– Как пожелаете. Свое мнение я уже высказал: вряд ли они свяжут два этих события. Скорее решат, что парни надумали угнать вашу тачку, а мы им помешали. Он подхватил свою куртку, намереваясь меня покинуть. Чувствовалось, что у него есть соблазн спросить, отправлюсь ли я восвояси с утра пораньше, но он, как видно, решил не торопить меня, дав мне возможность подумать. Я встала, разложила на столе вражью куртку и вывернула все карманы. Алексей Дмитриевич замер, с любопытством наблюдая за мной. Я включила настольную лампу и тщательно осмотрела все швы. Шов на правом кармане когда-то распоролся, и его зашили на скорую руку – через край, синими нитками, хотя подкладка была черной. Такая небрежность вселяла определенные надежды. Я тщательно ощупала подкладку, особенно внизу, возле резинки, которая стягивала низ куртки на спине. – Что-то есть, – сказала я удовлетворенно. Алексей Дмитриевич вроде бы не поверил и пощупал сам, после чего усмехнулся. – Десятикопеечная монетка. Завалилась за подкладку. Я достала маникюрные ножницы и, не обращая на него внимания, стала отпарывать подкладку. Ковалев плюхнулся в кресло, откуда с интересом наблюдал за мной. Десятикопеечная монета имела место быть, но мои труды не пропали даром – там же я обнаружила клочок бумаги, скрученный в рулончик. Очень может быть, что он провалялся под подкладкой не один месяц. – Дайте я, – не выдержал Ковалев и осторожно принялся его раскручивать. Поначалу я не поняла, что это за бумажка, она показалась мне совершенно бесполезной. Но тут Алексей Дмитриевич взглянул на меня и с некоторой обидой произнес: – А вы везучая. – Что там такое? – нахмурилась я. – Железнодорожный билет. Точнее – его часть. Держите лампу. – Я выглядывала из-за его локтя, затаив дыхание, одной рукой направляя свет лампы. – Талызин А., – прочитал Алексей Дмитриевич и добавил: – Надо же… – И взглянул на меня с сомнением, вновь поражаясь моему везению. – Сможете узнать, что за тип? – спросила я. – Попробую. Может, все-таки есть смысл позвонить в милицию? – потерев нос, спросил он как бы сам себя. – Чтобы они вернули парню куртку? – съязвила я. – Вы же сами говорили… – Помню, что я говорил, – ворчливо ответил Ковалев. – Разумеется, никуда вы завтра не уедете? – Я бы и без этой бумажки не уехала. – Жаль, что мне не достался другой участок, – сказал он совершенно серьезно. И через пять минут ушел. Я немного постояла под душем и легла в постель, но вместо сна долго размышляла, чем меня так тревожит этот парень? С одной стороны, все в нем вроде бы понятно, с другой… С другой стороны, у меня появилось чувство, будто я не вижу очевидного, а надо бы. Утром, позавтракав в кафе напротив, я немного побродила по городу, снова предаваясь размышлениям. На умудренную утром голову кое-что из сказанного вчера Ковалевым показалось мне интересным. Допустим, чудовищная смерть Светки – чья-то месть. Вопрос прежний: кому она могла так досадить? Участковый прав, в подобную кровожадность вице-губернатора все-таки не верится. Но что-то Алексей Дмитриевич явно недоговаривал, что, в принципе, тоже объяснимо. Значит, придется разбираться самой. Для начала я решила навестить Агнессу, раз уж, по словам Валентины Ивановны, она была лучшей Светкиной подругой. Но сначала надо было еще раз заглянуть в Светкину квартиру – вчера после внезапного появления Ковалева списать номер ее телефона я не удосужилась. Поднимаясь по лестнице, я столкнулась с пожилой дамой в мехах и элегантной шляпке. Улыбнулась, но ответной улыбки не дождалась. Более того – дама шарахнулась от меня, точно столкнулась с привидением. Тут я подумала, что мое образное сравнение не так далеко от истины. Что могла решить женщина, увидев лицо, столь похожее на лицо убитой соседки? Я достала ключи и вставила ключ в замок. Дама обернулась и теперь наблюдала за мной. – Я буду жить здесь некоторое время, – сказала я. – Ключ мне дала Валентина Ивановна. Вы можете справиться у нее. Женщина растерянно кивнула, спустилась еще на две ступеньки, но вдруг вернулась. – Вы ее сестра? – Дальняя родственница, – ответила я. Соврать было проще, чем объяснить правду. – Невероятно похожи. Я было подумала… – Она нервно хихикнула. – Не страшно вам жить в этой квартире? – Дама оказалась из разговорчивых. – Но ведь ее убили не здесь. – Конечно. Только сама квартира… Вы знаете, чем занималась ваша родственница? – Последние слова она произнесла очень ядовито. – Чем же она занималась? – улыбнулась я. – Журналистикой? – Журналистикой… – передразнила дама. – Черной магией! Черти ее по ночам гоняли! – Не стыдно вам говорить такие глупости? – удивилась я. – Внешне вы производите впечатление разумного человека. Женщина нахмурилась и поспешила прочь. Однако не успела я оказаться в прихожей, как в дверь позвонили. Я открыла и без особого удивления обнаружила все ту же даму. – Не думайте, что я на нее наговариваю, – с места в карьер начала она. – Вы не представляете, что здесь творилось. – Может, вы пройдете? – предложила я. Она в замешательстве сделала шаг назад. Спросила настороженно: – Зачем? – Ну… мы могли бы поговорить. Ей не понравилось мое предложение, однако я обратила внимание, как жадно она оглядывалась. Разумеется, любопытство победило, и дама вошла в квартиру. – Прическа у вас другая, и одеваетесь вы… А она одевалась скверно – то вырядится, точно невеста, то бродит, как бомж. – Она окинула меня взглядом с ног до головы. – Не очень-то вы и похожи. Это мне в подъезде показалось… наверное, из-за освещения… – Хотите чаю? – предложила я, знать не зная, имеется ли здесь чай для заварки. – Нет уж, спасибо. Господи, какой свинарник! – сказала она с удовлетворением. – Как можно здесь жить? – Да, придется навести порядок. Вчера приходил ваш участковый… – Алексей Дмитриевич? – оживилась дама, улыбнулась и даже расправила плечи. Чувствовалось, что к служивому она благоволит. – Вы его хорошо знаете? – Приходилось к нему обращаться. – По поводу стука из этой квартиры? – как можно мягче спросила я, но даме все равно вопрос не понравился. – И по поводу стуков тоже. Не думайте, что я из тех, кто пишет кляузы на соседей, но… Жить с ней рядом было просто невозможно! – Гости, застолье допоздна, громкая музыка? – Если бы… Тут кое-что похуже. – Соседка все-таки прошла в комнату и села на краешек дивана. – Да… примерно так я себе это и представляла. – Раньше вы здесь никогда не были? – Конечно, нет. Я пыталась поговорить с ней… в самом начале… Бесполезно. По-моему, она была сумасшедшей, если не хуже. – Почему вы решили, что она занималась черной магией? – Зря смеетесь, – нахмурилась дама. – Человек, который ходит по ночам на кладбище… И потом… из ее квартиры пахло серой. Можете сколько угодно потешаться над моими словами, но так оно и было. В милиции тоже ухмылялись, а зря. Может быть, поверь они мне, им бы стало ясно, за что она приняла такую смерть. – Откуда вы знаете, что она ходила по ночам на кладбище? – спросила я. – Люди видели. И еще этот странный субъект, что приходил к ней… – Мужчина? – Да. Весь в черном. А глаза… Никогда не видела таких глаз. От его взгляда жуть берет. – О нем в милиции вы тоже рассказали? – Мне было довольно их насмешек. Они дали понять, что считают меня выжившей из ума. – Часто к Светлане наведывался этот субъект? – Я встречала его дважды. Первый раз в конце лета, а второй раз уже в ноябре, незадолго до ее убийства. А после ее смерти приходил еще один тип и всех здесь расспрашивал, чем она занималась, кто к ней наведывался и все прочее. – Так это, должно быть, из милиции. – Не смешите. По-вашему, я не отличу милиционера от бандита? – Он был похож на бандита? – удивилась я. – Форменный бандит. Кожаное пальто до пола, короткая стрижка и беспрестанно жует. – Больше не появлялся? – Я его, по крайней мере, не видела. – О нем вы тоже в милицию не сообщили? – Я позвонила Алексею Дмитриевичу. Он человек порядочный, к пенсионерам относится с уважением, молодежи бы поучиться у него. Соседка вдруг резко встала и направилась к двери. – Мне пора в поликлинику. Не представляю, как вы здесь будете жить. – Тут она ткнула пальцем в стену, прямо в одну из надписей черным фломастером. – Что здесь написано? Я невольно вздохнула, но соврать не решилась, у нее могло быть далеко не такое скверное зрение, как она хотела показать.