– Ретровирусы?… Мы вроде уже вступили на территорию СПИД? Кейт кивнула. – Именно поэтому метод генной терапии так интересен. Ретровирус иммунодефицита нас пугает, потому что он смертельно опасен, но клонированный ретровирус, который используют генные терапевты, безвреден. Ретровирусы даже не разрушают клетку, в которую внедряются. Они просто проникают в нее, разворачивают там собственную генетическую программу и позволяют клетке и дальше заниматься своим делом. Том сел и налил им обоим еще кофе. Джошуа прополз полный круг, а теперь вернулся поиграть со шнурками Тома. Он тянул один из них, пока тот не развязался. Том усмехнулся и развязал для него второй шнурок. – Значит, говоришь, эта самая генная терапия может спасти Джошуа жизнь за счет внедрения безопасного ретровируса, чтобы обмануть клетки и заставить их вырабатывать АДА? – Мы могли бы это сделать, – сказала Кейт, потягивая кофе и глядя перед собой невидящими глазами, – но в этом нет необходимости. Его организм каким-то образом расщепляет генетическую структуру вливаемой крови, отыскивает там необходимые для преодоления иммунного дефицита собственного организма клеточные кирпичики и разносит их в течение часа по своим системам. – Как это происходит? – спросил Том и потрепал пушок на макушке у Джошуа. – У нас нет ни малейшего представления. Ах да, мы обнаружили то, что Алан назвал «теневым органом»: уплотнение на желудочной стенке, которое, возможно, является именно тем местом, где кровь поглощается и разлагается на генетические составляющие. Кроме того, я предполагаю, что в организме Джошуа содержится свой нейтральный вирус для распространения новой генетической информации… Но истинный механизм мне непонятен. Том подхватил ребенка и высоко поднял его. На лице Джошуа мелькнула тревога, тут же уступившая место выражению полного восторга. Том подкинул его и усадил на траву. – Кейт, – выдохнул он, – ты хочешь сказать, что твой ребенок представляет собой какого-то мутанта? Кейт задумчиво доставала из сумки баночки с яблочным соком и морковным пюре для малыша. – Да, – наконец ответила она, – кажется, именно это я и хочу сказать. Том протянул руку и коснулся ее запястья. – Но раз мутация позволяет его организму одолевать этот… как его там… дефицит и решать проблемы иммунной системы, то тогда она может справиться и с… – Со СПИДом, – закончила за него Кейт жестким тоном. – И с раком. И еще бог знает с какими напастями, которые терзают человечество испокон веков. – Господи Иисусе, – прошептал Том, глядя на Джошуа странным взглядом. – Да, – сказала Кейт и открыла банку с яблочным соком. В ту ночь Кейт не ожидала, что это случится. За все время после развода они несколько раз были близки к тому, чтобы заняться любовью, но ничего подобного так и не произошло. То новое, что возникло между ними, казалось им слишком важным, чтобы рисковать, возобновив постельные отношения, которые, как они оба понимали, закончатся эмоциональным тупиком. Но в эту субботнюю ночь все было иначе. В доме кроме них оставался лишь Джошуа: Джули отправилась собирать альпийские цветы куда-то в район Лейк-Сити. Они поджарили цыпленка во дворе, а потом переместились на западную сторону террасы, чтобы посмотреть на закат солнца к северу от пика Лонга, и сидели, попивая вино и болтая, пока небо не покрылось звездами. Все получилось вполне естественно, когда Том отставил свой бокал, взял Кейт за руку и повел в спальню, принадлежавшую до развода им обоим. Их близость оказалась скоротечной, но исполненной нежности, усугубленной беззастенчивостью, какая может появиться лишь в результате тесного знакомства с телом партнера. Но был во всем этом и легкий привкус печали, когда они, уже позже, лежали в объятиях друг друга. Через некоторое время после полуночи Том шепнул: – Лучше, если я уеду? Кейт повернулась и положила руку ему на грудь. Том жил уже не в окрестностях Боулдера, а в какой-то подремонтированной хижине возле перевала Роллинз, в часе езды от Боулдерского каньона к югу от Горного шоссе. При одной мысли о том, что ему придется так далеко ехать ночью, у нее сжалось сердце. – Нет, – так же шепотом ответила она, – все нормально. Джули вернется не раньше завтрашнего вечера. Еда у нас есть, а «Таймс» должен принести Тоби, когда утром придет делать спутниковую антенну. Том нежно коснулся ее щеки. Одним из немногих устоявшихся ритуалов их семейной жизни было удовольствие, которое они получали неторопливым воскресным утром, попивая кофе с булочками и почитывая «Нью-Йорк таймс». Он поцеловал ее в губы. – Спасибо, Кэт. Спокойной ночи. – И тебе, – пробормотала она, уже проваливаясь в безмятежный сон. Проснулась она внезапно и окончательно. Будильник показывал три часа сорок восемь минут ночи. Кейт была уверена, что слышала какой-то звук. Она почти сразу вспомнила, что Том остался у нее, и решила было, что это он бродит по дому, но, сев на кровати, обнаружила, что он тоже сидит и прислушивается. Из холла снова донесся какой-то звук. Том прикрыл ей рот рукой и, наклонившись поближе, шепотом спросил: – Джули может там быть, если вдруг вернулась пораньше? Очередной тихий звук послышался уже из столовой. Кейт покачала головой. Она сама еле расслышала свой шепот из-за бешеных ударов сердца. – Ее комната внизу. Она никогда не поднимается наверх ночью. Кейт увидела силуэт головы Тома, возникший на фоне звездного света с террасы. В столовой слегка громыхнул стул, скрипнули половицы в дальнем конце коридора. Том бесшумно выскользнул из постели, но снова склонился над ее ухом: – Ружье там, где я его оставлял? Кейт не сразу поняла вопрос, но потом вспомнила их давний спор: Том настаивал, чтобы она держала ружье у себя, если собирается жить здесь одна. Они сошлись на том, что он положит ружье в самый дальний угол кладовки. Поначалу Кейт хотела избавиться от опасной штуковины, но потом мысль об этом вылетела у нее из головы. Она кивнула. – Ты его зарядила, как я говорил? – спросил Том. В коридоре снова скрипнуло, и сердце Кейт застучало еще сильнее. Она отрицательно мотнула головой. – Дьявол! – шепотом ругнулся Том. Он сидел на корточках рядом с кроватью. Его губы опять коснулись ее уха: – А коробка с патронами все еще на верхней полке? – Кажется… Во рту у Кейт пересохло, она изо всех сил старалась не пропустить ни звука, а когда вдруг послышался скрип двери, пулей вылетела из кровати. – Это в детской! – в полный голос воскликнула она. Том передвигался с невероятной быстротой. Дверь кладовой отъехала в сторону с таким грохотом, что Кейт чуть не закричала. Том включил свет, схватил ружье и желтую коробку с патронами и, прежде чем Кейт успела выскочить из спальни и рвануть по коридору, упер ладонь ей в грудь и заорал: – У нас есть оружие! Они услышали, как распахнулась дверь в комнату Джошуа. В мгновение ока Том с уже заряженным ружьем выбежал из спальни и помчался по коридору, на ходу включая свет. Кейт неслась за ним почти по пятам. Влетев в комнату Джошуа, они застыли. Высокий человек в черном наклонился над кроваткой. За секунду перед тем, как Том врубил в комнате свет, Кейт видела лишь темный силуэт, нависший над ребенком. Худое лицо непрошеного гостя освещал ночник рядом с кроваткой. Его длинные пальцы в перчатках тянулись к ее сыну. Том щелкнул выключателем и прицелился. – Не двигайся, сучье отродье! – повелительно рявкнул он сильным голосом. Он все еще был обнаженным, но при этом не казался беззащитным. Его тело, наоборот, выглядело загорелым и мощным. На голове пришельца было некое подобие черного подшлемника, но лицо оставалось открытым: рот в виде широкой щели, длинный нос, нависающие брови и глаза, показавшиеся Кейт пустыми черными провалами. «Это кошмарный сон», – подумала она, ощущая гулкие удары бешено колотящегося сердца. Кейт не сомневалась, что нежданный визитер прикроется ребенком вместо щита, но он взглянул на Тома черными провалами глаз, а потом поднял свои паучьи руки и отступил от кроватки. Том переместился левее, чтобы в ребенка не попала шальная пуля, а Кейт скользнула за ним вдоль стены. – Стоять! – приказал Том, досылая патрон. Дальше все произошло почти мгновенно. Кейт уже приходилось убеждаться в молниеносной реакции Тома – когда он успел перехватить плотогона, чуть не свалившегося в стремнину; когда он учил ее лазать по скалам и успел подстраховать от падения; когда они скользили вниз по снежному полю, и он успел прыгнуть, чтобы предотвратить ее столкновение со скалой, – но человек в черном передвигался настолько быстро, что даже Том не сумел отреагировать. В одну секунду злоумышленник, сделав кувырок на ковре, преодолел разделяющие их десять футов – и вот он уже выскочил прямо под ружейным дулом и тянет руки к горлу Тома. Кейт не знала никого сильнее Тома, но незваный гость поднял его словно пушинку и швырнул через комнату. На пол грохнулась стойка с подвесными игрушками. Том врезался в репродукцию Уайета, висевшую на дальней стене, быстро вскочил и откатился в сторону, в то время как человек в черном собрался прыгнуть на него. Каким-то чудом Тому удалось удержать ружье. – Кейт, ложись! Она рванула было к кроватке, но по команде Тома упала на пол. И тут Кейт заметила блеск на фоне черных перчаток и поняла, что это нож. Ее вопль и выстрел прозвучали одновременно. Прыжок негодяя в черном теперь выглядел как на кинопленке, прокручиваемой в обратную сторону: он подлетел вверх, откинулся назад, врезавшись в стену в том месте, где только что стояла Кейт, и сполз на пол. На обоях с уточками и самолетиками осталась полоса крови и клочки черной шерсти. Кейт подбежала к кроватке и схватила Джошуа. Ребенок кричал, испуганный резкими звуками. Он покраснел от натуги, но был цел и невредим. Том поднялся на ноги. Левая рука у него явно была повреждена. Он осторожно приблизился к лежавшему человеку. Кейт заметила нож, валявшийся на ковре. Она еще ни разу не видела чего-либо столь же смертоносного вида при таких небольших размерах. Вместо обычной рукоятки с перекладиной нож имел плоскую ручку, которая, как предположила Кейт, должна плотно прилегать к ладони. – Осторожней! – вскрикнула она, когда Том перевернул ногой обмякшее тело. У нее перехватило дыхание. Пуля пробила дырку – чуть ли не фут в поперечнике – в верхней части живота нападавшего, а некоторые дробинки еще и посекли ему лицо и шею. Крови было много. Кейт долго смотрела на все это, пока в ней не заговорил врач. Она поцеловала Джошуа, уложила его обратно в кроватку и присела на корточки рядом с телом. Край ее шелковой ночной рубашки попал в кровь. Резко откинув подол рубашки в сторону, она надорвала ворот черного свитера налетчика и попыталась прощупать пульс у основания шеи. Пульса не было. Глаза его были слегка приоткрыты, но зрачки закатились так, что виднелись одни лишь белки. – Позвони по 911 и скажи, чтобы прислали городскую неотложку, – сказала Кейт. Она запрокинула голову черного человека, чтобы прочистить рот для искусственного дыхания. – Боже мой, Кейт, не нужно откачивать этого подонка! Да он, кроме всего прочего, еще и мертв. – Знаю, – ответила она, – но попробовать все равно надо. Том чертыхнулся и поставил ружье к стене. Взяв на руки Джошуа, он направился с ним к двери. Кейт подавила внезапный приступ тошноты и наклонилась пониже к телу. Глаза мертвеца вдруг открылись, как у филина. Кейт взвизгнула, а он отпихнул ее в сторону, пошатываясь встал на ноги и двинулся к Тому с ребенком. Том непроизвольно отвернулся, закрывая телом Джошуа. Человек мешком свалился ему на спину, а Джошуа упал на пол и с отчаянным ревом откатился под кровать. Человек в черном отшвырнул Тома к стене и кинулся на него, пытаясь дотянуться длинными пальцами до горла. Том встретил нападающего вытянутой рукой с раскрытой ладонью и практически сплющил его нос, как переспелый помидор. Человек зарычал – это был первый звук, что услышала от него Кейт, – и отбросил Тома на десять футов через открытую раздвижную дверь на балкон. Потом он резко развернулся, напомнив Кейт гигантского паука, и пополз на четвереньках под кроватку, чтобы добраться до Джошуа. Первым и самым сильным желанием Кейт было бежать к ребенку. Но разум взял верх над инстинктом, и она потянулась за ружьем, стоявшим у стены. Злодей заметил ее движение. Он оставил надрывающегося от крика Джошуа и направился к ней. Потом Кейт уже не помнила, как досылала патрон и поднимала оружие, как нажимала на спусковой крючок. Но она никогда не забудет ужасную вспышку и последовавшее за ним зрелище: человека, отброшенного назад, сквозь стекло раздвижной двери, и его изогнутое под жутким углом, распростертое на балконе тело. Том только что поднялся на колени и теперь прикрывался от разлетающихся осколков. Пошатываясь, Кейт встала на ноги и шагнула вперед, всматриваясь в неподвижно лежавшего незнакомца. Выстрелом ему почти оторвало руку от туловища. Она видела вылезшие наружу ребра. – Кэт! – заорал Том в то самое мгновение, когда вновь ожившее чудовище молниеносно рванулось к Кейт и вцепилось в ее лодыжку. Она грохнулась на спину, ударившись головой о ножку кроватки. Монстр в черном ворвался в комнату через разбитую дверь, действуя одной лишь правой рукой.