И засмеялась. Я — тоже. Я совершенно забыл и об альбоме, и о пакете. Первый я положил на стол, второй вручил ей. — Держите, это вам. — Подарок? О, Фрэнк, как вы любезны! — Подарок из почтового выделения, Кармен. Я хотел сказать, отделения, Кармен. Я смешался. «Futile frustration» сменилась «The Mad Boogie»{55} все того же Каунта Бейси. Между двумя темами объявили прогноз погоды на ближайшие дни с повышением температуры до шестидесяти градусов. — Ах, — воскликнула Кармен. — Это от моей сестры… Она открыла коробку, достала из нее карминные туфельки на ремешках и высоких каблуках. Разулась, уселась на письменный стол и начала примерять. Она сводила и разводила в стороны ноги, подобно танцовщице кабаре или Дороти из «Волшебника страны Оз»{56}, и в моем костюме от «Молбёрн» мне стало тесно, особенно в швах. — С другими лучше было, не правда ли? — простодушно спросила она. Она действительно ждала моего ответа. Я притянул Кармен поближе и сделал вид, что подвергаю ее каблуки чуть ли не научному исследованию. Еще пара минут, и я бы вышел за грани приличий. К счастью, она меня оттолкнула, вернулась на свое место. Знаете, Фрэнк, — посмотрев на меня, сказала она, — вы мне симпатичны… по-человечески. И мне бы хотелось… — продолжила она, но тут вошел Нарцисс. — Идиотские лифты! Он был в экстравагантном пальто из жемчужного каракуля, белых перчатках и шапке из меха ангорского кролика с кисточками. Убивец пылал гневом, его лицо побагровело. Он махнул нам рукой, скрылся за дверьми своего святилища и тут же позвал Кармен: — Мне нужно срочно выпить… Кармен подмигнула мне и вошла к нему с бутылкой виски. Я ждал, прислушиваясь к их шепоту. Наконец Нарцисс пригласил меня войти. Он успел снять пальто с шапкой и облачиться в пурпурный шелковый жакет, приносящий удачу, который надевал специально для игры в покер у Кармен, где и заслужил свое прозвище Убивец, поскольку все время выдавал по пять карт подряд одной масти. — Присаживайтесь, мой дорогой полковник Болтон. — Я принес тебе альбом. Там фотография француза и даже его чертово стихотворение для Беатрис. Я всегда с трудом переносил этого свихнутого Гилена и теперь, думая о нем вновь, не очень удивлялся — даже почти не удивлялся — тому, что он стал извращенцем и садистом. Нарцисс покачал головой и внимательно прочел текст. — «Клеит, бойко кадрит. Колобродит. И баркаролу яро басит…» И опять… любовь в конце стихотворения. Посмотрите, Кармен. Он отложил листок и вздохнул: — Здесь что-то от нас ускользает. Наверняка какой-то шифр. Я знаю человека, которому можно поручить дешифровку. Я с ним свяжусь позднее. Он хлебнул виски. — Ладно, а пока перейдем к другому. Ты готов к дьявольски неприятной новости? Конечно. Мы готовы на все, не правда ли, Кармен? Нарцисс вдруг громко закашлялся. Я вспомнил о Герцоге и отвел глаза. Он продолжил: — Ума Бронстин… Мертвая женщина, найденная в бассейне… Она жива. — Вот как! — удивился я. — Тем лучше для нее, разве нет? Иногда все же лучше быть живым, чем мертвым. — Не иначе как корейская пословица? Но не радуйся так быстро, для тебя это не такая уж и хорошая новость. Тело… Фотографии трупа, которые мы видели вчера… Полагаю, ты не забыл? Так вот, на самом деле это Гертруда Токлас. — Гертруда Токлас? — Она самая. Я почувствовал, что кровь во мне забурлила. — Господи! Я знал ее лет десять назад. Она только начинала сниматься в фильмах категории В{57}. Ее настоящее имя… было… — Элис Стайн. Я знаю, знаю. Я помню о твоей забавной истории с ней. Поэтому я и позвонил тебе сегодня утром. Но ты еще спал… — Элис… Ты уверен? — Сожалею, Фрэнк. У полиции нет никаких сомнений: твоя Элис жила у Умы Бронстин… Они были подругами. Даже больше чем подругами. Во всяком случае, это не важно. Ума уехала на несколько дней и оставила Гертруду Стайн на своей вилле, в Саус-Дистрикт, у которой, кстати, французское название «Пылинка»[8]. Это добавляет еще одну жемчужину в твое ожерелье. — Красивая метафора! — С тремя жемчужинами ожерелье утяжеляется. А тот французик мог знать Элис? Мог ли он, допустим, подсказать ей название для ее виллы? Я пожал плечами. Теперь срочно выпить нужно было мне. Элис могла ему понравиться, этому доморощенному Бодлеру[9]. Ах, грудки Элис! У нее их было две, приблизительно одинаковые по весу и по форме, но соски отличались цветом и, самое главное, реакцией на прикосновение языка… Один набухал и вытягивался в два счета, другой никуда не торопился. Это меня забавляло. Разномастные груди. Я называл их Сцилла и Харибда. Она хвалила меня: «Ты это заметил, ты — зоркий…» Да и вообще, по части утех у нее были довольно интересные инициативы. Но сейчас речь шла не об этом. Прищурив свои красивые девичьи глаза, Нарцисс внимательно смотрел на меня. — Я не смог поговорить с Умой Бронстин, она еще не вернулась, — продолжил он. — Зато успел посадить себе на хвост главную инспекторшу Бун. У нее есть информация, которой нет у меня, но она быстро поняла, что и я знаю то, что неизвестно ей. Он выдержал паузу перед тем, как совершенно невыразительно спросить: — Кстати, а где ты был в тот вечер, когда произошло преступление? То есть в день своего приезда. В голосе Убивца сквозила недоверчивость, которую он даже не пытался скрыть. — Я приехал на поезде в пять часов вечера, — ответил я. — Затем пошел прямо домой. Нарцисс мотнул головой. — Подумай хорошо. Тебе понадобится алиби. Ты был один? — Вот уж странное отношение к новоиспеченному партнеру. Он упрямо повторил свой вопрос, игнорируя элементарные правила риторики: — Ты был один? — Тебе нужны свидетели? Салли, Герцог, моя мать… Хочу тебе все же напомнить, что я находился за тысячу миль отсюда, когда убили Эллен Брейстер. А версию о французе ты уже похоронил? Выщипанные брови Нарцисса приподнялись, он лукаво взглянул на Кармен и, кивнув в мою сторону, объявил, чтобы разрядить атмосферу: — К счастью, с этим типом у тебя ничего не было… Вблизи очень опасен! Я поймал взгляд Кармен и прочел в нем то, чего никак не ожидал: страх. Улыбка Нарцисса застыла, он продолжил более жестко: — Мне нужен список всех девушек, которых ты знал. В библейском смысле, разумеется. Требование застало меня врасплох. — Ты — серьезно? — А ты как думаешь? — Значит, серьезно. — Дело серьезное, мой дорогой Фрэнк. Здесь, в Блэк-Ривере, подобные вещи непривычны, и уже начинается легкая паника. Я покачал головой и задумался. Дам я ему этот список. Впрочем, не такой уж он и длинный. А потом я вспомнил о другой девушке, так обсыпанной веснушками, что я называл ее Божьей Коровкой. К тому же ее звали Вики Вилбэри. Инициалы ВВ{58}. Я встретил Вики сразу после разрыва с Элис, то есть Гертрудой, которая начинала, на мой взгляд, чересчур интересоваться дамами и давать пищу газетным рубрикам, специализирующимся на любострастных делах и телах{59}. Вики являла собой типичный образец папенькиной дочки, наследницы, которая купалась в роскоши и все время гарцевала на лошади. Но самое главное, она была ревнивой фурией, властной и опасной. Помню, как-то вечером, после матча, который наша команда выиграла, мы праздновали с Вики в «Родео». Беатрис, веселая как сорок четыре чижа, заметила меня в баре. Подошла к нам с открытой улыбкой и невинно чмокнула меня в щечку. Вики без всякого предупреждения сильно ударила ее черным стеком, с которым никогда не расставалась. Божья Коровка — зверь свирепый. — Фрэнк, ну что там со списком? Убивец терял терпение. Он протянул мне ручку. Я начал писать… Эллен Брейстер, Беатриция Дрискоул, Элис Стайн, Эстер Грасс, Джудит Грасс, Мэрилин Мун Пак… Возможно, я кого-то и забыл. А Вики не внес в список умышленно. Подозрения Нарцисса меня насторожили, и я решил кое-что предпринять сам. Да, Божья Коровка была помешанной. Она регулярно шарила по моим карманам, отслеживала мои малейшие передвижения и даже грозилась убить и Эллен Брейстер, и Элис Стайн. Красавица, но настоящая мегера. Я не отметал гипотезу о французишке с его колобродящим колибри, но тигрица Вики в роли подозреваемой была не менее убедительна. И потом, если бы она была в опасности, я поздравил бы себя с тем, что предупредил ее. Признаюсь, что, несмотря на все ее недостатки, я бы не отказался вновь пересчитать ее веснушки, одну за другой, а еще у меня представилась бы возможность выяснить, какое впечатление на нее производит моя новая рука. Я послал пылкий воздушный поцелуй Кармен, которая все не могла нарадоваться своим карминным туфелькам, одолел семь этажей и вернулся к машине. Не было еще и полудня: я не видел Вики много лет, но в этот час у меня имелись все шансы застать ее на семейном ранчо, где она занималась лошадьми. Местечко Дестини-Крик находилось в двадцати милях южнее, за Саус-Бэнком. Я тронулся так резко, что своей стальной рукой чуть не выдрал рычаг поворотника.