Соломон стоит рядом, обхватив ее за локти и притянув к себе. — Ты в порядке? — Да. — Она кивает. — Удивительно, но да. — Она смотрит на его красивое лицо, изрезанное заботой. — Я не знаю, что, черт возьми, я сделала, но это была не та работа, которая нам нужна. — Она опускает взгляд на свой живот, гладит его ладонью. — Так ли это? — Я горжусь тобой. Сердце замирает. — Гордишься? — Да. — Мышцы на челюсти Соломона напряглись, и он притянул ее еще на дюйм ближе к себе. — Я хотел ударить этого мудака. Она смеется. — Я тоже. Соломон закрывает ей лицо, его глаза - ласковые голубые воды, но в его тихом голосе звучит сталь. — Если он еще раз проявит к тебе неуважение, я это сделаю. — Я позволю тебе. Чувство свободы, которого она никогда раньше не испытывала, оседает на ее плечах. Она в отпуске. Настоящем отпуске. — Мы должны отпраздновать, — говорит она, цепляясь за широкие плечи Соломона, чтобы подпрыгнуть на цыпочках. — Пляж весь день, обед в тако, а потом мы должны... — Она снова опускается на пятки, ее живот опускается вниз, и она чувствует себя подавленной, когда наступает реальность. Ее руки падают на бока. — Ты уезжаешь сегодня. Соломон тяжело сглатывает, его адамово яблоко подрагивает. — Тесс, послушай… Его лицо такое напряженное, что она отшатывается назад. — В чем дело? — Что, если мы изменим нашу сделку? — Его голос звучит грубо. Его голубые глаза быстро твердеют, пронзая ее. Ее дыхание сбивается. В животе зашевелилось беспокойство. — Изменим нашу сделку? — повторила она. — Насчет Мишки? — Нет. — Он проводит рукой по ее волосам, касается затылка. — Насчет нас. — Нас? — Внезапно у нее слабеют колени, и ей приходится прижать обе ладони к широкой груди Соломона, чтобы удержаться на ногах. — А что, если я останусь до конца твоего отпуска? Чтобы помочь тебе расслабиться? — спросил он, произнося слова в странном ритме. Как будто он пытается держать себя в руках и терпит поразительное фиаско. — Расслабиться. — Она хмыкает. — Так мы теперь это называем? Его глаза фиксируются на ее глазах и задерживаются. — Ради Мишки. — Ради Мишки. Она наклоняет голову, обдумывая его слова. Если Соломон хочет быть здесь ради Мишки, почему она должна его останавливать? Мишка - его сын. Его предложение изменить их сделку ничего не меняет между ними. Она облизала губы, и внутри нее зашевелилось что-то теплое и мягкое. — Хорошо, — шепчет она. — Еще четыре дня. Суровые черты его красивого лица смягчаются. — Еще четыре дня. А затем Соломон опускает свое лицо, чтобы поцеловать ее, его руки крепко обхватывают ее, словно он никогда ее не отпустит. В грохоте ударов сердца, в дыхании, пульсирующем между ними, каждая клеточка в крови Тесси загорается. Она продолжает совершать незапланированные, импровизированные поступки, когда рядом находится этот горный человек, и ей это даже нравится. На самом деле, она это любит. Замахиваться на забор, идти на большой риск, действовать наобум. Ей это нравится. С Соломоном Уайлдером. ГЛАВА 17 — Какое у тебя второе имя? — Джек. — Джек, да? Оно тебе подходит. — А твое? — Энн. Тесси Энн Трулав. Трулав - это фамилия моей мамы. Сидя, как может, Тесси смотрит на Соломона. Они вдвоем лениво развалились в гамаке на берегу моря. — Момент истины. Любимый цвет? — Зеленый. — Он морщит лоб. — Как ель. Она смеется, восхищенная его попыткой описать цвет, и хлопает в ладоши. Она и представить себе не могла, что будет лежать в гамаке и играть в двадцать вопросов с бородатым горцем, но вот она здесь. И ей это нравится. Она узнает больше о человеке, которым является Соломон Уайлдер. Он ничего не говорит, только притягивает ее к себе и целует в висок. Она прижимается к нему, перекидывая загорелую ногу через его бедро, чтобы уместить свой живот. Вчера утром, когда он предложил изменить их договоренности, ей захотелось растоптать его носком туфли на высоком каблуке... но она этого не сделала. Она не смогла. Потому что, вопреки всему, она хотела, чтобы он тоже остался. Теперь они с Соломоном синхронизировались. Это произошло без слов, без обсуждения, как приход к Иисусу, как момент единения. То, как он поддержал ее, то, как он остался. Она никогда не чувствовала себя так спокойно, так уверенно в своем решении просто быть. Единственный контрольный список, который она хочет составить, - это список мест, где должен быть рот Соломона. Она должна быть в ужасе, в ярости, в смятении. Должна сидеть в интернете в поисках новой работы, но все, о чем она может думать, - это свобода. Она свободна. И дикая. Та девушка, которой она была полгода назад, которой все было по барабану, которая работала как босс и рисковала. Это возбуждает ее. Никакого Атласа, дышащего ей в затылок, никаких забот. Она наслаждается своим ребенком, своим телом и чертовски хорошим сексом. Но увольнение с работы не означает, что она может просто бросить осторожность на произвол судьбы и уклониться от своих обязанностей. Конечно, у них с Соломоном все очень мило, очень просто, но это всего лишь на четыре дня. Они друзья с тропическим отпуском. Это, они, что бы это ни было, не подлежит обсуждению. — А у тебя? Тесси вздрагивает и поднимает голову, чтобы увидеть, что Соломон внимательно изучает ее, его брови приподняты в ожидании. — А что я? — Любимый цвет? — Уф. — Она сморщила нос. — Сколько у тебя времени? Ладно, ладно... если бы мне пришлось выбирать, то это был бы... Нет, я не могу. Я не могу выбрать. — Выпятив нижнюю губу, она резко надувает губы. — Спроси меня о чем-нибудь другом. Что-нибудь еще. На его бородатом лице появляется злая улыбка.