С некоторых пор Анна все чаще ловила на себе странные взгляды Федора. – Почему он так смотрит на меня, Серж? – не выдержала она однажды после ужина. – Наверное, ты ему просто нравишься, – попытался тот отшутиться. – Ты же у меня красавица! – Но это просто невежливо. Я ем, а он смотрит на меня, не отрывая взгляда. Как удав на кролика! – Прекрати выдумывать, – неожиданно рассердился Серж. – Он смотрит на тебя, как мужчина на женщину. Повторюсь, на очень красивую женщину. Но Анна была с ним не согласна. Федор смотрел на нее, как на дичь, жертву. Ей даже стало интересно: за что он отсидел свой срок? Может, за убийство или изнасилование? – Мелкое хулиганство, – утешил ее адвокат. – Отсидел два года. – Что – за мелкое хулиганство? Почему реальный срок, не условный? – Не рассчитал силу удара, нанес тяжкие телесные. Пострадавший от примирения отказался, вот и дали ему два года. Но отсидел без замечаний – на свободу, как говорится, с чистой совестью. В чистоте совести и помыслов Федора Анна сильно сомневалась. Не шел из головы и послушанный телефонный разговор! Это случилось в прошлую пятницу. Она вернулась из офиса раньше обычного: не могла больше видеть довольную и неприлично красивую физиономию Юли. Приехала на такси, потому что машина срочно требовала сервисного обслуживания. Не громыхнув дверью, вошла в дом, скинула лодочки на шпильке, сделала пару шагов в сторону лестницы на второй этаж, и тут услышала. – А я говорю тебе, она давно готова! – возмутился Федор. – Не надо меня убеждать, брат! Федор стоял спиной к ней в центре гостиной на первом этаже, одна рука с телефоном прижата к уху, вторая зажатым кулаком рубит воздух на каждом слове. Он говорил с Сержем? Да, потому что в следующую минуту Федор произнес: – Не надо быть рохлей, Серега. Если задумал, так делай! Минутная тишина. И следующие слова, как приговор: – Если она тебе мешает, устрани! Не мне тебя учить!.. Я вообще не понимаю, зачем ты с ней живешь?! Анна не захотела дослушивать. Она на цыпочках вернулась ко входу, обула туфли, открыла дверь, с силой захлопнула и прокричала: – Я дома! Есть кто? В дверном проеме гостиной появился Федор. Лицо красное, взгляд смущенный. – Здрассте, Аня, – он чуть склонился, напомнив ей циркового медведя – неуклюжего, громоздкого. Он всегда так неловко здоровался с ней. – Добрый вечер. Федор, – она второй раз скинула с ног лодочки. – Чем это так вкусно пахнет? – Рыбу готовлю. Запекаю, – уточнил он и глянул на часы. – Вы рано, Аня. – Ушла раньше. Голова разболелась. Пойду прилягу. – Ужин через час, – крикнул он ей в спину. – Я позову. – Хорошо. Она тяжело поднималась по лестнице, совсем не притворяясь. Силы в самом деле оставили ее. Ей было больно, душили слезы. Обида, ревность, страх. Серж со своим братом-уголовником надумали от нее отделаться?! Устранить! Так сказал Федор. Ее надумали устранить. Два брата вступили в преступный сговор с целью совершения преступных действий, повлекших за собой смерть… Такими словами обычно сопровождается каждый криминальный репортаж. Действующие лица меняются, трактовка протокола – нет. Все ясно! Серж устал от нее. Влюбился в Юлю, танцующей походкой перемещающуюся по офису, и что делать, не знает. Как уйти от Ани, если она хозяйка всего? Остаться нищим? Будет ли он в таком случае нужен Юле? Девушка с претензиями – вряд ли. Вывод? Надо устранить Аню. Так, кажется, сказал его брат? Мешает, устрани… Мешает, устрани… Он вообще не понимает, зачем он с ней живет?! Серж, в смысле, с Аней. Она мешает, и ее собираются устранить. Для этого брат-уголовник прибыл в этот дом и глаз с нее не сводит. А потом еще… Она не помнит, какое было число и день недели, то ли вторник, то ли среда. Или вообще накануне выходных это случилось, но Аня, осторожно выбравшись из спальни и замерев на лестнице, снова стала свидетельницей странного разговора братьев. – Этот план никуда не годится, – громким шепотом взорвался Серж. – Это полный бред! Она нас вычислит на раз! – Она даже не догадается, брат, – тоже шепотом отозвался Федор. – Не догадается? Серьезно? – фыркнул ее муж. – Она умная, очень подозрительная и обо всем знает наперед. Я еще не успел посмотреть на девушку, а она уже знает, что я с ней сплю! – А ты спал? Серж помолчал и нехотя признался: – Случалось. – Идиот, – хохотнул Федор. – Как она тебя не выгнала до сих пор, не пойму? – Ну, не выгнала же. – Наверное, любит? – На это только и надеюсь. – Серж так тяжело вздохнул, что Аня услышала. – Иначе наша с тобой затея с пикником… – Потерпит крах, – закончил за него Федор. На этих словах Анна вернулась в спальню, зарылась в одеяло и сделала вид, что спит. Она искусала губы, чтобы не разрыдаться, молилась и уговаривала себя быть разумной, чтобы не наброситься на него – спящего – с кулаками. Иначе затея потерпит крах! Так они рассуждали? Да, так. Ну ничего, она их обыграет. У нее тоже появилась некая затея. Она поступит так, чтобы никто не заподозрил ее в сумасшествии, если окажется, что ее подозрения безосновательны. Степанида Сергеевна ей поможет, вот! Старая ворчливая женщина, живущая в прекрасном доме через дорогу. Степанида Сергеевна… Вряд ли нашелся хотя бы один человек на их улице, который мог бы сказать о ней что-то доброе. Либо гадость, либо ничего – Степанида Сергеевна не оставляла людям выбора. Странно, что ее многочисленная семья из детей, внуков и их спутников каждую субботу собиралась под крышей дома. И, кажется, все гости прибывали туда с удовольствием, не по принуждению. Они купались в ее бассейне, жарили мясо, готовили коктейли. Пили, ели, веселились. Степанида Сергеевна при этом всегда оставалась в зимнем саду на втором этаже. Время от времени Анна видела из окон своей спальни, как кто-то из членов семьи представал перед строгой хозяйкой и подолгу стоял навытяжку. Анна для себя окрестила их провинившимися. Когда Степанида Сергеевна оставалась в комнате одна, она выбиралась из глубокого кресла и осторожной поступью двигалась к панорамному окну. В руках у нее был большой полевой бинокль. Приоткрыв одну из створок, старуха подслушивала за семьей, а нацелив окуляры бинокля, подглядывала. Ее любопытство не обошло и дом Анны. Блики от стекол бинокля не раз ерзали по стенам и потолку их с Сержем спальни. Раньше ее это раздражало, теперь же должно было сыграть на руку. Вечером накануне выходного дня, когда Серж с Федором отъехали по каким-то делам, Анна написала на большом белом листе бумаги крупными черными буквами: «Меня хотят убить. Думаю, это случится на пикнике. Помогите!» Она дождалась, когда Степанида Сергеевна выберется из своего кресла-укрытия и подкрадется с биноклем к окнам. И после этого приложила плакат к стеклу… Глава 3 Песчаный пляж коттеджного поселка растянулся на полтора километра. Огибая берег большого глубокого озера, он тянулся в обе стороны: на восток и на запад. С северной стороны располагался сам поселок, смотревший на него со спины. В южной стороне крохотной точкой угадывался маленький остров – обитель всех местных влюбленных парочек… – А также наркоманов и бандитов! – скрипучим голосом вставила Степанида Сергеевна, когда Дима разложил карту поселка на ее коленях, укутанных пледами. – С чего вы решили? – вытаращился он на старуху. Она продолжала удивлять его уже третий час подряд, после того, как попросила помочь ее соседке. – С того! – прошамкала старуха беззубым ртом, а ее крохотные глазки впились в его переносицу. – Что умею слушать новости. И не только по телевизору, но и те, которыми обмениваются прохожие, соседи, друзья соседей, мои гости и гости моих гостей. Я, многоуважаемый коп, не выжившая из ума старуха. Я лишившаяся физической силы умная женщина старшего возраста. Дима взглянул на нее, и они одновременно рассмеялись. – Респект, Степанида Сергеевна! – воскликнул он, прикладывая руку к сердцу. – То есть вы утверждаете, что на этом острове кроме влюбленных не избежать встречи и с преступными элементами? – Не избежать. Наркоманы там делают закладки, бандиты прячут оружие. Три года назад там прятался беглый каторжник, или как это теперь называется? Зэк?