Как уже упоминалось ранее, мистер Шосс был проницательным и уравновешенным бизнесменом. Однако он был так уверен в личности мисс Шарман, что во время описанной выше сцены у него не было малейшего подозрения, что беседа закончится настолько необычным образом. И когда Агнес заявила «Я не та, кого вы опознали», он отступил назад и посмотрел на нее с неописуемым выражением лица. Фриц стоял рядом с триумфальной улыбкой на лице. Прекрасная девушка, с которой он встретился в таких удивительных обстоятельствах, смогла оправдаться в его глазах. Теперь он знал, что она не была самозванкой и не воспользовалась своим случайным сходством с настоящей Агнес. После нескольких секунд пристального разглядывания девушки мистер Шосс подал голос: – Агнес Шарман, что вы имеете в виду? – Я не могу взять свои слова назад. Я не была той молодой леди, которую вы посчитали имеющей право получить деньги по тем чекам, – ответила Агнес. На лице торговца промелькнуло возмущение. – Какой цели вы стремитесь добиться, мистер детектив, в этой маленькой драматической сцене? – спросил он резким тоном, в котором послышалась гневная дрожь. – Признаю, мистер Шосс, есть что-то драматическое в необычной развязке, с которой вы столкнулись, – отозвался сыщик. – Но, откровенно говоря, вы не услышали ничего, кроме абсолютной правды. – Вы сказали, что эта молодая леди не приходила ко мне и не просила меня сопровождать ее к банкиру? – Именно так. – Если это была не она, то кто это сделал? – Поддельная мисс Агнес Шарман. А теперь мистер Шосс, – продолжил Хармон, – если вы внимательно рассмотрите настоящую мисс Шарман, вы сами обнаружите, что леди, которая навязалась вам, была на несколько лет старше. Несколько секунд коммерсант пристально смотрел на Агнес, а потом кивнул: – Теперь я могу распознать разницу, но подделка была настолько близка к совершенству, что неудивительно, что меня обманули. И опять же, обманщица была одета так же, как наша настоящая Агнес. – Она была в одежде, украденной из кофров мисс Шарман, – объяснил Фриц, а затем пересказал торговцу все удивительные события, которые имели место после прибытия мисс Шарман в Америку. – Если у вас останутся сомнения, мистер Шосс, вы можете расспросить меня о моем отце, а также о случайностях и событиях, происходивших во время тех ваших нескольких визитов в наш дом во Франкфурте, – добавила девушка. – Это не нужно, Агнес. Я уверен, что это вы, без вопросов, и если бы я не считал невозможным, что можно было бы провернуть такую удивительную аферу с самозванкой, я бы никогда не был обманут, – признал бизнесмен. – Вы поможете нам поймать виновную женщину? – попросил Фриц. – Разумеется. Я невольно обидел дочь моего покойного друга, и я сделаю все от меня зависящее, чтобы исправить эту ошибку. Мой банковский счет в вашем распоряжении для всех расходов в поиске виновных. – Возможно, мне придется воспользоваться вашим предложением, – сказал Хармон. – Теперь, когда я столкнулся с этой развязкой, – сказал мистер Шосс, – Я могу вспомнить некоторые маленькие подозрительные обстоятельства. – Назовите их. – Они не важны. Но я помню, что женщина, которая представилась мне мисс Шарман, избегала намеков на своего отца, и когда я стал расспрашивать ее о нем, она уклонилась от этой темы под предлогом того, что любой намек на ее недавнюю утрату заставляет ее страдать. Также я помню, как особый факт, что однажды она заговорила о человеке, которого назвала своим отцом, как о торговце, а не о банкире. А еще один раз она назвала его мистером Шарманом. Результатом всей этой странной беседы стало то, что Агнес было решено поселить в доме мистера Шосса, а Фриц обязался поймать преступников. После того, как все чеки были обналичены, детектив предпринял сразу все надлежащие меры, чтобы предотвратить переговоры мошенников, и теперь он утверждал, что наверняка вернет каждый доллар украденного состояния. В тот же день Агнес Шарман вошла в великолепный дом немецкого коммерсанта. Хармон был в восторге от договоренностей, но его восторг исчез бы, если бы он знал, что под крышей мистера Шосса обитал дьявол в человеческом обличье. Фриц провел неделю, разматывая этот запутанный клубок мошенничества – у него был только один маленький кончик нити из этого клубка. Но увы! Каждый новый поворот дела сбивал его с толку. Он сделал из себя настоящего немецкого эмигранта. Умея прекрасно говорить по-немецки и освоив, к тому же, неграмотный просторечный диалект, он замаскировался в вымышленного персонажа, которого невозможно было разоблачить. Как-то ночью сыщик сидел в пивной эмигрантского поселения. На самом деле, он проводил в таких местах круглые сутки, поскольку знал, что преступники, хоть и жили теперь в Нью-Йорке, оставались немцами, а значит, ходили в бары за своим любимым пивом. Фрицу же достаточно было только одно взгляда, чтобы понять, что перед ним тот, кто ему нужен. Бывал он также и в концертных залах, немецких театрах и как тень исследовал все обычные места, где собирались большинство немцев, но, как уже говорилось, был сбит с толку. Он не сталкивался ни с одним лицом или фигурой, которые могли бы вызвать у него подозрения. Когда он сидел во дворе пивнушки, его поразила новая идея. Это был ужасный план и самый отвратительный способ, но он оказался бы наиболее эффективным, чтобы напасть на след. Один остроумный парень утверждал, что преступники, находящиеся в поисках того, что может плыть по волнам, отправятся в сторону городских доков. Воспоминания об убийстве никуда не исчезнет, и даже самого закоренелого преступника будет время от времени преследовать истекающее кровью тело его жертвы. Мы не будем просить наших читателей следовать за нами через все детали выполнения ужасного плана детектива. Он не совершил никакого преступления и не сделал ничего плохого, кроме питания в разных заведениях, в то время как публика наслаждалась великими сенсациями. В то самое утро, когда немецкий детектив дал старт своему плану, город был взволнован подробностями ужасного преступления и шокирован тенью страшной тайны. На рассвете сторож, работавший на одном из городских пирсов, случайно заглянул через струнную часть дока, и его взору предстало самое поразительное и страшное зрелище. Благодаря свету, идущему от краснеющего в лучах восходящего солнца неба, он увидел женскую фигуру, качающуюся на входящих волнах и бьющуюся о сваи. Сторож сразу же поднял тревогу в порту и в течение часа тело девушки, одетой, как немецкая эмигрантка, было вытащено из воды и увезено в морг. Вечерние газеты вышли с двойными заголовками, объявляющими о новой тайне реки. Как обычно бывает в таких случаях, мертвая девушка ради создания сенсации была названа молодой и красивой. И не подлежало сомнению, что она стала жертвой грязного преступления, поскольку на ее прекрасной груди были открытые раны, оставленные ножом убийцы. Интерес к этой теме и вызванное ею волнение были такими же, как всегда бывало после подобных поразительных открытий и разоблачений в великом городе Нью-Йорке. Тело было оставлено в морге для опознания. Там, на мраморе, с бьющими струями воды, готовыми заиграть на лице мертвой девушки, лежала эта суровая и страшная речная реликвия. Обычное число посетителей приходили и уходили – все они получили доступ в морг под обычными предлогами, чтобы просто удовлетворить свое болезненное любопытство. Напротив этого трупа стоял человек, одетый как конюх, только что явившийся с немецкой фермы. У него был характерный для таких людей глупый и недалекий вид ошеломленного деревенского жителя. Однако его внешность, как и предполагалось, противоречила его истинному характеру. В действительности, пара его острых глаз сканировала каждое лицо, которое бледнело и становилось испуганным от взгляда на ужасный труп. Прошел день, наступила ночь. Разлагающийся труп все еще лежал, освещенный мрачным светом единственного газового рожка. Поток посетителей прекратился, но этот торжественный немец все еще оставался рядом с мертвой девушкой. Наконец, настал час, когда морг должен был быть закрыт, если только его двери не потребуется снова открыть, чтобы принять останки еще одного неудачника. – Эмм, простите. Что вы собираетесь делать? – обратился к немцу дежурный. – Бросьте все это на ночь. Но не впускайте сюда никого ни при каких условиях, – ответил странный посетитель. Дальнейший разговор был прерван звонком. – Еще кто-то пришел, – заметил дежурный. – Впусти их, – сказал немец. Хранитель испытывал какое-то странное почтение к этому бедному немцу, так что он послушался его. И в тот же момент наблюдатель заметил: – Я нашел его! Костями это чувствую! Глава XII Ужас в морге Через несколько минут сторож вернулся, ведя за собой какого-то странного на вид парня в точно такой же одежде, как у замаскированного детектива – внешне этот человек был его полной копией. На мгновение с лица одинокого наблюдателя, стоявшего рядом с мертвым телом, исчезло бесстрастное выражение. Он мельком бросил быстрый взгляд на вновь прибывшего, а затем удалился за пределы поля его зрения, встав в таком месте, где он мог смотреть на своего двойника, не будучи увиденным, и его глаза вспыхнули жарким огнем интеллекта. Посетитель, пришедший последним, увидел ужасные останки на столе и подался вперед с испуганным выражением на бледном лице. При таких обстоятельствах бледность, как правило, заливала лицо любого человека, обладающего хоть какой-то чувствительностью. Однако в случае с этим посетителем морга нельзя было говорить об обычном испуганном взгляде и бледности – это выражение можно описать, только как ужасный страх. Глаза посетителя в прямом смысле выпучились из глазниц, и его всего, с головы до ног, начала бить дрожь. «Ага! – мысленно воскликнул Фриц из своего укрытия. – Я поймал его!» Несмотря на то, что перепуганный человек был одет, как эмигрант, его наряд был очень неубедительной маскировкой. Этот парень явно не был мастером переодевания, независимо от того, насколько искусным он мог быть в других отношениях. Совершенная маскировка заключается не только в костюме: все во внешности и поведении должно иметь такой вид, чтобы идеально соответствовать нужному образу. И некоторые моменты должны быть самым тщательным образом скрыты. Неуклюжая маскировка может обмануть неопытного человека, но для того, чтобы отвести глаза мастеру, она должна быть сделана в самой искусной и артистичной манере, иначе проницательный взгляд пройдет сквозь нее, как вспышка света через старую растрескавшуюся доску. Черты лица переодетого мужчины выдавали в нем хорошо образованного и умного человека. У него был маленький размер ноги, а его руки, очевидно, никогда в жизни не соприкасайтесь с ручками плуга. Фриц же, который, как наши читатели уже давно поняли, был тем самым наблюдателем, стоявшим рядом с мертвой девушкой, достиг в своей маскировке совершенства. Его руки, ноги, лицо, голова и каждая эмоция, которую он выражал – все соответствовало его одежде, и даже собрат-офицер никогда бы не смог раскусить эту маскировку. Замаскированный посетитель робко подался вперед. Его глаза блуждали во всех направлениях, и казалось, что он неспособен сфокусировать их на объекте, который искал в этом мрачном месте для просмотра покойников. Дежурный, действуя по приказу Хармона, удалился на отдых, оставив посетителя наедине с мертвой девушкой. Этот человек думал, что он один, и выражение ужаса на его испуганном лице стало еще глубже. Мгновение он стоял в нерешительности, но затем, наконец, прилагая огромные усилия, достаточные, чтобы преодолеть охвативший его ужас, продвинулся вперед и посмотрел в лицо покойницы. В тот момент, когда его глаза остановились на ее вызывающем ужас мертвом лице, все резко изменилось. Цвет вернулся к лицу незнакомца, выражение ужаса исчезло от его глаз, и он принялся хладнокровно и обдуманно разглядывать труп. Закончив исследовать тело, он машинально пробормотал по-немецки: – Это не она, слава небесам! Потом он повернулся, чтобы уйти. Стоило последнему посетителю, приходившему увидеть мертвую девушку, выйти из тени морга, как за ним скользнул темный зигзаг. Терпеливый, неутомимый, неустрашимый детектив, наконец, вышел на финальный отрезок пути. У него не было сомнений, что этот парень – именно тот, кто ему нужен, и он мог бы сразу арестовать его, но это было не в стиле нашего героя. Сначала Хармон хотел получить облигации и бриллианты, а этого мужчину он теперь мог поймать в любое время. Этот подозреваемый был, так сказать, «легким». Посетитель морга проследовал по городу и исчез в одном респектабельном доме. Тень этого человека была в тот момент так близко к замаскированному детективу, что свет от открытой двери скрыл его от посетителя своей вспышкой. Фриц остался ждать около этого дома. Как мы часто упоминали, рассказывая предыдущие истории о приключениях сыщиков, это класс людей, чьи инстинкты настолько сильны, что постоянное возбуждение этих специфических элементов в их умственном и физическом сочетании, иногда делает их способными на почти сверхъестественное предвидение. Что и происходило с Фрицем Хармоном в это самое время, о котором мы ведем рассказ. Он действительно чувствовал себя настолько уверенным в своих предположениях, что был готов испытать удачу. Фриц не посмел арестовать приходившего в морг человека, чтобы его сообщники не сбежали и не спрятали свою «добычу», которой они потом будут пользоваться из безопасного укрытия, чтобы служить своему «приятелю». Когда сыщик «закрылся», он хотел «пресечь» всю преступную компанию. И вот, наконец, наткнувшись на след этой шайки, он почувствовал уверенность, что владеет ситуацией. Хармон рассчитывал, что человек, который должен был увидеть мертвое тело в морге, быстро вернется на улицу и бросится в какое-нибудь «убежище». Преступники, как бекасы, обычно собираются небольшими стаями. Фрицу нужны были виновные в покушении на убийство и в успешном ограблении, которое они совершили группой. Он хотел поймать их, используя мертвую женщину, и полчаса терпеливого ожидания оправдали расчеты этого хладнокровного парня. По истечении этого времени из дома, куда вошел посетитель морга, вышел какой-то человек. Детектив, бросив один взгляд на того посетителя, твердо запомнил его размеры и физические особенности и теперь мог узнать его в любой маскировке, мужской или женской. Человек пошел по улице к одному из главных проездов, и каждый его шаг теперь преследовала роковая тень. «Он идет в нужное место», – пробормотал Фриц, увидев, как мужчина входит в ту известную ему пивнушку. Там мужчина сел за стол, и Хармон упал на сиденье на небольшом расстоянии от него. Эмигрантская одежды на подозреваемом больше не было, он сменил ее на приличный костюм. Детектив хотел изучить этого человека на досуге, и теперь ему представилась отличная возможность для этого. Он обнаружил, что парню около тридцати лет и что у него красивое лицо, которое, однако, портило очень зловещее выражение. В линии его рта была твердость, которая едва оправдывала ужас и нервозность, проявленные им в морге. Впрочем, Фриц знал, что некоторые обстоятельства могут заставить дрогнуть даже человека с самыми крепкими нервами. Незнакомец обладал хорошо сложенным, мускулистым телосложением, и в целом, как заключил Хармон, был отчаянным клиентом, с которым опасно иметь дело. Судя по всему, в пивную он пришел не ради какой-то специальной цели. Детектив поизучал его некоторое время, а потом подошел к нему и сел за тот же стол. Подозреваемый бросил высокомерный взгляд на предполагаемого эмигранта, но ничего не сказал. Это был публичный пивной зал, и столы здесь предназначались для обслуживания стольких людей, сколько сможет за ними собраться. Вскоре Фриц обнаружил, что человек, за которым он следил, говорит на превосходном английском языке. В самом деле, английский этого парня был настолько совершенен, что его произношение ни за что не выдало бы в нем немца. Этот факт был объяснен позже, когда наш герой узнал, что его «клиент» родился в Нью-Йорке и был, по сути, в большей степени, знатоком английского, чем немецкого. Сыщик довел свою игру до тонкости. Он не хотел, чтобы у его противника была хоть одна лазейка для уклонения от расплаты. Улучив удобный момент, наш герой заговорил с ним на ломанном английском: – У фас какие-то тела в этих местах? – Да, – последовал на это угрюмый ответ. – Фы американец? – Да, – повторил подозреваемый тем же тоном.