– При чём тут Северов? Светофор, – а затем скользнул взглядом куда-то мне за спину. На долю секунды его красивое лицо перечеркнула некрасивая злобная гримаса, а в фиалковых глазах полыхнуло что-то тёмное и нехорошее… Но уже в следующее мгновение рядом со мной стоял всё тот же немного расстроенный милый Котик. – Кажется, тебе все-таки не придётся идти к врачу. Свинцовые тучи низко клубились, раздумывая, пролиться дождём или подождать ещё с полчасика. Серые здания, стоящие по периметру Облезлой площади, только добавляли картине мрачности. Двое мирно беседовали о чём-то, остановившись в трёх шагах от изнывающего под тяжестью грозного неба флагштока. И мне не нравилось, как хмурился Северов, вслушиваясь в слова своего приятеля. Не нравилась нервная суета Соратника, о чём-то нашёптывающего на ухо Зверю, взволнованная краснота щёк Лёшки… И вообще, для учебного времени на площади собралось слишком много народу. За спиной пискнул принятым сообщением наладонник, после чего Данила произнес: – Северу ты видимо нужна больше, чем может показаться со стороны. – Что? – растерянно посмотрела на навязчивого кавалера. – Будет дуэль. Котик снова как-то нехорошо хмыкнул и снизошел до объяснения: – Набить морду мне он не может. Не по дуэльному кодексу это. Дуэль возможна только между равными – это главное условие, без выполнения которого все остальные теряют смысл. И то, что в этой драке ещё неизвестно, кто кому рыло начистит, никого не волнует. Ему по статусу не положено со мной драться. – Ему не положено, – прошипела я зло, – Так я сама тебе во второй глаз засвечу! Парень, уже успев познакомиться с моим ударом левой, решил не рисковать и, сдавленно хохотнув, отступил на шаг. – Почему он вообще должен с тобой драться? – я последовала за ним и почти схватила его за грудки. – Ну, права свои заявляет… Ёлка, что ты привязалась! Есть правила. Он тебя первым заметил, ты член его Фамилии, так что ему решать, с кем тебе быть и… ну, всё такое. – Бред какой-то! – я схватилась руками за голову. – Документальный фильм из цикла «Животный мир». Да кто вам вообще позволил? – В том-то и дело, что никто, – Котик неуверенно почесал нос, глядя в сторону Дома. – Дуэли категорически запрещены. И если об этом станет известно кому-нибудь из Мастеров… – Что здесь происходит? Откуда взялась Светлана никто не понял, она словно из-под земли вынырнула ровно в тот момент, когда Светофор и Север пожали друг другу руки, договорившись о месте и времени встречи. – Всё в порядке, Цветочек. – А мне кажется, что не всё в порядке, – Мастер Ти прижимала руку к груди и тяжело дышала, как после быстрого бега. – Мне достоверно известно, что здесь затевается дуэль. – Света, тебе показалось, – Светофор подмигнул девушке карим глазом. – Мы тут просто обсуждаем некоторые вопросы… – Ты! – Светлана резко повернулась в мою сторону. – Почему до сих пор не посетила врача? Разрешение ещё вчера было подписано… – Ей не надо к врачу, – нахмурился Северов. – Котик со своим разрешением может сходить в комнату раздумий. Я не отпускаю Ёлку в другую Фамилию. – Значит, всё-таки дуэль… – Светлана посмотрела на Светофора мрачным тяжёлым взглядом и произнесла: – И это уже не в первый раз. С этим надо что-то делать. Я думаю, созывать комиссию для такого простого дела не стоит. Приговор всё равно будет однозначен. Пятнадцать ударов. * * * Ни на какую вечеринку в ту пятницу я, конечно, не пошла. О какой вечеринке может идти речь, если утром у меня сначала появился парень, потом я стала счастливой обладательницей официального разрешения на секс, затем состоялась первая условно-семейная ссора, развод, участие в показательной порке и, наконец, практикум по оказанию медицинской помощи при телесных повреждениях средней тяжести? Какая вечеринка? Я даже на учёбу не пошла, впервые прогуляв отведённые для занятий в Институте часы. Прекрасно понимая, что в библиотеке меня для выяснения отношений может поджидать Котик. А в спортзале кто-нибудь из Северовской Фамилии, с теми же целями. Я направилась туда, где меня точно никто искать не будет. Наше общество устроено так, что существовать без разного рода мифов и сказок определённого устрашающего содержания просто не может. Ему обязательно нужны драконы, вампиры, чёрные руки, унитазы-людоеды, взбесившиеся мясорубки и прочая жуть, чтобы оправдать свои страхи и свою несостоятельность перед неутешительной реальностью. Вот и в Детском корпусе была своя легенда, своя чёрная дыра и, в некотором роде, свой огнедышащий дракон, чью территорию каждый более-менее здравомыслящий абориген старался обходить стороной. Туда я и направилась. Огромная зелёная цистерна была наполовину вкопана в землю, а в её покрытых ржавчиной боках были аккуратно прорезаны круглые окошки, оснащённые неожиданно весёленькими резными ставнями в цветочек. На надёжном деревянном крыльце под большим жестяным навесом, украшенным надписью «С каждым днём всё радостнее жить!», в кресле-плетёнке дымила самокруткой гроза всего Детского корпуса – Просто Полина Ивановна. Её все именно так и звали: Просто Полина Ивановна. Ни когда она появилась на территории Корпуса, ни кто она такая, ни почему она в свои почтенные полсотни лет всё ещё находится в мире вечного детства, никто не знал. И вообще, зелёный вагончик старались обходить стороной, что напрямую было связано со склочным характером Просто Полины Ивановны и её не самой лучшей привычкой сначала стрелять, а потом говорить. И хотя стреляла старушка исключительно из пневматики, меткостью для своего возраста она обладала исключительной. Зверь даже порывался в доказательство показать шрам на собственной заднице, но я сказала, что верю ему на слово. Лично мне с этой острой на язык пожилой дамой сталкиваться пока не приходилось. Поэтому я слегка растерялась и даже забыла зачем пришла, поражённая внешним видом женщины. На коротких волосах цвета ранней весенней морковки весьма органично сидел красный с чёрным околышем берет, лихо заломленный за маленькое ухо, в котором красовалась жемчужина кокетливой сережки. Помада была подобрана под цвет берета, и носки, выглядывающие из чёрных, совершенно неимоверных ботинок с коваными квадратными носами и красными каблуками тоже. Помимо этого, на женщине был надет короткий зеленовато-серый жакет какого-то агрессивного полувоенного стиля и галифе такого же цвета. Огромные глаза за аквариумом толстых линз, заключённых в круглую оправу, медленно моргнули, изучая мою оторопевшую персону. Скрюченные артритом пальцы во время пристального осмотра не останавливались ни на секунду и споро управляясь со спицами, которые словно сами по себе, без участия маленькой женщины, вязали шарф в комплект к берету. – Чего надо? – спросила Просто Полина Ивановна. При этом сигарета, прилипшая к уголку подковообразных губ, и не подумала выпасть. Вместо этого она, плавно переместилась в левый уголок рта и пыхнула оттуда в меня зловонным облачком. – Доброе утро! – вежливо поздоровалась я и едва удержалась от желания отогнать сизую тучку дыма от своего лица. – Пассивное курение губит детей! – прокаркала хозяйка зелёного вагончика и, дёрнув густо накрашенной бровью, велела: – Брысь! Я тяжело вздохнула и уселась на крыльцо у ног пожилой дамы – импульсивной, импозантной и, если верить слухам, оригинальной. – Если ты скажешь, что нет в жизни счастья, я тебя пну, – предусмотрительно предупредила Просто Полина Ивановна. – Больно. – Не скажу, – пообещала я и сообщила: – А я ваши нитки в Бытпроме купила. – Чёрные? Ну и ладно. Мне чёрный цвет не идёт. – Женщина, язык не поворачивается назвать её «старушкой», скрипнула креслом и щелчком отбросила окурок в сторону урны, промазав метра на два. Может, врали про её меткость? – У ружья прицел другой, – без труда прочитала мои мысли она. – Пойдём в дом, будем повышать процент кофеина в крови. Хозяйка зелёного вагончика поднялась, и я поняла, что моё первое впечатление о её миниатюрности было ошибочным. Роста она была довольно высокого, навскидку сантиметров на пять выше меня. И ещё очень стройная. Вид её прямой спины заставил меня втянуть живот, выпятить грудь, сзади всё убрать… Ну, в общем, достойную цесаревны осанку заставил принять. – Только не пукни там от усердия, – проворчала Просто Полина Ивановна, которая, видимо, имела третий глаз на затылке. Я благоразумно решила промолчать и только мысленно показала хозяйке зелёного вагончика язык да ещё обозвала её старой стервой, тоже мысленно, решив не рисковать лишний раз. – Хотя женщине никогда не поздно начать думать о своей осанке, – не замечая скепсиса на моём лице, она продолжила развивать начатую тему, – Если она женщина, конечно. Полина Ивановна неожиданно оглянулась, вперив в меня свои пугающие светло-голубые глаза, казавшиеся почти огромными за толстыми линзами, и вдруг спросила: – Ты женщина? Я растерялась под этим пронизывающим взглядом. Он, словно рентген, просматривал душу до самого глубокого дна, пробираясь в такие закутки и закоулки, куда я и сама ни разу не заглядывала. А если и заглядывала, то, боюсь, ничего хорошего или интересного там не находила. – Женщина, – ответила я скорее испуганно, чем уверенно. Проклиная Зверя и Соратника за то, что они целый час травили байки, рассказывая о том, что и когда сказала хозяйка зелёного вагончика, в кого выстрелила, а кому наподдала, но и словом не обмолвившись о том, что она выжила из ума. – Это хорошо, – Полина Ивановна шагнула к кухонному столу и задумчиво взяла ручную кофемолку. – А то у меня с неженщинами как-то общий язык не находится. А с мужчинами и вообще, того… Н-да. Ты проходи, не стесняйся. Я решила не задумываться над странными словами о женщинах и неженщинах, а вместо этого оглядеться по сторонам. На выбеленных стенах, всюду, где не было мебели, в рамочках разных размеров и цветов висели фотографии. Преимущественно черно-белые, но я заметила и несколько цветных. На узких подоконниках ютились тонколистые цветы, честно говоря, немного страшные на вид. Уверена, реши я потрогать один из острых листьев – обязательно отрезала бы себе палец. Всё небольшое помещение было разделено на две зоны: кухонную – сразу от порога, и жилую – обозначенную толстым ковром. – Разувайся, – велела гостеприимная хозяйка, бренча посудой. – Тапочки у кровати возьми. – Угу! Я быстро сбросила кроссовки вместе с носками и прошла к дальней стене, где из-за старинной ширмы, разрисованной огромными красными маками, выглядывала спинка антикварной кровати на высоких металлических ножках. Тапочки нашлись тут же, у тумбочки: розовые, со смешными пушистыми ушками и на небольшом деревянном каблучке. Я быстро нырнула в них ногами и с любопытством уставилась на гору книг, лежащих у кровати. Воровато оглянулась, проверяя не смотрит ли хозяйка в мою сторону, и двумя пальцами приподняла одну обложку: хотелось узнать, чем же странная женщина зачитывается по ночам. Щёки загорелись, а пальцы, касавшиеся страниц, словно обожгло. Таких развратных картинок мне видеть не приходилось, если же рассказывать о тексте… – Самое лучшее в жанре тяжёлой эротики, – похвасталась Просто Полина Ивановна, бесшумно подкравшись ко мне со спины. – Есть и порно. Интересуешься? Я немедленно убрала руки за спину и затрясла головой. – Нет, вы что?! Это… У меня учёба. У меня на… э-э-э… художественную литературу времени нет! Я просто посмотреть! – Значит, не за книжками пришла? – она удивлённо приподняла густо накрашенные брови. – А зачем тогда? – Да так, – я изобразила в воздухе абстрактную фигуру и вдруг совершенно неожиданно для себя искренне при зналась: – Если честно, некуда было больше пойти. – Ну-ну… – она вдруг ласково потрепала меня по щеке сухонькой ручкой и велела. – Иди на стол накрывай. Голодная? – Голодная, – не стала отказываться я и поскакала в кухонную зону, где мною был замечен открытый пенал с посудой. – Я в последнее время всегда голодная… – Оно и понятно, – Полина Ивановна завозилась у рабочего стола, размышляя вслух: – Куда катится мир? Раньше хоть ваших в Корпус не присылали, а теперь всё к одному… Живи как хочешь… Тебе бы мяса съесть сейчас, стейк с кровью, а? Я сглотнула. – Вижу, что не отказалась бы… Увы. Я мясо давненько из своего рациона исключила. Так что придётся ограничиться салатиком.