– Поразительно. – Его карие глаза вспыхивают. Ева пододвигает к нему тарелку с парой пирожных. Глазурь на них посыпана лепестками лаванды. – Он и печь помогал. – Вот это да! – Мартин откусывает кусочек. – Дома мы ничего подобного не практикуем. Ева бросает взгляд на прилипшие к плите кляксы теста, на грязные миски в раковине. Грейс привезла детей, будучи одетой в деловой костюм, с макияжем, маникюром и аккуратно забинтованной рукой. По сравнению с ней Ева ощущает себя неряхой, но Мартин улыбается так, словно она, вся взмокшая, не сидит сейчас перед ним в фартуке, с растрепанными, падающими на глаза волосами и, возможно, с пятном муки на щеке. – В конце мы прочитали главу из книжки, и Блейк точно угадал, что произойдет в конце. – Из какой книжки? – Сам рассказчик, он подается вперед. – «Повелитель мух». – Ммм… она… – Мрачная? Это была только первая глава. Книгу привезла Иззи. Не думаю, что она догадывалась о содержании. – Уверен, вы раскрыли в ней самое лучшее. – Мартин кивает, берет второе пирожное и рассматривает пустую тарелку. – Какая необычная вещь. – Он проводит пальцем по изображенному на стекле эллипсу, по черному кругу внутри него. – Тарелка расписана вручную. Вы еще и художница? – Она из греческой деревни, – смеется Ева. – Это оберег от голубоглазых недоброжелателей. Я много таких купила. – И как, помогает? – Пока не жалуюсь. – Надо же, у вас ямочка на щеке. Сто лет таких не видел. Ева заливается румянцем. Ей так давно не делали комплиментов по поводу внешности, что она и забыла, как на них реагировать. – Извините, во мне проснулся писатель. Я по привычке отмечаю необычные лица. – Мартин ставит тарелку на стол. – И где находится эта деревня? – На полуострове Пелопоннес. У нас там дом. – Кажется, это похоже на хвастовство. Ева теряется и начинает грызть ногти, как в детстве. – Он очень запущенный, – быстро добавляет она. – Сад совсем зарос. – А мне нравятся подобные места. Их взгляды встречаются, его улыбка становится шире. – Идемте поищем детей. – Ева смущенно встает. – Мне пора будить младшего сына. – Грейс не говорила, что у вас есть малыш. – Ему почти три года, но по развитию он младше – еще не начал говорить. Боюсь, это дислексия, как у его сестры Поппи. – Ева снова принимается грызть ногти. – Полагаю, мой муж в детстве был дислектиком, а это может передаваться по наследству, как известно. Она говорит слишком много, упиваясь его интересом, будто утоляет жажду, степени которой до конца не сознает. – Я молчал до пяти лет, – усмехается Мартин. – И с тех пор с лихвой наверстал упущенное. Не стоит волноваться – все образуется. Он такой добрый. Из тех, кто понимает. – Я вас познакомлю. Они выходят из дома и направляются к стоящей под ивой кроватке, но видят в ней лишь пустое гнездышко из одеял. Эш исчез, его красный трактор валяется в траве. – Он в саду, – задыхаясь, говорит Ева. – Наверное, пошел искать остальных. Все дети где-то рядом. Мартин следует за ней, оглядываясь по сторонам, пока она быстро шагает в сторону луга. Игорь залез под капот большого зеленого грузовика. Его присыпанная пылью голова склонилась над двигателем, синяя спецовка измазана машинным маслом. – Игорь, вы случайно не видели, куда побежали ребята? Я потеряла Эша. Щеки Евы пылают. Эрик прав. Надо лучше смотреть за детьми. Наверное, следовало подержать их в доме, как он советовал. Игорь поднимает голову, смотрит на нее, потом на Мартина. Хмурится и пожимает плечами. Ева торопливо идет по дорожке, которую недавно прокосил Эрик, Мартин держится рядом. – Мы словно в сказке. – Он смотрит на гуляющих по полю осликов и на сверкающий в лучах солнца пруд. – Прежде я никогда не видел осликов в лондонском саду. Невозможно поверить, что мы в самом центре города. – Отец купил эту землю из-за сада, он был просто помешан на зеленых насаждениях и учил нас с братом ездить на осликах. – Наверное, фантастически круто – расти на такой свободе. – Увы, наша няня держала нас на коротком поводке. Звучит как шутка, но им тогда было не до смеха. Ева не любит об этом говорить, но от Мартина веет дружелюбием, а у нее почти не осталось друзей. Она растеряла их много лет назад. Эрику они не нравились, казались пустыми. Ему хватает семьи, семья – это главное, но иногда ей очень недостает старых друзей. – А вот Эрик считает, что у наших детей слишком много свободы. – Разве ее бывает слишком много? Эрик называет это недосмотром, но Мартину об этом знать не обязательно. Ева распахивает калитку, и они тут же оказываются в лесу. Окунаются в тишину, словно входят в звуконепроницаемую комнату с толстыми зелеными стенами. – Поппи! Соррель! – Звуки не проникают далеко. Возможно, Эрик прав – нужно проредить деревья. – Они где-то здесь. Под переплетающимися ветвями царит полумрак, ноги вязнут в густом подлеске с множеством колючек. Ева ускоряет шаг, спотыкается о торчащие корни, начинает тяжело дышать. В месте, где дети проводят почти все время, она нечастая гостья. – Девочки? Где-то справа слышится негромкое хихиканье, под молодым конским каштаном мелькает красный жакет Поппи. Ева подходит ближе, Мартин раздвигает густые заросли ежевики. Дети сгрудились на подсвеченной золотистым солнцем зеленой полянке. Эш спит на коленях у Иззи. Та сидит, подавшись вперед, закрывая малыша своим телом, ее распущенные волосы касаются его лица. Она что-то тихонько говорит; судя по зачарованным лицам слушателей, рассказывает сказку. Поппи валяется в траве перед ней, поигрывая ножкой Эша, Блейк с испачканным землей лицом улегся на живот. Чарли, прислонившись спиной к дереву, гладит щенка у себя на коленях, Соррель рядом с ней. – Вот видите? – шепчет Мартин Еве. – Детки в лесочке[1]. – Надеюсь, мы не дадим им умереть с голоду, – шепчет она в ответ, испытывая облегчение. Он смеется так громко, что дети дружно поднимают глаза. Все, кроме спящего Эша и улыбающейся ему Иззи. – Спасибо, Иззи. Привет, малыш. Ева нагибается за Эшем. Ему тепло в комбинезоне. Чуть хныкнув, малыш снова успокаивается, прижавшись щекой к ее щеке, а ртом уткнувшись в ее шею. На его ладошках небольшие свежие царапины. Ева знает его кожу наизусть. Она чмокает Соррель в голову и тянется к Поппи, которая отстраняется, сердито покраснев. Дети поднимаются на ноги, они удивлены. У Блейка недовольный вид. Мартин пытается взъерошить мальчику волосы, но тот сбрасывает руку отца, придвигаясь ближе к Иззи. Поппи жмется к ней с другой стороны. Соррель берет за руку Чарли. Дети явно успели сблизиться. – Следовало присматривать за ними лучше, – сетует Ева, выводя всех из леса обратно на залитый жарким солнцем луг. Она обнимает Эша. Тепло его тельца, прижатого к груди, успокаивает ее. – Я потерял Блейка в супермаркете, когда ему было всего четыре года. Нашелся он в кондитерском отделе. Уплетал шоколадные шарики сразу из двух пакетов. Не думаю, что Грейс меня простила. Ева смотрит на его удрученное лицо и улыбается. Он славный, она так и думала. Возле дома, сложив руки на груди, стоит Игорь. Он уже закрыл капот и наблюдает за ними. – Мы нашли Эша. К счастью, он не потерялся, – говорит ему Ева. Игорь смотрит на нее. – Ага, так вот почему его не было под капотом. Его губы растягиваются в улыбке, он вроде как шутит. Соррель хихикает и машет ему рукой. Ева подталкивает ее к дому. Она представляет теплое тельце сына среди измазанных маслом внутренностей грузовика, и ей становится не по себе. Из красной спортивной машины, стоящей в конце подъездной дорожки, выходит женщина – стройная блондинка с шарфом на шее и аккуратно зачесанными назад волосами. Когда она приближается, Ева узнает в ней Мелиссу, но сегодня та выглядит по-другому: похудевшей и более напряженной. – Я опоздала? – Вовсе нет. Дети погуляли в саду. Ваша дочь хорошо поработала и прекрасно отдохнула. Ева обнимает Иззи за плечи. Та смотрит на мать из-под челки. Улыбка исчезла с ее лица. – Правда? – По красивому лицу Мелиссы пробегает дрожь. Еве на мгновение кажется, что та вот-вот заплачет. – Спасибо, это приятно слышать. – Заходите. – Ева жестом приглашает Мелиссу в дом. – Я покажу, что она сделала. – Была бы рада… – Мелисса смотрит на входную дверь, потом с сомнением переводит взгляд на дочь. – Я сделаю чай, – улыбается Ева. – Есть домашние пирожные. – К сожалению, нам пора. – Мелисса каменеет лицом. – Вы сможете отсканировать работу Иззи и скинуть мне на почту? – Конечно, – ровным тоном отвечает Ева, скрывая разочарование. Впереди еще масса возможностей познакомиться с Мелиссой поближе. – Значит, до воскресенья? – Тогда у меня будет больше времени, – говорит Мелисса. – Иззи, скажи «спасибо».