И только когда, вернувшись в Башню, я яростно терла себя мочалкой, глотая обидные слезы по поводу того, что теперь точно не найду Пончика, подумала о том, что Цезарь все это знает. О приятных обязанностях, о Мастерах, о Доме. Он всё знает, но оградил от этого только нас с Тоськой, наплевав на сотни других девчонок и парней. Как он с этим живёт? И как с этим теперь буду жить я?.. Воспоминания были не из самых приятных, ничего не скажешь. Снова ополоснула лицо холодной водой, второй раз почистила зубы и вернулась в комнату. Я Лёшку им не отдам. Я знаю закон. Алевтины на месте не оказалось, зато в нашей комнате обнаружились Зверь, Товарищ и стоящий у окна владелец рук, мечты о которых мне полночи не давали спать. Незнакомец – нас же официально пока не представили – демонстрируя нам свой благородный профиль, смотрел в окно. Разворот плеч, руки, сцепленные за спиной в замок, гордо откинутая назад голова – всё указывало на ленивую усталость и безбрежную тоску. Зверь поглядывал на парня заискивающе, а Товарищ, который Соратник, шагнул ко мне и, прежде чем поздороваться, испуганно оглянулся на профиль задумчиво темнеющий у окна. – Привет. – Угу, – весьма недружелюбно ответила я и, смущаясь до дрожания под коленками, сбросила казённый халатик и синими от холода руками вцепилась в свои спортивные штаны. – Пошли вон, – раздалось со стороны подоконника, и Зверя с Товарищем вынесло в коридор, а я… Я не стала оглядываться на того, кто остался в комнате. Найти силы чтобы посмотреть на него удалось только когда тёмно-синяя майка скользнула по рёбрам на живот, а руки нырнули в рукава спортивной куртки. – Значит говоришь плевать ты хотела на мою Фамилию? – уточнил Арсений Северов и, отвернувшись от окна, вперил в меня уже знакомый мне чёрный внимательный взгляд. Лицо у него было очень загорелым, а длинные чёрные ресницы и брови, почти сросшиеся над переносицей, выдавали уроженца южных гор. Кажется, южных. Я слегка растерялась от его откровенно изучающего взгляда, а потом глупо ляпнула: – Прости. И, разозлившись на себя, рывком застегнула мастерку, оцарапав молнией горло. – Ваши авантюры не входят в число моих планов на будущее… – надеюсь, прозвучало это уверенно а не жалко, потому что ощущалось это именно жалко. Северов всё так же смотрел на меня, то ли равнодушно, то ли зло, никак не реагируя на мои слова… Ничего нельзя было прочитать по его замкнутому выражению лица и тяжелому взгляду. И это бесило неимоверно! – А ты бы на моём месте поступил иначе? – не выдержала я его молчания и скрестила руки под грудью. Он улыбнулся. – Не могу представить себя на твоём месте. – Потому что ты слишком умён, да? – непонятно почему вспылила я и едва не сорвалась на крик, когда Северов громко рассмеялся. – Не поэтому, – ответил коротко. – Ты же… Неважно. Просто ответь, почему отказываешься. Я закатила глаза, раздосадованная тем фактом, что Зверь оказался прав. От личной беседы с их королевским величеством Севером, страшным и ужасным, отвертеться не получилось. – Может Зверь плохо объяснил?.. Всё на самом деле не так скверно, как выглядит. О! Зверь объяснил все отлично. Доходчиво очень. Вчера, в разгар нашего совместного ужина. – У меня к тебе предложение, Старуха, – сказал он, когда первое чувство голода было удовлетворено. – Предложение?.. – Ну да, физуха у тебя хорошая, – неожиданно похвалил Товарищ, а его приятель рассмеялся, добавив: – Да и сама ты ничего. Приятно будет с тобой… побороться. Больше, чем нахалов и хамов, я не терплю только пошляков. И даже понимая, что под борьбой Зверь подразумевал именно борьбу, я разозлилась. Отложила в сторону ложку и наградила мальчишку мрачным взглядом. – Что? – он затолкал в рот целую картошину и, постанывая от удовольствия, заявил: – Не психуй, ничего такого я не имел в виду… Да и Север за такие дела руки повыдергивает. – У Зверя просто чувство юмора дурацкое, – вступился за друга Тимур Соратник. – Уже сто раз от девок по морде получал… – Оно и видно, – буркнула я и потянулась к салату. – Ты здорово на цесаревну похожа, – вдруг произнёс Зверь и задумчиво посмотрел на кусочек помидоры, выпавший из моей дрогнувшей ложки прямо на стол. – Тебе говорили? Я неопределённо пожала плечами, неожиданно осознав, что голосовые связки мне полностью отказали. – Вы же с Нюней будете новый аккаунт регистрировать. Даже два, так ведь? – Что тебе надо? – прохрипела я и послала Лёшке молчаливый сигнал, мол, готовься дать дёру. – Хорошие деньги можно заработать… – протянул Зверь. – Если правильно записи в Книге делать. И вообще… Я поднялась, и Алевтина тоже вскочила, бросив на тарелку недоеденную картошину. – Мне это неинтересно. Изображать из себя себя же в попытке заработать побольше элов и пэпов? Ну уж, нет. Я не самоубийца! Лезть на рожон когда Сашка роет землю, разыскивая меня?.. Да что там Сашка! Тот носки в ящике с носками найти не может. Но вот Палач и его люди – это опасно. Палача Палачом прозвали, увы, не только из-за схожей фамилии. Поэтому, когда я говорю «опасно», я имею в виду – смертельно. – Абсолютно. Зверь и ухом не повёл, продолжая неспешно жевать, вальяжно откинувшись на спинку стула. – От кого ты бежишь, Старуха? – спросил он, пытаясь изобразить из себя бывалого человека. Я вдруг отчетливо поняла, что кого бы он тут передо мной ни изображал, он остается собой: мальчишкой лет пятнадцати-шестнадцати, самоуверенным и глупым. Соратник зло посмотрел на приятеля и попытался меня задержать, заслонив собою выход из комнаты. – Подожди, – выпалил он, хватая Лёшку за руку, – Не торопись, все совсем не… – Мне неинтересно, я же сказала уже, – и оттолкнула его от своей новой сестры. – Мы уходим. – Вы убегаете, а не уходите, – хмыкнул Зверь. – И я спрашиваю, от кого? – Иди к черту! Не твоё дело! – Не моё, – мальчишка пожал плечами, – но Северу рассказать придется. Север глава нашей Фамилии, вожак, если хочешь. Арсений Северов. И он подписался под твоей заявкой, так что… Гнев на вкус похож на шипучий чили-леденец из лавки «Все для веселой вечеринки». Я на такой вечеринке никогда не была, конечно, не тот у меня брат был, чтобы по вечеринкам ходить. Но пачку с леденцами нашла на полу в библиотеке. Не знаю, кто и когда их там обронил, но съела я их самолично одна, не поделившись даже с Тенью. Они были волшебные просто. Взрывались во рту бешенством вкуса и просто шикарно прочищали мозг. – Я тебя просила? – прошипела я, одарив Зверя таким добрым взглядом, что мальчишка побледнел. – Просила я тебя о чем-нибудь? Давала повод думать, что соглашусь на вашу авантюру? Скажи мне, Зверёныш, просила? – Я… – Последняя буква в алфавите! Закрой рот, когда старший по возрасту говорит. И слушай внимательно. Повторять не буду: катитесь подальше, вместе с вашим Севером. Дорогу знаешь или тебе указать направление? Зверь оторопело моргнул, а Соратник совершенно несчастным голосом в последний раз попытался меня убедить: – Ты напрасно боишься, Север – он хороший на самом деле… – Не хватало ещё его бояться. Никто вашего Севера и не думает бояться! Бояться надо того, в чьих руках больше силы. Того, кто пугает даже самых близких. Того, кто убьёт меня, если поймает. Или не убьёт. И то, что сделает со мной Сашка, если решит оставить мне жизнь, пугало в разы больше. Что же касается глупых самонадеянных мальчишек… Думать о том, какая судьба их ждёт, узнай Цезарь, что они просто были со мной в одной комнате, не хотелось. Бояться Арсения Северова? Ерунда какая! Смущаться возможно. Особенно, когда стало понятно, что именно его руки мне снились. Нервничать и злиться. Но точно не бояться. – Почему ты всё воспринимаешь в штыки? Зверю впервые в голову пришла хорошая идея, я бы на твоём месте… – Мы уже выяснили, что ты не на моём месте и никогда на нём не будешь, – раздражённо перебила я. – Что же касается Зверя… Он это всё замутил, с ним и разбирайся. Я никому ничего не обещала и не просила о помощи. Поэтому мне дела нет до неприятностей, которые могут у тебя возникнуть в случае моего отказа. Север небрежно махнул рукой, давая понять, что плевать он хотел на неприятности. – Не бери в голову, – словно в подтверждение моих мыслей произнёс он, но затем почти сразу исправился: – Какие неприятности, из-за чего? Из-за того, что ты не отдаёшь себе отчета, в том, что здесь на самом деле происходит? Ерунда, – он улыбнулся. – Даю тебе неделю времени на то, чтобы ты оценила обстановку и поняла, что на самом деле, – поднятыми вверх указательными пальцами он словно взял свое лицо в рамочку. – Понимаешь? На самом деле означает тот факт, что тебя приписали к моей Фамилии даже без испытательного срока.