было сложить голову… — И что же вы собираетесь предпринять? — мягко спросил он. — Выпустить в небо Порт-о-Пренса белых голубей в надежде пробудить в дюввльеристах гуманность? Он был неисправим. — Речь идет о захвате власти антидювальеристами, — сказал Рекс Стоун. Весьма туманно. — Во главе с кем? Рекс Стоун выдержал его взгляд. — С Габриэлем Жакмелём. Это единственный человек, который вот уже два года сопротивляется клике Дювалье. Нужно только помочь ему взять верх и установить на Гаити демократию. — А не приходилось ли вам прежде помогать Фиделю Кастро? — ядовито спросил Малько. По кабинету, казалось, прошествовал бородатый призрак… Рекс Стоун живо ответил: — Знаете, что было главным в работе Жакмеля, когда он возглавлял тонтон-макутов? Ликвидация коммунистов! Он убил их с добрую тысячу. Некоторых по его приказу загнали в сарай вместе с женами и детьми и сожгли там заживо. Уж этот парень нас точно не продаст! — Понятно, — сдержанно сказал Малько. — Вы предлагаете мне устроить революцию с помощью безработного убийцы, профессионального доносчика и смазливой девицы — ах да, и еще одного бывшего тонтон-макута… Рекс Стоун помрачнел. В ЦРУ было принято говорить не о «революции», а о «народном восстании». С иронией глядя на американца, Малько поигрывал своими темными очками. Значит, ему хотели поручить ни больше ни меньше как свержение законного правительства. Теперь он понял, почему Дэвид Уайз обратился именно к нему: в случае провала в лапы тонтон-макутов попадет не американский разведчик, а внештатный агент, да к тому же иностранец, от которого всегда можно спокойно отречься. Малько вспомнил о несчастном Штайнере, представшем перед суданским трибуналом и оставленном на произвол судьбы своими заказчиками по части мокрых дел. Безрадостная перспектива. Словно прочитав его мысли, Стоун поторопился добавить: — Вы будете не один. Сейчас я вас ознакомлю с некоторыми деталями операции «Вон-Вон»… Малько встал и надел свои темные очки. — Но я еще не закончил! — воскликнул Стоун. — А я закончил. Поищите другого героя, — вежливо сказал Малько. — У меня нет никакого желания быть изрубленным в куски тонтон-макутами. Или зажаренным, как те кубинские коммунисты. Позвоните супермену — пусть он прилетит и все вам быстренько устроит! Можно еще приказать правому агенту, который родил этот рапорт, начать партизанскую войну. Ну а если его схватят — пошлите ему на выручку морскую пехоту! Он взялся за ручку двери. Оставаться здесь не имело никакого смысла: в ЦРУ иногда были склонны принимать желаемое за действительное. Рекс Стоун не пошевелился. Он только поднял указательный палец и торжественно заявил: — Избавить Гаити от дювальеризма — нужная и благородная миссия. Кроме того, в случае успеха вы получите пятьсот тысяч долларов! Рука Малько словно приклеилась к ручке двери. Пятьсот тысяч долларов! Даже с учетом инфляции огромная сумма. Может быть, ему все-таки удастся завершить реставрацию замка. И есть еще Александра, безропотно ожидающая, когда наконец он попросит ее руки. После улаживания всех материальных проблем это станет возможным. Мысленным взором Малько увидел донжон и крышу левого крыла своего замка: побитая черепица, прогнившие деревянные конструкции… Он вспомнил, какой озноб у него вызвала смета, сделанная венской строительной фирмой: а ведь реставрацию следовало завершить до наступления зимы… Да-а, операция должна быть сверхрискованной, если Дэвид Уайз, не отличавшийся щедростью в трате «параллельного» бюджета ЦРУ, выделил такую сумму… Рекс Стоун помолчал, давая Малько возможность подумать. Потом, видя его озабоченное лицо, уточнил: — Мы гарантируем вам сто тысяч — только за вашу поездку на этот сволочной остров. Если же операция пройдет успешно, но вы оттуда не вернетесь, то вся сумма будет переведена на счет того лица, которое вы нам укажете. Даю в том мое честное слово. Значит, в худшем случае Александра станет богатой наследницей. Малько отпустил ручку двери и вернулся к своему креслу. Рекс Стоун с облегчением налил себе полный стакан «пепси-колы». — Но разве не дешевле послать туда кого-нибудь из ваших штатных сотрудников? — спросил Малько. — Даже учитывая повышение пенсий… Рекс Стоун отрицательно покачал головой: — Дело не в деньгах. Обстановка на Гаити очень сложная: если вы попадетесь, на помощь не рассчитывайте. И потом, здесь нужен особенно находчивый и деликатный человек — такой, как вы. У Габриэля Жакмеля были какие-то нелады с Симоной Хинч — а для успеха операции необходимо их взаимодействие. — Жакмель в курсе? — Нет. Вы сами его во все посвятите. Но для начала вам предстоит его разыскать. — Где? Американец устало улыбнулся: — Не имею ни малейшего представления. Ваша задача состоит в том, чтобы сунуть руку в корзину с гремучими змеями и не быть укушенным. — Спасибо за откровенность. Рекс Стоун широко улыбнулся: — Мне вовсе не хочется, чтобы ваш призрак посещал меня по ночам… Кстати, если вы принимаете наше предложение, — вот самая опасная из всех гремучих змей, — он протянул Малько фотографию высокой, сравнительно молодой женщины в длинном платье. Изящное овальное лицо, маленький прямой нос, тонкие губы. Пышные волосы делали ее тяжеловатый подбородок менее заметным. — Одна из немногих мулаток, примкнувших к Дювалье. Очень умна и совершенно аморальна. После бегства Габриэля Жакмеля фактически заправляет деятельностью тонтон-макутов. Думаю, она непременно встретится на вашем пути. — И как зовут это нежное создание? — спросил Малько, возвращая фотографию. — Амур Мирбале. У нее вилла в Петьонвиле, недалеко от Порт-о-Пренса, и кабинет во Дворце. Малько посмотрел на квадрат неба в окне. Как обманчива была тишина в этом прохладном кабинете! Каждый ящик несгораемого шкафа у стенной карты хранил в себе неведомую миру жестокую и кровавую историю. Вроде той, в которую теперь хотели вовлечь и его. Несмотря на нужность и благородство миссии по избавлению Гаити от дювальеризма и пятьсот тысяч долларов, Малько отчаянно хотелось отказаться от всего этого. Догадываясь о его сомнениях, Стоун сказал: — Прежде чем вы примете окончательное решение, позвольте мне ознакомить вас со всеми деталями операции «Вон-Вон»…