– Как-как, как обычно. Направляют струю горячего воздуха в носоглотку, ибо известно, что вирус умирает при высоких температурах. Так себя и обеззараживают. – Бред какой-то. – Точно тебе говорю! Ты вот ток-шоу не смотришь, манкируешь. А зря. Только что авторитетный врач на всю страну этот хитрый медицинский приём озвучил. Я не стал спорить с матерью, попрощался и пошёл спать. Этот приём – для вида соглашаться и поступать по-своему, – я перенял у отца. Роза уже ждала меня в спальне. – Раздевайся и иди ко мне, – распорядилась она. И, видя моё замешательство, усмехнулась: – Да не трясись ты, Олежек! Потом антисептиком помоешься. – Розочка, ты бы всё-таки не рисковала так здоровьем, – бормотал я, крайне неохотно избавляясь от одежды. – А ещё мужик! Я, женщина, не боюсь заразы, а ты трясёшься, как свинячий хвост. Ну, иди ко мне, мой мальчик. Она обняла меня за шею и притянула к себе. – Я знаешь что придумала? – понизив голос, заговорщицки проговорила жена. – Что же ты придумала? Роза прижалась своим круглым лбом к моему и, глядя мне в глаза ореховыми глазами, шёпотом поведала: – Отметим годовщину нашей свадьбы в ванне… Зажжём ароматические свечи, нальём в бокалы шампанского и будем друг друга любить. А потом переберёмся в спальню. Я бельё эротическое по Интернету заказала. Я видел, как возбуждённо шевелятся её красиво очерченные губы, и понимал, что отказаться невозможно. Это будет такая обида, которая останется между нами на всю жизнь. – Да, Роза, конечно, – кивнул я. – Я шампанское куплю, всё приготовлю и буду ждать тебя в ванне. А ты, как закончишь свой каторжный научный труд, сразу присоединишься ко мне. Я поцеловал её в губы и, наскоро исполнив супружеский долг, долго дезинфицировался в ванной комнате, не обращая внимания на долетающие из-за двери подколы неугомонной Розы, обзывающей меня ипохондриком. Пятница пришла гораздо быстрее, чем мне бы хотелось. В этот день Роза никуда не отлучалась, она была занята приготовлениями. Напевая что-то из Монеточки, возбуждённая и радостная, она сновала по квартире, организуя праздничное мероприятие. Я проводил видеоконференцию с коллегами и лихорадочно соображал, как спастись от вируса. Что уж там скрывать, я не сомневался, что Роза подцепила эту дрянь, и её болезнь – это всего лишь вопрос времени. И, если вирус стопроцентно передаётся через воду, то и мне болезни не избежать. Ответ пришёл сам собой – нужно обеззаразить Розу феном. Близился конец рабочего дня. Роза заглянула ко мне в комнату и, поиграв искусно наведёнными бровями, одними губами произнесла: – Олежек, я в ванной! Приходи! Когда пробило семь, я захлопнул ноутбук, поднялся с рабочего кресла и вышел в коридор. Квартира утопала в полумраке, а из ванной комнаты доносилась всё та же Монеточка. Приблизившись к двери, я потянул на себя медную ручку и шагнул в гремящую музыкой темноту. На бортике ванной горели свечи, и в отблесках свечей нежилась в ароматной воде Роза. Закрыв глаза и зажав в руке бокал вина, она, подпевая любимой певице, мяукала: – Если б мне платили каждый раз, каждый раз, когда я думаю о тебе… Я бы бомжевала возле трасс, я бы стала самой бедной из людей… Фен лежал тут же, на полке. Я ещё днём заблаговременно включил его в розетку, и теперь, подойдя к наполненной ванне, взял прибор в руки, убедился, что глаза Розы закрыты, приблизил фен к её поющему рту и включил на полную мощность. Я рассчитывал, что у меня есть хотя бы полминуты, прежде чем Роза станет бить тревогу, но, как только я направил ей в лицо струю горячего воздуха, жена дёрнулась и, замолотив перед собой ладошками, выбила фен у меня из рук. Бокал с вином отлетел в сторону, фен упал в ванну, булькнул и осветил воду яркой вспышкой. Роза дёрнулась, её тело изогнулось дугой, глаза раскрылись так широко, что едва не выскочили из орбит. В следующий момент моя Роза опала и, точно тонущий корабль, пошла ко дну. Вне себя от ужаса, я выдернул белый провод фена из розетки и потянул за цепочку слива. Вода из ванной тут же стала уходить, обнажая стройное тело моей жены и лежащий на её животе фен. Я метнулся в коридор, хлопнул ладонью по выключателю, зажигая в ванной свет, и, скачками вернувшись назад, схватил её запястье. Нащупал на тонкой руке вены и притих, прислушиваясь к току крови. Его не было. Чёрт! Чёрт. Чёрт… Отпустив безвольно упавшую руку, я поднялся и вышел из ванной. Кто-то скажет, что это убийство, я же вижу здесь волю случая. Но, как человек рациональный, не думаю, что мой взгляд разделят сотрудники полиции. Да и, кроме того, любые контакты в период самоизоляции крайне нежелательны, поэтому вызов полицейских отменяется. Вопрос с телом Розы нужно решать самому. Обработав себя антисептиком и натянув купленный по случаю костюм химзащиты, я выволок Розу из ванны на пол. Разложив на кафеле, обтёр большим розовым полотенцем с котиками и, подхватив в охапку, поволок в спальню. То и дело борясь с выскальзывающими руками и ногами, я кое-как дотащил тяжеленный труп до гостиной и с трудом водрузил на диван. Когда я думал, что дело сделано, Роза соскользнула на ковёр, и, вспомнив свои мучения, я решил оставить её там. Я вернулся в ванную, сдёрнул маску, схватил откупоренную бутылку шампанского и, с наслаждением припав губами к горлышку, вылил в себя шипящую холодную жидкость. В желудке сразу забулькало, в голове прояснилось. Нужно, чтобы все, кто увидит Розу, сразу поняли, что её смерть – несчастный случай, а не убийство, пусть даже непреднамеренное. Эротическое бельё. Роза что-то говорила про новый комплект, осталось только его найти и обрядить в бельё Розу. Почему именно в это бельё, а не в любое другое? Да потому, что Роза – особа общительная, и я не сомневаюсь, что она уже успела раззвонить своим подружкам о том сногсшибательном сюрпризе, который приготовила мне на наш юбилей. Она наверняка разослала всем своим приятельницам фото проклятого белья, которым собирается меня побаловать во вторую годовщину нашей свадьбы. А если станут допрашивать, девицы могут рассказать о планах покойной меня удивить, и то, что Роза не при параде, вызовет у следствия подозрения. Мне нужны подозрения следствия? Ни в коем случае. Я перерыл весь шкаф, скинув с полок её цветные тряпки, и в самом дальнем углу нашёл коробку из «Озона». Я слишком хорошо думал о своей Розе – коробка даже не была вскрыта. Усевшись на кучу тряпья, я разодрал трясущимися руками обмотанный скотчем картон и вытряхнул из коробки прозрачный пакет с чем-то алым. Она была в своём репертуаре: только моя Роза могла заказать себе кумачовое бельё. Выпавший из коробки чек поверг меня в шок. На эту сумму мы вполне могли, ни в чём себе не отказывая, прожить пару месяцев, но наш с Розой заработок не позволяет так шиковать. Страшная догадка мелькнула в голове, и я схватил Розин смартфон, чтобы проверить своё предположение. Так и есть! Жена оплатила покупку белья с кредитки, которую мы держим на чёрный день. И это при ежемесячном ипотечном платеже и перечислениях Розиным родителям в Череповец! Была последняя надежда на то, что бельё можно вернуть, и я схватил чек, пробегая глазами набранные на компьютере строки. Нет, Роза выбрала условия покупки, по которым возврат невозможен, зато ей начислялись какие-то бонусы. Мама права, только моя Роза способна на столь крайнюю степень эгоизма. Дело принимало совсем уж нехороший оборот. Теперь в глазах следствия у меня появился мотив для убийства. Срочно нужно было что-то делать, чтобы отвести от себя подозрения. Я сходил в ванную и сжёг чек на свечке, питая надежду на то, что раз уж Роза не разослала фото эротического белья своим приятельницам, то, может, о белье за немыслимую сумму никто из них и не знает. Избавившись от чека, я решил оставить бельё Розе. Раз уж она купила это бельё, в нём ее и обнаружат. А доказать, что я видел чек, не сможет ни один следователь. Натянув на неподатливое тело крохотные трусики и откровенный лифчик, я подхватил жену и потащил к балкону. Я пытался, чтобы картина происшедшего выглядела следующим образом: супружеская пара отмечала юбилей совместной жизни, и, утомившись, супруга вышла на балкон проветриться, но неожиданно для всех потеряла равновесие, сорвалась и упала вниз. Вытащив Розу на балкон, я уже хотел было перекинуть её через перила, но с верхнего балкона доносился стук ложки о тарелку, пахло борщом и слышался шум футбольного матча, который едок, должно быть, смотрел во время ужина. А на соседнем балконе раздавался горячий шёпот: – Какого чёрта ты опять нажрался? И так от тебя в семье никакого толку, так ещё перегаром на всю улицу несёт! Думаешь, мне приятно с тобой спать? Я бы на кухне легла, но там уже спит Васенька. А в комнате Мишенька с Андрюшей. Приходится с тобой, уродом пьяным, на балконе ночевать. Какая я молодец, что не послушалась и купила в Интернете два отдельных спальных мешка, а не один, как ты предлагал. Шептала женщина, и я даже знал её имя. Это была соседка из квартиры за стеной, грозная Ольга Николаевна. Её все знали как старшую по дому и отличную жену и мать. С утра до вечера тётка гуляла с младшим из трёх сыновей, попутно присматривая за порядком во дворе. Мы с Розой всё время удивлялись – как трое детей и двое взрослых умещаются в крохотной однокомнатной квартире? – Как ты думаешь, Олежек, где наша Ольга делает детей со своим Вагизом? В ванной или в туалете? Оказалось, что на балконе. Вот ведь, пока не наткнешься, и не узнаешь. Всё это пронеслось у меня в голове, пока я тащил Розу обратно в гостиную. Стоит признать, что идея избавиться от тела таким способом была не самой удачной, ибо в условиях самоизоляции балконы приобрели статус самостоятельного жилого помещения. Несмотря на прохладную погоду, они густо заселены соседями, и сбросить Розу вниз незаметно не представляется возможным. Оставив супругу на ковре, я уселся на диван и достал бутылку коньяка. Шампанское хорошо, но в некоторых случаях помогает исключительно коньяк. Плеснув янтарную жидкость в пузатый бокал на крохотной ножке, я снял защитную маску, сделал большой глоток и задумался. Любил ли я Розу? Трудно ответить на этот вопрос. Скорее, женился на ней из чувства внутреннего противоречия, чтобы досадить матушке. За нашу недолгую совместную жизнь мать ни разу не похвалила мою жену, и, связавшись с Розой, я чувствовал себя бунтарём. Хотя, стоит признать, что с Розой было удобнее, чем без неё. Всегда была еда, секс и внутреннее равновесие, а что ещё человеку нужно для счастья? Всё-таки жаль, что так нелепо вышло. Мне будет очень её не хватать. Она, конечно, дурочка была, но милая. Лёгкая, поверхностная, Роза особо не досаждала мне, давая возможность спокойно заниматься наукой. И, целиком отдаваясь исследованиям, в настоящий момент я стою на пороге открытия, которое если не перевернёт мир, то уж точно когда-нибудь позволит получить премию Блаватника[1] – чем чёрт не шутит, может, и на российских учёных рано или поздно бывший соотечественник раскошелится. А у меня, между прочим, перед глазами имеются другие примеры – я знаю коллег, которых домашние постоянно пилят, требуя денег. Роза же не требовала ничего. На всё, что ей нужно, она зарабатывала сама. И сама решала, что ей делать. Вот как с празднованием в ванной этой дурацкой годовщины. Ну, допустим, мы отмечали юбилей – два года совместной жизни. Затем, допустим, я уснул, а Роза захотела пойти пройтись. Может такое быть? Вполне. Кто ей запретит? Подруги все, в один голос, скажут, что Роза не из тех, кто стелется под мужика и выполняет его требования. Да что там мои требования! Ей президент не указ! Роза дама самостоятельная и всегда поступает так, как считает нужным. Итак, в настоящий момент она считает нужным пойти пройтись. Что тут странного? Роза попраздновала, устала и отправилась гулять. Руководствуясь этой мыслью, я натянул на Розу поверх эротического белья её лучшее платье, но решил немного выждать из опасения встретиться с соседями. В ожидании присел на диван и погрузился в размышления о фотонике. Что такое фотоника? О! Это удивительный, сказочный мир! Мир будущего, фантастичный и прекрасный. Если в двух словах, то фотоника исследует возможности применения света для передачи, хранения, обработки информации, управления микрообъектами – клетками или макромолекулами. И квантовыми системами как отдельными атомами. Пока я продумывал метод усовершенствования оптического пинцета, который позволит манипулировать микроскопическими предметами с помощью лазерного света, настала ночь. Сочтя, что уже достаточно поздно и ни одна живая душа не высунет носа на улицу, я отложил блокнот с расчётами, подхватил Розу и понёс к двери. Нацепив в прихожей на закоченевшие ступни супруги белые кроссовки, повернул ключ в замке. Я выходил из квартиры впервые за этот месяц и ждал, что грянет гром, небо рухнет мне на голову и лютый вирус заполучит мою душу. Но ничего такого не произошло, и я благополучно выволок Розу на лестничную площадку. Затолкал в лифт и спустился на первый этаж. Держа жену перед собой и поставив её ступни на свои, я шёл к ближайшей скамейке, где надеялся расстаться с любимой навсегда. Ведь могла же Роза присесть на лавочку и задремать? Усадив Розу на скамейку, я оставил её дремать, а сам стремглав бросился назад. Я вбежал в подъезд, ворвался в лифт, влетел в квартиру, скинул костюм химзащиты и, пробежав в ванную, тёр, тёр себя антисептиками, стараясь отмыться от вируса и от Розы. Утром раздался звонок в дверь. Я прошёл в коридор и, затолкав костюм химзащиты шваброй под обувную тумбу, с деланым оптимизмом прокричал: – Розочка, это ты? Сейчас открою! Я распахнул дверь и выжидательно застыл на пороге. Соблюдая дистанцию, в отдалении стояла соседка, старшая по дому Ольга Николаевна. За её спиной маячил участковый и какие-то люди в белых защитных костюмах. – Здравствуйте, Олежек, – ласково кивнула Ольга Николаевна. – Вашу Розочку забирают. Во дворе её нашли. Врачи говорят, что она в коме, тест ей на коронавирус сделали – дал положительный результат. Но вы не переживайте, Роза молодая, здоровая, я думаю, выкарабкается. Соседка помолчала и сварливо добавила: – Может, нехорошо так говорить, но я считаю, что Роза получила по заслугам. Она ведь не только себя, но и всех нас опасности подвергла. Особенно вас, Олежек. Строптивая девка, слова ей не скажи. Всё шастала и шастала на улицу. Сколько раз я делала замечания, что она без маски ходит, а Роза только отмахивалась. И вот, догулялась. В общем, забирают ее в Комунарку. Если что, Олежек, – Роза ваша там. А вы держите руку на пульсе, следите за температурой и не забывайте, что вы теперь в группе риска. Соседка сочувственно кивнула и ободряюще подняла кулак – в смысле, «Рот-Фронт». Я поднял кулак в ответ и захлопнул дверь. * * * Профессор микробиологии Жанна Владимировна Заславская попрощалась со студентами и отключила видеоконференцию, но ноутбук не стала закрывать, перейдя по ссылке на сайт с медицинскими новостями из Коммунарки. Она кликнула на треугольник с изображением врача, в тот же момент включилась видеозапись, и врач заговорил: – Сейчас можно смело утверждать, что вирус побеждён! Противоядие найдено, мы с вами вне опасности, и карантин сегодня отменяют. В последнюю субботу прошлого месяца к нам в клинику привезли пациентку Розу Заславскую, и из её крови нам удалось синтезировать чудодейственный препарат, убивающий вирус. Мы не знаем, в чём тайна Розы, но именно она спасла человечество от так называемой «лёгочной чумы». Мы колем лекарство, синтезированное из крови Розы, вновь поступившим пациентам, после чего больные выздоравливают. Здесь же, в Коммунарке, находится муж Розы, учёный-физик Олег Заславский. Олег был одним из тех, кого лекарство спасло от неминуемой смерти. С первого же дня болезнь Олега протекала так тяжело, что врачи опустили руки. И только Роза сумела вернуть его к жизни. Сама она идёт на поправку и очень ждёт встречи с мужем. Жанна Владимировна удовлетворённо кивнула и выключила ноутбук. Она поднялась со стула и, пробираясь между заставленными пробирками и колбами столами, направилась к стоящему на окне электрическому чайнику. Её кухня больше походила на лабораторию, каковой, по сути, и являлась. Профессор Заславская вскипятила воду и, заварив в любимой кружке зелёный чай, стала неспешно жевать печенье и смотреть в окно на оживлённую улицу. После длительной изоляции в четырёх стенах люди заполонили проспект. Казалось, весь Екатеринбург вышел на улицы, наслаждаясь ласковым солнцем. Детишки катались на велосипедах, взрослые торопились по своим делам. На душе у Жанны Владимировны было тепло и покойно. Всё случилось так, как она и планировала. Она, профессор микробиологии, доктор наук, в обход всех комиссий и экспериментов всё-таки избавила мир от новой заразы. Ещё в самом начале пандемии доктор Заславская экспериментальным путём установила, что достаточно ввести любому заболевшему коронавирусом вытяжку из плазмы больного, получившего удар током, как болезнь будет побеждена. И даже высчитала необходимую силу и частоту тока, после чего отправила заявку на открытие во Всемирную Организацию Здравоохранения. Но от неё отмахнулись, как от докучливой мухи, посоветовав заняться чем-нибудь полезным. Например, вязать. Или вышивать бисером, если зрение хорошее. И это ей, сорок лет проработавшей в закрытом институте и знающей о вирусах всё! И тогда Жанна Владимировна позвонила Розе. Та никогда её не подводила. Вот и теперь безоговорочно поддержала свекровь – Розе было не привыкать. Эта девочка пожертвовала ради Олега всем – актёрской карьерой, «Домом-2», «Голосом» и «Танцами со звёздами». Розу ведь приняли тогда во ВГИК. И кастинги на все телешоу она прошла. Но, зная мнительность Олежки, предпочла не расстраивать с головой погружённого в науку любимого и стать обычной маникюршей. Это сколько нужно ума, чтобы так ловко прикидываться дурой! А ведь Роза на своём курсе была лучшей. Талантливая девочка подавала в микробиологии большие надежды, и всё говорило за то, что очень скоро Роза станет прекрасным учёным. Профессор Заславская взяла перспективную студентку под крыло, приняв на себя научное руководство дипломом. Перед самой защитой Роза приехала на дачу к Заславским для консультации, увидела вырвавшегося из Москвы в отпуск Олега – и пропала. Молодой учёный-физик, ведущий сотрудник Математического института имени Стеклова сидел в беседке с одухотворённым лицом и выводил в блокноте замысловатые физические формулы. Погружённый в науку, Олег Розу даже не заметил, а вот она, очарованная и влюблённая, утратила покой. Профессор Заславская её понимала. Олег как две капли воды походил на своего отца, в которого Жанна Владимировна когда-то тоже влюбилась без памяти из-за его увлечённой преданности своему делу. С отцом Олега они вместе учились, и Жанна надеялась, что и работать будут в одном институте. Ей прочили большое будущее и предлагали стажировку в Принстонском университете, но Жанна пошла за любимым в лабораторию в Екатеринбурге – тогда Свердловске, чтобы, оставаясь на вторых ролях, создавать мужу условия для работы, ибо видела в нём будущего Мечникова. Она и сама могла стать второй Зинаидой Ермольевой, создавшей для страны Советов антибиотики, но не сложилось. Да, Жанна Владимировна похоронила свою карьеру, но зато прожила жизнь рядом с любимым человеком. Нудным, холодным и чёрствым, занятым только наукой, но, несомненно, гениальным. И поэтому не имела права лишать женского счастья сделавшую свой выбор красавицу и умницу Розу. Видя, что девушка настроена решительно, доктор Заславская благословила Розу ехать к Олегу в Москву, взявшись отвадить предыдущую пассию сына, с которой Олег работал в одном отделе. Для этого Жанна Владимировна расхвалила девицу на все лады, восхитилась её умом, перечислила заслуги и достижения в области физики и выразила надежду, что не сегодня-завтра подруга Олега получит премию Блаватника. Ход оказался верным – после бурных материнских восторгов возлюбленная перестала вызывать у Олега тёплые чувства. Даже наоборот. И вот тогда на горизонте возникла Роза. На тот момент она обитала в общежитии ВГИКа в статусе абитуриентки. Конечно, для родителей Розы в Череповце решение дочери перед самым дипломом уйти из университета было ударом, но Роза проявила неожиданную твёрдость. Экзамены на актёрский факультет ВГИКа Роза выдержала, но никто, кроме Жанны Владимировны, об этом так и не узнал. Для всех Роза была туповатой неудачницей, после первой же неудачи опустившей руки. И для Олега в первую очередь, но как раз это его и устраивало. Познакомились они так. Как бы случайно Роза столкнулась с Олегом в молочном отделе гипермаркета, вывалив на будущего мужа банку сметаны. Смутилась, извинилась и предложила поехать к ней в общагу, чтобы вывести с куртки жирное пятно. Вечером позвонила Жанна Владимировна и между делом спросила, как дела. Сын вскользь поведал о случившемся конфузе, и Жанна Владимировна, высмеивая ее и бранясь, обрушила на Розу всю мощью своего ораторского таланта. И после этого бунтарь-тихушник Олег проявил к Розе подлинный интерес. Вскоре Олег женился на Розе, но до сих пор оставался в неведении, что женщины давно и близко общаются. О том, что отдала сына в Розины руки, Жанна Владимировна ни разу не пожалела – о лучшей жене для неприспособленного, но такого одарённого Олежки нельзя и мечтать. Розе можно было открыться. Роза поняла свекровь с полуслова и с жаром ухватилась за единственно возможный способ спасения от гуляющего по миру коронавируса. Жанна Владимировна прекрасно знала, что её сын нерешителен и слаб, на этом они с Розой и думали сыграть, чтобы подсунуть человечеству лекарство, если уж научное сообщество отказывается рассмотреть открытие профессора Заславской. Заговорщицы просчитали всё – страх Олега заразиться, неспособность отказаться от проведения торжества в ванной, аккуратно подкинутую мысль обеззаразить Розу при помощи фена и последствия, которые это должно за собой повлечь. – Зная характеристики вашего фена, с уверенностью могу сказать, что ты не умрёшь, просто впадёшь в кратковременную кому, но Олег в силу склада своего ума будет думать, что ты мертва. Полицию Олежек вызывать не рискнёт и будет избавляться от тебя сам. Сначала он станет искать бельё, о котором ты упоминала, затем найдёт и удивится сумме чека, – рассказывала по видеосвязи, как всё будет, Жанна Владимировна. Роза внимательно слушала. – Ты заказала достаточно дорогое бельё? – Дороже не было. – Отлично. Увидев чек, Олег поймёт, что у него имеется мотив для убийства, и побоится делать глупости. – Какие глупости?