— Но что происходит с такими детьми в отдаленной перспективе? — настаивал Брайант. — Ведь необходимо, чтобы в детстве все было сбалансированно. — Исследования говорят о том, что такие дети теряют чувство причастности, у них отсутствует целеполагание и чувство собственного достоинства. В Китае появляется все больше и больше детей, которым в возрасте пяти-двенадцати лет уже необходима психиатрическая помощь. Среди этой группы наблюдаются даже случаи самоубийств. «Откуда, черт побери, у пятилетки могут возникнуть подобные мысли?» — подумал Брайант. — Эти дети не умеют приспосабливаться к жизни. Они не могут справиться с негативом. Вы помните Ширли Темпл[55]? — спросила Серена, проходя по коридору. Дети у них за спиной заиграли на пианино. Брайант кивнул. История актрисы-ребенка была известна каждому. — Она была хороша своей детской непосредственностью и тем, что получала удовольствие от того, что делала. Якобы не прилагала никаких усилий и вела жизнь абсолютно нормального ребенка. Но при этом ее рабочий день начинался в семь утра и заканчивался в пять тридцать вечера. Один из критиков даже позволил себе отметить в ней некую грубость и склонность к буйству, хотя общая установка была на то, что девочка совершенно не испорчена. На территории студии у нее было собственное трехкомнатное бунгало, учитель, личный телохранитель, врач. Для нее была разработана специальная система релаксации, исключавшая просмотр фильмов на тот случай, если они испортят ее собственный стиль. — Но вы же не думаете… — Я просто пытаюсь объяснить, офицер, что амбициозные родители существуют везде и всегда. И это касается не только талантливых детей. Даже во время спортивного праздника в школе вы всегда найдете родителей, заставляющих своих детей шагнуть за черту. А некоторые из них по пьяни пишут письма учителям и директорам школ, пытаясь контролировать процесс обучения. — По-моему, есть какая-то очень известная книга о таких родителях-тиграх, — заметил сержант, вспомнив, что именно там он, скорее всего, и видел этот термин. — Конечно. Это очень откровенная книга Эми Чуа[56], в которой та рассказывает о попытках превратить двух своих дочерей в виртуозных музыкантов. — Судя по всему, вы знаете массу вещей об этом «тигрином» воспитании, — заметил сержант. — Да, нас с Джаредом воспитывали в очень авторитарном духе. Но посмотрите, чего мы в конце концов достигли… «Как же, как же», — подумал Брайант, проходя вслед за ней по холлу. Глава 76 — Сколько у тебя еще осталось? — спросила Стейси через обеденный стол. Сама она уже определила годы, когда первые две жертвы посещали мероприятие; все десять лет пришлись на период, когда организатором его был Фредди Комптон. Тифф пыталась определить детей, которые контактировали со всеми тремя жертвами. — Девяносто шесть, — ответила Тиффани, — и это по крайней мере. — Боже! — вырвалось у Стейси. — Проблема в том, что нет никаких записей о том, с какими детьми могла встречаться Белинда, ведь она не участвовала в мероприятиях в качестве специалиста и могла общаться со всеми без ограничений. Так что если мы говорим об этом десятилетнем периоде, во время которого здесь присутствовали все трое, то количество детей может доходить до трех сотен. — Чтобы изучить всех их, нам понадобится с десяток помощников, — заметила Стейси. — И сам Фредди Комптон тоже ничем не поможет — как организатор, он общался с каждым из них. Так что единственное, что может помочь сузить круг, это список детей, проконсультированных Барри Никсоном во время его пребывания здесь. — Но это вовсе не значит, что он никак не контактировал и с другими детьми, — заметила Стейси. Она понимала логику Тиффани, но в реальности любой ребенок, участвовавший в мероприятии за эти десять лет, был под подозрением. — Придется постараться и проработать их всех. — И не говори, — согласилась с ней Тифф. — У меня, правда, есть надежда на одного парня, который открыто заявлял, что ненавидит это мероприятие, а теперь работает в Академгородке… — Где-где? — Это город для одаренных в России. Там живут и работают тысячи ученых и одаренных студентов. Мой клиент преподает там в специальном интернате математику и физику. — Никогда о таком не слыхала, — призналась Стейси. — Я тоже. Но, когда я думаю об этом месте, у меня мурашки бегут по телу. — Это еще почему? — поинтересовалась Стейси. Она улыбнулась, увидев, как девушка состроила гримасу и пожала плечами. — Не знаю. Просто думаю обо всех этих амбициозных родителях, старающихся превратить своих детей в суперученых. — А ты разве не согласна, что долг родителей — помочь детям раскрыть свой потенциал? — Послушай, Стейси, то, что ты говоришь, звучит абсолютно нормально и обыденно, но я не совсем уверена, что глагол «помочь» подходит под описание того, что я успела увидеть. То есть я хочу сказать, что здесь речь идет о жесточайшей концентрации, вплоть до исключения из жизни всего остального, а мне кажется, что это абсолютно неправильно. «Ох уж это стремление все рисовать только в черном или белом цвете, присущее нам в двадцать лет», — подумала Стейси, хорошо помня себя в этом возрасте. Оттенки серого появились несколько позднее. — Все это я понимаю, — согласилась она, не отказываясь от своего собственного мнения. — Но когда ты, например, получаешь новый смартфон — что делаешь в первую очередь? — Загружаю социальные сети и почту. — А потом? — Выбираю мелодию звонка. — Дальше… — Проверяю камеру. — Продолжай… — Загружаю приложения. — То есть ты его проверяешь? Смотришь, на что он способен? Изучаешь все его возможности? — Ну… да. Но ведь это совершенно естественно, нет? — Абсолютно естественно твое желание получить от него максимум. — Но куда это все может завести? — задала вопрос Тиффани. — И что делать людям, которые хотят иметь одаренного ребенка, а у них ничего не получается? Обращаться к евгенике[57]? Стейси была хорошо знакома с этой наукой, занимающейся улучшением человеческой породы на основе селекции или генетических манипуляций. — Ты сейчас пытаешься перевести спор совсем в другое русло, — заметила она, наслаждаясь компанией этой новой, неизвестной ей Тиффани даже больше, чем она наслаждалась Тиффани прошлой. У этой было собственное мнение, и она не боялась его высказывать. — Не совсем так, потому что это уже происходит. В Калифорнии было создано хранилище генетического материала, в котором желающие стать матерью могли получить дозу спермы одного из нобелевских лауреатов по своему выбору. То есть еще до рождения ребенка возникает ожидание появления на свет кого-то великого, и если рождается не гений, то наступает мгновенное разочарование. И я не уверена, как это все сказывается на самом младенце. — Но, если мы вернемся к моему примеру со смартфоном, то это прорыв в науке, который позволит тебе одновременно делать фотографии, играть в игры и использовать тысячи приложений. — А мне кажется, что «мочь» еще не значит обязательно делать, — возразила Тиффани. — Тогда что, по-твоему, должны делать родители талантливых детей? — поинтересовалась Стейси. — Я просто хочу, чтобы у каждого ребенка было нормальное детство. Чтобы он был именно ребенком. Черное и белое. — Что ж, по крайней мере, честно. Тогда, когда купишь новый смартфон, отключи все его функции и оставь только возможность совершать звонки. — Я подумаю над этим, но сразу хочу сделать заявление… — И о чем же ты хочешь заявить? — Ни при каком раскладе я не буду окончательно и безвозвратно подрывать психику моего смартфона, загружая в него игру под названием «Спасение домашних животных»[58]. Секунд двадцать Стейси молча смотрела на нее, потом расхохоталась. — Отлично, Тифф. Просто здорово. — С этими словами она повернулась к своему компьютеру. — А теперь дай мне окончательно убедиться в том, что ничего интересного о Бет Никсон найти не удастся, и я займусь этим твоим списком. — И она погрузилась в работу. Пока ей удалось установить лишь то, что Бет привозили на мероприятие всего один раз. Сделала это ее бабушка по матери, жившая с ней в Ланкашире. Она воспитывала Бет и ее сводного брата после того, как мать Бет умерла от опухоли головного мозга. Тогда Бет было пять лет, а ее брату — всего девятнадцать месяцев. Во время мероприятия девочка, которой к тому времени уже исполнилось четырнадцать, дважды консультировалась у Барри Никсона, своего будущего мужа. Стейси мало интересовало, как женщина объяснила все это боссу и Брайанту, — в ее глазах это было абсолютно неправильно. Констебль неторопливо просматривала историю образования Бет, пока не дошла до того момента, когда девушка добровольно определилась в психиатрическую клинику «Мидоу Вью», расположенную на севере страны, где провела два месяца, после чего закончила университет с дипломом физика. Стейси никак не могла определиться, как глубоко надо копать, чтобы найти в биографии женщины хоть что-то интересное. Вздохнув, она посмотрела на свою раздавленную навалившейся на нее работой коллегу. — Давай мне твои списки, Тифф. Бет Никсон придется немного подождать. Глава 77