Он подошел к спинке кресла и карандашом сдвинул в сторону воротничок рубашки. — «Х» на месте, но вы и без меня об этом знаете. Ким не стала ни притворяться, ни врать. Он слишком хорошо ее знал. — Смотрите кто пришел! — произнесла инспектор, увидев Митча, входящего в дом и на ходу убирающего телефон в карман. — Ваш приятель, что, занялся халтурой на стороне или как? — спросил он. — Не поняла. — Пенн хочет встретиться со мной. Как я понимаю, к делу это не имеет никакого отношения. Ким покачала головой. Что такого особенного может сообщить Пенну Митч, чего не могут сообщить ему криминалисты из Западномерсийского управления? Мысленно она решила связаться с сержантом попозже. Митч осмотрелся вокруг, затем внимательно посмотрел сначала на труп, а потом на Ким. — Ты что, хочешь на этой неделе выиграть приз в категории «Самая ужасная сцена из всех, на которые выезжали эксперты»? — Нет, просто хочу доставить кое-кому удовольствие, — парировала Ким, подходя ближе к столу. — Что скажешь об этой настольной игре, Митч? Эксперт внимательно изучил ее и пожал плечами. — Да ничего особенного. Только то, что она сравнительно новая. А почему ты спрашиваешь? — Просто подумала, что не так уж много пожилых вдовцов будут держать у себя новенькие настольные игры, если, конечно, они их не собирают. А других игр вокруг не видно, — заметила детектив, оглядевшись вокруг. — И две фишки стоят на первой клетке. Почему? — Это что, риторический вопрос? — Потому что играть никто не собирался, — сама ответила на него инспектор. — Киллеру на игру было наплевать — тогда зачем было заморачиваться? Молчание было ей ответом. — Ребята, вопрос вовсе не риторический, и я готова выслушать ваши соображения… — Первая жертва на качелях, — задумчиво произнес Брайант, — вторая на разлинованных классиках, а третья за настольной игрой… Не знаю, что ему действительно нужно, если только не поиграть с нами. — Я тоже не могу этого понять, и это не дает мне покоя. И наличие игр — оно ведь ничем не мотивировано. Здесь, например, фишки расставлены, но партия так и не началась, — не унималась Ким. — Может быть, он хочет что-то доказать? — предположил Брайант. — Но кому — жертве или нам? Сержант в растерянности пожал плечами. — Понимаете, — Ким продолжила рассуждать вслух, — если игра для него так же важна, как и само убийство, то он должен был как-то все подготовить. Ведь не мог же он рассчитывать на то, что найдет здесь эту настольную игру. А значит, он должен был принести ее с собой. — Ким оглядела присутствовавших. — Минуточку, — сказала она, возвращаясь на кухню. Брайант следовал за ней тенью. — Вот коробка, командир, — сказал он, показывая на кухонный стол. — Я ищу не эту, — Ким приподняла крышку мусорного ведра. — Ага, вот мы где… Митч! — позвала она через плечо. Эксперт вошел, натягивая перчатки. Стоун указала ему на целлофановую обертку. — Ее невозможно было открыть, не оставив отпечатки пальцев. Такие упаковки вообще не открываются — хуже, чем пакеты с печеньем. Митч достал пакет для сбора вещественных улик и залез в ведро. Достав целлофан, поднес его к свету. И улыбнулся Ким. — Да, инспектор. Думаю, что нам наконец-то повезло. Глава 58 — Ладно, — сказала Стейси, прокручивая экран компьютера. — После всего этого их публичная активность практически сошла на нет. — Белинда поступила в Оксфорд в возрасте пятнадцати лет и закончила четырехлетний курс по математике за два года. Все семейство переехало в город, чтобы ей было куда возвращаться после занятий. Может быть, хотели продолжить накачку… А вот где была в это время Вероника — не совсем ясно, — добавила Тиффани. — Не так быстро. О какой накачке идет речь? — спросила Стейси, чувствуя, как ее брови лезут на лоб. — Возможно, папаша использовал ее свободное время дома для того, чтобы продолжать учить ее, и набивал ей голову всевозможными фактами. Ну это вроде как ящик с носками — как бы полон он ни был, я всегда смогу впихнуть в него еще пару. Стейси громко рассмеялась. — В любом случае, судя по всему, что мне удалось узнать, девочки жили с родителями лет до тридцати, до того момента, когда те погибли в автомобильной катастрофе. На следующий день после похорон они сменили фамилию на девичью фамилию их матери и исчезли из виду до тех пор, пока… — Тиффани замолчала, услышав звонок телефона Стейси. — У меня включена громкая связь, босс, — предупредила констебль, нажав кнопку ответа. — У нас третий труп, Стейс. Тот, кто занимался «Брейнбокс» в стародавние времена. И мертв он уже несколько дней. — То есть это самая первая жертва? — уточнила Стейси. Тиффани внимательно прислушивалась к разговору, не вставая со своего места. — Ну да. У меня есть номер его телефона, но Митч забрал саму трубку. Так что запиши… Стейси записала мобильный номер, продиктованный ей Ким. — Займись этим, Стейс. Я хочу знать о нем все. Особенно почему он прекратил работать с «Брейнбокс» и передал его другим людям. И не связано ли это каким-то образом с Белиндой Эванс или Барри Никсоном. — Будет сделано, босс. Кстати, насчет Белинды… — Срочного ничего нет? — Нет, босс. Мы продолжаем раскопки, но с этим новым… — Пусть Динь продолжает одна… — Ее зовут Тифф, босс, — Стейси почувствовала, что краснеет. — Знаю, — услышала она краткий ответ. — Босс, у меня включена громкая связь, — еще раз повторила Стейси. — И это я тоже уже поняла. А в чем проблема? — Да ни в чем, скоро увидимся… — Констебль закончила разговор. — Я прошу прощения, Тифф… — За что? — услышала она жизнерадостный голос. — За то, что босс забыла, как тебя зовут. Почему-то ей было обидно за девушку. — Она ничего не забыла, Стейси, — Тиффани не прекратила улыбаться. — Она просто дала мне прозвище! Глава 59 — Я, конечно, не против, командир, но в чем дело? Мне казалось, что ты захочешь убраться отсюда как можно скорее. Он был прав. Ким удивилась сама себе, когда попросила его остановиться, как только они добрались до Клеобери Мортимер и увидели первые следы цивилизации. Ее внимание привлекло крохотное кафе с двумя столиками на улице и с написанными от руки ценниками. Ей как раз были необходимы свежий кофе и свежий воздух. Вонь от сгнившего тела Фредди Комптона все еще заполняла ее ноздри. А еще ей надо было подумать. — Брайант, скажи, что объединяет все эти преступления?