— Что я здесь делаю? — Он крутится на пятках в типичной драматической манере. — Я здесь, Трулав, потому что после твоего вчерашнего письма я решил, что мне нужно прийти и поговорить с тобой лично. Она нахмурилась. — Так ты прилетел сюда, чтобы что? Отругать меня? — Я прилетел, чтобы вернуть тебя. — Оглянувшись через плечо, он осматривает комнату. Его губы кривятся. — Рад видеть, что мы платим тебе слишком много. Она сопротивляется желанию фыркнуть. Искать каблук, чтобы швырнуть его в тупую, самодовольную рожу. Это гребаная ложь века. Он платит ей слишком много. Ей пришлось выпрашивать прибавку к зарплате даже после повышения. — Tрулав. — Атлас хлопает в ладоши, звук отдается эхом в тихом помещении. — Мы забиты работой. Как я уже говорил, Бен Морено хочет переделать свой ресторан в Беверли-Хиллз. Он обратился к тебе с просьбой. Лично. Она моргнула. Это большая честь, но этого не произойдет. Она вдыхает, напрягает позвоночник. — И, как я уже говорила, это замечательно. И я сделаю все это, когда вернусь в Лос-Анджелес. А сейчас у меня отпуск. — Тогда считай, что твое заявление на отпуск отклонено. — От его пренебрежительного взмаха руки у нее закипает кровь. Она скрежещет зубами, прижимает руки к животу, чтобы успокоиться. — Но... — Клиент не ждет. Ты это знаешь. — Тогда он не мой клиент, — говорит она с горьким смешком. — Это мой первый отпуск за много лет, Атлас. Лет. Мне это необходимо. Он усмехается. — Ты мне нужна, Трулав. Ты мой лучший дизайнер. Даже если ты... — И затем он машет рукой в районе ее живота. О. О, черт возьми, нет. Гнев закипает внутри нее. Внезапно Тесси ясно и четко видит свое будущее в Atlas Rose Design. Нереалистичные ожидания. Поздние часы. Работа каждые выходные. Раньше она была готова не обращать внимания на требования работы, чтобы построить свою карьеру, но теперь она хочет не этого. Совсем не этого. Если он требует этого от нее сейчас, то, что он будет требовать, когда у ее сына будет бейсбольный матч, когда ей придется рано забирать его из детского сада? Боже, а когда она будет в декретном отпуске, кормить грудью, плакать и течь из всех отверстий? Ответ звучит громко и четко: большое жирное "нет". Конечно, она может много работать, быть матерью-одиночкой и растить ребенка. Ее мать смогла это сделать, сможет и она. Но если она останется в своей фирме, она будет разбита. Она не хочет просто выживать на работе, она хочет процветать. Жить вместе с сыном. Поставить его на первое место. Чтобы она сама была на первом месте. Атлас проводит коротким пальцем по щетинистой черной бородавке. — Не заставляй меня жалеть о том, что я дал тебе этого клиента, Трулав. — Не давай, — говорит она, распрямляя плечи. Она пересекает комнату, чтобы открыть раздвижные стеклянные двери на террасу. Когда она открывает одну из них, комнату наполняет шум океана. Она вдыхает спокойствие, прибой и соль. — Оставь Морено себе. Атлас нахмурился. Его смелость упала на две ступеньки. — Трулав. Давай. — Он делает шаг к ней, протягивая корявые руки в успокаивающем жесте. — Мы оба знаем, что эта работа - твоя первая любовь. Ты так много работала последние несколько лет. Мне неприятна мысль о том, что ты бросишь все свои труды на ветер. — Его губы скривила усмешка. — И все ради песка и солнца. Атлас проводит пальцем по толстой стопке книг на журнальном столике. — Ты ешь и дышишь этим дерьмом, Трулав. Я тебя знаю. Ты можешь выбрать цвет Pantone в темноте, преобразить комнату с завязанными глазами. Эта работа - твоя жизнь. О Боже. Какая гадость. Тесси сдувается, как воздушный шарик, только для того, чтобы эпическая пустота заполнила ее. Эта работа - ее жизнь. Ставить клиента на первое место. Приходить домой в пустую постель. Нет времени ни на что, кроме работы, никогда не позволяя себе веселиться. Рисковать. Жить. Жить, черт возьми, - вот чего, в конце концов, хотела от нее мать. Найти звезд. Рисковать. Внезапно она так устала. Вымоталась. Она откидывается на спинку дивана и смотрит на Атласа. Приняв ее молчание за согласие, он смягчает свой тон. — Послушай, я понимаю, что тебе нужен перерыв, но он придет. Позже. А сейчас нам нужно приступить к работе. Лжец, подумала она. Он не намерен давать ей отпуск. Ни сейчас, ни когда-либо еще. Ее босс поднимает ладонь в знак мольбы и проходит дальше в комнату. — Я принес твои эскизы. Мы можем сесть вместе и все продумать. Это не займет много времени. Один-два дня. Это не будет проблемой. — Это точно будет проблемой. Глубокий гул заставил Атласа обернуться, сердце Тесси забилось. Ее желудок сжимается при виде Соломона без рубашки, стоящего в проеме спальни. Рукава чернильные и мускулистые. Его всклокоченная борода, слишком заботливая поза и большой стальной каркас - лучшее прикрытие, какое только может быть. Атлас усмехается, затем возвращает свое внимание к Тесси. — Вижу, ты развлекаешься. Огонь щелкнул по ее позвоночнику, заставив встать. — Да, спасибо. — Подняв подбородок, она скрещивает руки, опираясь на высокий живот. Подойдя ближе, Соломон обнимает ее за плечи. Тесси радуется тому, что он рядом с ней. То, что он ничего не говорит, не пытается взять на себя ответственность, а просто дает ей понять, что он здесь, что они - одна команда, чертовски возбуждает. Она видит это в его глазах. Он не позволит ей упасть. Не обращая внимания на Соломона, Атлас кладет свою мужскую сумку на стойку бара и отстегивает защелку. — А теперь, если ты вспомнишь, что я сказал про... — Не пиши мне на почту, Атлас, — огрызается Тесси, которой надоело его дерьмо. Мишка пинает ее в живот, как бы говоря «Дай ему чертей, мама». — Я не думаю, что ты меня слышал. Я. Вне. Работы. Атлас насмехается, самодовольный звук, от которого у нее поднимаются мурашки по коже. — Невероятно. Вот она, та самая Ужасная Тесс, которую мы знаем и ненавидим. Ее глаза сужаются. Гребаный идиот. — Это был ты? — В голосе Соломона появились опасные нотки. — Ты дал ей это прозвище? — Его глаза вспыхивают. Его руки сжимаются в кулаки. — Теперь у нас чертовы проблемы. Глубокий гул предупреждения вызывает улыбку на губах Тесси. Заботливый Соломон Уайлдер - это зрелище, которое ей никогда не надоест. Тесси вытягивает руку, останавливая его прежде, чем он успевает двинуться на Атласа. Она справится. — Я не ужасная, Атлас, — говорит она, делая шаг вперед и высоко поднимая голову. — Ты ужасный, и я больше не буду терпеть то дерьмо, которое ты несешь. — Она делает вдох. Укрепляет свои нервы. Об ошибках она будет беспокоиться позже. Потому что сейчас она будет беспокоиться о себе и Мишке. — Я увольняюсь. От этих слов у нее закружилась голова. Экстаз. Атлас смотрит на нее. Затем он качает головой. — Я знал, что эта беременность сделает тебя слабой. Соломон рычит. Она насмехается. — Пошел ты, Атлас. И убирайся на хрен из моего номера. — Когда он стоит, застыв в недоумении, она вскидывает руку. — Уходи. — Сейчас, — рычит Соломон, наступая. Его большое тело тяжело топает, предупреждая. — Пока я не сбросил твою задницу с балкона. Тесси с ухмылкой наблюдает, как ее незваный гость делает шаг назад, спотыкаясь о собственные ноги, пытаясь увернуться от горящего взгляда Соломона. Покраснев, Атлас хватает свою мужскую сумку и неловко выходит, захлопывая дверь. Тесси стоит в недоумении, нервы и волнение накатывают на нее, как набежавшая волна. Черт возьми. Она уволилась. С работы, за которую она проливала кровь, за которую боролась, за которую кричала на стажеров. Что ж, больше нет. — Тесс? Она поворачивается.