— Прошу прощения, миссис Нориева, но вынужден указать вам на то, что ваша память вновь подводит вас — или же по причинам, известным только вам одной, вы предпочитаете лжесвидетельствовать. — Я говорю правду. Это он убил. Я точно знаю. — И вновь я вынужден заявить вам, миссис Нориева, что вы по каким-то причинам беззастенчиво лжете суду. — Это он лжет, а вовсе не я! — взвизгнула свидетельница, указывая пальцем на своего мужа и впервые повернувшись к нему лицом. — Этот кобель лгал мне все эти гребаные годы. Она не спускала глаз с мужа; глаза ее наполнились ненавистью, и казалось, что с языка у нее капает яд. — Я, твою мать… тебя ненавижу. Чтоб ты горел в аду, кобель гребаный! Пенн наконец выдохнул. Только сейчас он понял, что во время всего этого диалога сидел затаив дыхание. Все закончилось, и в зале заседаний повисла тишина. Сержанту не надо было смотреть на обвинение, защиту или присяжных, чтобы понять, какое впечатление все это произвело на них. Удар был нанесен прямо в солнечное сплетение. Глава 24 Колледж Хейлсовена открылся в 1966 году в одном большом здании. В начале восьмидесятых к нему были пристроены четыре дополнительных блока, а позже в кампусе выросли еще восемь зданий, в которых теперь располагались факультеты музыки и исполнительского искусства, изучения средств массовой информации, биологии и ветеринарии, информационно-коммуникационных технологий и спортивной медицины и физической культуры. Кроме того, в Кумбсвуде был открыт научно-технический центр, а возле развязки в Шенстоне — центр по подготовке парикмахеров и стилистов. — У тебя нет ощущения, что мы делаем что-то не то? — спросил Брайант, когда еще один из сотрудников прошел мимо, бросая на них косые взгляды. Ким никогда не нравилось сидеть под директорскими дверями, и она радовалась, что осенний семестр еще не начался и им удалось избежать сотен праздных зевак в лице обучающейся молодежи. Приехали они за пять минут до встречи с Фелицией Астор, директором колледжа. Она была назначена на 10 утра. Судя по всему, женщина решила выдержать договоренность с точностью до минуты. Как будто они приехали не для того, чтобы разыскать убийцу. Ким встала и стала прохаживаться вдоль стеклянной стены, отделявшей административный отдел от коридора. Было видно, что в связи с тем, что учеба еще не началась, не все столы в помещении были заняты, а те пять женщин, которые находились внутри, работали, уставившись в экраны компьютеров, и почти не разговаривали. Все, за исключением одной. — Интересно, что у нее может быть важнее, чем встреча с нами? — возмутился Брайант. Секретарша уже успела сообщить миссис Астор, что они прибыли. Ким еще раз прошлась вдоль стены, стараясь не заглядывать внутрь. Пара голов поднялась и проводила ее взглядами, но инспектора интересовала только женщина, сидевшая в глубине помещения. Она отличалась от всех остальных по нескольким причинам. Прежде всего она была лет на двадцать старше. Далее, ее блузка с рюшами и сильно накрашенное лицо составляли резкий контраст с джинсами и майками, в которые были одеты остальные сотрудницы. Кроме того, на ней единственной были наушники. «Старая школа», — поняла Ким. Сейчас, с развитием технологий распознавания голоса, мало кто умел печатать с наушников, а искусство стенографии вообще перестало существовать. Но вовсе не поэтому Стоун обратила внимание на эту женщину. За все время, что инспектор за ней наблюдала, женщина «печатала», ни разу не прикоснувшись к ножной педали[26]. — Командир, какого?.. — Тихо. Я в свободном поиске. — Это перед стеклянной-то стеной? Тут Ким подошла к стене и постучала по ней. Женщина, сидевшая ближе всего, чуть не подпрыгнула от неожиданности и бросила на детектива быстрый взгляд. Стоун, не обратив на это никакого внимания, указала на женщину в глубине комнаты. Наконец пожилая женщина оторвалась от экрана компьютера, и Ким знаком попросила ее подойти. Женщина сняла наушники и подошла к стене. Инспектор показала на дверь. — Командир, что, черт побери, ты делаешь? — поинтересовался Брайант, пока женщина пробиралась между столами, чтобы добраться до двери. Она вопросительно посмотрела на Ким, и та предъявила ей свое удостоверение. После этого представилась и представила Брайанта. — Ида Линкольн, — назвала свое имя женщина, переступая с ноги на ногу. — Миссис Линкольн, мы расследуем убийство Белинды Эванс. Вы хорошо ее знали? Было похоже на то, что Ида была единственной, кто не мог сконцентрироваться на работе. Глаза женщины наполнились слезами. — Нам рассказали все вчера вечером. Просто никак не могу к этому привыкнуть. Я знаю, что у нас она уже не работает, но то, что она ушла… то есть я хочу сказать, ушла по-настоящему… это просто… Ида замолчала и достала из рукава носовой платок. Несколько мгновений Ким молчала. — Вы были близки? — Я бы так не сказала, но у нас было много общего. — Женщина взглянула на своих коллег. — Мы обе чувствовали себя старыми кошелками среди этой молодежи. Ким никак не ожидала услышать подобное из уст пожилой дамы. — Иногда нам казалось, что люди в офисе говорят на каком-то иностранном языке. Ни я, ни она не были специалистами в области современных технологий. Мы не понимали все эти постоянные разговоры о социальных сетях. В конце концов, если мне нужно увидеть милого котенка, то я пойду и куплю его. Мы с ней часто обсуждали книги. Не знаю, известно ли вам, что она была очень образованной женщиной… Спорить с ней было очень трудно. — Это почему? — спросила Ким, подумав, что, может быть, Белинда была подвержена вспышкам гнева или агрессии. — Потому что она всегда могла привести факты в доказательство своего мнения. Она была очень умна. — А вне работы вы встречались? — поинтересовалась Ким, заметив, что на руке женщины нет обручального кольца. Эти две дамы вполне могли проводить время вместе. — Иногда мы встречались по вечерам, чтобы выпить. Естественно, пили безалкогольные напитки, ведь Белинда была трезвенницей. Недавно мы обсуждали документальный фильм, посвященный африканским погребальным обрядам, но так ни до чего и не дошли. — Почему? — За время нашей встречи ее сестра позвонила раз десять. Было видно, что Белинду это раздражало, но телефон она не выключила. В конце концов я предпочла уйти, поняв, что моя кошка явно уделит мне гораздо больше времени и внимания. То есть кошки у меня нет, но вы меня понимаете… Хотя все это выглядело более чем странно. — Женщина посмотрела куда-то вверх и влево[27]. — А почему странно? — уточнила Ким. Она любила странности. Странное — это эквивалент необычного, а все, что необычно, может превратиться в улику. — Я готова была поклясться, что в тот момент видела ее сестру на парковке рядом с кафе, но ведь в этом нет никакого смысла, правда? — А Белинде вы об этом сказали? — Нет, не стала. А утром я уже была уверена, что ошиблась. Ким же, в свою очередь, не была в этом уверена. — И на этом ваша дружба закончилась? — спросила она. — Где-то через неделю после этого, — Ида покачала головой, — Белинда пригласила меня выпить кофе после работы. Однако перед самым концом рабочего дня ее сестра очень вовремя упала. То есть я не хочу сказать… — Офицеры, я готова вас принять, — раздался голос у них за спиной. Ким не слышала, как открылась дверь в кабинет директора. — Еще минуточку, — ответила инспектор, не поворачивая головы. — Продолжайте, Ида. Вы говорили… — Да я вроде бы закончила. Просто хотела сказать, что у меня создалось впечатление, что ее сестра не любила, когда Белинда проводила время с кем-то еще. Глава 25 Постучав, Ким вошла в дверь, которая сразу закрылась у нее за спиной. Ей протянула руку полная женщина с очень коротко подстриженными светлыми волосами. Брайант, сделав шаг вперед, пожал руку и представился. Ким проследила за тем, как женщина обошла стол, и подумала, что каблуки даже высотой в девять сантиметров не делают женщину такой высокой, как ей хотелось бы. — Мы сожалеем о смерти одной из ваших коллег, — начал Брайант, усаживаясь на один из стульев с синей обивкой. На обычном письменном столе перед директрисой стоял открытый лэптоп. Ким заметила, что, хотя кабинет был просторен и полон воздуха, его никак нельзя было назвать роскошным. Мебель собрана с бору по сосенке — по-видимому, ее перевозили из тех отделов, в которых происходила смена обстановки. — Думаю, вы понимаете, что все мы в шоке. Белинда ушла из колледжа всего несколько месяцев назад, хотя мы и умоляли ее остаться… — Умоляли? — переспросил Брайант.