– Кофе какой-то горький. – Ты видела ее? Тебя пустили? – Да, я сказала, что подруга. Сунула денег, и меня пустили прямо туда… – Не надо было тебе туда ходить. – Вера, Катя, Даша, девочки! Да не могла я не прийти! Я же не знала, что она сама себя тоже… Я должна была увидеть ее, попросить прощения… – И что, как она? – Выстрелила себе в висок. – Но как четко все сработало, я имею в виду твой план, Натка! – Дура ты, Вера. Мне надо было, чтобы она мужа моего пристрелила, чтобы я чужими руками от него, урода, избавилась, откуда мне было знать, что она потом и в себя выстрелит? – А ты бы хотела, чтобы она в тюрьму села? Тебе легче было бы? – Так шестеро уже сидят, и ничего. Они сами виноваты, сами в койку к нашим мужьям залезли… Нечего красть чужих мужиков. – Катя! – А что «Катя»? Мне лично этих потаскух вообще не жалко. – И все равно, я не понимаю, Ната, зачем ты потащилась в морг? – Хотела точку поставить. Эта Лена – последняя. Я больше в эти игры не играю. Знаете, когда я увидела ее там, на столе… Я уже не могла ненавидеть ее. Только какая-то тупая боль в сердце. А у нее, представляете, на платье брошка была – слоник с изумрудами… Специально надела. Мы же следили за ними, у меня целая пачка фотографий осталась, мы с моим сыщиком многое про них знали, и про подарки тоже. Там любовь была, девочки. Вот почему моя история, которую я придумывала на ходу, так ее ранила. Просто убила. – Да успокойся ты уже… – На чем я остановилась? Ах, да… Я же не могла говорить со следователем, это же опасно, поэтому поговорила с судмедэкспертом, ну, типа, расскажите, как погибла моя подружка Лена. Он сказал, что она пришла в офис какого-то крупного бизнесмена, вошла к нему в кабинет, достала из сумки пистолет и выстрелила ему в голову, а потом застрелилась сама. – Хорошо, что ты, Даша, быстро приехала и мы довольно быстро вернулись в город. Наташа ее так накрутила, ты бы слышала! Если бы ты не приехала в ближайшие полчаса, эта девушка, раздуваясь от злости, как огнедышащий дракон, пешком бы отправилась в Москву с единственной целью – убить своего любовника… – А как ловко она пистолет вынула из моей сумки! – Да при чем здесь пистолет… Она от страсти сгорала, чувствовала, что погибает, это было как наваждение, она себе уже не принадлежала… – Ната, хватит ее защищать! – Да я и не защищаю вовсе. – Жалеешь ее? – Не знаю… – Она два года спала с твоим мужем, собиралась выйти за него замуж. И что бы тогда было? Особенно если учесть ваши с ним «высокие» отношения? – Думаю, он выгнал бы меня с детьми на улицу, лишил меня дома, денег… Сейчас это модно, сами знаете… – Но мы сделали все, что могли. За Лариску отомстили, за Томку – тоже, про Надю – вспоминать страшно… Царствие ей небесное… – Если бы не мы, их, зверей, все равно не посадили бы, они откупились бы… Лариске голову собирали по кусочкам… Томка теперь никогда не станет матерью. А Надю… – Девчонки, хватит киснуть! Мы все сделали правильно! Чужими руками избавились от смертельной опасности. Если бы не мы их, то они бы нас. – Дашка, ты бы слышала, какие мы истории рассказывали этой влюбленной дурочке! Каких мужей себе придумали! Я вот лично себя актрисой представляла! – Ты по-настоящему плакала, Вера, разве нет? – А я напилась по-настоящему… нервничала сильно. Все не знала, как подвести к теме убийства, к пистолету… Вообще, если честно, мы несли такую чушь… Бедная девочка, она, наверное, слушала и думала, что мы – полные дуры. Перескакивали с одной темы на другую… – Гениально было придумано про Дашу, про ее исчезновения… Так сказать, отвлекающий маневр, Лене бы и в голову не могло прийти, что мы собрались здесь исключительно ради нее, чтобы спровоцировать ее на решительный шаг… А платья и Моне – это вообще что-то запредельное, невероятное, просто сногсшибательное! Раньше мы обходились более простыми и дешевыми схемами… Может, я что-то не поняла и ты, Ната, на самом деле заказывала все эти платья только ради одного снимка? Или же все-таки чтобы окончательно усыпить бдительность нашей жертвы? – Даша… Я все это сделала ради тебя… – Смеешься, да? Для меня что Моне, что Мане – все по барабану… Вы же знаете меня. – Да ей сон приснился, картина эта, и там только женщины, а вместо мужиков – кресты… – Ах, вон оно что. Теперь понятно. А платья зачетные. Что ты с ними собираешься делать? – Подарю какому-нибудь театру. – Наташа, как тебе в роли богатой вдовы? – Да нормально. Спокойнее, во всяком случае. Я же последние полгода вся на нервах была. Знала, что он жениться на ней собирается, что у них любовь… – Вот-вот, – поддержали ее хором. – Ладно, девочки. Все. Уф… Сейчас успокоюсь… Ну что, вдовушки мои, отлично сработано! Верочка – тебе вообще респект, так классно свою роль романтичной истерички сыграла… Правда, иногда тебя заносило, я даже боялась, что ты проговоришься, скажешь что-нибудь лишнее. – А мы с Катей за тебя боялись, видно было, как ты нервничаешь, пачку сигарет выкурила за час! Впрочем, как всегда… – Шампанского закажем? … – За свободу! – За свободу!!! – А вы помните, сколько мужчин было на картине? – Да, семь. – Вот на этой цифре и остановимся.