– Основной отряд уже в скафандрах и готов, – подтвердил Карст. – Похоже, придется вступать в бой, как только откроем шлюз. А эти мелкие подонки могли уже прорезать себе путь туда. – С ним никто не спорил, но он все равно продолжил: – Не могу приказывать людям идти, если сам останусь. – И, чуть помолчав, добавил: – Я ведь тут именно для этого, так? Я не стратег. Я не командир. Я веду людей – мою команду. – Он стоял перед Лейн, словно генерал, который подвел свою королеву и чувствует, что у него есть только один способ искупления. – Будем говорить честно. Безопасники нужны были только для того, чтобы ставить на место основную команду и груз в течение полета. Но если нам надо стать солдатами, мы ими станем, и я буду командовать. – Карст… – начала было Лейн, но замолчала. Холстен подумал, не собиралась ли она сказать что-то странно-тривиальное, пустую фразу типа: «Если не хочешь идти, то не ходи». Вот только они давно уже миновали тот этап, когда люди могут хотеть или не хотеть что-то делать. Никто не желал создать ту ситуацию, в которой они сейчас оказались, и их язык, как и их технологии, ужался до того, что было строго необходимо. И все: никаких красот и мишуры – остальное сохранять было просто нерационально. – Пойду надевать костюм, – устало проговорил шеф безопасников и кивнул. Он приостановился, словно желая отдать более военизированное приветствие, жест тех, кто идет на смерть… но повернулся и ушел. Лейн проводила его взглядом, опираясь на свою металлическую палку, – в ее позе была такая же стальная жесткость, несмотря на согбенную спину. Костяшки пальцев у нее побелели – и все присутствующие выжидательно смотрели на нее. Она сделала два неспешных шага, оказавшись рядом с Холстеном, а потом обожгла взглядом горстку техников из племени, которые еще оставались в рубке. – Работайте! – прикрикнула она на них. – Всегда есть то, что требует ремонта! Избавившись от их внимания, она глубоко вздохнула, а потом протяжно выдохнула, так близко от Холстена, что он услышал тихие хрипы у нее в легких. – Он ведь был прав? – проговорила она очень тихо – так, чтобы слышал только он. – Нам надо убрать их с корпуса, а отряд безопасников будет сражаться лучше, если Карст будет там с ними. Она не то чтобы приказала Карсту идти, но одно ее слово могло бы его остановить. Холстен посмотрел на нее и попытался заставить себя кивнуть, но движение пошло как-то не так, и результат оказался бессмысленным и неубедительным. – А это что? – вопросила Лейн, заметив поток сигналов у него на экране. – Они нашли наш канал. Ведут передачу. – И какого черта ты молчал? – Она позвала: – Карст! – и подождала, чтобы Альпаш подтвердил, что связь есть. – Мы меняем частоты, предупреди своих. – Она назвала ему новый свободный канал. – Холстен… – Вайтес ошибается, – сказал он ей. – Это не биологические машины. Это не просто марионетки Керн. – И откуда ты это взял? – По тому, как они общаются. Она нахмурилась: – Ты уже взломал код? И никому не стал говорить? – Нет… Я понимаю не то, что они говорят, а вижу структуру. Иза, я же классицист, а большая часть этой дисциплины – изучение языков: старых языков, мертвых языков, языков той эпохи человечества, которой больше не существует. Я готов головой ручаться, что эти сигналы – язык, а не просто какие-то инструкции. Он слишком сложный, слишком изощренно структурированный. Он нерациональный, Иза. Язык не логичен, Иза. Он развивается естественно. Это язык – настоящий язык. Лейн несколько мгновений щурилась на экран, пока передачи внезапно не прервались: глушение эфира поменяло частоты. – И что это меняет? – негромко спросила она. – Это поможет гребаным заключенным Вайтес выйти из камер? Не поможет, Холстен. – Но… – Объясни, чем это нам поможет, – предложила она. – Объясни, чем это твое… предположение… нам полезно? Или это очередной фокус из твоего набора? Чистая теоретика? – Мы готовы, – объявил в этот момент голос Карста, словно он вежливо дожидался, чтобы она договорила. – Мы в шлюзе. Сейчас будем открывать люк. Лицо Лейн было похоже на посмертную маску. Она тоже никогда не готовилась брать на себя командование. В морщинах на ее лице Холстен прочел многие века нелегких решений. – Идите, – подтвердила она. – И удачи вам. * * * У Карста был готов отряд из двадцати двух человек – и они задействовали все тяжелые скафандры, которые еще находились в рабочем состоянии. Еще над двенадцатью велись работы, так что шеф безопасников мог только радоваться тому, что племени нужно было выходить в космос и ставить заплаты на корпус, иначе у него и столько солдат не оказалось бы. Солдаты… мысленно он называл их солдатами. Часть из них действительно ими были – военные, поднятые из груза либо в этот раз, либо в прошлый, добавлявшиеся к отряду безопасников, когда ему нужно было увеличить силы. Другие были ветеранами его команды – членами основной команды, которые стояли рядом с ним с самого начала. Он взял только лучших – в этом случае это были практически все, кто прошел должную подготовку по скафандрам. Он очень хорошо помнил, как сам проходил такую подготовку. Тогда это казалось полной потерей времени, но он хотел оказаться в основной команде на «Гильгамеше», а для этого такое умение требовалось. Он несколько месяцев провозился на орбите, обучаясь поведению в невесомости, ходьбе с магнитными подошвами, избавляясь от тошноты и потери ориентации, вызванных такой враждебной и неблагоприятной средой. Никто не упоминал о войне против армии пауков за выживание человечества, но Карсту казалось, что он мог такое вообразить, нафантазировать в те времена, когда сам он был молод, а проект «Гильгамеш» находился в стадии общих идей. Да: он, конечно же, видел себя стоящим на корпусе атакуемого мощного корабля переселенцев с оружием в руках, отбиваясь от орд инопланетян. Теперь, когда он стоял в шлюзе, слыша собственное громкое дыхание и ощущая давящую тесноту скафандра, все это уже не казалось таким чудесным приключением. С его позиции люк, через который они собирались выйти, находился в полу. Когда они окажутся снаружи, произойдет головокружительный сдвиг ориентации для них всех, пристегнутых друг к дружке и старающихся не улететь с корабля под действием центробежной силы. А потом им придется надеяться на то, что при движении по вращающейся поверхности, непрерывно пытающейся их сбросить, ботинки смогут их удержать. Как это ни абсурдно, но было бы проще, если бы они разгонялись или тормозили в глубоком космосе: тогда внутреннее ощущение «низа» устремлялось бы к носу или корме корабля, а вращающиеся элементы были бы неподвижными – но сейчас они уже вышли на орбиту, оказались в свободном падении вокруг планеты и потому вынуждены будут имитировать действие гравитации. – Шеф! – предостерег один из его бойцов. – Мы теряем воздух! – Ну, конечно, мы… И тут он замолчал, потому что пока не отдавал приказа об открытии наружных дверей. Они уже какое-то время стояли здесь в полной готовности, но слова почему-то не шли. И вот теперь кто-то… что-то… вынуждало его действовать. Где-то на люке должно образоваться крошечное отверстие, стравливающее воздух. Пауки там, снаружи, прямо сейчас пытаются процарапаться внутрь. – Всем пристегнуть страховку и включить подошвы! – приказал он. Теперь, когда ему предстояло действовать, он стал мыслить четко и без эмоциональных финтифлюшек. – Советую пригнуться. Открывайте дверь как можно быстрее, не откачивая воздух. Один из племени подтвердил получение приказа – и Карст последовал собственной рекомендации. Вместо того плавного открытия тяжелого люка, которого он ожидал, кто-то, похоже, понял его слова «как можно быстрее» буквально и активировал какой-то экстренный режим, так что люк распахнулся в считаные секунды, а находящийся под давлением воздух полетел в него словно молот. Карст почувствовал, как поток цепляется за него, пытаясь поволочь с собой, чтобы насладиться бескрайними просторами космоса. Однако страховка и магниты выдержали – и он устоял. Одного члена его отряда оторвало и почти вынесло в люк: ее спасла только пристегнутая страховка. Карст потянулся и схватил ее за руку, втащив обратно, чтобы она встала на субъективный пол рядом с зияющей дырой. После этого он увидел какие-то куски: сочлененные лапы и вспоротое нечто – видимо, туловище, попавшее в механизм люка. А дальше… Дальше были враги. Они были в растерянности, ползали друг по другу. Нескольких сильно побила декомпрессия – и он надеялся, что еще нескольких унесло в космос, но рядом осталось не меньше трех-четырех, болтающихся на паутине и начавших ползти обратно к люку. Карст прицелился. Встроеное ему в перчатку оружие было просто прелестно простым. Ничто в безвоздушной вакуумной пустыне не помешает работе химического топлива, если оно содержит кислород, и безвоздушная пустота – это просто рай для стрелка: дальнобойность будет ограничена только изгибом корпуса «Гильгамеша». Ему хотелось сказать нечто вдохновляющее или впечатляющее, но в итоге вид ползучих, размахивающих лапами, быстрых чудовищ настолько его ужаснул, что он смог выдавить ТОЛЬКО: – Бей этих уродов! Он и сам начал стрельбу, но промахнулся трижды, пытаясь приспособиться к сюрреалистической перспективе и неверно оценивая расстояния и размеры своих противников: система наведения скафандра упрямо не желала фиксироваться на мелкой дряни. А потом он приладился – и отправил одну из оставшихся на корпусе тварей в полет. Его отряд тоже вел стрельбу, аккуратно и точно – а пауки были явно совершенно не готовы к такому повороту. Карст видел, как их угловатые длинноногие фигуры разлетаются во все стороны – и погибшие свисают с корпуса, словно жуткие воздушные шары. Некоторые из них открыли ответный огонь, что стало для него гадким сюрпризом. У них оказалось какое-то оружие, хотя снаряды были медленными и неуклюжими в сравнении с изящно-быстрыми пулями человеческих устройств. На секунду Карсту показалось, что они снова швыряют камни, однако снаряды оказались чем-то вроде льда или стекла. Они разбивались на бронированных скафандрах, не нанося никакого урона. Пауки оказались неожиданно стойкими: на них были какие-то плотные тканые доспехи, благодаря которым они хоть и плясали при попадании пуль, но не обязательно получали повреждения, так что Карсту и его товарищам пришлось поливать некоторых огнем, пока наконец какой-либо выстрел не доставал их. Однако после этого они лопались весьма эффектно. Вскоре, если кто-то из врагов и выжил, то они бежали. Карст ненадолго задержался, докладывая Лейн, а потом сделал решительный шаг, выходя на корпус к урезанному горизонту «Гильгамеша». Ничего другого не оставалось – так что он пошел. Тяжелые скафандры были настоящей военной техникой, хотя большая часть боевых систем, которыми Карст был бы рад воспользоваться, не работали или были вообще сняты. Естественно: ведь при выходе в космос для ремонтных работ техникам не требовались сложные программы наведения. Как и во всем, что оставалось от человечества, тут действовала тирания приоритетов. Тем не менее у скафандров были укрепленные сочленения и броня, а движение космическим воинам обеспечивали сервоприводы. В скафандрах были предусмотрены большой запас воздуха, рециркуляция отходов, управление температурой – и, если бы датчики на корпусе сохранились, Карст имел бы чудесную карту всего вокруг. Сейчас же он медленно вышел из шлюза в этой своей второй коже, которая увеличивала его торс и конечности вдвое, ощущая сильный нагрев и тесноту, чувствуя легкую дрожь древних и любовно ухоженных сервомоторов, которые в любую секунду готовы были испустить дух и заклиниться. У некоторых скафандров еще работали реактивные ранцы, позволяя маневрировать в удалении от корпуса, однако топлива было крайне мало, так что Карст приказал сохранять его на случай экстренных ситуаций. Он не был уверен в том, что включение устаревших и многократно латаных ранцев не будет шагом к смерти. Его поле зрения было ограничено замусоренным видом через визор и скудными данными от камер на скафандрах его товарищей, которые он с трудом сопоставлял с конкретными носителями. – Лейн, ты не могла бы отправить всем инструкцию на построение и указать их место в нем? – Это было похоже на признание поражения, но у него не было инструментария, предусмотренного изобретателем этого скафандра. – Мне нужно, чтобы был круговой обзор. Мы направимся к дверям седьмого отсека для шаттлов. Закрой за нами этот шлюз. И наружная дверь где-то пробита… – Не закрывается, – сообщил голос Альпаша. – Она… что-то сломалось. – Ага… – Карст понял, что по этому поводу ему сказать нечего. Он же не мог потребовать, чтобы они пришли и немедленно все починили. – Ну, тогда запечатайте внутренние двери, пока мы не вернемся. Мы отправимся прямо сейчас. Тут пришел ответ от Лейн: примерная прикидка наилучшего маршрута и такая схема построения отряда безопасности, чтобы они вели наблюдение по всем направлениям. – Запускаем еще одного дрона, – добавила она. – Отправлю его смотреть на вас и подключу… ё! – В чем дело? – тут же вопросил Карст. – Никаких дронов. Просто идите к отсеку шаттлов, ускоренным маршем! – Сама бы попробовала ускоренный марш в этих штуках. – Но Карст уже пришел в движение во главе отряда, а остальные двинулись за ним по корпусу, шаг за шагом, из неуклюжего металла. – И попробую угадать: после шаттлов – отсек с дронами, так? – Молодец. * * * Дрон просто не вылетел из отсека, повиснув на паутине, которую его сенсоры даже не различили. Люк для его запуска так и остался открытым. Холстен понятия не имел, к каким частям корабля можно проникнуть через отсеки с дронами, но Лейн уже отправила в том направлении людей, так что предположительно эти твари уже на борту.