В дверь постучали. — Да? — сказала она отрешенно. В щель просунулась рыжеватая, аккуратно зачесанная голова: — Вы просили разбудить вас пораньше. — Да-да, спасибо. — Свежих креветок на завтрак не желаете? — Свежих креветок? — переспросила полусонная Эмили, не удосуживаясь натянуть на себя простыню. Старик просиял и торжественно внес блюдо с чем-то дымящимся, бледно-розовым. — Только что выловили! — он поставил блюдо на постель — дескать, если у кого-то есть сомнения, пусть они развеются вместе с паром. Эмили отправила в рот жирную креветку: — В самом деле. — Приятного аппетита, — сказал старик и, со значением посмотрев на Эми, удалился. — Какое море? Он что, псих? Эми села рядом, попробовала: — Калифорнийские. Без обмана. — Да ну вас, ей-богу. Делаете тут из меня дурочку, — Эмили села поудобней и начала потрошить хрупкую скорлупку. Когда они расплачивались за еду и ночлег, хозяин, смущаясь, попросил их расписаться в книге. — Пожалуйста, не подумайте, что я такой формалист, — бормотал он. — Сюда так редко, знаете, заглядывают, а тут такие дамы… Буду потом вспоминать. Они расписались. Проводив машину, старик заглянул в регистрационную книгу, и брови у него полезли вверх. Почерк у дам был на удивление похожий, разве что у молодой женщины буквы стояли потверже. Но главное даже не это. Обе записи были абсолютно идентичны: Эльжбета Эмилия Радович. В машине Эмили занервничала. Она закурила и, чтобы скрыть волнение, уткнулась в дорожную карту. — Где мы? — спросила Эми. — Между Витри и Бар ле Дюком. — У меня бак пустой. Она свернула к бензоколонке. Там одновременно заправлялись две машины — разбитый "форд"-пикап и "шевроле" с издевательскими номерами URNS. — You are an ass[3], — прочла Эми вслух, открывая дверцу. — Пока этот умник заправляется, я возьму пива. Через два часа станет нечем дышать. Ты какое любишь? — "Бейсс", — рассеянно ответила Эмили. — И чего спрашивала, да? — засмеялась Эми и ушла в помещение. Первым освободился владелец "шевроле". Видя, что правое боковое стекло опущено, Эмили в два прыжка оказалась рядом, открыла изнутри дверцу и юркнула на переднее сидение. — Поехали! — выкрикнула она, наглея от собственной смелости и все же избегая встречаться взглядом с незнакомым мужчиной. — Куда? — поинтересовался он после короткой паузы. — В Париж, — сказала она с замиранием сердца. — Куда? — переспросил он. — Ты знаешь, девочка, сколько отсюда до Парижа? Девочка! Он назвал ее девочкой! Эмили не могла себя видеть и тем не менее почувствовала: она снова стала Эльжбетой… той, что пять лет назад убежала из дому. Машина плавно тронулась с места. Мужчина повернул зеркальце так, чтобы получше разглядеть свою юную пассажирку. На вид ей было лет пятнадцать, от силы шестнадцать. Сразу видно, хуторская — тело крепкое, икры полные… впрочем, смазливенькая. Большие серые глаза, чуть оттопыренная нижняя губка. И волосы красивые, с золотым отливом. Их бы еще отпустить подлиннее… — Тебя как зовут? — спросил он. — Эльжбета. — Полька? — Ага. — Ага, — передразнил он. — Из дому сбежала? — Нет! — в глазах ее промелькнул испуг. — Нет, что вы. Я просто так… — Все вы просто так, — добродушно кивнул он. Эльжбета стрельнула глазами в зеркальце. Мужчина показался ей интересным. Черная с сединой бородка, крупный нос — верный признак горячего темперамента. Если бы еще не такой старый… — Есть хочешь? — спросил староватый мужчина, которому едва стукнуло сорок. — Ужасно. — Вот ответ честной девушки. Он остановил машину возле симпатичного мотеля, похожего на огромную сыроежку. Процедура регистрации заняла полминуты. "Месье и мадемуазель Легран" — черкнул в книге бородач и получил ключи. Оказавшись в номере, он запер дверь и, положив ключ в карман, ушел в ванную. Эльжбета стояла посреди комнаты. Ее бросало то в жар, то в холод. Она в гостинице! С мужчиной! То, о чем она так страстно мечтала, должно вот-вот произойти. Она скинула босоножки и нырнула под одеяло. Мужчина вышел из ванной в плавках. Он был приятно удивлен, застав Эльжбет в постели. Она увидела, что он мохнат, как обезьяна, и еще успела заметить, что он надорвал блестящий целлофановый пакетик и, отвернувшись, сунул его в плавки. Он стащил с нее одеяло и нахмурился: — Это что, шутка? — Я подумала… — А ты не думай, — весело сказал он, помогая ей стянуть через голову платье. Из того, что произошло потом, Эльжбета запомнила только боль и потную ладонь, заткнувшую ей рот. — Ты полежи, — говорил он, одеваясь, — а я спущусь вниз, куплю нам что-нибудь поесть. После его ухода она приняла душ и снова легла. Ее знобило. Она укрылась вторым одеялом и уснула, точно провалилась. Очнулась как от толчка: 4.45. Она проспала почти пять часов! Эльжбета кинулась к окну — бежевого "шевроле" на стоянке не было. Она мигом оделась, выглянула в коридор и, убедившись, что там никого нет, чуть не бегом устремилась к лестнице. — Мадемуазель! Она испуганно обернулась: — Я? — У вас в номере можно убрать? — спросила горничная. — Да… спасибо… — залепетала она, спасаясь бегством. Незаметно прошмыгнуть мимо портье ей не удалось. — Мадемуазель Легран, вы уезжаете? Она открыла рот, но так и не нашлась с ответом. — Ваш отец сказал, что вы оплатите номер. У нас день проживания — 70 франков. — Сколько? — у Эльжбеты округлились глаза. — 70 франков, — повторил портье. — Вы будете расплачиваться чеком или наличными? Эльжбета пошла пятнами. — У меня столько нет, — пробормотала она едва слышно. — А сколько у вас есть? — насмешливо спросил портье. — У меня? — переспросила она, оттягивая неизбежное.